Развод. Ошибку не прощают (СИ)

Глава 19

— На каком варианте останавливаетесь?

Рассеянно смотрю на машину. Киваю на Инфинити.

— Эту.

— Отлично, — удовлетворенно кивает консультант. — Пожалуйста на оформление.

— Хорошо.

Сажусь на предложенное кресло. В руки суют чашку обжигающего кофе. Бесцельно верчу ручку и смотрю на напиток. Тихо гудящий принтер сливается с шумом в голове.

Выставила меня. Собрала в один момент шмот и вытолкнула за дверь. Как гандон использованный выбросила. Первой реакцией был нервный смех и растерянность. От злости с какой пришел, следа не осталось. А потом расколошматило напрочь. В себя пришел в машине.

В той самой машине грехопадения. Поворотного момента, что испоганил налаженную жизнь. Где виноватых искать? Нигде. Но избавиться от тачки захотелось жутко. Каждый раз сидя в салоне, захлёбываюсь горечью.

— Смотрите ваша машина по оценке стоит…

Всё равно сколько. Лишь бы скинуть. Киваю особо не вникая, доплачиваю оставшуюся часть и забрав ключи, с облегчением выдыхаю.

Оповещение заставляет взглянуть в экран. Довольно улыбаюсь, глядя на заказ. Думаю, в размере не ошибся… Хотя сдала моя жена в последнее время.

И вообще Ира меняется. Из мягкой покладистой женщины превращается в необузданную строптивую сучку. Тянет к ней с дикой лютой силой. Сколько раз прокручивал в голове последний секс с ней. При малейшем воспоминании в штанах становится тесно.

Жадная, бешеная и недоступная. Настолько недоступная, что приходится яростно потеть, изобретая способы встречи. Не ведётся, хоть тресни. Ничего сделать нельзя.

— Да, Игорь.

Включаю на громкую, пока еду за заказом.

— Привет. Как планируешь вечер провести?

— Приглашаешь, противный? — подкалываю, намекаю на двусмысленность вопроса.

— Пошёл ты! — ржёт Гарин. — Да я хотел оттянуться сегодня.

— Давай без меня. Занят.

— Чего так?

— У Ириши день рождения.

— М-м-м. Всё мечтаешь вернуть? На хрен тебе упало? Разве быть свободным так плохо? — я не обижаюсь реально на его слова. Не понимает он. А объяснять не хочу. — А тут спи с одной бабой всю жизнь. Вот счастье-то.

— Тебя не касается, — останавливаю Игоря иначе унесёт его. — Завтра на работу не опоздай.

— Слушаюсь, биг-босс, — заверяет друг. Может он раздолбай в жизни, но работник отменный. Здесь можно быть спокойным. — Слыхал, что управляющим Степаныч поставит? Надоело ему командовать. Уходит говорят на пенсию. Готовься, Андрюх. Скоро бабло лопатой загребать будешь.

— Разберёмся. Мне и так неплохо.

То, что шеф собрался на покой известно давно. Только я был уверен, что это всего лишь профессиональное кокетство. Но видно Степаныч и правда готов свалить. Ну что ж! Не подведу родную кампанию. Стараться работать есть за что.

Отбиваю звонок, закрываю Инфинити и иду забирать подарок. Ни хрена я не понимаю в мехах, но заказал самую дорогую длинную шубу. Долго вспоминал какие Ире нравятся. Кое-как допёр и раздуплился. Графит в пол с маленьким отложным воротником.

Продавец верещит о качественном подпушнике и эксклюзивности меха. А я представляю Иришу в этой шубке. Интересно ей понравиться? Я тысячу раз пропотел, пока выбрал.

Оформляю курьерскую доставку. Прикладываю к красивому пакету огромный букет пионов. Тёмно-розовых, небольших. Бутоны тугие и влажные. И, конечно, букет для дочери не забываю. Ей выбираю нежные фиалки.

Мандражирую, конечно. Понравится или нет, я не знаю. Пока курьер уезжает, выкуриваю пару сигарет. Нервничаю. Чтобы как-то успокоиться, беру в стекляшке кофе. Брожу вокруг машины, пью мелкими глотками, забивая кипятком волнение.

— Какие люди!

Сука!!! Какого хрена!

Прямо передо мной стоит Семёнов. Мало было тогда? Он как специально нарывается. С ненавистью раскатываю взглядом, отвечать не хочется, но я всё же не малолетка, чтобы себя неумно вести.

— И тебе не кашлять.

— Ты чего тут?

— Стою. Курю.

— А я иду! Курю! — растопыривает руки и заводит. — Возвращаюсь раз под вечер… обкурившись… Жизнь становится прекрасна и безумно хо-ро-ша!**

Облокачиваюсь о сверкающий бок машины и наблюдаю за кривляющимся Сэмом. Как был е-бо-бо, так и остался. Статус и наличие денег не изменили. Мажором является, мажором сдохнет.

Лениво слежу за танцем, сильно затягиваясь. Выпуская дым, надеясь, что облако скроет его, как певицу в тумане на сцене со стародавним айсбергом.

— Ты даже самых херовых аплодисментов не заслуживаешь. Бывай, Сэм. Мне пора.

— Ни хуя! Торморзнись малёха.

— Слушай, — сбрасываю руку с плеча. — Откуда феня? Я что-то о тебе не знаю?

В лисьих глазах соперника застывает скомканная буря. С усмешкой наблюдаю. Цепляет его, суку. Нет свободного пути перед ним. В полной мере ощущает, как мешаю ему Иришу заграбастать. И я не отдам, сколько времени бы не потребовалось.

— Ты большего не заслуживаешь, — агрессивно выплёвывает. — Только поц мог проебать такую нимфу. Скажи мне наедине, просто интересно, та дырка хоть стоила того?

— Отвали, мажор. Не твоё дело.

— Не-не! Стой. Мне интересно. Тебе легче стало, когда левака схватил? Что тобой двигало? — ещё один вопрос и я впечатаю ему между глаз. Лютый вид не останавливает Семёнова, он прёт еще сильнее. — Ирка штучная. Она ж всё, сука, для тебя… Меня отшвыривала сколько. А ты? Полез на шкуру. Раскатать бы тебя, вбить вот в эту мостовую. А сейчас что жизни не даёшь? Она же плачет. Думает, что не вижу. Я тебя убью нахуй, Коваль. Просто уничтожу.

— Завались. Закрой свой поганый рот, — хватаю за ворот. Выкручиваю и вытрясываю дерьмо из Сэма. Оправдываться, что не спал со шмарой, не стану. — Не лезь. Не суйся не в своё дело.

Объяснять смысла нет. Он мне не друг, чтобы выворачиваться. Но слова, брошенные в гневе, достигают цели. В груди начинает гнить сердце. Снова. Каждая встреча с Сэмом поднимает поганую муть. Не успеваю утихомиривать бурю в душе, каждый раз колышет, каждый раз захлебываюсь, а потом блюю зловонной жижей.

Я ревную. Я так зверски ревную, что свет солнечный меркнет. В словах Семёнова плещется сильнейший посыл, который расшатывает и сбивает с ног. С размаху впечатывает в горячий асфальт. Туда же падает уверенность, едва пустившая ломкие ростки убеждённости, что Ириша вернётся. Каждый раз… Каждый.

— Ты не лезь. И не вздумай на праздник заявиться. Хребет переломаю.

Вскидываюсь. Непонимание шпарит неровными узлами по скрученным проволокой нервам. О чём он? Давлю вопрос, не даю вырваться униженным словам. Топчу желание узнать, что за праздник. Прыгаю с разбегу на больное любопытство. Вместо этого с наглой рожей выдаю.

— Свой побереги. Я приду туда и разрешения просить не собираюсь.

— Не порти ей…

— Господин Семёнов! — к нам подбегает девушка в форме из ресторана напротив. Тяжело дыша, останавливается и сует в руки бумажник. — Вот. Вы забыли. Хорошего дня и ждём гостей сегодня в двадцать ноль ноль.

Сэма перекашивает, а мне реально хочется ржать. Он глухо материться и продолжает угрожать, но мне реально насрать на него. Было бы гораздо больнее узнать позже, что он ей организовал. Бьёт тяжелой артиллерией, ублюдок. Покупает и предвосхищает мою жену. Точнее, пытается это сделать.

Разговаривать смысла не вижу. А являться с располосованной мордой перед Ириной не хочу. Прыгаю в машину и жму газ. На ходу решаю заскочить в ювелирку. Хотел немного позже, но ждать нечего.

Мелькает мысль, что мы как малолетки пытаемся перетянуть одеяло на себя в борьбе за внимание, но на войне все средства хороши. Возможно, что совершаю ошибку. Знаю, Иру не пронять подарками. Она выше этого. Она умнее.

Но Ириша же девочка, хоть и взрослая. Так что… Что можно успеть за три предстоящих выходных, если постараться? Вытаскиваю телефон и спускаю оставшийся лимит на бронирование.