Real-RPG. Практикант-3

Интерлюдия 1

— Валентин Рудольфович?

— И?..

— Здравствуйте! Это из банка вас беспокоят. В рамках повышения безопасности и качества обслуживания наших клиентов, мы проводим персональную перенастройку…

— Че, номер карты тебе назвать?

— А?.. — неожиданный ход клиента на опережение, на секунду выбил Оксану из колеи привычного диалога.

— Записывай, — не давая ей времени опомнится, энергично продолжил Валентин Рудольфович. — Один, два, три, четыре, пять — хрена лысого те, млять!

— Вы не поняли… — попыталась вырулить девушка.

Но вошедший в раж дедок, игноря ее слова, рявкнул в параллель:

— Иди в жопу, сука! — и разорвал соединение.

— М-дэээ! — протянула Оксана, срывая с головы гарнитуру и раздраженно швыряя ее на стол. — Однако зубастые пенсионеры пошли…

Но в закрытом со всех сторон пластиковом «скворечнике» (как в офисе коллектив меж собой окрестил эти пародии на отдельные кабинеты) ответить девушке было некому. Впрочем, Оксану это не остановило. Вытащив из ящика стола пачку сигарет, зажигалку и пепельницу, девушка закурила и продолжила монолог с пустотой:

— Че за мудрила, спрашивается, анкеты на лохов для конторы стряпает?! Вот же, в характеристике написано: бывший педагог, интеллигент в четвертом поколении… — девушка ткнула пальцем в экран огромного монитора напротив. — А это быдло меня до конца даже не дослушало! Еще сукой обозвало, говно скрипучее!.. Че за стремный день. Седьмой срыв кряду. Сглазил что ли кто?..

Дальнейшие рассуждения обиженной на нервного клиента девушки прервал панический мужской вопль, зловещем эхом прокатившийся по огромному помещению офиса.

Озадаченная Оксана, растоптав в пепельнице едва начатую сигарету, метнулась к неприметной боковой двери и выглянула в общий коридор.

— Че это было? — спросил ее появившийся через секунду на пороге «скворечника» напротив сосед Колян.

— А я знаю? — фыркнула в ответ Оксана.

Одновременно с ними из соседних «скворечников» стали выбираться знакомые ребята и девчонки, от чего узкий коридор в мановение ока плотно заполнился людьми.

Все, не сговариваясь, поспешили в дальний конец офиса (хотя, правильней было б сказать начало, потому как именно там располагался единственный вход в гигантское помещение офиса), где предположительно должен был находиться кричавший.

Но не успели люди сделать по коридору и десяти шагов, как истошный женский крик раздался уже сбоку.

А еще через пару секунд — снова из дальнего конца, но уже сразу два: мужской и женский крики. И тут же душераздирающий вопль раздался внутри растеряно замершей в коридоре толпы.

Этот ужас случился аккурат возле Оксаны, и девушка имела несчастье наблюдать его своими глазами. Из боковой двери «скворечника» Мотыля (это прозвище в офисе хозяин «скворечника» получил за частое упоминание одноименной прикормки в рассказах о зимней рыбалке, коей был заядлым фанатом) вместо знакомого сорокалетнего пухляша, со смешными усами-щеткой, вдруг вырвалось чудовище с пастью, полной акульих зубов, и черными звериными когтищами, на месте ногтей. Чудовище цапнуло Николая — двадцати четырехлетнего парня, того самого оксаниного соседа по «скворечнику».

И хотя Колян был спортивным парнем, имел разряды по борьбе и самбо, и не малый опыт участия в массовых уличных драках. Но сейчас этот умелый, казалось бы, боец ничего не успел предпринять в ответ, кроме отчаянного вопля захваченной хищником жертвы. Превратившийся в чудовище Мотыль с несвойственной сорокалетнему мужчине силой сграбастал гораздо более мощного и высокого парня поперек туловища, как будто это был не человек из крови и плоти, а легкий пластмассовый манекен, тут же вонзился страшными зубами бедняге в плечо, и через мгновенье вырывал из него кусок плоти, вместе с клоком майки, прямо на глазах шокированной толпы.

Когда чудовище, по-звериному не жуя, сглотнуло вырванный кусок человечины, и, ощерив окровавленную пасть, перевела безумный взгляд на попятившихся в разные стороны коридора людей, практически у всех, кто стал невольным свидетелем происшествия, одновременно сорвало башню от животного ужаса.

Люди, расталкивая друг дружку, сбивая с ног и топча знакомых и даже друзей, бросились прочь, как стая диких обезьян.

Затрещали стены ближайших «скворечников», под напором обезумевшей толпы крепкий, казалось бы, стеклопластик стал крошиться, как обычное стекло.

Вопли схваченных чудовищами людей раздавались вокруг все чаще, тварей в офисе с каждой секундой становилось все больше, удирающая же по узкому коридору толпа редела на глазах.

Чудом уцелевшая и оставшаяся на ногах в эти сумасшедшие секунды Оксана на бегу успела заметить, как в боковом проеме «скворечника», с обвалившейся стеной, лежащий в груде осколков мертвец с искусанными чудовищем руками и лицом вдруг распахнул глаза. Его оживающие лицевые мышцы зловеще зашевелились (причем, в буквальном смысле слова — из-за отсутствия у мертвеца щек, девушка реально увидела пришедшие в движение окровавленных жгутов на жуткой маске), с влажным треском по обезьяньи вытянулись челюсти, и все равно не поместившиеся во рту зубы ощерились в акульем оскале.

Проскочив мимо, Оксана не успела заметить превращение человеческих ногтей в когти, но и без этой детали, ребус в ее голове сложился, и девушка четко осознала полную безнадегу своего положения. Ведь, если укушенные чудовищами люди сами через несколько секунд превращались в чудовищ, то в замкнутом пространстве бывшего цеха (который экономное руководство компании за копейки арендовало под офис на промзоне), с железобетонными толстенными стенами, никто не сможет избежать плачевной участи.

Единственный выход на волю отсюда находился как раз в том дальнем конце, откуда раздался крик первой жертвы. Окна же здесь, хоть и имелись, но располагались высоко под потолком, и дотянуться до них невозможно было даже с двухметровых стен «скворечников».

Но понять обреченность своего положения и принять ее — это совсем не одно и то же. Инстинкт самосохранения, вопреки логике и здравому смыслу, продолжал гнать Оксану дальше по коридору, даже когда последнего ее спутника по паническому спринту заграбастали когтистые лапы очередного чудовища, из бокового пролета.

В итоге, до задней стены офиса Оксана добежала в гордом одиночестве, оставшись единственным уцелевшим человеком из всей толпы соседей по длинному ряду на два десятка «скворечников». И здесь фортуна сжалилась-таки над беглянкой, явив взору девушки баррикаду из полудюжины столов, окруженных по внешнему периметру двойными стеклопластиковыми щитами, сработанными на скорую руку из демонтированных стен ближайших скворечников.

— Ксюха! Сюда, живо! — позвал, приоткрыв с края пластиковую перегородку, дядя Миша — завхоз офиса.

Оксана попыталась с разбега вскарабкаться на стол, но небольшой рост сыграл против отчаянной задумки, коленка сорвалась с края, и девушка едва не приложилась лицом о столешницу. Но пара крепких рук вовремя цапнули ее за подмышки и мигом втянули внутрь баррикады.

Перед тем, как баррикаду захлестнула волна чудовищ, Оксана успела рассмотреть четверых своих собратьев по убежищу, коими оказались трое мужчин и еще одна девушка. Всех мужчин Оксана прекрасно знала — это была команда завхоза: сам дядя Миша и пара его подручных Витек и Жека. На короткой ноге с работягами коммуникабельному офис-менеджеру помогла сойтись вредная привычка. Оксане не раз доводилось дымить с этой троицей на крыльце конторы, когда в офис наведывалось высокое начальство, и курение на рабочем месте превращалось в преступление, карающееся суровыми штрафными санкциями. Девчонку же, наоборот, она практически не знала. Видела пару раз мельком в офисе — только и всего. Ее «скворечник» находился слишком далеко, через три ряда, и по работе меж собой они никак не пересекались.

Самым страшным стал лобовой удар первых чудовищ. Монстры атаковали шиты с разбега, и Оксана даже зажмурилась от ужаса, не сомневаясь, что эти силачи запросто раскрошат стеклопластик и просто сметут хлипкое заграждение из столов.

— Не робь, детка, — подбодрил ее дядя Миша, обняв за дрожащие, как осиновый лист, плечи. — Мои хлопцы надежно там все законтрили. А между стеклами клея специального плеснули, так что, несмотря на хрупкий вид, щиты эти сейчас ломом хрен прошибешь. Ублюдки же, хоть и сильные, но дюже тупые. Как баррикаду разобрать — не скумекают. Как на щиты забраться — не сообразят. А на силу конструкцию продавить — им, тупо, не хватит мощи.

Успокоенная уверенным голосом завхоза, девушка открыла глаза и увидела, как, в подтверждение слов дяди Миши, чудовищная толпа, облепив двойной стеклопластик со всех сторон, отчаянно царапала его когтями и плющила челюстями, в идиотских потугах дотянуться зубами до укрывающихся за прозрачной преградой людей. Но на хрупкой с виду преграде до сих пор нигде не появилось зловещей сетки трещин.

— А-ааа! Мы все умре-ееем! — у незнакомой девчонки, от вида десятков оскаленных пастей за прозрачным барьером и грохота по щитам вдвое большего количества когтистых ладоней, сдали нервы, и несчастная зашлась в истерике.

— Заткнись, сука! — пребывающая так же на грани нервного срыва Оксана выплеснула панику в пощечине паникерше.

Подействовало, девушка замокла и, спрятав в коленях побитое лицо, забилась у стены в беззвучных рыданиях.

— Че буркалы вылупили! Успокаивайте! — рявкнул на подчиненных дядя Миша.

И парни послушно стали отпаивать девчонку водой из пластиковой бутылки.

— Дядя Миша, откуда они взялись? Почему? — дернув завхоза за рукав, Оксана попыталась развернуть его к себе лицом.

— Ксюх, ну ты-то, хоть не начинай, а! — отмахнулся мужик, нервно озираясь на грохочущие от ударов щиты. — Я-то почем знаю.

— Это зомби-апокалипсис, я читал о таком, — неожиданно блеснул эрудицией, поднимающийся от затихшей девушки Жека. — Книжку по телефону, в метро.

— Точняк! Телефон! Как же я о нем забыла! — оживилась Оксана, только сейчас вспомнив, как на автомате сунула смарт в задний карман, выходя в коридор из «скворечника».

Девушка выхватила гаджет и, отыскав номер службы спасения, нажала вызов. Потянулись секунды нервного ожидания…

Но вызов сбросился.

Попыталась снова.

Увы, и во второй раз все закончилось так же, даже не начавшись.

— Ну давай же, соединяй, — как молитву, зашептала Оксана, давя на вызов в третий раз.

— Да бесполезно это, — тяжко вздохнул дядя Миша, доставая из кармана свой смартфон. — Я раз десять уже пробовал. Звонил на разные номера: друзьям, знакомым… Вроде, и связь есть. Но дозвониться нихрена не выходит. Думается мне, ребятки, что, как только эта канитель началась, нас будто от остального мира отрезало…

— Народ, гляньте. Это еще че за шаолинь, там нарисовался? — первым заметил появление незнакомца в офисе двухметровый Жека, великанский рост которого позволял наблюдать за происходящим внутри разгромленного офиса над головами беснующейся у щитов толпы чудовищ.

На правах самой невысокой из присутствующих, Оксана отжала себе один из пары имеющихся внутри баррикады стульев, вскочила на него, и тоже увидела объект удивления Жеки.

Неказистый с виду парень (очень юный — тощую угловатую фигуру подростка не смогла замаскировать даже брутальная черная косуха), с длинным голубым копьем в руке, вдруг прямо из воздуха материализовался внутри одного из разгромленных «скворечников». И тут же атаковал пробегающую мимо группу чудовищ.

Ударом копья в голову он наглухо вырубил первого монстра. А когда пара оставшихся чудовищ попыталась заграбастать отчаянного храбреца своими когтями, парень пред ними вдруг просто исчез. И тут же вновь появился, но уже за спинами противников. Затем последовала пара ударов копьем в головы монстров (настолько быстрых, что для Оксаны два удара превратились в единое слитное движение), и эти тоже, как подрубленные, грохнулись на пол.

Разумеется, фокусы копейщика увидела не одна Оксана, и из собравшейся вокруг баррикады толпы на охоту за парнем бросилась добрая половина чудовищ. А молодой копейщик, словно этого и добивался, безо всякой паники спокойно и деловито двинулся навстречу набегающей толпе.

Исполнив ряд рискованных трюков, парень уложил еще несколько чудовищ, потом противников вокруг стало опасно много, и юный герой все же вынужден был спасаться от монстров бегством. Но, даже убегая, он умудрялся разить преследователей копьем…

Чудовища не раз загоняли парня в ловушки, из которых, казалось, невозможно было уже вырваться. Но юный копейщик каждый раз удивлял нетривиальным маневром, и оборачивал безвыходную ситуацию в свой очередной триумф над монстрами. Поголовье которых вокруг него, из-за стремительного копья, таяло с потрясающей быстротой. В поддержку первой волны загонщиков вскоре отправилась вторая, следом третья…

Через минуту отчаянной схватки одного против всех у стеклопластиковых щитов баррикады осталось уже не больше десятка чудовищ. Остальные ушли ловить копейщика, но до сих пор ничуть в этом не преуспели.

Ловкость неудержимого юного копейщика, в людях, наблюдающих за его схваткой с толпой монстров из-за прозрачной баррикады, зародила даже в какой-то момент надежду, что везучий парень, таким макаром, постепенно изведет всех чудовищ в офисе и освободит их из заточения. Но все чаянья рухнули после неожиданного взрыва.

Громыхнуло возле входа, на том конце, но накрывшие тут же всех в замкнутом помещения акустическая и ударная волны, соответственно, оглушили девушку и снесли ее со стула на пол. Но Оксана мгновенно забыла про сбитые в кровь от удара об пол коленки, локти и ладони, стоило ей увидеть высоченную — до самого потолка! — стену пламени, рожденную на месте взрыва и все испепеляющим огненным валом покатившуюся по офису на замерших в оцепенении людей. Напор гудящего пламени был столь велик, что, не выдержав его жара, наверху стали друг за дружкой лопаться высокие окна.

Уже через секунду вал огня добрался до толпы чудовищ в центре офиса, и мигом поглотил всех, без остатка, вместе с юным героем-копейщиком, до последней секунды отчаянно отбивающимся от наседающих со всех сторон монстров.

Но десятки жертв не утолили лютого голода ненасытного пламени. Движение огненной волны продолжилось, и Оксана поняла, что через секунду-другую, вместе с другими выжившими людьми, превратится в пылающую головешку. Потому как, в отличии от чудовищ, для выпущенной на свободу стихии их стеклопластиковый заслон был лишь жалким, незаметным недоразумением.

И вдруг, почти добравшийся до баррикады огонь застыл, как поставленное на паузу видео в телефоне.

Неподвижными манекенами замерли и мечущиеся секунду назад в панике перед баррикадой чудовища.

Разом стихли все звуки…

И Оксана снова увидела его.

Оказалось невероятный юноша смог выскочить из пламени точно так же, как и из-под когтей чудовищ. Он исчез, и снова материализовался, но уже внутри их баррикады.

Он улыбался ей. И от этой спокойно светлой улыбки Оксана мгновенно успокоилась. У девушки полностью пропала паника. Она четко осознала, что, пока на нее смотрят эти открытые серые глаза, ей абсолютно ничего не угрожает.

Я могу спасти… — раздался в ее голове звонкий юношеский голос. И хотя улыбающиеся ей губы при этом не шевельнулись, Оксана была уверена на все сто, что слышит настоящий голос героя-копейщика.

…Но залогом спасения станет твоя потерянная душа. Которую на остаток цикла ты добровольно пожертвуешь Хозяину…

Непонятное предложение вызывало у далеко не наивной девушки шквал уточняющих вопросов:

С чего это, вдруг, ее душа потерянная? Что за цикл такой загадочный? И сколько в числовом эквиваленте продлится этот его остаток? Да и кто такой, вообще, пресловутый Хозяин?

Но заставшая, как муха в янтаре, в вязком киселе остановившегося времени Оксана не могла шевельнуть ни единой частью тела, в том числе и языком. И вынуждена была дальше молча слушать условия ультиматума.

…Срок безвременья подходит к концу, — продолжил голос в ее голове. — Если согласна принять условие, когда оковы спадут, четко произнеси одно слово: Жертвую! И я тебя спасу… Все, предложение сделано, решение принимать тебе, и сделать это придется прямо сейчас…

Рев и треск пламени, отчаянные звериные вопли обреченных на погибель чудовищ… казавшиеся недавно обыденным шумом, после паузы в абсолютной тишине оглушили девушку.

Но отчаянный герой с копьем продолжал спокойно улыбаться ей, на фоне пробудившейся от спячки стихии.

Он ждал ее ответа.

И глядя на волну пламени, врезающуюся и мгновенно сминающую, как податливый пластилин, непреступные для чудовищ прозрачные щиты, Оксана отчаянной скороговоркой выплюнула в бесстрашное лицо юноши:

— Жертвую! Жертвую! Жерт…

Ослепленная зеркальной вспышкой, девушка через мгновенье потеряла сознание.