Развод. Без права на прощение

Глава 17

Секунда.

Я просто разжала пальцы и чертов тест, который так и не показал результат, упал в унитаз. Я резко вскинула глаза на Германа.

— Что? — выпалила я. — Ты сам не можешь выбрать, что Мирону на завтрак? Ты же рычал вчера, что мужики едят только мясо!

— Ты чем тут занималась? — сузив глаза, спросил Герман и прикрыл за собой дверь.

— Какая разница? — выдала я и нажала кнопку слива. Мельком осмотрела все на предмет упаковки от теста. — Иди, отвари курицу или индейку. Можешь салат покрошить, но Мир захочет овсянку на молоке.

— Крис… — тихо позвал Герман и сделал шаг ко мне. — Ты что от меня скрываешь?

— Герман, у меня очень болит голова, поэтому выйди и дай мне привести себя в порядок, — попросила я, внутри заходясь тихой паникой. Черт! Так и не выяснила беременна или нет. А ещё Герман…

— Крис, где ты его прячешь? — холодно спросил муж и посмотрел на меня с сомнением. Мое сердце зашлось в лихорадочном беге. Неужели Герман понял, что я делала тест? Неужели он его заметил всё-таки?

Мои губы затряслись. Я шмыгнула носом и отвернулась, но Герман приблизился и, потянув меня за плечо, заставил посмотреть на него.

— Где ты его прячешь? — холодно спросил Герман начиная заводиться, а я поняла, что лучше язык себе откушу чем признаюсь в своих подозрениях.

— Я не понимаю о чем ты… — хлопнула я покрасневшими глазами. По лицу Германа пробежала тень злости и он, подхватив меня на руки, усадил на столешницу. Сдавил пальцами мне колени, я почти ощущала, как кожа стала гореть, а потом резко развёл мои ноги и встал между.

— Лучше признайся сама и мы после с тобой вместе посмеёмся над этим… — хрипло сказал Герман, а я задохнулась злостью. Для него ребёнок это смех? Для него беременность это смешно? Ну конечно! Это ведь не он лежал почти сутки со схватками, а потом ещё несколько месяцев нормально не спал.

— Скажи мне, что ты хотел найти и не нервируй! — выдохнула я обречено и зло.

Герман склонил голову к плечу. Сузил глаза, и в них пробежала чертовщинка, а потом приблизившись, прошептал на ухо:

— Запертая ванная, Крис, ты смущенная и растерянная, алые щечки, волосы растрепанны, пижамка вся задралась… — Герман говорил таким тоном как будто заигрывал со мной, и я замерла, как мышь перед удавом. У меня похолодели ладони, нервно сжались пальцы на столешнице. — Крис, я же не тупой. Просто признайся, где ты прячешь этот гребанный вибратор, и я даже не сильно тебя буду ночью лупить…

Я задохнулась словами. Потом хотела заржать как припадочная, но все же нашла в себе силы угомонить этого мартовского кота, который и любовницу трахает и на меня ещё влажные фантазии распространяет.

— Ты сумасшедший! — выдала я и уперлась руками Герману в грудь. — Нет никакого вибратора! Ты вообще о чем думаешь. Фу блин, Гер! Извращёнец!

— Да, извращенец, который затрахался спать в гостевой, жену видеть в постели раз в месяц, а все остальное время работать вручную! — обиделся Герман и сам от меня отшатнулся, а я поджала губы. Какие ранимые. Вручную он работает. Видела я эту рыжую, которая кайф и экстрим, а я ничего подобного не сделаю никогда.

Лицемер.

— Не преувеличивай, — холодно заметила я и спрыгнула. Подняла оброненное полотенце.

— Я преуменьшаю! — зарычал Герман. — Если ты как наивная фиалка так и будешь хлопать глазами, то я не такой. Я хочу свою жену. Я устал спать один. И это не только того, что ты меня выгнала сейчас из нашей спальни касается, а в принципе. Я три года спал один!

— Ты хотя бы спал! — взбеленилась я и бросила в мужа полотенцем. Вышла из ванной и бегом спустилась вниз, не желая больше продолжать разговор, где Герман такой бедный и несчастный, потому что ему жена не даёт, а то что жена эта последний раз восемь часов подряд спала до рождения сына, его не волнует.

Я быстро накрыла на стол и пошла поднимать Мирона. Но опоздала. Герман уже его разбудил и о чём-то шептался с сыном в ванной. Вот явно что-то такое было в течении рабочего дня, чего мне знать не следовало, и Герман сейчас наверно подговаривал Мирона, чтобы его не выдавал.

Я зарычала и вернулась на кухню.

Осталось немного.

Самое сложное и простое одновременно. Мне осталось только увезти Мирона к маме и можно во всю заявлять, что я все знаю.

Герман с Мироном спустился через десять минут и, быстро позавтракав, предложил закинуть сына в садик.

Я выронила крышку от кастрюли в раковину.

Герман посмотрел на меня и нахмурился.

— Да, конечно, — отозвалась я не сразу и Мирон запрыгал вокруг меня, дёргая за подол рубашки, чтобы поцеловать. Я наклонилась к сыну и чмокнула его. Пусть действительно Герман сам отведёт сына, раз поездка к маме на сегодня отменяется. Мне бы тут с беременностью определиться.

Через два часа я сидела в кабинете своего гинеколога и рассказывала про рвоту и прочее. Меня дико пугала сама мысль о том, что я могу оказаться беременной. Я не представляла, что делать. Разумная и циничная Крис говорила, что точно аборт, а я настоящая…

Я слишком ценила жизнь, чтобы так ее прерывать. И молилась, чтобы не оказаться беременной.

— Молочные железы увеличены, так давай на кресло и посмотрим… — сказала София Викторовна и, открыв стерилизатор, вытащила зеркало. Я быстро разделась и легла на кресло.

Пульс бил в виски и отдавался острой болью в затылке. Во рту все пересохло. Сердце грохотало в горле.

— Яичники увеличены, задний свод ровный… — проговаривала вслух София Викторовна какие-то непонятные для меня вещи, а потом подняв на меня глаза, спросила усмехнувшись: — Ну что мамочка, сохранять беременность будем?