Развод. Ошибку не прощают (СИ)

Глава 28

— Какая чистая вода, — хлопаю по поверхности. Завороженно смотрю на бриллиантовые брызги. — Красота! И теплая какая.

Сэм довольно улыбается, стоя по шею в воде. Я же балансирую на выступающем камне, помогаю себе плавными взмахами. Блаженно жмурюсь на ярком солнце и дышу-дышу-дышу насыщенным кислородом воздухом.

— Ныряем?

— Подожди, — открещиваюсь испуганно. — Я боюсь.

— Помогу. Там всего три метра. Очень красивая пещера. Она сквозная, Ир. Это даже не пещера, просто скала с дырой. Давай, не пожалеешь.

Как же мне хочется нырнуть, но я боюсь. Волн почти нет, наш пляжик находится в углублении, куда ветер не проходит. Может рискнуть? Пловец из меня так себе, а ныряльщик и того хуже, но соблазн велик.

— Ох, как же…

— Хватит думать. Руку давай.

— Сейчас. Не торопи меня. Сэм-Сэм, ой… Мамочки!

Он обхватывает меня и мгновенно сажает за спину. Вынужденно приходится обхватить ногами за спину. Как только ноги смыкаются на пояснице Сэма, он схватывает и вжимает щиколотки себе в живот. Наивно полагаю, что показывает, как нужно держаться, но он не перестает гладить мою кожу под водой.

Затихаю, наблюдая, как Семён жмурится на солнышко. Капли воды не успевают высыхать на красивом лице, что уж отрицать, он реально красавчик. И вообще все происходящее… Слишком интимно все, что ли. Теряюсь снова и снова.

— Хватит, — сипну, проговаривая слово на ухо парню.

— Не-а, — беспечно мотает головой. — Мне хорошо. Солнце. Море. Ты в капкане, — вздрагиваю от громкого смеха. Не сдержавшись, хлопаю рукой по плечу, подняв гребень соленой воды, который незамедлительно попадает мне в рот. — Расслабься, Ирин. Получай удовольствие и все. Не думай ни о чем.

А я и правда забыла. Если бы не сказал, то не вспомнила о режущем фото. Хочу забыть его, стереть навсегда из памяти. Надоело. Все надоело. Сколько можно мне мучиться, а? Я что не человек? Уходя уходи, так же говорят?

Жмурюсь, выплескиваю всю боль в море. Последние капли яда выдаиваю из памяти и глохну, как старый мотор. Отсек в памяти о больной любви ликвидирован! Ликвидирован!

— Ныряем, — звеню тихой отчаянной решимостью.

Цепляюсь за Сэма крепче, льну сильнее. Руками за шею, как за последнее в жизни спасение держусь. Чувствую, как он усмиряет дыхание и чуть поворачивает голову. Утыкаюсь ему в затылок и пришпориваю, чтобы ничего не подумал.

Сэм хмыкает, просит набрать воздуха в грудь, мы погружаемся. Сильными гребками опускает нас в глубину. Отлипаю от него, держусь только за шею. Он, коротко оглянувшись, сильнее натягивает на свою шею и улыбается. Я едва ориентируюсь, а он лыбится. Вот же ненормальный.

Уши начинает немного давить, но от того, что Семенов спокойный, я тоже не особо паникую. Подгребает к себе ближе, показывая на причудливую фигуру обточенных морем камней, вокруг которого плавают крошечные рыбки. Конечно, с Красным несравнимо, но тоже весьма привлекательно. Солнечные лучи пронзают воду, рассеивая свет. Я как в подводной сказке.

Семен показывает наверх, и я соглашаюсь потому, что кислород в легких заканчивается. Он торпедой выносит нас на поверхность. С жадностью проглотив воздух, кричу.

— Ещё-о-о!

— Подыши пока. Успокойся. На втором нырке хочу протащить сквозь дыру в камне. Забоишься или рискнем?

От восторга сводит пальцы на ногах. Закусов губу, таращусь на Сэма. Смахиваю воду с ресниц и вытираю лицо. Неймется, аж зудит все. Страшно, конечно, безусловно, но сил нет как охота. С опозданием доходит, что он смотрит на мои губы. Ответно свои покусывает и сканирует меня как навороченный аппарат МРТ.

— Я буду.

— Будешь?

— Да.

— Только нырять будешь? — вопрос сбивает с толку, но не сдаюсь.

Не дура, понимаю, что имеет в виду. Он протягивает руку. Вновь убирает за ухо мои мокрые пряди. Медленно ведет подушечкой пальца по щеке и убирает назад. А я не знаю, что делать. Мое отвратительное тело отзывается. Может просто давно секса не было и в этом все дело? Не знаю.

— Ох, Ирка, — выдыхает в сторону, отведя взгляд. — Давай нырять от греха подальше. Готова?

Киваю и припаиваюсь к спине Сэма. Набираю воздух, уходим под воду. Достигнув дна, открываю глаза. Тело плотно запаковывает в слои соленой воды. Сливаюсь и становлюсь одним целым с морем. Мне так хорошо, так приятно. И не страшно. В один миг почувствовала прилив силы и умиротворения. Отрываюсь от Семена, первой плыву в широкий круг. Поворачиваюсь в воде, кручусь и плавно летаю в толще.

Сэм плывет прямо за мной. Даже в воде вижу, как восхищенно смотрит. На волне дикого счастья делаю кувырок и, распахнув глаза, вижу прямо перед собой лицо Семёна. Он, обнимая, выносит на поверхность и едва дав отдышаться впивается в рот соленым горячим поцелуем.

Меня оглушает его напор. Невольно разжимаю руки, обессиленно роняю вдоль тела. Сэм же напротив, плотнее прижимает. Даже воду между нами выдавливает, кроме жара тел ничего не остается. Господи-Боже, какая я грешница. Сэм, отрываясь, приникает к горящему лбу и прерывисто дышит. Едва дает что-то сообразить и вновь целует. Нет, не целует. Он пожирает меня. Поглощает жадно, голодно.

— Ир, не могу ничего с собой поделать. Как в прошлое с размаху окунули. Не могу, Ирин, — обхватывает лицо руками и трется своим. Губами скользит, языком касается. Бросает меня в пучину бродящих эмоций. — Давай попробуем. Я же не отстану, ты же знаешь.

— Не нужно торопиться.

— Как не нужно, Ир? Ну как не нужно? Меня подбрасывает от тебя, так понятнее? Сколько будешь глаза закрывать, а? Не видишь, как выстелился перед тобой? Ведь не перед одной бабой так не вился. А тут как заморозило на тебе. Хочу тебя согреть и себя тоже. Поверь мне, Ир, пожалуйста. Я всегда рядом буду. Варю как дочь приму. Все у тебя будет, веришь? Я только с тобой живым себя чувствую. Ты в моем сердце давно, понимаешь? Все мысли о тебе. Я же чуть не рехнулся, когда ты ко мне пришла работать. Сам себя выжрал, что отпустил тебя тогда. Ир! Ты слышишь меня?

Слова Сэма взрывают меня. Так вот зачем это все было. Значит не за мои достижения, не за мою трудоспособность. Просто он хотел меня себе и все? Как понимать?

Он же ни намеком никогда, ни словом, ни делом за время общения никак не проявился. Да что значит, вашу мать, это признание?

Качаю головой. Отрицаю услышанное. Я не могу.

Я…

Не знаю…

Я не хочу перемен. Не хочу. Мне уже было больно. Мне и сейчас больно. Не хочу бросаться заново. И Сэм такой же. Я его знаю. Он же бабник заядлый. Он не сможет быть с одной. Не заточен. За время декрета баб сменилось миллион. Пользует и выбрасывает, как салфетку одноразовую. Ни слезы, ни уговоры, ничего не помогает. Сама из офиса их отваживала, знаю, как они ломятся в надежде продолжить.

— Ир, не молчи.