Развод. Без права на прощение

Глава 48

Кристина

Он выбрал не меня.

Он уезжал к ней. Я это чувствовала. Я кожей ощущала это. Все начиная от нервных суетных жестов и заканчивая голосом, который охрип.

Герман в очередной раз выбрал не меня и сына, а свою любовницу. И не было у него больше права на прощение. Только не у него.

— Хорошо, — сказала я тихо и улыбнулась. — Возьми по дороге какой-нибудь тортик и обязательно брют. Лина любит такое.

Герман кивнул и дёрнулся по мне. Я сдержала крик и позволила себя чмокнуть в щеку. Герман вышел из комнаты, а я осталась смотреть на букет роз, а когда его машина выехала медленно с участка, я открыла окно, отодвинула москитную сетку и по десять штук выбросила на улицу красные сочные розы. Потому что они были следами измены. Потому что так Герман извинялся за свое предательство.

У меня в голове нарастал шум, но я с улыбкой на губах вышла из спальни и, забрав Мирона, спустилась на первый этаж. Сын что-то возился в коробке с игрушками, а я тряхнула сумкой. Вывалила на стол все документы, перебрала все. Запихала обратно.

Все будет не так, как сказал Герман.

Все будет так, как я решу я.

Я подкинула Мирону радионяню и быстро поднялась наверх, вытащила спортивный рюкзак, закинула в него пару комплектов одежды. Спустилась вниз и поджала губы.

— Лин, привет, — сказала я минутой позже в мобильник. — У меня к тебе просьба…

Спустя полчаса Лина припарковалась возле нашего дома, и мы с Мироном вышли из калитки. Охранник дёрнулся остановить, но поскольку у меня на плечах был только рюкзак, куда я позже переложила документы, я соврала:

— Мы до супермаркета. И если Данил приедет раньше, пропустите его. Он у нас как дома.

Охранник кивнул, почувствовав, что нет опасности и мы погрузились в машину.

— Без детского кресла, — протянула Лина.

— Оно было в двух машинах, но моя в сервисе, а Герман уехал на своей, — объяснила я нервно.

— И куда вас? — Лина кусала губы и была очень бледной. Я тоже была бледной. Руки тряслись. Нервы сдавали.

— Отель в спальном районе. Называется Жемчужина. Адрес Новомостовая семь, — произнесла я нервно. Сегодня как-нибудь перекантуемся, а потом сниму квартиру. Мне не нужно оставаться здесь. Пусть сам живет в доме и водит сюда свою Настю и пусть хоть за бесценок его отдаст, пусть все, что угодно делает, но я не позволю ему унижать меня. Не после всей нашей жизни. Не после того, как у нас родился сын.

Только сын.

Я обняла себя руками и судорожно вздохнула. Слезы помимо воли потекли из глаз, но я старалась сдержаться, потому что не имела права вообще думать о том, чтобы сохранить беременность. Это крамольная мысль и они меня ни до чего хорошего не доведёт. Я не смогу вот так жить зная, что он гуляет. Я буду только вдвое сильнее привязана к нему, а он будет кормить меня извинениями, задаривать, лелеять мою боль.

Я не могу. Я бы очень хотела поверить в то, что Герман исправится и станет другим, но нет. При первом ее сообщении он срывается и уезжает. Предает.

— Крис, может подумаешь… — тихо спросила Лина, когда мы выехали из поселка.

— О чем? — уточнила я, посматривая искоса на Мирона, который ничего не понимал, но ему безумно нравилось выбираться из дома по вечерам.

— Обо всем. Мы несколько раз с Данилом говорили о вас. Он говорит, что твой муж не плохой и скорее всего было что-то такое, что поставило его в такую ситуацию… — протянула Лина.

— Да, это я его поставила в такую ситуацию своей депрессией после рождения сына. Да однозначно.

Лина замолчала и поджала губы, а я отвела взгляд.

Через полчаса подруга оставила нас с Мироном на пороге гостиницы. А посмотрела вслед уезжающей машине с одной мыслью, хоть бы она не проболталась Дане, а тот… Ну нет, тот тогда точно сдаст меня Герману. Ему не впервой.

— Мама, — Мирон дёрнул меня за подол платья. — А когда папа приедет за нами?

У меня дёрнулся уголок губ и я, присев на корточки, провела сыну во волосам ладонью.

— Папа сегодня работает и мы пока переночуем здесь… — я старалась сказать это максимально беспечно, но вышло коряво и слишком жалко. Мирон насупился, не верил. Не хотел уезжать из родного дома, от своих игрушек и вообще. Мы заселились в гостиницу и нас провели в небольшой чистенький номер с видом на проспект. Я озаботилась ужином и заказала доставку. Мирон сидел грустный на кровати и чем больше я смотрела на сына, тем сильнее трещало мое сердце по швам.

Ладно муж, но отца я все же его лишила.

Права ли я была? Не знаю. Знаю только, что мирится с тем, что Герман будет скакать от любовницы ко мне как блоха по яйцам, я не намерена была.

Звонил Вадим. Настойчиво. Но я закатывала глаза и сбрасывала вызов. Герман звал в гости, пусть сам и разбирается.

В девять вечера я с замиранием сердца смотрела через шторку на улицу и молилась, чтобы Герман не приехал. Уже и время прихода гостей прошло и Мирон задремал на постели, растянувшись поперёк, но я знала, что он придет.

Скорее всего не сейчас, а ближе к ночи. Он придет и начнет уговаривать, опять выкручиваться и заставлять меня чувствовать, что я не права.

Придет не так как раньше он возвращался из командировок, привозил мне разноцветные ароматные монпансье в жестянках коробочках с логотипами аэропортов или мармелад тоже из аэропорта, потому что в Москве ничего не успел купить.

Он придет не так.

А ударит по двери кулаком и рявкнет:

— Крис, не страдай глупостью, открой немедленно!

И я вздрогну.

Потому что ошибусь.

Он придет намного раньше и скажет абсолютно другие слова.