Раздели мою боль

Глава 9

Много вод утекло с той поры. Первые перестроечные годы они струились медленно и плавно, не предвещая грядущих бурь и водоворотов. Но однажды, прорвав ограждавшие заслонки, понеслись по России бурными вешними потоками, растревожив, казалось, навеки устоявшееся бытие, подняв на поверхность выдаваемые за новую правду жизненные нечистоты, и исковеркав немало человеческих судеб.

Правда, поначалу жизненные коллизии коснулись Олега с Никой меньше других. В свете горбачевских договоренностей о разоружении «оборонка» в эти годы стала неактуальной. Ее срочно заменили новым понятием — «конверсия производства», предложив режимным НИИ приспособить накопленные десятилетиями уникальные технологии к нуждам дышащего на ладан народного хозяйства. Институт, в котором работал Олег, получал заказы, позволившие семье вполне сносно существовать на фоне усиливающегося товарного дефицита. Казалось, нужно потерпеть еще немного, и в стране вместо надоевшей всем «уравниловки» установятся нормальные рыночные отношения.

Но тут грянул 91-й. Начался он с «павловской» денежной реформы. За этим последовали августовский путч и развал Союза. О житье семьи в эти годы, Олег впоследствии предпочитал не вспоминать. Удержаться на плаву, особенно первых пару лет, помогло неиссякаемое жизнелюбие его родителей.

— На что вы теперь будете существовать? — испуганно поинтересовался он у матушки, узнав, что сбережения стариков на «черный» день обратились в пыль. — При нынешних ценах ваших пенсий на неделю еле хватает.

— Во время войны гораздо хуже было, — спокойно ответила та, — но ведь, не только выжили, победили даже. И сейчас, как-нибудь у земли прокормимся. Отвези своим, — предложила она, достав из буфета две трехлитровых «закрутки» консервированных овощей. — А в следующую субботу вместе с Витей за картошкой приезжайте.

— Откуда это у вас? — удивился Олег.

— Отца благодари, нашего главного добытчика, — похвалилась матушка. — Павел Андреевич уже давно всем вокруг приемники с телевизорами по-соседски ремонтирует. Раньше бутылки несли, и я на него ругалась, а теперь натурой расплачиваются. На работе, наверное, дела неважно? — повернулась она к сыну.

Олег обреченно махнул рукой. Когда-то мощный институт теперь номинально существовал лишь в министерских бумагах, распавшись на пару десятков мелких лавочек, которым время от времени перепадали через дирекцию крохотные заказы, да мастерские на территории, ремонтирующие все, вплоть до бытовой техники.

«Стоило ли для этого столько учиться», — с горечью думал он, копаясь в начинке японского телевизора или видеомагнитофона и вспоминая отца.

Доход от подобной коммерческой деятельности был крайне невелик, и даже в совокупности с учительской зарплатой Ники на хлеб с маслом явно не хватало. Иногда, чтоб дотянуть до очередной нищенской получки, оба считали карманную мелочь. Купить же на одном из многочисленных черных рынков банки с круто посоленной ветчиной, поставляемой в Россию в качестве гуманитарной помощи, почиталось большой удачей, и вся семья с добродушной иронией обсуждала добычу.

Первой переломить ситуацию попыталась Ника.

— У моей коллеги сын с приятелями собрались закупать электронику за рубежом, — сообщила она Олегу. — Им нужен толковый консультант. Тебе нужно срочно оформить загранпаспорт.

Из ОВИР Олег вернулся совершенно потерянный.

— Отказали, десятилетний срок с момента распада Союза не вышел и я пока «невыездной», — удрученно пояснил он Нике. — Сообщил об этом ребятам, они ответили, что вопрос можно уладить через соответствующее ведомство.

— Дождались, наконец, — иронично заметила та. — Теперь в разговорах с подружками я буду таинственно намекать, что мой муж не простой смертный, а «рыцарь плаща и кинжала»….постой-ка, но ведь, как заметил Штирлицу пастор Шлаг:

«ты совсем не умеешь стрелять и красть документы».

— Думаю, этому недолго научиться, — вздохнув, ответил ей в тон Олег. — Но я им нужен не для этого. Ты о персональных компьютерах слышала?

— Какое-то устройство отечественной разработки стоит у нас в кабинете информатики, — вспомнила Ника. — Учащихся приводят, как в музей, и рассказывают всякие небылицы.

— Это не небылицы, а самое ближайшее будущее, — серьезно заметил Олег. — Только есть одна закавыка: современную электронику наши прежние вожди не жаловали, а сейчас последние заводы, которые элементную базу штамповали для «оборонки», встали окончательно. Бытовая электроника — это только прикрытие. Комплектующие для ПК наши деятели на Западе закупают. А тут неделей не обойдешься, месяцы пройдут, пока поймешь, что к чему.

— Нам это не подходит, — озабоченно заметила Ника. — Я одна здесь с двумя детьми не справлюсь. Витька ладно, он еще несмышленый, а Маришка растет, как на дрожжах. Подружки неизвестно откуда, журналы мод, мою косметику тайком использовать стала.

— К делу ее надо приставить, пока совсем от рук не отбилась, — решительно заявил Олег. — Лучше всего, конечно, при школе. А другие родственники на эту тему что-нибудь думают?

— Если ты имеешь в виду ее отца, то вряд ли, — раздраженно ответила Ника. — Этот профессорский сынок лишь заметит тебе с пафосом:

«Мы поступали сами!»

— А сам многоуважаемый профессор?

— Он преподает в техническом вузе. Сейчас для девочек это вообще не актуально.

— Но посоветовать что-нибудь дельное они могут? Ведь, связи, наверняка, остались! — недоуменно заметил Олег.

— Честно говоря, мне не хочется к ним обращаться, — призналась Ника. — Судя по разговорам Маришки, они с бабкой потеряли ощущение реальности. И потом, представь: они найдут преподавателей по гуманитарным дисциплинам. Знаешь, сколько час у них стоит? — у нас таких денег и близко нет.

— Ну, не на панель же ей идти, чтоб родителей на старости лет поддержать! — взорвался Олег.

— Подожди, не горячись, — остановила его Ника. — Я вспомнила: сейчас в некоторых школах так называемые лицейские классы организованы. В них учеников целенаправленно готовят к поступлению в соответствующие вузы. Только эти школы преимущественно в центре.

— Знакомые в центральных районах у тебя еще остались? — заинтересовался Олег. — У нас ведь еще одна сложность присутствует: Маришку нужно в такую школу переводить, чтоб не через весь город ездить.

Ника утвердительно кивнула:

— Я сейчас вспомнила: такие связи в центре, наверняка, есть у моей знакомой. Только раз с ее сыном не вышло, второй раз просить неудобно.

— Почему не вышло? — удивился Олег. — Я подыскал себе замену, и нас в конторе уже об «отверточной» сборке договорился. Проси смело!

После этого непростого разговора Олега охватило чувство «глубокого удовлетворения». Он нисколько не сомневался, что предпринятый совершенно случайно «мозговой штурм» приведет к желаемому результату. И все вокруг будут довольны, в первую очередь, конечно же, Ника. Ведь, поставить дочь на ноги в такие времена — это лучшее подтверждение своей правоты в непростых взаимоотношениях с матерью первого мужа.

Конечно, по большому счету это было мышиной возней, игрой воспаленного воображения престарелой дамы. С ней Ника перезванивалась не чаще раза в полгода. В первую очередь Олегу было важно показать детям, что, несмотря на унизительное существование, в котором уже довольно долго пребывала семья, они с матерью еще чего-то стоят.

Устройство Маришки в престижный лицейский класс прошло удивительно легко. Это так раззадорило Олега, что он впервые за довольно-таки долгое время всерьез задумался о дальнейшем житье-бытье.

«Ждать и надеяться, что все вернется на круги своя, когда подрастают дети, по меньшей мере, глупо, — решил он. — Пора искать свое место в новых складывающихся реалиях. Плевать, как оно будет называться, деньги и благополучие семьи гораздо важнее».

Случая пришлось ждать довольно долго. Он подвернулся лишь через пару лет, когда Маришка уже оканчивала новую школу. Училась девочка хорошо, но осознание того факта, что она не какая-нибудь выскочка из «новых русских», а внучка уважаемого в Москве профессора все чаще вырывалось наружу в виде истерик в классе и беспардонных суждений об учителях. И всякий раз Ника униженно просила коллег о снисхождении, ссылаясь на переходный возраст и непростую обстановку в семье.

— Наша «классная» отца хочет видеть, — как-то, придя из школы, между делом сообщила Маришка матери.

— Что ты опять натворила? — испуганно спросила Ника.

— На этот раз, ничего, — пожала плечами та. — Спонсоры нам телевизоры подарили, а они еле работают. Пусть Олег наладит, он же специалист.

Предприятие оказалось несложным, но довольно хлопотным. Олегу пришлось провозиться несколько вечеров.

— Такое большое дело сделали, хотелось бы как-то вас отблагодарить, — виновато заметила классная, принимая работу.

— Ну что вы, это мой родительский долг, тем более, что дочка школу оканчивает, — галантно возразил Олег.

— Куда она собирается поступать? — поинтересовалась классная.

— В Плехановский для начала, — вздохнул Олег. — Хотя мы с матерью думаем: ничего из этого не выйдет.

— Ну почему же, Маришка — девочка умная, начитанная. В конце концов, не одним богам горшки обжигать, — классная задумалась. — Я дам ваш телефон нашему спонсору, — предложила она, — этот господин из «новых русских» имеет отношение к Плехановскому институту.

— Он что, с такими деньгами специалистов не может найти? — удивился Олег.

— Человек старой закваски. Доверяет только инженерам с советским образованием…

Дальше события развивались, как в сказке. Олегу неожиданно предложили оборудовать элитной электроникой загородный дом, который, к тому же, еще строился. Пока он возился, Маришка успела закончить школу и сдать вступительные экзамены. Но в списках поступивших она себя не нашла, не хватило баллов. Расстроенные Олег с Никой не находили себе места, понимая, что время упущено, и поезд уже ушел. Между тем, установка электроники подошла к концу, и хозяин приехал принимать работу.

— Сколько я вам должен? — поинтересовался он, крайне довольный сделанным.

И Олег, никогда до этого ничего не просивший, внезапно решился.

— Дочка поступала в Плехановский и не прошла по конкурсу, — робко сообщил он. — Нельзя ли, как-то помочь?

— И всего-то? — усмехнулся хозяин, беря телефонную трубку. — Простите за нескромность, она вам родная? — неожиданно поинтересовался он. Олег отрицательно покачал головой. — Понятно, — кивнул мужчина, набирая номер… — Люди нашего возраста, сохранившие после развала страны человеческое лицо, должны помогать друг другу, — пояснил он, когда дело было улажено. — Не возражаете, если я вас отрекомендую своим приятелям?

Ошеломленный Олег испуганно кивнул.

Так он, неожиданно для себя самого превратился в уважаемого «телевизионного мастера», и положение стало выправляться.