Ратник

Глава 8 История Бранского княжества

Соколов старательно изучал своих новых знакомых, искал несоответствия и не находил. Мысленно отмечал сильные стороны своих новых знакомых. Правда, пока отыскал таковое только у одного — у кашевара, которого звать Неждан. Имя-то странное, но читал как-то парень рассказы об именах. Нежданами в старые времена называли детей, родившихся нежданно-негаданно. А вот тех, кого ждали, именовали Жданами. А Вторак, скорее всего, второй сын в семье? А что же тогда означает Зозуля?

Вот, значит, угрюмый и молчаливый Неждан — этот мастерски варит похлебку. Из ничего, практически — из крупной сероватой муки с отрубями и лука получилось вкусное варево. Соли бы еще — совсем классно. Но соли, как пояснили мужики, у них уже давно нет, да и мука скоро закончится, а оставленное купцом даже в мыслях не делили — чужая!

Но что хорошо, так это то, что лука еще много. А с луком, как заверял Неждан, с ним даже корни репейника можно варить, и желуди. М-да… Этак еще и вареные желуди есть придется. Никогда не пробовал варить желуди с луком. Похоже действительно голод у них.

А ведь коли есть будет нечего, то и желуди сойдут за милую душу. Вон, хрюшки желуди уплетают сырыми и, ничего. Мы, конечно, не хрюшки, но то, что свиньи едят — так это можно и человеку есть. А уж вареными и мы сможем.

Чем силен Вторак, Ярослав пока не понял, разве что простодушием и наивной простотой, зато уяснил, что Зозуля любит поговорить, да и не просто поболтать о том и о сем, а порассказать всякие древние истории. Зозуля, решив, что странный гость, умеющий так здорово драться, прибывший откуда-то издалека, ничего о здешних людях не знает, поэтому поспешил поведать ему о своем племени, и о народе. Ну а Ярослав был совершенно не против. Только задавал время от времени уточняющие вопросы.

Итак, народ, к которому прибился Ярослав Соколов, именовал себя браничами, в честь своего первого вождя Бранислава.

Изначально вождя именовали Браном…

— А мне прадед говорил, что звали его не Браном, а Враном, — перебил вдруг Зозулю кашевар Неждан.

Ярослав слегка удивился. Первого князя звали Враном? А вран — это не от слова ли врать? Получается, что первый князь в здешних местах был вруном? Ну и дела. Но нет, слово вран означало совсем другое.

— А хоть бы и Враном, — хмыкнул Зозуля. — Ворон, он хоть и падаль клюет, но птица мудрая. Но думаю, что про Врана враги первого князя напраслину плели. А его звали Бран. А Бран — это от слова «брань», человек боя. А Браниславом он стал, когда его князем выбрали. Получилось — славный боями!

Ярослав мысленно покачал головой. Вот так вот. Вран, оказывается, это ворон, а брань — это бой, а не ругательство. Но проговаривать это вслух не стал, а продолжал слушать. Интересно же, куда его занесло. А там и подумать можно будет как дальше действовать.

Больше Зозулю никто не перебивал. Теперь уже не только пришелец, но и Неждан с Втораком слушали своего товарища.

Вождь этот, пока еще просто Бран, пришел в эти края откуда-то издалека. И пришел не один, а с младшими братьями. И братьев у Брана имелось сорок человек. И вот, стало быть, пришли они, принялись лес корчевать, деревья вывернутые жечь, пашню пахать, зерно сеять и урожай собирать. А потом и деревню построили. Хлеб принялись печь, пиво варили. И все бы хорошо, но не было у них женщин. А как молодым и здоровым парням обходиться без женщин? Да и какой прок пашни пахать, хлеб сеять, если это некому оставить?

А вокруг, в дремучих лесах, жили совсем еще дикие племена, которые пахать не умели, а только и занимались тем, что рыбу да зверя били. (Причём, сказав про рыбу, Зозуля отчего-то скривился). У них даже сетей не было — рыбу острогами били, а то и из луков стреляли. А еще у них не было железа. Бран и его братья имели железные топоры, железные ножи, а лесные люди делали свое оружие либо из камня, либо из кости. А ведь вроде бы, чего проще? Вон, на болоте железная руда есть, нужно только ее собрать, да в домнице выплавить.

Женщины у лесных людей были, а девки, что помоложе, да незамужние, уже и сами заглядывались на чужаков. Парни все как на подбор — рослые да статные! Но Бран понимал, что так можно заполучить одну или две девушки, много — пять. Будут жены у пятерых, а как остальным? Тогда Бран решил поговорить с лесными людьми, чтобы те дали в жены ему и его братьям своих дочерей. Мол — девушки против не будут. А за это он отдаст лесным людям железные наконечники для стрел и копий.

Но родители были против. Никто пришлым приблудам не хотел отдавать замуж своих дочерей. Тоже понятно. Свои девки должны своим парням доставаться, рожать рыбаков да охотников. А проращивать зерно, да лущить колосья? Так пусть этим мыши да дикие кабаны питаются. А зачем нужно железо, если и с каменными топорами хорошо, а костяные наконечники зверя и рыбу не разят? Жили деды да прадеды без железа, так и они проживут. Если бы Бран предложил золото или серебро, то можно бы отнести это в дар богине Йомале, которой лесные люди поклоняются. А железо принести, так оно скоро истлеет. Да и если так подумать, злато с серебром тоже не нужно, потому что богине не нужно ничего лишнего.

И тогда Бран пошел на хитрость. Он позвал соседей в гости — дескать, приходите да посмотрите, как мы живем. Угостим вас хлебом, а еще напоим пивом.

Обрадовались лесные охотники и рыболовы. Хотелось им и яства незнакомые попробовать, и пива попить. Сами-то они ничего этого не знали. Да и любопытно было посмотреть — как живут чужеземцы, которые не желают жить в лесу?

Собрались всеми семьями — отцы с матерями пошли, их сыны да дочери. Бран и его люди лицом в грязь не ударили — угостили охотников хлебом, напоили пивом. Хлеб, правда, лесным людям не понравился — разве это еда для мужчин? А вот пиво понравилось всем. И мужчинам, и женщинам. И когда гости напились, то приказал Бран своим людям хватать самых красивых девушек, запирать их в домах да в сараях, а всех пьяных мужчин — и отцов, и братьев, и женихов, вынести из деревни вон, да отнести их всех в лес.

Девушек, которых украл Бран и его младшие братья, было ровно сорок одна, как раз по числу мужчин. Самую красивую, разумеется, взял в жены вождь. И велел своим младшим братьям быть с девушками поласковее, не добиваться их силой! И говорить, что они самые красивые, мол, оттого-то их и украли, что красавицы! И подарки нужно дарить. А подарки Бран и его люди заранее заготовили — колечки железные, бусики всякие.

Первое время украденные девушки плакали, просились домой, но люди Брана добрыми словами сумели расположить их к себе, да так, что девушки их полюбили. А кому же не нравится, если их красавицами называют? И подарки им нравились. Бабы, они как сороки — на все яркое очень падкие.

А как женщины из лесного народа чужаков полюбили, то принялись рожать детей.

Первое время молодым женам все казалось странным и непривычным. И работа, и еда. Но потихоньку они попривыкли. Мужья их тяжелыми делами не отягощали, сами все делали. Жены только по хозяйству хлопотали. Правда, тоже учить пришлось, потому что ни хлеб печь, ни похлебку сварить они не умели. Но постепенно они всему научились. И хлеб пекли, и кашу варили, и даже одежду принялись шить не такую, как в лесу, а настоящую.

И даже сами начали учить мужей. Девушки из леса научили мужчин и рыбу ловить, и зверя в лесу бить, и мед диких пчел собирать. А жена Брана, назвавшая себя Браницей, поймала в лесу дикую корову, привела домой. Корова оказалась стельной, поэтому скоро семья Брана пила молоко. А глядя на своего вождя и его жену и прочие стали обзаводиться коровами, а потом наловили и коз, и овец.

Лесные люди, у которых Бран с братьями девок забрали, поначалу ждали, что их вернут. Но шло время, девок не возвращали, и тогда отцы, братья и женихи, решили пойти на пришлых войной. И еще взяли с собой других мужчин, что в лесу жили. Мол — сегодня наших девок отобрали, завтра ваших черед придет. Лесные люди, те вообще воевать не любили. У них даже мальчишки, когда дрались, никогда не били друг друга кулаками, а только толкались. Но тут уж решили, что деваться-то некуда. Да и боялись они, что чужаки что-то плохое их сестрам и дочерям сделают. Съедят или куда-нибудь увезут.

Явились лесные люди к деревне, где Бран с братьями жили, а те вышли навстречу, чтобы сражаться. Лесных людей было больше раз в десять, но у пришлых оружие имелось железное. И был бы бой великий, много бы крови пролилось, но вышли женщины, которых украли. Встали они между мужчинами и сказали — мол, не потерпят они, чтобы отцы да братья с их мужьями сражались. Дескать — если мы виноваты в распре, то убейте вначале нас, а заодно и наших детей, которых мы нарожали.

Ярослав на этом моменте едва сдержал усмешку. Эти лесные жители похоже совсем наивные были. Это сколько же они ждали когда им женщин вернут, раз дети появились? Удивительно что вообще спохватились.

Тем временем, Зозуля продолжал.

— А когда девки лесных людей вышли тут, понятное дело, ни у кого рука не поднялась воевать. И тут мириться стали. Бран и его братья прощения попросили — дескать, забрали девок, но зато они нашими женами стали, детей родили, так что мы теперь уже родственники.

А потом, как водится, был пир на весь мир, и чужаки и лесные люди стали пиво пить, мясом закусывать, а потом решили, что все отныне станут жить в мире и согласии.

И стали все жить в мире и согласии. Бран и его братья лесным людям не мешали, наоборот, помогали. Как-то раз из-за моря мурманы — морские бродяги пришли. Обычно они приходили и грабили лесных людей, а те им все свое добро оставляли, да в лес убегали. Особенно падки были мурманы на мех соболя, да песца. Но и прочие шкуры не пропускали. Мурманы могли и людей с собой забрать, чтобы рабами сделать.

И вот они снова пришли, оставили корабли и пошли в леса. Дорогу-то они знали. Но на этот раз Бран решил как следует проучить мурманов. Вождь понимал, что его братья не смогут справиться с врагом. У тех и доспехи, и оружие, да и выучка ратная, а люди Брана — они земледельцы. Поэтому он решил перебить мурманов из засады, стрелами. Но земледельцы стрелки плохие, не то, что лесные люди.

Не хотели лесные люди по живым людям стрелять, пусть это и враг, но люди ведь. Тогда Бран пошел на хитрость. Он посоветовал на стрелы такие наконечники привязать, которым человека не убьешь, а только поцарапаешь. Дескать — просто попугаете пришельцев, вот и все. Согласились лесные люди — если поцарапать, так ничего страшного.

А сам Бран наконечники для стрел ядом смазал. Уж откуда он яд взял — неизвестно, но теперь даже царапина смерть приносила.

Стали лесные люди стрелять по мурманам, те падали, а тут и Бран со своими братьями из засады выбежал, и всех мурманов побил.

И все оружие и доспехи Брану досталось.

Поначалу лесные жители плакали, переживали, что из-за них люди погибли — пусть и враги, а потом успокоились.

Так вот и стали жить дальше. Лесные люди охотились, рыбу ловили, а Бран и его братья землю пахали. Но у земледельцев детей рождалось много, гораздо больше, чем у лесных людей. И сыновей много. И снова брали в жены девушек из леса. Теперь уже деревню градом именовали, или городом Бранском, в честь Брана. (А Ярослав мысленно взял на заметку название города. Бранск — это почти что Брянск. А может, это и есть Брянск?)

А чтобы жить, нужно не только пахать и сеять, нужно еще и плуги да серпы ковать, нужно горшки лепить. Да и много другое нужно делать. Места нужны, где посуду на мед менять, или рыбу на холст. А если не деревня, а город, так пришлось князю дружиной обзаводиться, чтобы за порядком следить. Да и от чужаков, если придут, нужно отбиваться. Брана уже не вождем прозывать стали, а князем — то есть, большим вождем. И имя ему дали княжеское — Бранислав. А вся земля стала называться Браниславское княжество.

Ярослав слушал историю вполуха, всё больше пытаясь сопоставить факты да найти хоть какую-то связь тем что слышал в той же школе. Этот экскурс в историю он ему был мало интересен, но хоть какие-то подробности выяснил. Например то, что народ здесь не такой уж воинственный, одним словом земледельцы. А охотники, хоть и умели оружием пользоваться, да только не спешили против людей применять. Может не так всё и плохо. Один только вопрос, возник у Ярослава в голове. Дичь в лесу водится. Вон, те же зайцы. Так почему в деревнях голод?

Никакого бога мужики не поминали, но они явно были не христианами. Кажется Неждан пару раз поминал Велеса, но это не точно. По крайней мере, отыгрывали явно язычников или вовсе идолопоклонников. Ну или были таковыми. Племена ещё какие-то… В истории Руси Соколов разбирался не очень хорошо, но судя по всему, речь здесь шла о периоде как минимум за тысячу лет до рождения самого Ярослава.

Зозуля же, похоже, оседлала любимого конька и упивался историей. Прямо как учитель истории России в школе Ярослава. Тот тоже любил свой предмет, и если уж начинал что-то рассказывать то долго не мог остановиться и продолжал даже после того как прозвенел звонок.

— Вначале все княжество вокруг города умещалось, а потом становилось все больше и больше. Людей становилось много, приходилось им подальше идти, там где свободные места есть. Леса выкорчевывали, пашни пахали.

А лесные люди, которых становилось все меньше и меньше все дальше и дальше уходили в леса. Теперь уже никто и не знает — остались ли они? Или все вымерли, или с браничами смешались да сами браничами и стали.

Князю стало трудно управлять всем княжеством, пришлось ему своих воевод наместниками делать. Восемь воевод — восемь сел, где эти воеводы живут — казну держат, дружину свою и все прочее. А вокруг еще и деревни, где народ живет. Должны они за порядком следить, дань собирать — часть себе оставляли на прожитье, а часть князю везли. И должны еще воеводы малые дружины держать, на всякий случай. Если малая война — они сами должны справляться, а если большая, то уже сам князь Бранислав собирал войско. А воевать приходили те люди, от которых Бранислав с братьями когда-то ушел. У них все тоже самое, что у браничей — и язык, и боги. Вот только хотелось им чужие земли завоевать. Нападали воины князя Скира, которые себя скиритами именуют, приходили с войной князь Врабий и князь Журавель, говорили, что не по праву Бран правит землями, но Бранислав с дружиной сумел дать всем пришлым укорот, они больше не лезли.

И все бы хорошо было, но не было у Бранислава сына, чтобы тому княжество оставить. Тогда он решил, что пусть новым князем станет его зять, муж старшей дочери. Народу это очень понравилось, потому что любой холостой мужчина мог стать новым князем. А если князь будет править плохо — то жена должна его выгнать, а сама выбрать себе нового мужа. А еще лучше — если мужа-то девица выберет, а править-то станет сама, а муж будет при княгине вроде большого воеводы. Станет войском управлять, а в другие дела не полезет.

С тех пор, как умер князь Бранислав, сменилось десять поколений. Но каждый раз новым князем становился не сын, а зять князя. И правила княгиня, а ее муж войском управлял. Обычай такой. И правили потомки Бранислава по женской линии очень толково. А вот у воевод, которых когда-то князь Бранислав наместничать поставил — у них сыновья наследовали.

И вот, десять лет назад умер князь Людослав, у которого не было дочери. Князь перед смертью хотел отдать власть своему сыну, но воеводы-наместники возроптали — дескать, не по обычаю это. Если нет дочери, так пусть князь выберет своего преемника из их числа. Мол, коли один из них станет князем, то его дочь потом наследницей будет и все станет так, как великий Бранислав завещал. Может, был бы князь Людослав не так стар и болен, он и сумел бы укорот своим воеводам дать и сына своего на княжеский стол посадить, но не успел. Князь умер скоропостижно, а его сын пропал. Болтают люди, что неспроста умер князь, и сын пропал тоже не случайно, но кто слушает простой народ?

А княжеские воеводы уже десять лет бьются за престол. Никто не желает уступать и каждый говорит — мол, его покойный князь хотел наследником сделать с тех пор мира и нет.

На этом моменте Ярослава заинтересовал один важный вопрос.

— Вот вы говорите, что князя уже десять лет как нету. А кто же тогда в городе живёт? Ну, кто там заседает в княжеском дворце? — спросил Ярослав.

— В Бранске, что ли? — уточнил Зозуля.

— Ну да, в Бранске, до которого три дня хода, — припомнил Соколов.

— Так никого там нету. Нет, в крепости, конечно, слуги обитают, но хозяина там нету. Вот уже десять лет как нету. Жена старого князя уехала жить в своё родное село Южное. Не захотела оставаться в крепости.

Ярослав едва за голову не схватился.

— А зачем тогда надо было в город ехать? — пробормотал он под нос. — А этот ваш Клёст, где обитает?

— Клёст? Так в одном дне хода от нашей деревни, — пояснил Неждан.

— Понятно, — пробормотал Ярослав.

Хорошо, что они оказались разбойниками и удалось их разговорить, а то так бы и отправился в город по доброму совету, а там никого и нет.

— Люди там хоть в городе живут? — спросил Ярослав.

— Ну, люди, да, конечно, обитают. За крепостью ухаживают, да и только. А так ведут свои дела.

— Понятно, — пробормотал Ярослав. — А кто тогда за старшего? Получается только эти ваши воеводы?

— Ну да, восемь воевод. Среди своих земель они сами вопросы решают. Если какие-то спорные, то собираются на общее собрание.

— Так, — задумчиво проговорил Ярослав, — получается, до вашей деревни около дня хода?.

Мужики от его слов отчего-то напряглись.

— И ещё день хода до села, где обитает ваш воевода. Всё верно?

— Всё верно, — подтвердили мужики.

— Далековато, но ничего. А если отсюда идти сразу к воеводе? Путь покороче есть?

— Нет, — покачал головой Зозуля. — Только через нашу деревню.

— Только мы тебя туда не проведём, — вдруг заявил Неждан. — Ты, парень, чуждый, пришлый. Вроде бы не промах, но мы тебя не знаем. И просто так тебя вести в свою деревню не собираемся. Мало ли ты беды нам накличешь.

Ярослав, ничего не ответив, помолчал. А выходить из ситуации как-то надо.

— А другие воеводы где проживают? Есть кто ещё поблизости? — спросил Ярослав.

— Ну вот ближе всего воевода Замайло. Он стар уже, но старик справедливый. Староста нашей деревни даже как-то нас собирал, спрашивал: быть может уйти от воеводы Клёста и перейти к Замайло? Да только его отговорили: мол, сам староста Замайло уже пожилой, а сын у него не менее горячий. Так вот перейдём из огня да в полымя, так уж лучше мы со своим молодым воеводой Клёстом отмучаемся своё, дождёмся, когда он перебесится, а там и свои дела наладятся.

— Ясно, — пробормотал Ярослав.

Может к этому старосте Замайло отправиться?

Стоило ему об этом подумать, как в кустах рядом кто-то принялся копошиться.

Учитывая все то, что Ярослав успел сегодня повидать, ожидать можно было чего угодно, но Соколов не стал бурно реагировать. Он напрягся, приготовившись действовать, но не суетился. Судя по характеру звуков, там был явно кто-то не сильно крупный. А спустя пару секунд на поляну перед четырьмя мужчинами вышла довольно крупная птица с золотыми перьями, да настолько яркими, что казалось птица светится.

Ярослав никогда раньше ничего подобного не видел. Больше всего птица походила на индюка, за тем исключением, что на голове, вместо гребня, у нее топорщились длинные ярко-красные перья. Можно было бы назвать её павлином, но у неё перья на голове располагались иначе и Ярослав не видел её хвост.

— Это ещё что? — пробормотал Ярослав, затем бросил взгляд в сторону троицы мужиков. А те, в свою очередь, расширив глаза, так и уставились на золотую птицу. Первым отреагировал, Вторак он на пару шагов приблизился к пицце, потом упал на колени, а затем и вовсе бухнулся лбом о землю.

— Здравствуй батюшка Гамаюн, — последовал примеру Вторака Зозуля, и тоже бухнулся на колени. — Дай нам мудрости, да знания о том как удачу привлечь да беды избежать. — Прокричав всё это опешившей птице, зозуля согнулся в поясе и упёрся лбом в свои колени.

Неждан тоже склонился, но вопить не стал.

Птица, с важным видом оглядела троицу, что-то негромко прокурлыкала, поклевала травинку перед собой, затем уставилась чёрным глазом на Ярослава и её перья вдруг засияли ровным золотистым светом.

«Это что еще за иллюминация?» — подумал Ярослав.

А мужики подняв головы не мигая уставились на птицу, жадно следя за каждым её движением.

Она вдруг раскрыла на удивление широкие крылья, и засветившись еще ярче взмыла воздух. Теперь она совсем не была похожа на индюка, а скорее на сокола, только очень крупного. Птица заскользила к Ярославу, выписав кульбит над его головой, а затем неспешно стала планировать в сторону дороги, при этом перья её принялись менять окрас, становясь всё более красными, пока не стали напоминать пламя. Стоило Гамаюну добраться края поляны, как он тут же растворился в воздухе.

Снова волшебство какое-то.

— И кто это был? — спросил Ярослав.

— Так это же Гамаюн, он подсказывает что будет, и может советом добрым помочь, — тут же принялся рассказывать Зозуля, как заворожённый глядя туда где только что исчезла птица.

— И что она вам рассказала? — со скепсисом спосил Ярослав.

— Что удача большая будет, — заявил Зозуля.

— Ага, а потом стала красная как пламя, — помотал головой Неждан, — Я слышал она так об опасности говорит.

В этот момент со стороны дороги послышался какой-то шум. Мужики переглянулись. Ярослав же напряжённо посмотрел в ту сторону. Пока не ясно, кого там принесло, но шёл этот кто-то именно на поляну горе-разбойников. О пице все сразу позабыли. Не та ли это самая опасность о которой предупреждал Гамаюн. Хотя, может, товарищ этих деревенских или опять Леший решил сюда забрести?

Послышалось лошадиный храп. По крайней мере, Ярослав распознал донёсшийся из зарослей звук именно так, а затем и звон какого-то металла. Мужики вдруг напряглись и стали беспокойно переглядываться.

ЗЫ. Бонусная глава за 250 лайков