Реликт

Все хорошее когда-нибудь заканчивается

Мне показали записи с нашлемных камер группы захвата, по которым я примерно понял, как именно защищается «голем». Будучи намного сильнее человека благодаря несколько большей эффективности «псевдомышц» и специфическому строению опорно-двигательного аппарата, обеспечивающего больший момент силы, андроид не особо превосходил человека по скорости. В процессе задержания «голем» применил грубую физическую силу и элементарные законы физики: большинство пострадавших оперативников получили травмы от падений и столкновений с различными предметами окружения. Биоробот легко разбрасывал людей в стороны, одного едва не забросил под колеса проезжавшего мимо автомобиля. Попытки применить силовые захваты конечностей провалились, поскольку у андроида не оказалось слабостей сродни тем, которые позволяют заворачивать руку за спину или контролировать человека путем поворота кисти «наружу через верх».

— Наш просчет, — прокомментировал лидер группы. — Мы-то считали, что он примерно как мы и против него сработают те же заломы и захваты, что и против человека. Но он с легкостью противостоял любому приему, а нам не хватило слаженности. Я уверен, что если бы мы смогли синхронно провести захваты обеих рук, а также что-то вроде «нельсона» со спины, то он не смог бы освободиться. Вот в этом мы и хотим потренироваться — в синхронных групповых захватах.

— А проход в ноги вы не пытались применить?

— Пытались. Вот на этой записи видны результаты. Бедняга Фрэнк еще пару месяцев проведет в больнице…

«Голем», не будучи более подвижным, чем человек, все же превзошел людей в скорости реагирования и точности движений: проход в ноги одного из бойцов был встречен очень точным и четким ударом пятки в голову.

Еще одним критическим просчетом, а верней, сразу двумя, оказалась попытка взятия андроида по-тихому, вдали от посторонних глаз. Выбор места — узкий переулок между двумя глухими стенами домов — был крайне неудачным, поскольку андроид использовал близость стен в свою пользу, с силой швыряя агентов в эти самые стены, а при попытке захвата сзади оттолкнулся ногой от стены и собственным телом припечатал противника к стене. При этом оперативники, чтобы не привлекать внимания и застать цель врасплоз, не использовали никакой защитной экипировки, кроме легких бронежилетов, но как раз бронежилеты им и не помогли.

В какой-то момент «голем» сумел завладеть боевым пистолетом одного из агентов, и тем пришлось открыть огонь на поражение.

В конечном итоге полученный опыт был использован при моем захвате: агенты облачились в жилеты и каски и не взяли с собой боевого оружия, что спасло жизни тем, кого я подстрелил резиновыми пулями.

Я вздохнул.

— Должен сказать, идея потренироваться на мне не очень хорошая. Я не могу быть медленнее, чем я есть, так что такая тренировка не будет близкой к реальной попытке захвата робота.

— Ну так тяжело в учении — легко в бою. Если мы научимся «брать» сильного и быстрого противника — то с просто сильным будет легче.

— Ну ладно.

Правила следующие: оперативники облечены в защитные костюмы и каски, не имеют никаких средств, которые на голема просто не действуют, и не используют удары. У меня — ни защиты, ни спецсредств, но я могу бить в полную силу, правда, только простыми силовыми ударами. Никаких ударов с разворота: андроид не владеет боевыми искусствами. Более того, он не обладает никакими знаниями об уязвимых местах человеческого организма, поскольку ни разу не пытался бить ни в челюсть, ни в пах, и ведет бой «от себя», рассчитывая только на собственные сильные стороны и игнорируя слабые стороны противника, или попросту не зная о них.

Первый же тренировочный спарринг с четырьмя оперативниками показал, что скорость имеет решающее значение. Верней, он показал это им, я-то давно знаю прописные истины.

Мне удалось без особых проблем раскидать всех четверых, после чего я хапнул первого вскочившего и швырнул во второго, а затем снова раскидал двух последних.

— Обескураживает, — сказал наблюдавший за тренировкой Морти.

— Да я мог бы сразу сказать, что так и будет, только я дерусь врукопашную с закованными в доспехи людьми вот уже примерно тысячу лет, зачем меня слушать? Разве ж мог я понять что-то толковое за такой срок?

— М-да, — крякнул «Бык». — Андроида брать было полегче как-то. Он не так быстро нас раскидывал.

— Дык потому, что он медленнее.

Затем я точно так же раскидал вторую четверку.

— Знаете, я понял, в чем ваша ошибка, — сказал я.

— В чем?

— Вы не учитываете изменившийся характер боя. Вот прямо сейчас, я имею в виду. Вы пытаетесь делать то же, что делали при задержании — захватывать конечности. Это так и должно работать против человека, потому что привычного противника можно «обезопасить», захватив руки. Пока у человека свободна рука — он опасен, особенно для бойца без брони. Но если вы напяливаете броню, предназначенную для разгона демонстрантов и прочих толп — действуйте соответственно. Опять же, андроид использует свои сильные стороны — силу и нечувствительность. Ваши сильнейшие стороны — тренированность и отработанные технические методы рукопашного боя — против него не работают, но вы упорно пытаетесь так действовать. Лучше используйте против него его же методы. Если он уповает на силу — проще всего победить его превосходящей силой и массой. Вместо захвата руки, от которого он легко освобождается, делайте проход в пояс и обхватывайте за пояс, вжимая голову в плечи и пряча ее от ударов путем прижатия к телу противника. От «обнимателя» не так просто отделаться, если он весь в защиту упакован. Еще можете попрактиковать атаку, как в американском футболе: тупо налетаете на него плечом, выстроившись в ряд по четыре. Сбиваете с ног, наваливаетесь массой, «вторая волна» виснет на руках и ногах. И просто между прочим: очень крутой каратист может победить двух чуть менее крутых каратистов. Это справедливо для любого бойца-ударника. Но даже сильнейший в мире борец не может победить сразу двух слабых бойцов.

— А ведь верно, — сказал кто-то из рядовых оперативников.

— Хм… Давайте попробуем так, — сказал «Бык».

— Не со мной, — сказал я, — больно уж травмоопасное занятие, я же без брони. И вообще, я уже устал.

— Так быстро? — расстроился «Бык».

— Охотнику, который маскируется под свою добычу, не нужно быть выносливым, логично, да? Я сильнее и быстрее своей добычи, но и выдыхаюсь очень быстро. Законы физики, знаете ли: расходуешь энергию быстро и много — быстро устаешь. Собственно, вам для этих тренировок подойдет тот же очень большой борец: он силен и имеет большую массу. Если вы научитесь валить его при помощи только силы и массы — то с более легким «големом» не должно возникнуть проблем.

В воскресенье мы с Энни провели вместе большую часть дня, начав с обеда в ресторане и закончив у меня дома.

— Слушай, не хочешь как-нибудь прийти ко мне в гости, познакомиться с родителями? — спросила она, когда мы вышли из душа после бурного и шумного сеанса любви.

— А зачем «этому русскому» знакомиться с «этими америкосами»? — ухмыльнулся я.

— Ну как зачем… У нас же с тобой не просто секс без обязательств?

— Ну конечно. У нас с тобой секс по большой любви… без обязательств. Насчет обязательств я ничего не знаю.

Энни резко повернулась ко мне всем корпусом и скрестила руки на замечательной груди, отчего бюст стал казаться еще больше.

— Знаешь, Владди, у меня такое впечатление, что ты меня уже разлюбил!

— Э-э-э… нет, это не так. Вот только моя любовь к тебе не распространяется на людей, которые используют речевые обороты вроде «этот чертов русский». Даже если это твои родители.

— Блин, какой ты обидчивый!

— Я никогда ни на кого не обижаюсь. Просто не умею. Тех, кто мне не безразличен, я способен только любить или ненавидеть, так что пусть твои родители радуются, что я к ним индифферентен, потому как любить их я вряд ли буду.

Энни вздохнула.

— Они хорошие люди, вообще-то. Ты быстро в этом убедишься. То, как они сформулировали свое мнение — это не насчет… А, ладно, даже не знаю, как тут сказать. Ну просто у тебя репутация сорви-головы, и не без причины, а родители обычно желают, чтобы у их детей были… умеренные парни и подруги. Как насчет познакомить меня с твоим отцом в таком случае?

— Мой отец вынужден работать в другом городе. Он не так-то часто прилетает домой.

И тут у меня зазвонил телефон на столе. Хм, номер незнакомый…

— Хэллоу?

— Здравствуйте, Владислав, — сказал собеседник на той стороне, — у вас найдется минутка ответить буквально на пару вопросов?

Голос принадлежит белому мужчине около двадцати-двадцати двух лет, это я на слух определять научился довольно точно.

— А вы кто и кто дал вам мой номер?

— Никто не давал. Я сам могу достать чей угодно номер. Вот что, Владислав… Если вас зовут Владиславом Светловым с рождения и вам от роду менее двадцати лет — вам не о чем беспокоиться. Если же это не так — тогда вам следует ответить на мои вопросы… до того, как я похерю кое-какие научные данные, имеющие кое-какое отношение к кое-каким исследованиям, связанным с геномом неописанного в науке вида.

— Чего, блджад? Ты кто такой и что несешь?

— Ладно-ладно, прошу прощения. Можете просто положить трубку, я уже понял, что вы ничего не знаете ни о каких исследованиях и вам безразлично, если я сейчас отформатирую и перезапишу винт с данными.

— Э, стой. Минуту, я сейчас, я тут, кхм, не один.

— Хорошо, я перезвоню через минуту.

Я взглянул на обеспокоенную Энни.

— Детка, у меня тут важный разговор, мне надо пойти на второй этаж, это… личное. Чувствуй себя как дома, пиццу закажи, роллы или еще чего, ладно?

— У тебя проблемы?

— Пока еще нет.

Я поднялся на второй этаж, запер за собой двери, и тут снова зазвонил телефон.

— Теперь можете говорить? — спросил тот же голос.

— Угу. Так кто ты такой и что тебе от меня нужно?

— Точные ответы на два вопроса. На два простых вопроса на посторонние нейтральные темы.

— Ну и?

— С какой скоростью бегали неандертальцы?

Ах ты ж блоха лопушиная… Ведь это не случайный вопрос, он знает. Откуда у него эти данные? Кто ему их дал или где он их взял? Хм… Как там называются те ушлые программеры, способные извлечь из чужого компьютера все данные? Вроде хакеры…

— Блджад, а откуда мне это знать? Археологов спроси, им виднее.

Собеседник издал негромкий смешок.

— Наука, занимающаяся вымершими живыми существами, называется «палеонтология». Владислав, второй вопрос. Как вы относитесь к тому, что некие злодеи пытаются искусственным способом возродить хищное животное, которое в прежние времена охотилось на людей и обладало чрезвычайным сходством с человеком?

Все понятно, он уже все знает.

— Ну раз ты все знаешь — с твоей стороны было очень неразумно признаваться. Как ты относишься к тому, чтобы стать приоритетной целью этого хищного животного, а, умник?

— Вам придется стать в очередь, Владислав, — вкрадчиво произнес собеседник, — в очень-очень длинную очередь. Мне желают смерти очень многие, причем не только люди, а целые, кхм, преступные организации, обладающие, между прочим, нехилым потенциалом. На их фоне существо из далекого прошлого, которое не умеет пользоваться закладками браузера и заходит на «фейсбук» через поисковик «гугла», меня не очень пугает.

— Погоди… откуда ты знаешь, как я захожу на фейсбук?

— Просмотрел сохраненные запросы «гуглу» на вашем компьютере. Я известен всему миру как Зеродис, и от меня очень трудно что-то скрыть, если я хотя бы подозреваю об этом чем-то. Как бы там ни было, я получил ответ на свой вопрос. Признаться, даже не верил, что найденная мною информация на вас — правда, это казалось каким-то наркоманским бредом.

— Если ты повредил данные — я тебя найду. За всю историю человечества еще ни один мой смертельный враг не умер своей смертью.

— Да нет, не повредил, просто скопировал. Признаться, я даже буду держать пальцы за успех проекта.

— Серьезно? И почему же?

— Может быть, когда человекоподобные существа-людоеды станут реальностью, людям будет легче вспомнить, что все они братья.

В трубке раздались гудки.

Я немедленно набрал номер Евы.

— Алло, Ева?

— Слушаю, Владислав, — она ответила очень быстро, даром что вечер воскресенья.

— Кто-то по прозвищу Зеродис получил доступ к компьютерам организации, в частности, он узнал, кто я такой, и скопировал данные по моему проекту.

— Мы уже знаем о взломе.

— Данные не пострадали?

— Нет, мы уже отключили нужные серверы от сети физически. На самом деле, у нас есть резервные копии, к сети не подключенные, так что уничтожить данные не удалось бы все равно. Он сам сказал, что он — Зеродис?

— Да. Он к тому же успел залезть в мой компьютер.

— Там есть опасные данные?

— Нет, я им только рефераты скачиваю и договариваюсь о свиданиях иногда. Это кто-то знаменитый?

— Не то слово. Всемирно известный хакер, на его счету многие громкие дела, он не раз помогал полиции по всему миру ловить преступников, разоблачать целые наркокартели, выводить на чистую воду группировки киберпреступников и лично вскрыл несколько сайтов «Даркнета». О чем вы говорили?

— Он проверял правдивость информации о криптиде, похожем на человека.

— И ты подтвердил?

— Он угрожал уничтожить все ваши наработки.

Ева вздохнула.

— Блеф. Взлом случился еще ночью, так что сервера давно отключены. Тебе надо срочно залегать на дно, например, на нашей базе.

— Я ненавижу бросать обжитые места прежде времени.

— А придется, хотя бы на время. Мы не знаем, что нужно Зеродису и как он распорядится данными.

— Проклятье… Ладно, я подумаю над этим.

Я отключился, спустился на первый этаж, чтобы надеть штаны, и сразу же учуял запах жареного мяса.

Энни отыскалась на кухне, у плиты.

— О, детка, ты предпочла готовить собственноручно?

— Угу… Слушай, Владди… Почему у тебя весь холодильник забит мясом и ничем кроме мяса?

— Эм-м-м… я люблю мясо. А что?

— Ты в курсе, что человек умирает через месяц питания одним только мясом?

— Нет. Но я ем не только мясо, если что.

Энни подозрительно прищурилась.

— Просто между прочим, о том, что в школьной столовой ты покупаешь бургеры и съедаешь из них только котлету, а остальное скармливаешь голубям, знает вся школа.

— О господи… Ну и что с того?

— Слушай, Владди… ведь ты же не тот, за кого себя выдаешь, да?

От такого вопроса я просто охренел.

— Боже мой, Энни, что ты такое несешь?

Она вздохнула.

— Стиви Докинг предположил, что ты вампир. Имей в виду, мои родители знают, куда я пошла.

Ну вот это уже совсем трындец.

— Да он шутит, небось…

— Ну сам посуди. Твоего отца видят раз в полгода. Ты сам физически очень силен и у тебя идеальная успеваемость. Ты можешь пропасть на несколько дней, вот как в последний раз, а потом появиться и на отлично написать контрольные. У тебя дома произошла заварушка с серьезным оружием, видели людей в странных костюмах. Наконец, история про твою бабушку…

— Боже… Кем нужно быть, чтобы принять это всерьез?!!

Энни перевернула мясо на сковороде и снова повернулась ко мне.

— Понимаешь… Стиви подметил, что ты никогда не врешь. Все люди врут в среднем раз в десять минут, а ты — нет. У тебя есть привычка отмалчиваться в ситуациях, когда люди обычно врут по мелочам. Ты не употребляешь наркотики. Наконец, ты сам сказал, что у тебя нет воображения, и я чуть позднее осознала, что это действительно так. У тебя нет фантазии, ты не смог бы сочинить такую историю. То есть, если предположить, что твоя бабушка жила два миллиона лет назад, то получится, что тебе самому миллион лет… но если ты вампир, то почему нет?

Я сделал последнюю попытку, уже понимая, что это довольно безнадежная затея.

— Если б я был вампиром, то не мог бы ходить в школу и мой холодильник был бы забит пакетами с кровью, а не мясом.

Энни пожала плечами.

— Было бы очень странно, если бы вампиры были точно такими же, как в фольклоре и литературе. И если бы я была вампиром — сама рассказывала бы, что вампиры пьют кровь и боятся солнца. Если мы предположим, что ты вампир — это все объяснит. В том числе и то, что ты умудряешься не заниматься учебой и всегда получать высокие отметки. Не первый раз учишь одно и то же, да? Так, мясо уже готово.

Мы поужинали почти в полной тишине, а потом я сказал:

— Ну что ж, Энни, пора прощаться.

Расставание прошло довольно неприятно даже для меня. Может быть, не случись все эти события, Энни и Стив ни о чем не догадались бы и я, возможно, сделал бы для Энни то исключение, которого за четыре тысячи лет удостоилось менее десяти женщин. Может быть, я провел бы с ней всю ее жизнь, медленно старея внешне, и воспитал бы ее детей, или же пару приемных. Но увы, она догадалась.

Оставив плачущую Энни в доме, я вышел на улицу, неся на плече сумку со своими нехитрыми пожитками, парой пистолетов и остатком денег. Достал «взрослый» телефон и позвонил юристу.

— Алло, мистер Эмерсон? — сказал я «голосом отца».

— Да-да?

— Простите за беспокойство в столь поздний час. Мне нужно сообщить вам, что я покидаю Соединенные Штаты. Прошу вас продать мой дом, вычесть из вырученной суммы ваш остаточный гонорар, а остальные деньги перечислить на благотворительность. Заверенный нотариусом документ, дающий вам право на это, находится в конверте, который у вас хранится. Кому перечислить деньги, также указано в документе.

— Я вас понял, мистер Светлофф. Будет сделано, и в добрый путь.

— Спасибо, мистер Эмерсон. Приятно было иметь с вами дело.

Затем я набрал номер Стива Докинга.

— Привет, Стив, это Владислав.

— Привет, Владислафф. Чего там?

— Я позвонил, чтобы сказать тебе одну вещь, Стиви. У тебя чертовски светлая голова, и будет очень досадно, если ты растратишь свой потенциал на фигню вроде охоты на вампиров. Если искать — ищи террористов, наркоторговцев там, торговцев людьми… А вампиров не стоит. Просто потому, что последнего из них ты уже нашел.

— Э-э-э-э…

— Употреби свою голову на что-то стоящее, ладно? Лекарство от чего-нибудь найди, открой новую технологию. Короче, сделай что-то полезное.

— Э-э-э… Ты типа шутишь?

— Шучу я или нет — решай сам. Прощай, Стиви.

Я отключился и, проходя мимо озера, выбросил в воду оба телефона.

На загородной остановке мне пришлось ждать рейсовый автобус в нужном направлении часа два. Вот показались его фары, я встаю со скамейки и взмахиваю рукой. Автобус останавливается, я вхожу внутрь.

Двери с шипением закрылись, и мне показалось, что это с шелестом перевернулась очередная страница в толстенном томе моей жизни.

От автора: вам интересно, кто такой Зеродис? Это главный герой первой книги цикла «Игра без правил»:)