Реликт

Новая девчонка на горизонте!

Через три дня доктор Меннинг собрал вещи и укатил в свою лабораторию, а я продолжил тренировать группу захвата. Оперативники совершили существенный прорыв в своей тактике и теперь я уже не мог так легко разбрасывать их в стороны. В обширном помещении, активно маневрируя, я с ними справлялся, но только один раз, поскольку уставал настолько, что после небольшого перерыва они уже были в состоянии справиться со мной. В ограниченном же пространстве они оставляли мне мало шансов даже на первой попытке.

Правда, есть одно «но»: я никогда не выкладывался на полную, чтобы создать у них впечатление, что они в состоянии со мной справиться в «случае чего». Если «случай чего» настанет — при выкладке на полную я их удивлю. К тому же сейчас я не использую ни клыки, ни когти. Впрочем, когда дело дойдет до клыков — они тоже будут не с голыми руками.

Еще через три дня Ева снова вызвала меня в комнату совещаний, и на этот раз меня ожидал куда более приятный сюрприз.

Помимо Евы, Рика и Морти, потягивающего кока-колу из банки, здесь снова оказалось новое лицо, притом очень милое. Девушка лет за двадцать с небольшим, с несколько азиатскими чертами, высокая и хрупкая, с огромными черными глазами, которые казались еще больше из-за огромных толстых очков, которые ее ничуть не портят. Так-так-так, это уже интересно!

— Приветики! — радостно выпалил я, плюхаясь в кресло напротив нее. — У тебя, наверное, обувь на свинцовой подошве?

— Нет, нормальная обувь. С чего ты взял?

— С такими огромными очками тебе нужна тяжелая обувь. Для устойчивости, чтобы центр тяжести был не в очках. Я шучу, конечно же. Я Владислав, и мне нравятся интеллигентные девушки! Очки — это так утонченно и сексуально!

— Зови меня Войс. И мне нравятся парни значительно старше меня, не обессудь.

— Хм… Необычное имя, но тебе очень идет. Даже больше, чем очки.

Тут Ева кашлянула.

— Владислав, мы тут собираемся провести очень важное совещание, ты не мог бы отложить свои домогательства на потом?

— Э-э-э… Прошу прощения, так может, мы с Войс пойдем погулять, пока вы тут будете совещаться? — предложил я.

— Не получится, потому что именно Войс тут звезда шоу. Она — «голос Зеродиса».

— Так вот почему Войс[1]… — догадался я. — Погоди… Ты представитель Зеродиса, да?

— Ага.

— Его глаза, уши и голос? Он будет сотрудничать с нами через тебя?

— Точно.

— Тогда, получается, ты знаешь, кто я?

— Знаю.

— Ну так вот, я значительно старше тебя. Главное препятствие устранено, не так ли?

Войс вздохнула.

— Видите ли, Владислафф… Я знаю, кто и что вы есть и какова ваша… приспособленность. Именно поэтому вы мне не нравитесь. Это не личное, а видовое, так сказать. Если бы не радиобомбочка у вас под лопаткой — я бы тут появиться не рискнула.

Я наградил Еву мрачным взглядом и снова взглянул на Войс.

Ева сделала вялую попытку спасти ситуацию:

— Владислав, может, хватит уже? Тебя отшили, смирись.

— Нет, не хватит… Ева. Я предупреждал тебя, что не буду твоей комнаткой собачкой. И меня очень сильно оскорбляет также и то, что ты выдаешь меня за свою собачку перед другими людьми. В общем, Войс, у меня нет никакой бомбы под лопаткой.

На ее лице появился легкий испуг:

— В смысле⁈

— В прямом. У Евы нет никакого детонатора, как и вообще никаких средств прямого контроля, она тебя немножко обманула.

Войс попыталась отодвинуться от стола, но спинка кресла уперлась в стену.

— Ты только не пугайся, ладно? — сказал я. — Могу предложить тебе очень надежный способ обезопаситься от меня.

— Какой? — подозрительно спросила она.

— За всю свою жизнь я ни разу не съел девушку, с которой перед тем переспал.

В этот момент Морти шумно хлебнул кока-колы и заметил:

— Есть более простой способ. Посмотреть на меня, Рика и госпожу Леринц, которые спокойно тут сидим себе и не паримся, взять с нас пример и тоже не париться. Просто объяснять причины адекватного поведения Владислава будет довольно долго, госпоже Леринц было немного проще придумать версию с вживленной радиоуправляемой бомбой, уж не пеняйте ей за это.

Войс метнула в сторону Евы крайне неодобрительный взгляд и промолчала.

— Так что насчет моего предложения? — переспросил я. — Да, можно и как Морти советует, но мой способ все-таки надежнее — и намного приятнее!

— Господи… Владислав, ты можешь быть хоть капельку серьезен⁈ — с легким раздражением воскликнула Ева. — Прекращай уже свои домогательства!

— Я серьезен как никогда! И вообще, Ева, уж ты-то лучше помолчи! Тебе напомнить, из-за кого все мои проблемы⁈ Это из-за твоей конторы я сейчас не в школе в обществе кучи девчонок, а тут торчу!

— Вообще-то, это из-за людей, у которых ты упер чемодан денег. Без них мы бы на тебя не вышли. И из-за одной девицы, которая устроила у тебя дома разгром и сорвала наше мирное знакомство.

— А вот и нет. Не будь вас — я расхлебал проблему с мафиози сам и точно так же расхлебал бы и вторжение этой бешеной сучки, и не из таких передряг выбирался! Но вначале ваше шоу у моего дома, потом взлом Зеродисом вас же — и стало слишком уж горячо. И вот я прозябаю в этом унылом месте, где женских лиц не так уж и много, а молоденьких девочек нет вовсе!

— Зато в этом унылом месте есть перспектива, которой у тебя не было раньше, не правда ли?

Я вздохнул.

— Эх, жизнь моя жестянка… Ладно, что у нас там на повестке дня? А ты, Войс, все-таки держи в уме мое предложение, ладно?

Она кивнула:

— Ладно. Если вдруг однажды мне захочется разового развлечения, что вряд ли, то я буду иметь тебя в виду. Но ты совершенно не мой тип, даже не знай я, кто ты такой — у тебя не было бы ни единого шанса. Так что лучше просто давай забудем.

— Я могу стать твоим типом. Покажи мне фото своего любимого актера или певца — и через два дня максимум ты меня от него не отличишь.

Войс вздохнула.

— Нет, не можешь. Парень, который заходит в фейсбук через поисковик гугла, мне не подходит. Мне ведь совершенно не о чем будет с ним поговорить.

— Ну тогда да, — сдался я, — шансов у меня нет.

— Вот и славно, — подытожила Ева, — можем наконец-то начать… Владислав, а что это ты пальцы загибаешь?

— Пытаюсь пересчитать всех женщин за последние четыре тысячи лет, которые мне отказали и в конечном итоге так и не стали моими… Получается… вроде три. Да вы не обращайте внимания, я внимательно слушаю.

Войс вынула из сумки ноутбук, включила, Морти протянул ей кабель — и на большом экране на стене появилось изображение, а сама Войс начала свой доклад.

— Дело обстоит следующим образом. С момента последнего контакта «группа Зеродис» проделала определенный объем работы…

— Группа Зеродис или группа Зеродиса?

— Зеродис — коллективное имя. Наша команда состоит из более чем одного человека. Поскольку я сама — младший член команды, то не имею точного представления о составе. В общем, мы предположили, что обычные андроиды не могут быть опасны в силу ограниченных возможностей, потому начали искать альтернативные способы действий противника. Наша идея заключается в том, что андроид может получить большой пост и иметь значительное влияние, если будет постепенно «стареть», то есть периодически заменяться другим андроидом, выглядящим как более старая версия того же человека.

— Это, в принципе, осуществимо, хоть и сложно, — сказал Рик.

— Сложно, но и возможности огромные.

Тут заговорил Морти:

— У этого плана есть один изъян. Мы не замечаем, как меняются окружающие нас люди, потому что стареют они очень медленно и потому незаметно. Замена андроида приведет к резкой смене лица, и это бросится в глаза окружению. Придется менять слишком часто.

— Есть простой вариант, — сказала Войс. — Например, болезнь. Известный политик может выйти в отпуск по болезни, его пару месяцев лечит домашний врач, тоже андроид. Или просто всем говорят, что он на домашнем лечении. В итоге на публике появляется более старая версия, и все списывают резкие изменения на болезнь.

— Да, вполне реалистичный вариант, — согласилась Ева, — и у меня уже есть пара идей, как таких можно вычислить…

— Мы уже вычислили, — сказала Войс.

— Вау… И как же?

— Лидер нашей команды создал нейросеть, которая ищет в интернете фотографии публичных людей и выстраивает «кривую старения». Если кривая плавная — все в порядке. Если человек стареет скачками — подозрительно. Второй критерий — всегда одна и та же длина волос и, вероятно, одна и та же прическа на протяжении каждого отдельного «скачка». Третий критерий — что именно происходило с человеком на стыке «скачков», и вот с третьим пунктом у нас достаточно сложно, тут нужны детективы, а не хакеры, потому это вам придется проверять. Есть и четвертый критерий, но он сложен и потому будет применяться только в отношении очень подозрительных кандидатов, желательно после проверки вами третьего критерия.

— Какой четвертый?

— Компьютеры кандидата и его семьи. Политики почти всегда семейные люди, а у андроида не может быть нормальной семьи. Он может жениться на нормальной женщине и усыновить ее детей от первого брака, но жена начнет замечать за мужем странности, ну и не получится при ней заменить андроидов, она заметит скачкообразное изменение. Политику-роботу нужна семья роботов. Это сильно все усложняет, но огромное влияние политика со стажем окупит проблемы. Так вот, можно взломать компьютеры его жены, сына, дочери. Что обязательно должно быть на компьютере парня, допустим, пятнадцати лет от роду?

— Фейсбук и контакты с девочками? — предположил я.

— Игры, фильмы, музыка, а также порнография. Если не на самом компьютере — то следы посещения таких сайтов останутся в истории браузера.

— У него может быть даже вполне нормальный компьютер, — сказал Морти. — Если старший робот идеально играет роль взрослого человека, то почему младший не может так же идеально играть роль подростка?

— Маловероятно. Логичнее допустить, что он будет вести активный и публичный образ жизни, готовя и себе задел на будущее. Верней, не себе, а следующей версии себя. Наконец, на компьютере остаются следы деятельности, например, что последний раз запускал владелец. Если среди последних запущенных программ нет игр, а сами игры есть в изобилии — это подозрительно.

— Есть список подозрительных субъектов? — спросил Морти.

Войс потыкала пальцами в клавиатуру:

— Вот. Политиков и прочих важных шишек много, нейросеть работает не очень быстро. Пока четыре вероятных кандидата с публичным стажем от двадцати лет, они вычисляются легче. Андроид с десятилетним стажем требует обработки намного большего объема фотографий, там все сложнее.

— Мы можем предоставить более мощное оборудование, — сказала Ева.

— У нас нет проблем с технической частью. Проблема в программном обеспечении. Например, попытки искать внеземные сигналы с помощью нейросети провалились, потому что нейросеть способна обучаться только на примере. Ей нужно показать хотя бы один сигнал внеземного разума и сказать — «вот внеземной сигнал». И она начнет вычислять похожие. Тут та же беда: наша система пока что кое-как вычисляет теоретически возможных кандидатов и делает это очень медленно. Да при том на теоретических допущениях, которые могут быть неверны. Нужен один публичный андроид, на котором нейросеть научится определять аналогичных ему. Как только один из найденных кандидатов окажется действительно андроидом — дело пойдет быстрее.

Некоторое время все изучали предложенные кандидатуры, затем Рик сказал:

— Мне кажется, я знаю еще один критерий. Андроид никогда не обращался больницу, потому что любой врач его раскроет даже при неглубоких анализах.

Войс кивнула.

— Верно, но у нас нет возможности проверять это. Даже отсутствие информации об обращении в публичном доступе не значит, что человек никогда не лежал в больнице. Наконец, влиятельные люди предпочитают пользоваться услугами личного врача. Тут проверять сложно, нужны ресурсы мощной организации вроде этой.

Ева еще раз просмотрела снимки кандидатов и задумчиво скрестила руки на груди.

— А у меня есть идея… Владислав, ты определил, какая рука принадлежала андроиду, по несъедобному виду. Ты ведь смог бы распознать «живого» андроида при близкой встрече, не правда ли?

Я пожал плечами:

— Не уверен. Конкретно та выглядела несъедобной. Как это будет при встрече «вживую» — не знаю наперед.

Морти поскреб щеку.

— Тут еще вопрос, как организовать «школьнику» Владиславу встречу с политиком, и чтобы она была на короткой дистанции…

Ева хитро ухмыльнулась.

— А это не обязательно. Войс, можно снимки детей всех кандидатов?

Та вывела на экран фотографии.

— Ну вот, смотрите. Дочь — пятнадцать лет, симпатичная весьма, не правда ли, Владислав?

— Ничего так, — согласился я, — правда, плосковата, но в остальном очень даже.

— Ну вот. Мы организуем тебе легенду, якобы ты сын некоего миллионера. Тебе останется только провести с девушкой свидание. Я полагаю, что по его итогам ты сможешь определить, живая это девушка или машина.

— А что, звучит многообещающе! — обрадовался я.

— А по-моему, это неэтично и аморально! — возмутилась Войс.

— Что именно? — приподняла бровь Ева. — С каких это пор свидания неэтичны и аморальны?

— Но это же не настоящее свидание! Это обман юной девочки, которая, вероятно, все еще мечтает о чистой любви на всю жизнь, вами и древним монстром, который совершенно точно на ней не женится и не планирует даже длительных отношений!

— Во-первых, — сказал я, — она уже достигла возраста согласия. Во-вторых, у нас не обязательно будет секс. То есть, скорей всего будет, но только если она сама того захочет. В-третьих, раз уж ты меня отшила — у меня не остается выбора. Для любвеобильного альфа-самца жизнь тут — настоящая пытка. И в четвертых, мы тут мир спасаем, нет? В кои-то веки любовь получает реальную возможность поучаствовать в спасении мира!

Провернуть «операцию» оказалось предельно просто. Войс просмотрела страничку девчонки в «инстаграме» и выяснила, что она — любительница покататься на скейтборде и коньках и частенько бывает в парке со всякими трамплинами для подобных трюкачей.

— Вот там мы с ней и встретимся, — предложил я.

— Ты умеешь кататься на роликовых коньках? — спросила Ева.

— Нет, но там ничего сложного, я видел, как это делается.

— Ну-ну, — скептически хмыкнула Войс.

— К твоему сведению, я научился метать ножи за десять секунд, стрелять из пистолета — за десять секунд, добывать огонь трением — за десять секунд. Я изучаю любой прием рукопашного боя за десять секунд. Я изучаю любое действие за время, достаточное для демонстрации этого действия. Хочешь пари? Ты разберешь свой ноутбук на составные части и соберешь, после этого я сделаю все то же самое за меньшее время.

— Вау, вот это новость! — сказала Ева.

— Ничего странного. Видишь добычу, занимающуюся некой деятельностью, допустим, копанием корешков — подходишь на некоторое расстояние и начинаешь повторять. Без этого добыча думала бы, что я имею враждебные намерения, а так кажется, что я тут за тем же, что и она. В общем, мимикрия на высшем поведенческом уровне: я запоминаю все действия, а затем повторяю без труда за счет хорошей координации движений.

— Мне кажется, научиться метать нож так все же не получится, — сказал Морти.

— Да легко. Ты просто запоминаешь хват ножа и скорость движений, а также дистанцию броска. Если у тебя нож в полете провернется дважды и воткнется — то и у меня провернется дважды и потому тоже воткнется. С роликами то же самое.

Катить в город к цели операции пришлось через Индиану в Иллинойс. Лететь самолетом я отказался.

— Слушай, а как ты тогда в Америку из Европы путешествовал? На корабле?

— На лодке через Берингов пролив и обратно тем же путем. Я не плаваю на кораблях, и вообще никогда не отходил от берега дальше его видимости. Единственный транспорт, которым я пользуюсь — колесный. Ни на что летающее я не сяду нипочем.

Так что ехать туда оказалось намного дольше самой операции.

Мы — я, два водителя и Морти приехали к обеду, как раз когда оперативник внешнего наблюдения из соседнего филиала Организации сообщил, что цель направляется в парк на трамплины.

— Подкатываем к ближайшей парковке и я пошел.

— Вот так просто?

— Угу. Где там мои ролики? Покажу им мастер-класс.

[1]Voice — «голос» (англ.)