Ратник

Глава 2 Если бы молодость знала, а старость могла

Просунув голову в дыру, Соколов осветил фонариком пространство, находящееся за стеной, пытаясь определить, что же там внутри.

Стоило потянуть носом, как на него пахнуло застарелым спёртым воздухом. Он закашлялся и тут же услышал гулкое эхо, разнёсшееся по небольшому помещению.

Оно было примерно пять на пять метров. В дальнем углу находилась лестница, состоявшая из трёх ступенек, которая оканчивалась такой же каменной кладкой. Похоже, когда-то давно это помещение замуровали. По крайней мере, других входов Ярослав не видел.

Судя по всему, другой конец лестницы должен был выходить где-то за пределами соседского участка. И его не обнаружили лишь только потому, что там начинался небольшой лесок и землю там никто не вскапывал. Иначе эту землянку давно бы уже обнаружили.

Хотя, с другой стороны, Ярослав выкопал довольно глубокую яму под 3 метра глубиной и планировал углубляться дальше. Чтобы обнаружить эту постройку, нужно было снять минимум 2,5 метра почвы.

По правде, дело было в том, что Ярославу отчего-то захотелось сделать глубокий погреб по типу бункера. Построить целое подземное сооружение, в котором можно было бы иногда прятаться. Он сам не знал, откуда у него появилась такая потребность. Как-то у друга в загородном доме видел подобный потайной этаж и видимо Ярослав захотел себе такой же.

Своего дома у Ярослава не было, а вот на бабушкином участке вполне можно было устроить нечто подобное. И, к слову, если бы не это его желание, он вряд ли докопался бы до этой каменной стены.

До пола было чуть меньше двух метров, в принципе, верёвка ему была не нужна, спустившись, он вполне мог бы вылезти обратно.

Потолок был невысокий. Поэтому он осторожно развернулся и спустился в помещение ногами вперёд.

Нащупав пол, Ярослав аккуратно приземлился и, взяв фонарь в руки, принялся оглядываться по сторонам.

Помещение было практически пустое.

— Да уж, клада здесь я явно не найду, — пробормотал он под нос.

В левом углу, который он не мог видеть до того, как спустился в помещение, стоял небольшой грубо сколоченный деревянный стол. На нём находилась какая-то чаша.

А вот рядом со столом, к стене был прикручен…

Ярослав даже от неожиданности сделал шаг назад. Там находился человек. Вернее, не человек, а скелет. Он висел на стене, прикованный железными кандалами.

Похоже, его здесь приковали и замуровали. Может, это был какой-то преступник или какой-то изменник. Ярослав не знал. Но выглядела картина жутковато.

Собрав волю в кулак, он шагнул вперёд, пытаясь высветить фигуру фонарём.

«Интересно, а скелеты не должны разваливаться от старости?» — задумался он, оглядывая человеческие останки. Ведь скелеты в собранном виде есть только в кабинетах биологии, сцепленные проволочками. А здесь проволочек явно не наблюдалось. Но скелет висит себе, как будто он не скелет вовсе, а человек.

Ярослав приблизился к столу, не отрывая луча фонаря от скелета.

— Хм-м… А кандалы-то ржавые, — пробормотал он.

Причём оковы были настолько изъедены ржой, что странно, как не рассыпались.

Ярослав подметил, что кандалы рассыпаются от старости, а костям хоть бы что,

— Белеют вон, в свете фонаря. — продолжал бормотать он.

Череп скелета был грустно опущен на костлявую грудь и смотрел куда-то в пол.

Ярослав поглядел на деревянный грубый стол и стоящую на нем кадку, посудина была чем-то накрыта.

— А может быть, сокровища какие-то и остались, — подметил парень, подойдя ближе к единственной в комнате мебели.

Он потянулся рукой к кадке, намереваясь приподнять крышку. И стоило ему прикоснуться к чаше, как деревянная кадка осыпалась трухой и пеплом, будто состояла из сухого песка. Видимо, совсем истлела. Пепел вдруг взвился, заполняя пространство вокруг себя. Казалось, он в миг заполнил всю комнату.

Ярослав сделал короткий вдох и закашлялся. Пыль тут же забилась в его нос и горло.

В следующий миг ему показалось, что пыль начала светиться. Ярослав вдруг понял, что вся комната заполнена ярко светящейся пыль. Причём светилась она зловещим зеленоватым светом.

Ярослав с ужасом понял, что эта светящаяся зелёная пыль тянется к нему, к его лицу, а он её вдыхает. Он хотел было задержать дыхание, но ничего не получилось. Он по-прежнему втягивал в себя воздух, а светящаяся пыль проникала в его грудь.

Соколов запаниковал. Он хотел было закрыть руками нос и рот, но его будто парализовало. Ярослав даже и двинуться не смог. Единственное, что он продолжал делать — втягивать в себя горящую зелёным пыль, хоть и пытался всеми силами перестать это делать.

Краем глаза парень вдруг заметил, как скелет дёрнулся.

«Да нет, не может такого быть», — подумал он. — «Мне мерещится».

Именно в этот момент скелет дёрнулся ещё раз. Костяк вдруг поднял свою голую черепушку, а Ярослав увидел в глазницах черепа зелёный огонь. Точно такой же, каким светилась пыль, что впитывалась в него. Скелет вдруг распахнул нижнюю челюсть, а помещение заполнил гулкий трескучий смех.

Глаза Ярослава заслезились, а голова вдруг стала мутной, будто он выпил много алкоголя. Мысли начали путаться.

Ярослав почувствовал резкую боль в висках, но практически никак не отреагировал на это, настолько сильно его обуяла апатия.

В следующий миг перед глазами Ярослава стали проноситься моменты из прошлого. Его раннее детство. Он помнил ту пору обрывочно, но вот сейчас, когда наяву увидел картины прошлого, он будто заново проживал своё детство. Видел своего отца ещё молодым и маму весёлую и улыбчивую.

Потом картины стали сменяться. Детский сад. Первый класс. Первый компьютер. Первый телефон. Интернет. Компьютерные игры. Первая любовь. Прогулки с друзьями. Всякие школьные проделки. Зажжённая здоровенная петарда, которую под бодрый смех товарищей он забросил в сумку учительницы по физике, пока та не видела. Сначала планировалось подшутить так над учительницей химии, но решили пожалеть старушку.

Он очень отчётливо вспомнил учебники истории, причём с такой подробностью, с которой он просто не мог их помнить. Он ведь их пролистывал абы как, чтобы родители не ругались за то, что Ярослав не делает уроки. А сейчас вон до каждой складочки вспомнил, что из себя представляли те учебники.

Потом одиннадцатый класс и момент, когда он, придя из школы домой, увидел заплаканную мать. И страшную правду, которая перечеркнула его жизнь, поставив всё вверх дном, заставив разом повзрослеть. Его первый поцелуй, выпускной и Машку, что он уже успел забыть после окончания школы. Новую девушку и новую любовь.

И всё это с такой поразительной точностью приносилось в его голове, что он не мог поверить, в происходящее. Он будто заново прожил свою прежнюю жизнь от и до.

Наконец, состояние «ватности» его отпустило, и парень обессиленно упал на пол, пытаясь осознать, что же это сейчас было.

Зелёной пыли вокруг больше не было. Ярослав вполне спокойно и нормально дышал. Скелет по-прежнему висел, опустив голову на грудь.

— Привидится же такое, — пробормотал Соколов. — Видимо, воздух здесь совсем спёртый. Вот и надышался, теперь галлюцинации меня одолевают.

— Нет, Ярослав, сын Владимира, потомок сокола, — услышал вдруг он гулкий голос. — Не галлюцинации.

Ярослав подпрыгнул и принялся озираться по сторонам, пытаясь понять, откуда доносился этот голос.

— Да уж, долго я спал. Думал, не смогли меня обвести вокруг пальца демонопоклонники, а нет же, добились своего, окаянные. Больше тысячи лет пробыл я здесь.

— Кто это говорит? — воскликнул Ярослав. — А ну-ка, покажись! Хорош тебе, Мишка, это ты, что ли шутить вздумал?

— Да не гоношись ты, парень, присядь лучше. Хотя садиться здесь некуда, стол тебя вряд ли выдержит. Так вот лучше на пол и садись. А мне подумать надо. Только сбегать не вздумай.

Ярослав вдруг понял, что света в помещении становится меньше. Он обернулся к стене, туда, где был лаз, через который попал в это помещение, и с ужасом увидел, как камни взмывают в воздух прямо с пола и закупоривают отверстие. Он было дёрнулся, но голос его снова осадил:

— Сиди, я сказал. Мне подумать надо. А когда я думаю, бываю рассеянным. Вдруг ты решишь сбежать, а я не замечу. Но не переживай, долго думать я не стану.

— О чём думать? — спросил Ярик. — Что вам вообще от меня нужно?

— Что мне нужно? Да уже, пожалуй, ничего, — ответил голос.

Ярослав взглянул на скелет. Он был уверен, что именно тот с ним разговаривает, как бы странно это не воспринималось.

— Когда-то хотел многого, — пронёсся раскатистый голос по подземелью. — И даже, будучи здесь, в своём узилище, какое-то время тоже чего-то ждал. Ну, это пока по моим венам ещё текла кровь, а мысли были полны гнева и жажды мести. Потом подуспокоился, стал философски к своему заключению относиться. А потом и вовсе перестал что-либо желать. Знаешь ли, мёртвые скелеты ничего не жаждут и не чувствуют. Ни тепла, ни любви, только стылость да холод наш удел. Поэтому мне давно уже нечего хотеть. Однако вот увидел я, к чему Русь пришла, какой она стала. Вот теперь обуяли меня разные чувства: и тоска, и грусть, и радость тоже есть, но по большей части досада, что многое мои потомки упустили. Что тварей волшебных по лесам не бродит, что перестали стариков чтить, и что поддались хитрым словам заморских демонов. А что вот с этим делать теперь, я не знаю. С одной стороны, время прошло, всё упущено и новый мир построен. Исправить что-то я точно не смогу. Как говорят ваши старики: если бы молодость знала, а старость могла. Если бы я знал, когда был молодым, что будет дальше, не допустил бы я такого. А сейчас, когда я знаю прежнюю жизнь и вижу новую, я уже просто ничего не могу изменить. На что способен мёртвый скелет? Да ни на что. А вот ты, — он вдруг посмотрел на меня, — ты молод, и кое-что ведаешь. Да и я многое могу тебе поведать. Глядишь, как-то иначе мир повернётся. Старые знания, они, может быть, и устарели, да вот только они по-прежнему лежат в основе всего кирпичиками. И если эту основу забыть, всё, что на этой основе стоит, просто рухнет. Без фундамента стены долго не простоят. Тебе ли этого не знать? Хоть ты и недоучка. Значит так тому и быть…

Ярослав слушал эту речь, как загипнотизированный. Эти слова разливались по комнате, резонировали, заставляя всё его тело откликаться на каждый звук таинственного голоса. Он слушал, а в этот момент внутри него что-то разгоралось. Видимо, та энергия, которую он умудрился вдохнуть всю без остатка, всё глубже проникала в клетки его тела.

«Интересно, это не смертельно?» — вдруг подумал он. — «Мне бы не хотелось умирать в таком раннем возрасте. Вдруг я заразился какой-то древней болезнью и сейчас просто валяюсь, и мне это всё мерещится. А всё происходящее, это последнее мгновение жизни, что проносится передо мной».

Соколов где-то читал о том, что перед смертью перед глазами людей проносится вся их жизнь. Вроде пока что всё сходится.

«Вот сейчас я последний дух испущу, и эти галлюцинации тоже прекратятся».

Тем временем ощущение, что внутри него пылает огонь никуда не проходило, будто в груди разгорался настоящий пожар. Его сердце колотилось всё чаще, разгоняя по венам кровь. Он вдруг почувствовал, что стал чуточку сильнее. Да нет, не чуточку. В его жилах таится огромная мощь. Его мышцы способны крушить скалы.

Он вдруг увидел то что всегда мог, но не знал как. Разум Ярослава способен смотреть сквозь века и создавать удивительную волшбу. Он ведает о великих тайнах. Он знает сильных магов, ящеров, богов, змеев, лесных тварей и лесных хозяев, и самого морского царя. Да не только их… Или он всё это знал когда-то? И ведь когда-то с ним считались. Или не с ним, с кем-то другим, чью память он сейчас видит?

Парень вдруг понял, что всё это ощущение безграничной власти, охватившее его, было лишь отголоском, эхом от чужого воспоминания. Лёгким видением, что посещают людей перед самым рассветом.

Он — Ярослав Владимирович Соколов, обычный 19-летний парень, который учится на инженера-строителя, и сейчас по стечению обстоятельств он вскрыл древний могильник, или тюрьму. Он так и не понял, что это. И с этого момента, в нём появилось кое-что ещё. Да, великой силы он не обрёл. Зато он обрёл знание, как этой великой силы достигнуть, а ещё уверенность, что сможет её достичь.

— Охренеть, — протянул он. — Это что же я теперь?..

Он посмотрел на скелет древнего мага — Якоша Святославича, так его звали. Этот древний маг когда-то владел и правил окрестными землями, оберегал волшебных тварей леса и воды. Он жил на земле целых 700 лет до того, как его замуровали в этой темнице, а потом ещё 1000 лет он существовал, ожидая, когда сможет освободиться.

И скелет глядел на него в ответ пустыми глазницами, в которых всё ещё теплился зелёный огонёк.

Эх, этот огонёк лишь едва теплится. Но какой мощью раньше светились эти глаза!

Скелет повернул голову на пустой стол, где когда-то стояла кадка, которая рассыпалась пеплом.

— В этой кадке и находилась моя сила, — произнёс вдруг он. — Последователи тёмного бога специально оставили её здесь передо мной, чтобы поистязать меня и поиздеваться. Моя сила была так близко, но я не мог до неё дотянуться, будучи скованный по рукам и ногам. И в то же время они заперли её здесь вместе со мной для того, чтобы она больше никогда не вернулась в мир людей, и истинная магия не была доступна людям. Их бог не смог меня сожрать, зато смог оставить меня здесь навеки вечные, как ему тогда казалось.

Череп пустыми глазницами снова посмотрел на парня.

— Ну что ж, Ярослав сын Владимира, потомок сокола, похоже, ты теперь будешь моим наследником. Носи эту честь с гордостью и постарайся не попадаться на уловки чёрных служителей, как это сделал когда-то я. Сим, заклинаю, — голос Якоша вдруг заполнил всю комнату.

Стены принялись вибрировать, а прямо в центре комнаты начало разгораться маленькое зелёное солнце, заполняя всё светом.

— Я, Якош Святославич, отдаю свою жизнь, свою смерть и свою судьбу Ярославу Владимировичу Соколову, чтобы продолжил нести моё призвание в мир и дело моё не пропало окончательно. Прошу древних богов, если вы ещё способны слышать смертных, засвидетельствовать мои слова…

На этом моменте всё вдруг резко закончилось. Комната погрузилась во мрак. Вокруг была полная темнота, нельзя было ничего разглядеть и услышать.

Ярослав попытался подняться, но понял, что не может. Под ногами он не чувствовал пола. А когда попытался выпрямиться, понял, что и тела своего не ощущает. Либо его снова парализовало, либо он оказался вне своего тела, как бы странно это ни звучало.

Наверное, это всё какой-то дурной сон. По другому происходящее и не объяснишь.

Он вдруг услышал голос где-то вдалеке. Кто-то спорил, причём на повышенных тонах. Но было это так приглушённо, что Соколов едва различал слова.

— А вдруг это наш шанс? — воскликнула какая-то незнакомая женщина. — Вдруг он сможет что-то поменять?

— Уже никто не сможет ничего поменять, — вторил второй раскатистый бас, принадлежащий мужчине. — Тысяча богатырей и волшебных духов не смогли ничего сделать. А тут один мальчишка, пускай и спустя тысячелетие. Нет у нас шансов. Да и мир этот его уже не примет. Неужели ты не чувствуешь? Он его отторгает, прогоняет из себя. Потому что в этом новом мёртвом мире нет места живому волшебству. Нет места живой силе. Есть место только скорби да смерти.

— И что же нам делать? — спросил снова женский голос.

— Да ничего не делать, не вмешиваться. Думаю, если хоть что-то и осталось в этом мире справедливого, то он не даст сгинуть остаткам настоящей силы. А если нет, то и нам не помочь, только сами сгинем.

Голоса Ярослав слышал всё хуже и хуже, будто бы он отдалялся. Он вдруг почувствовал, что его куда-то несёт, будто он летит прямо по воздуху. Только не вниз, не к земле, а куда-то далеко, подобно птице. И скорость он развил такую, что у Соколова заложило уши.

Наконец он успокоился. Это и правда был сон…

И стоило ему поймать себя на этой мысли, как он увидел под собой землю, поросшую густой травой.

Миг, и он уже летит вниз, с двухметровой высоты. Он не успел испугаться, как приземлился и покатился кубарем. К его несчастью, внизу оказался небольшой овражек, в который он и свалился.

Ярослав вскочил на ноги и принялся оглядываться по сторонам.

— Куда это меня занесло? — пробормотал он.