Разделённые

Глава 12. Лунолика

О чём ты только думал,

Когда сюда пришёл?

Тебя не защитить мне,

Уж лучше б ты ушёл!

Скрылся бы из виду

И пропал во дню.

Так бы хоть один из нас

Сохранил жизнь свою.

Я не могла найти себе места. Я и не думала, что вдали от Лучезара буду чувствовать такую тоску и тревогу. Эти чувства усиливались с каждой ночью, и я никак не могла унять беспокойство, поселившееся в моей душе и, казалось, сроднившееся с моим существом.

Что сейчас происходит на Горящих Землях? Нашли ли их Старейшины Лучезара? А если нашли, что его ждёт?

Все эти вопросы беспорядочно крутились в моей голове. Я, уже не скрываясь, носила с собой подаренный им гелифет, благо никто из сестёр не обращал внимание на то, что зажато в моей руке. Даже моя шилэнис не приставала ко мне с вопросами.

Единственной, кто обращал внимание на гелифет, была Селена. После того, как сестра пришла в себя, она заметила, как ухудшилось моё настроение и самочувствие.

Я конечно же рассказала ей обо всём, что меня тревожит. С той ночи мы стали просто неразлучны. Можно даже сказать, что Селена поселилась в моём лунодоме. Она не хотела видеть свою шилэнис и намеренно отстранялась от неё, чтобы, когда наступит момент расставания, смочь отпустить и простить.

У нас обеих было о чём думать, и переживания Селены были так же важны, как и мои. Однако, не смотря на это, она стала поддерживать меня, перестав обращать внимание на собственные чувства. А я не могла найти в себе сил, чтобы поговорить с ней о её шилэнис.

Я больше не ходила на границу, хоть меня туда и тянуло. Но я знала, что Лучезар не придёт. И это знание закапывало меня в песок с головой, лишая доступа к воздуху.

Один раз я всё же не выдержала и отправилась туда. Просидела на границе около трёх лучасов. Потрогала обжигающие солнечные лучи и вернулась в поселение ещё более подавленной, чем была.

Большую часть времени я проводила в своем лунодоме, не желая покидать его, но в этот восход Селена всё же вытащила меня наружу, говоря, что свежий воздух очень нужен и невозможно постоянно сидеть в четырёх стенах.

— Ты совсем не думаешь о своём здоровье, — причитала сестра, когда мы вышли. — Так ведь и заболеть можно! Ты вся бледная, измученная, так нельзя!

При всём этом, Селена не стеснялась жестикулировать, чем привлекала ненужное внимание.

Я тяжело вздохнула.

Я понимала, что я не могу ничем помочь Лучезару. Я не в силах даже помочь самой себе.

Кажется, я уже заболела, и эта болезнь называется любовью. Она истощила меня, вернее, переживания, вызванные по её вине. Если бы я не любила Лучезара, то и не волновалась бы так о его судьбе.

Я прикрыла глаза и подняла голову, подставляя лицо прохладному ветерку. О Великая Луна, помоги мне пережить всё это и сохрани жизнь моему любимому.

Неожиданно Селена резко замолчала, и я, открыв глаза, озадаченно посмотрела на неё. Глаза сестры были широко распахнуты, рот приоткрыт, а руки замерли в очередном жесте.

Я повернула голову в ту сторону, куда смотрела сестра, и сама замерла подобно камню.

В нескольких десятках шагов от нас стоял Лучезар. Его глаза с нежностью и тревогой смотрели на меня, а на губах была едва заметная улыбка.

— Лучезар… — тихо прошептала я, и мой голос дрогнул. — Нет, я не верю… как так? Не может быть…

— Плохо, очень плохо, — подала голос Селена. — Нельзя, чтобы его видели.

Сестра огляделась. Младшие лунницы находились не так далеко, но были настолько увлечены какой-то игрой, что совсем не замечали происходящего.

— Лунолика, — донеслось до моих ушей, и это стало доказательством того, что мне не кажется. Он действительно здесь! Он пришёл!

Не давая себе времени на раздумья, я бросилась к нему, и с разбегу обняла, уткнувшись лицом в его шею.

Тёплые руки моего любимого тут же обхватили меня, прижимая к себе сильнее. Я почувствовала, как Лучезар зарылся лицом в мои волосы и тяжело вздохнул.

— Ты в порядке, — донёсся до моих ушей его еле слышный шёпот.

— Да, — ответила я, хотя его слова не были произнесены вопросительным тоном. — Я в порядке.

Я прикрыла глаза, слушая его прерывистое дыхание. Тревога, что беспокоила меня — отступила. Сейчас он был рядом. Сейчас нет ничего важнее его объятий.

— Смотри-ка, волосы и впрямь не полыхают, — донёсся до меня озадаченный голос Селены. Но я так же расслышала в нём нотки страха. — Может, вы поговорите в лунодоме? Здесь немного не то место…

Я хотела было согласится с сестрой, сейчас не время подвергать себя опасности. Но Лучезар, услышав её слова, вскинул голову и твёрдо произнёс:

— Нет, нам нельзя здесь оставаться. Мы уходим!

— Как так? — воскликнула я, отстраняясь от него.

— Старейшины обо всём узнали, — медленно, словно нехотя произнёс житель Горящих Земель. — Когда наш прародитель посетит нас, меня ждёт кара. Они говорили, что кара будет ждать и тебя, поэтому… — он с мольбой заглянул в мои глаза. — Нам нужно убежать! Как можно дальше, чтобы никто и никогда нас не нашёл, любовь моя.

Я замерла, вглядываясь в жёлтую радужку его глаз. Я была готова бежать с ним, была готова скрываться, но разве это поможет?

Каждый с рождения знает — избежать наказание за содеянное не получится. Рано или поздно оно нагонит тебя, как бы ты не бежал.

— Я согласна, — вырвалось из моих губ, но я тут же добавила. — Но я боюсь, что в этом нет смысла. Мир, что создали для нас наши Божества — не безграничен, Лучезар. Нам не удастся прятаться вечно.

— И что же ты предлагаешь? — его голос дрогнул. — Ждать, когда нас постигнет кара? Мы должны бороться, слышишь?!

— Лунолика? — я обернулась.

Впервые в глазах сестры я видела столько страха. Конечно, я ведь обещала не оставлять её… а сейчас, я должна принять решение, от которого будет зависеть наша дальнейшая судьба.

— Если беспокоишься за неё, мы можем взять твою сестру с собой, — тут же предложил Лучезар, заметив как я смотрю на Селену.

— Что? Нет! — вздрогнула я. — Не надо портить жизнь ей, она должна жить спокойно.

— Лунолика-а, — как-то странно протянула Селена, и я, посмотрев на неё, поняла, что она хочет мне что-то сообщить, но по каким-то причинам не может. Взор сестры был обращён в сторону от нас, и я, повернувшись, увидела Звездэль.

Шилэнис Астры взирала на меня с нескрываемой злостью вперемешку с удивлением. Она нервно пригладила свои длинные серые волосы, после чего перевела бирюзового оттенка глаза на Лучезара.

Я невольно задержалась взглядом на её черном лунфете, вышитом изображениями созвездий.

Я почувствовала, как он взял меня за руку, сжимая. Медлить было нельзя. Решение принялось само собой, единогласно, и мы, не сговариваясь, одновременно бросились бежать.

— Держите предательницу! — услышала я крик Звездэль.

Моё сердце стучало в ускоренном ритме, дыхание сбилось, глаза стали влажными от проступивших слёз. Лучезар упрямо тянул меня за собой, хоть я и понимала — смысла бежать нет.

Кажется, он тоже это осознал, стоило нам пробежать пять десятков шагов.

Лунницы вовсе не были изнеженными созданиями, они готовы были защищать писания прародительницы любыми способами. Нам преградили дорогу с десяток шилэнис, которые услышали крик Звездэль. Кто-то из них держал в руках камни, видно, на случай, если мы решимся бежать прямо на них.

Среди них я заметила Веллу. Лицо Старейшины было искаженно, а в глазах искрами метались разные эмоции. Они настолько перемешались, что я не могла их различить и понять настроение члена Лунной Общины.

— Так и знала, что от неё будут проблемы! — зло произнесла нагнавшая нас Звездэль. — Вы только посмотрите, кого она к нам притащила! Это же дикий! Предательница!

— Тот, кто не чтит писания Луны, не достоин жить! — выкрикнул кто-то из толпы, и по моей коже пробежали мурашки.

— Зачем ты это сделала? — вопросила Велла, пристально смотря на меня. — Ты же всегда боялась нарушить закон, так что же изменило твои убеждения?

Я хотела ответить, но из моих губ вырвался лишь хрип. Я слишком сильно переволновалась. Моё тело начала бить дрожь, и я упала бы, если бы Лучезар вовремя не подхватил меня.

— Лунолика ни в чём не виновата, — твёрдо произнёс он. — Я сам пришёл, ясно? Она не нарушала ваш треклятый закон!

— Что-то верится с трудом, — фыркнула Звездэль. — Откуда же ты, дикий, знаешь её имя? Зачем пришёл?

— Это не важно, — я почувствовала, как Лучезар сильнее сжал свои пальцы на моём плече. — Хотите кого-то наказать — накажите меня. Не трогайте невинных.

— Не надо… — тихо прошептала я.

— О, а чего это ты её так защищаешь? — продолжала Звездэль, внимательно смотря на него. — Вас точно что-то связывает! Вы оба нарушители закона, оба предатели!

— Я сказал — хотите кого-то наказать, накажите меня! — повторил Лучезар. — Терпеть не могу, когда трогают невинных. Поэтому и защищаю эту девушку.

— Что будет с Луноликой, решит наша прародительница, — вновь подала голос Велла. — А ты, коль правду говоришь, изволь следовать за мной в Лунную Общину.

— Нет… — я содрогнулась.

— Будешь нести наказание Светом Луны.

— Нет.

— А после мы отправим тебя на территорию твоего Божества.

— Нет!

— Который изберет для тебя наказание соизмеримое твоему поступку.

— Нет, не надо, прошу! — хрипло выкрикнула я. — Велла, прошу, только не Светом Луны!

— Тебя не должна волновать его участь, — Старейшина перевела на меня взгляд и чуть мягче добавила. — Тебя тоже будет ждать наказание, но каким именно оно будет — зависит от тебя. И сейчас ты своим поведением только усугубляешь ситуацию.

— Не мучайте её, я всё готов пройти. — Лучезар отпустил меня и шагнул к Велле. — Покорно приму любое наказание, только прошу, передайте Луне, что она не виновата, это всё я… пусть не наказывает свою дочь.

Кажется, я лишилась чувств, иначе как объяснить то, что всё вокруг резко залилось непроглядной чернотой? Я отдаленно продолжала слышать голоса, но не могла разобрать слов. Вроде кто-то дотронулся до меня, а может мне просто показалось…

Я ничего не чувствовала. Ничего кроме всепоглощающего страха, но даже он вскоре отступил сменившись пустотой.

— Лунолика! — расслышала я. — Лунолика! Очнись!

Я с силой открыла глаза. Чернота отступила, но мой взор оставался нечетким. Возле меня, склонившись, стояла Селена. На её лице отражалось сильное беспокойство.

— Лунолика! — радостно воскликнула она, заметив, что я открыла глаза. — Наконец-то ты пришла в себя! Целый лучас лежала…

— Где… — выдавила я. — Где Лучезар?..

— Ты сейчас должна думать о себе, — мягко произнесла Селена.

— Что с ним? — прохрипела я и попыталась встать, но сестра не дала мне этого сделать, придержав за плечи и уложив обратно.

— Его увели, он в Лунной Общине, — вздохнув, ответила она. — Я слышала крики… должно быть, ему очень больно.

Из моих глаз ручьём полились слёзы, губы исказились. Как так вышло? Почему всё так обернулось? Где мы совершили ошибку? Ответ был ясен как ясная ночь — ошибкой была наша встреча.

Мы оба совершили то, за что теперь вынуждены страдать.

— Где день не быть там ночи, где ночь не быть там дню… — тихо произнесла я заученную наизусть фразу Луны.

— Но свет проник в ночь, — из уст Селены вырвался очередной вздох. — Велла сказала, чтобы я приглядывала за тобой. Ты не сможешь покинуть свой лунодом, пока не настанет ночь пришествия прародительницы.

— Я должна увидеть его… — давясь слезами, проговорила я. — Должна попрощаться…

— Боюсь, что это невозможно, Лунолика.

Прошло ещё два лучаса. Я сидела на полу, притянув к себе ноги и уткнувшись лицом в колени. В правой руке я сжимала гелифет, а в левой пальцы Селены, которая устроилась рядом со мной. Всё пространство окутала тягучая тишина, время от времени нарушаемая моими прерывистыми вздохами.

Лучезар ради меня ступил на чужие земли, проник в поселение, взял вину на себя… я же даже покинуть собственного лунодома не могу. И дело вовсе не в Селене. Сестра отпустила бы меня, но мы обе знали, что за нами следят. Мимо оклуна то и дело проходила Звездель вместе со своей ширеле Астрой.

Стоит мне выйти, как они потащат меня к Старейшинам. Лучезару и так тяжело, он не должен видеть этого… И я не должна видеть того, чему они его подвергли.

— Велла пообещала передать Луне его слова, — нарушила молчание Селена. — Прародительница не станет сильно гневаться на тебя.

— Но мы с тобой обе знаем, что я виновата ничуть не меньше, — я посмотрела в её бирюзовые глаза. — Может даже больше. Мне надо было прекратить наши встречи, не ходить на границу.

— Сделанного не воротишь, — пожала плечами Селена и уставилась в потолок. — Невозможно повернуть текущую вперёд воду вспять. Я как-то пыталась, не вышло. Ручей всё равно продолжал бежать вперёд несмотря на преграды, что я ему делала. И ты тоже должна стремиться дальше не смотря ни на что.

— Селена.

— Что?

— Прошу тебя, будь осторожна, — я всхлипнула. — Не позволь любви забраться в твоё сердце. Хоть по началу она и прекрасна, но после становится губительной.

— Да, я вижу, — Селена положила свою ладонь поверх моей. — Прекрасно всё вижу.

— Как думаешь, почему они не пускают ко мне мою шилэнис? — спросила я, желая сменить тему, слишком больно было это обсуждать.

— Ты очень важна для неё, — ответила сестра. — И Старейшины это знают. Наверное, не хотят, чтобы прародительница наказала её вместе с тобой, ведь она поймёт и поверит тебе, даже если все будут твердить, что ты виновна.

— Я бы так хотела её обнять… — я вновь заплакала. — Попросить прощения. Она столько намучилась со мной, а теперь ещё и…

— Прекрати! — Селена высвободила свои пальцы из моих и обхватила ладонями мои щёки, повернув к себе. — Думаешь другие шилэнис не мучаются со своими ширеле? Ты не особенная Лунолика, ты самая обычная. Ты не виновата в том, что при твоём рождении всё поселение стало относится к тебе с предрассудками.

— Их предрассудки, однако, оправдались, — горько заметила я.

— И мои мысли о них оправдались! — твёрдо сказала сестра. — Я всегда знала, что они все просто кучка пустоголовых лунниц, не умеющих думать самостоятельно!

— В этом ты права, — я слегка улыбнулась. — Они и впрямь зачастую поддаются мнению Старейшин и начинают думать так же, как они.

Селена хотела было мне ответить, но тут в мой оклун заглянула Звездэль и кисло сообщила, что мне нужно явится в Лунную Общину.

Я шла между лунодомов, держась за Селену и чувствуя на себе осуждающие взгляды сестёр. Мне было неприятно, но я не обращала на них внимания. Сейчас меня больше волновало, зачем Старейшины позвали меня.

Позади нас, в шагах десяти, важно ступала Звездэль, сопровождаемая Астрой. Обе лунницы шли с высоко поднятыми головами, ещё бы, ведь не кому-то, а именно им поручили следить за нами.

Члены Лунной Общины доверяли им, это ли не повод для гордости?

— Всё будет хорошо, — шепнула мне на ухо сестра. — Ты главное держись… что бы ни увидела. Я буду рядом!

Моё сердце кольнуло болью. Старейшины вполне могли мне показать Лучезара, чтобы я осмыслила, что натворила. Как только до Лунной Общины осталось пара десятков шагов, сопровождающие нас сёстры остановились. Мы с Селеной медленно вошли внутрь.

Я сразу увидела Лучезара и едва сдержалась чтобы не бросится к нему. Тот, кто захватил мои мысли, сейчас лежал посередине зала, уставившись в потолок. Я прикрыла рот рукой, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.

Лучезар выглядел бледным, чересчур бледным. Исчез тот красивый золотистый оттенок его кожи, словно бы его никогда и не было. Даже волосы стали на тон светлее. Из его губ вырывался пар, символизирующий о его дыхании, но от этого мне не стало ни капельку легче.

Наказание Светом Луны пагубно влияло даже на лунниц, что уж говорить о том, кто является сыном Солнца.

Старейшины устанавливали в центр крыши большое, полукруглое стекло которое делало лунный свет сильнее и концентрированнее. Наказуемого помещали прямо в центр. Я поёжилась, вспомнив как одна из сестёр подверглась этому наказанию за то, что посмела плавать в священном озере — месте в котором видны все звёзды небосклона и сосредотачивается положительная энергия. Несчастная тогда несколько восходов ходила, качаясь, мало ела, и была бледной… но её бледность ни шла в сравнение с той, что сейчас царила на коже Лучезара.

Для нас, лунниц, данное наказание было неприятно, лишало сил и красоты. Для сына Солнца же это было больно, ведь этот свет противоречил самому его существу. Точно так же, как мне плохо под лучами Солнца, Лучезару плохо под лучами Луны.

Хоть он и мог ходить по нашей земле не испытывая особого дискомфорта… концентрированный свет, это совсем другое дело.

— Лучезар, — вырвалось из моих уст.

— Тебе не стоит его жалеть, — строго произнесла стоявшая у стены Астрея.

Я вздрогнула, только сейчас заметив шилэнис Селены. Скосив глаза я заметила, что сестра замерла уставившись на Тёмную Сторону Луны — так иногда называли Астрею из-за того, что её кожа имела глубокий, тёмно-синий оттенок.

— Ему больно, — тихо проговорила я, вновь обращая свой взор на Лучезара. — Он достаточно настрадался, разве нет?

— Кто определяет это? — невозмутимо спросила Астрея. — Может он только начал познавать страдания. Может это впервые, когда он несёт наказание за содеянное.

— Неужели вам нравится смотреть на его мучения? — крикнула я.

— Я просила тебя держаться подальше от Селены, ты же не пожелала этого делать, — покачала головой лунница, пропуская мой вопрос. — Ты — испорченный луч нашей прародительницы, и хочешь так же испортить мою ширеле…

— Но я больше не твоя ширеле! — воскликнула молчавшая до сих пор Селена. — Ты решила оставить меня! Разве нет?! К чему сейчас все эти слова? Делаешь вид, что тебя волнует моя судьба?

— Я переживаю о тебе как и прежде, — ровным голосом ответила Астрея. — Ты должна понимать, что я не смогла бы всегда быть рядом с тобой, мне много лун, моё время пришло.

— Ты сама определила, когда пришло это время! — из глаз Селены брызнули слёзы. — Сама сказала, что готова! Тебя никто не заставлял!

— Прости меня, — Астрея отвела взгляд. — Но моё время правда пришло, когда настанет твоя ночь, ты тоже это почувствуешь.

Зал опустился в тишину. Молчала я, молчала Селена, Астрея вовсе покинула зал. Иногда слышалось тяжёлое дыхание Лучезара.

Я сделала пару шагов по направлению к нему, но сестра схватила меня за запястье, предостерегающе качнув головой. Всё верно. Старейшины наверняка наблюдают за нами. Смотрят, не станем ли мы освобождать дикого.

Я обвела зал потухшим взглядом и заметила Лунару. Старейшина стояла в тени так, что увидеть её было крайне сложно. Поймав на себе мой взгляд, член Лунной Общины тут же вышла и направилась к нам плавным, неторопливым шагом. Каждое её движению было подобно воде, что сочится меж камней, или лунному свету, обволакивающему все вокруг.

— Всё это время он говорил только о тебе, — сообщила Лунала тягучим голосом. — Что ты не виновата, что это всё он. — Она бросила взгляд на Лучезара. — Это так удивительно. — Она подошла вплотную ко мне. — Знаешь, а ведь наша прародительница говорила, что рано или поздно но настанет та ночь, когда нарушится баланс, и мы должны будем сохранить его всеми силами.

— Что это значит? — я нервно сглотнула, смотря в её голубые глаза.

— Когда под сомнение ставится всё то, что мы знаем, что следует сделать? — вопросом на вопрос ответила Старейшина.

Я отвела взгляд, обдумывая её слова.

— Нужно показать остальным, что будет за это, — проговорила стоявшая за мной Селена.

— Именно, — кивнула Лунара. — Поэтому, я заранее прошу твоего прощения Лунолика. Душевные муки намного тяжелее перенести, нежели телесные.

— За что вы просите прощения? — вопросила я.

— Ты узнаешь в ночь, когда прибудет наша прародительница.

— Что будет с Лучезаром?

— Мы отправим его на его земли, и там его постигнет кара.

— Нет, прошу, не мучайте его больше! — вскрикнула я, и упав на колени, схватила руками край лунфета Старейшины. — Я не вынесу этого! Прекратите! Он достаточно перетерпел из-за меня!

— Почему вы так заботитесь друг о друге? — спросила Лунара.

— Мы любим друг друга, — честно ответила я и тут же получила пощечину.

Я подняла голову, удивленно уставившись на Старейшину, ведь она славилась спокойствием и мудростью. При любой ситуации Лунара не позволяла себе ничего подобного.

— Посмей сказать это своей Матери, и она разгневается похлеще меня! — голос Старейшины стал злым, растеряв нотки загадочности и притягательности. — Как ты смеешь вообще произносить эти слова?

— Так вы знаете, что это… — утвердительно проговорила я, вставая. — Вы знаете всю правду.

— Да, нам, в отличии от вас, доступны сокровенные знания, — прямо сказала Лунара. — История о сотворении нашего мира, о расставании Солнца и Луны вовсе не такая, как ты думаешь! Наша Мать сгладила её, тоже сделал и Солнце. Они создали писания чтобы защитить нас — своих детей от порочного чувства, что разрывает душу и зовется любовью!

Старейшина раздражённо отдернула край лунфета и неожиданно села прямо на пол, жестом пригласив нас сделать так же.

Я последовала её примеру, как и Селена. Мне было ново видеть такую Лунару. Её прежний образ спокойной и рассудительной Старейшины разрушился на глазах. Из голоса пропали те нотки таинственности, что мне всегда в ней нравились.

— Я расскажу вам всю правду.

И Лунара начала свой рассказ.

Много лун тому назад…

Плач смертных доносился до самых небес, тревожа бытие Луны и Солнца. Они более не могли его слышать, но они поклялись оставаться вместе, а потому упрямо продолжали находится вдали, не давая людям желанного света.

Лишь слабое мерцание звёзд скудно освещало тот чужой мир.

Луна сделала очередной круг вокруг своего спутника — они существовали уже долгое время, сколько именно не сосчитать. Всегда вместе и всегда неразлучны. Они бы с радостью помогли тем несчастным созданиям, но эта помощь требовала слишком большую жертву — вечную разлуку и одиночество.

Они любили друг друга и не могли представить свое бытие порознь. Забравшись на самую верхушку неба, в самый дальний уголок своего мира, они старались спастись от непрекращающихся рыданий смертных. Но они везде настигали их.

И первым не выдержал Солнце. Он принял решение уйти в мир смертных, дабы не слышать их печальные молитвы. Луна, прознав про это, попыталась остановить возлюбленного, говоря, что если они выберут людей, а не себя, то жить им вечно в печали, в то время как смертные возрадуются.

Однако Солнце слишком устал, он хотел закончить всё это, а потому твёрдо стоял на своем.

И тогда Луна поняла, что на самом деле по-настоящему любила лишь она. Ведь она была готова слушать каждый день плач жителей чужого мира, лишь бы быть рядом с ним… он же не хотел этого.

Клятва, данная ими, была нарушена.

Луна была безутешна, она долгое время проливала слёзы, из которых впоследствии образовался «остров». Он повис в небе, а последующие слёзы, что падали вниз, напитавшись магической энергией — дали жизнь.

Они обрели форму похожую на смертных, но, в отличии от них, имели голубой оттенок кожи и все как одна считали Луну своей Матерью.

Она долго разглядывала своих дочерей, и, возрадовалась, что более не будет одна.

Солнце, прознав про это, возревновал и, вернувшись, создал из своих лучей — сыновей. Он заявил, что луницам будет намного лучше, если рядом будут солнечники, что это его прощальный подарок. Луна не пожелала с этим мириться и разделила «остров» надвое — Вечную Ночь и Вечный День, дабы отгородить своих дочерей.

Светила рассорились ещё сильнее, и каждый из них создал книгу, в которой они прописали законы. Луна и Солнце запретили видеться друг с другом своим детям, сказав, что если они нарушат сие писание, то их постигнет кара. Солнечники и лунницы, склонившись в поклоне, приняли указы своих прародителей и ушли, каждый на свои земли.

Им — самым первым детям — предстояло оберегать писания Божеств и следить за тем, чтобы остальные не нарушали законы. Так были созданы Сияющая и Лунная Общины.

Для того, чтобы не подвергать писания сомнениям, они придумали про своих соседей устрашающие истории. Стоило новой луннице или солнечнику появится на свет, как им в ближайшие дни рассказывали о враждебной «другой» земле.

Шло время, и истории укоренились, и уже никто не сомневался в их правдивости. Луна и Солнце возвращались к своим детям по прошествии одного года в людском мире, и забирали к себе тех, кому уже надоело бытие. Ни разу за всё это время, они не явились к границе чтобы мельком посмотреть друг на друга. Говорят, Луна возненавидела своего возлюбленного, так же как и он её…

Настоящее время.

Я сидела молча, впитывая в себя каждое слово, произнесённое Старейшиной. Мои глаза были широко распахнуты, а губы приоткрыты в немом удивлении.

Я и подумать не могла, что история сотворения мира имела под собой скрытые события. Так вот, значит, как всё было на самом деле.

Сидевшая рядом со мной Селена выглядела почти так же как и я, за исключением одного, она то и дело нервно сжимала край своего лунфета.

— Теперь вы знаете правду, — окончив свой рассказ проговорила Лунара. — Любовь — это порочное чувство, что несёт лишь боль и страдания. Мы — дочери Луны, должны презирать его и ненавидеть! Из-за него наша прародительница, наша Мать, наше Божество, страдала! — она приложила ладонь ко лбу, словно почувствовав себя плохо. — И я видела это, я одна из её первых дочерей. Если бы ты была первой Лунолика, ты бы никогда не посмела пойти к границе и водится с сыном Солнца!

Я продолжала молчать.

В моей голове было слишком много хаотичных мыслей, и я никак не могла сосредоточится на чём-то одном. Правда тяжким грузом легла на мои плечи, придавив к земле. Но несмотря на это… я по прежнему переживала за Лучезара. Мне нужно было рассказать обо всё раньше, намного раньше.

Теперь же уже поздно, я полюбила. И мне остается лишь надеяться на то, что Лучезар не поступит так, как поступил Солнце. А мне не придётся испытать ту боль, что испытала Луна.

— Полагаю ты уже всё осознала, — произнесла Старейшина, вставая и отряхивая свои одежды. — Сейчас мы отправим солнечника в его земли, а ты останешься в Лунной Общине ждать ночи своей кары…

Стоило Лунаре это произнести, как в зал вошли остальные Старейшины. Они молча подхватили Лучезара за руки и, рывком поставив на ноги, потащили к выходу. Он едва стоял на ногах, постоянно заваливаясь и блуждая по стенам потерянным взглядом.

— У нас так не будет! — воскликнула я, вскакивая так резко, что испугавшаяся Селена упала на спину. — Мы не повторим ошибок наших прародителей! Дайте нам уйти, позвольте…

— Ты так ничего и не поняла, — перебила меня Лунара, сокрушенно качая головой. — Очень жаль, ты действительно испорченная. Я пыталась спасти твою душу, но ты не хочешь этого.

— Моя душа не сможет существовать без него! — выкрикнула я, чувствуя как бешено бьётся сердце и сбивается дыхание.

Мне было страшно, очень страшно. Это чувство обволокло меня, проникло сквозь кожу и достигло самого сердца.

Я боялась потерять Лучезара. Боялась больше не увидеть.

— Лунолика…

Я вздрогнула, услышав слабый голос своего возлюбленного, и тут же бросилась к нему, отталкивая попытавшуюся остановить меня Лунару. Я схватила его за руку и сплела свои пальцы с его. Старейшины, что вели Лучезара, с негодованием уставились на меня. Но они не могли помешать мне, ведь если они его отпустят — то солнечник упадет.

— Я здесь, здесь, — прошептала я, заглядывая в его потускневшие глаза.

— Прости… я… навлёк на тебя беду… любовь моя… — едва слышно произнёс Лучезар, фокусируя на мне свой взгляд.

— Прости и меня, — заплакала я. — Ведь я тоже навлекла на тебя беду.

— Всё, хватит! — громко сказала Велла. — Не лей слёзы по сыну Солнца! Этим ты лишь делаешь хуже, прародительница не простит тебя!

— И пусть! — я прильнула к Лучезару и коснулась своими губами его.

Я не видела лиц Старейшин, но чувствовала на себе их взгляды. В следующее мгновение меня грубо оттащили, и я, повернув голову, увидела Звездэль. Она слишком сильно сдавила пальцами мою руку. Я скривилась от боли, но попыталась вырваться.

— Ты не должна была рождаться! — безжалостно проговорила шилэнис Астры, и от этих слов мою грудь сдавило болью. — Ты принесла лишь проблемы!

— Не слушай их! — хрипло выкрикнул Лучезар, протянув ко мне руку. — Ты приносишь счастье, ты принесла мне счастье!

— Лучезар… — я тоже стала тянутся к нему, и в тот самый момент, когда Звездэль дернула меня назад, а Старейшины с силой потащили прочь солнечника, наши пальцы успели соприкоснутся.