Развод. Ошибку не прощают (СИ)

Глава 21

Моя недоступная жена все ещё смотрела на открытую дверь, а я молился всему пантеону богов, чтобы не отказала.

Прошу тебя… Прошу… Сядь. Умоляю, Ира.

— Зачем?

— Хочу поздравить тебя.

— Можно здесь.

— Не пойдёт, Ириш. Нужно в другое место. Не пожалеешь, клянусь.

Ирина, выпячивает губу и подозрительно смотрит. Я же подвисаю на ней.

Суть в том, что она другая теперь. Будто не моя жена вовсе. Чужая и незнакомая женщина. Это общее впечатление. Каждый раз так происходит. Вот и сейчас переживаю чувство невесомости вновь. Надо признать — я сталкер своей запретной. Хотя запретным скорее сам являюсь для нее.

Затаив дыхание, жду реакции. Поведись на меня, детка. Ну поведись же!

Неужели ты не видишь, что не могу без тебя. Неужели не понимаешь, что кроме тебя никто… Никто! Ты же должна была изучить мой характер от начала до конца. Да, веду себя, как конченый дебил, знаю. Ну прости же меня!

— Нет, Андрей. Не надо пилить. Лучше… Лучше рубануть сразу.

— Т-с-с, — пара шагов вперед. Она обхватывает себя руками, словно защищаясь. Отвлечь срочно нужно, иначе сбежит. — Как тебе мой подарок?

— К-какой?

— Должны были привезти, — неопределенно киваю головой в направлении нашего дома. — Разве нет?

— А-а-а. Извини, не посмотрела. Не успела.

— Так что?

— В смысле?

Осторожно киваю на машину. От переживаний прячу сжатые кулаки в карманы брюк. Потряхивает, как тщедушного молокососа. Хочу побыть вдвоем. Сил нет, как желаю. Блядь, я расскажу ей. Все вывалю как есть, пусть потом казнит или милует, её право, но только едем уже.

Ириша, как заколдованная смотрит на распахнутую дверь. Глаза остекленели. Она замерла. Так и стоит, закрывшись руками и качается. Транс какой-то, ей-богу. От нетерпения по моей коже разливается жуткий зуд. Ползет по ногам, спине, к голове приближается. Еще немного и сорвусь. Как распоследний маньяк засуну в авто и увезу, а там будь что будет.

— Андрей, я не готова.

Это предложение вселяет дикую надежду на воссоединение. Опускаю голову, чтобы не напугать безумным выражением лица. Пялюсь в асфальт и стараюсь продышаться, чтобы уж совсем ненормальным не выглядеть.

— А когда? — тихо спрашиваю. — Когда будешь готова?

— Боже, — качает головой. Локоны выбивает шальной ветер. Волосы закрывают лицо. Ирина одним грациозным движением приводит прическу в порядок, а я снова залипаю. Царица… Такая стать, благородное достоинство. Любуюсь красотой. — Не это имела в виду. Андрей, возможно ты расценил наш… случайный секс, как прелюдию к… к… нашему возвращению, но ты ошибся. Мы просто сняли напряжение. Вот и все. Предупреждала же.

— Молчи, — в два шага приближаюсь и прижимаю палец к губам. — Я знаю, что все ложь. Прости меня, Ир. Сколько хочешь умолять стану. Хочешь на колени встану? Не говори, что просто так было. Не надо. Я тебя, как себя знаю.

— Не знаешь! — отходит назад. — Уже не знаешь теперь. Я другая. Ты меня изменил! Ты!

— Ир.

— Не о чем разговаривать больше. В понедельник тебе пришлют документы. И лучше бы их подписать.

Я многое могу вытерпеть. Но сейчас фляга начинает свистеть. Душу на подлете ярость, запихиваю назад в глотку. Дергаю в бесполезной хватке горло, а эта сука напролом лезет. Зло юзаю волосы, дергаю на затылке. Пытка продолжается. Мой любимый палач не думает заканчивать издевательства.

— Я, блядь, люблю тебя! — со свистом выщелущиваю изнутри. — Ирка, не губи нас. Сколько еще тебе моей крови нужно? Скажи, я отдам. Все отдам до капли. Если дашь маломальский шанс, расскажу почему оступился. Что тебе нужно? Говори. Я тоже заёбываюсь, понимаешь? Мне закрытую дверь проломить сложно, но, если позволишь долбиться буду долго, и хуже только сделаю. Ты же тогда совсем отвернешься. Ир! Ира!!!

Она круто разворачивается и ставит ногу на первую ступеньку. Ясно, бежать собралась. Злость тарабанит сполохами, тело трясет как припадочное. Уходит. Уходит!

Не успеваю что-либо предпринять. Навстречу несется Семёнов, держа на вытянутой руке телефон. Первым порывом хочу вновь броситься на ненавистного поклонника. Он рядом с Ирой, а я нет. Все время с ней, каждую минуту. Воплощает свой план, тварина мажористая. Рывком переношу тело вслед за женой, но, увидев текущие слезы по лицу, замираю.

— Мама! Что с ней? Где вы? Я еду. Еду!!!

С ходу кувалдой по голове глушит. Сердцем чувствую, речь о дочери. Парализует мгновенно. Самый большой страх за Варюшу на миг ослепляет, делая беспомощным. Хрипота и оцепенение одолевают, берут в плен.

— Что? — непослушными губами выворачиваю вопрос.

— Варя. Морепродукты, — задыхается она. — Ухватила на столе… Андрей… Андрей… Аллергия в жесткой форме… Господи… Боже-е-е-е…

— Я отвезу, — разрывает отчаяние Сэм. — Идём.

— Нет! — оттягиваю его за рукав. — Не лезь. Это наша дочь. Ирина, едем. Едем!

Она плачет. Стоит, закрыв лицо ладонями и не двигается. Подхватываю ее на руки и тащу в машину. Пристегиваю ремень, бегом перемещаюсь за руль. Нащупываю пачку влажных салфеток, достаю бутылку с водой.

— Возьми, родная. Не плачь, слышишь? — успокаиваю, хотя в душе молотом бухает. Виляю голосом, треморю. Прокашливаясь, продолжаю утешать. — Скажи, где она? Что мать сказала.

С трудом разбираю сквозь рыдания адрес. Облегченно вздыхаю, потому что заведующая в детской мать Гарина. Решаю вопрос максимально быстро. Ольга Олеговна спешит проверить дочь и на душе становится немного легче. Она знает, что делать, тётка отличная.

Внезапно Ириша хватает меня за руку и сильно сжимает. Ей страшно, также как и мне. Но я не могу раскиселиться, нужно быть скалой. Хотя дочь моя брешь в броне. Она моя уязвимость. Крошка моя маленькая, зайка пушистая. Сглатываю горький ком, трясу головой, как мокрая псина.

Глаза крепко зажмуриваю, чтобы согнать туманность влаги. Выдыхаю медленно, пытаюсь собраться. Как только прихожу в себя, нарушаю все правила и на предельной скорости лечу в клинику. Так и переключаю скорость сплетенными с Иришкой ладонями.

— Приехали, детка. Соберись ладно? Не плачь при ней, пожалуйста.