Ресницы

В прошлом стоит тишина, птицы сухие висят,

второстепенный мороз тоже прозрачен и сух,

кошка бежит по двору: видимо, ищет котят,

в небе плывет седина, опережая старух.

То, что случилось со мной, не начиналось со мной.

Птицы сухие висят. В прошлом стоит тишина.

А между ними – вода, или зовется водой,

что между ними горит или горело всегда.

Ты почему умирал, чтобы родиться зачем?

Мать не любима тобой – снова опять почему?

Пела она по ночам: «Я тебя, сыночка, съем…»?

Бойся ночных матерей, долго поющих во тьму.

Чудо разъято на чу! на указание: до

ночи успеешь уйти в сторону той стороны.

Птицы сухие горят, падая прямо в гнездо,

где притаились птенцы южноуральской шпаны.

Трое идут по шоссе в облаке страха и сна,

плачут, ругаются, пьют – трое идут по шоссе

(это смешно, но по ним осенью плачет весна), –

выживут, если дойдут, только, конечно, не все.

Ну, намекай на любовь, не поднимая лица,

что ты молчишь, как варнак, ну, намекай. А пока

ты незначительно жив – лучше и не отрицай…

Не почему, а зачем в небо вползает река.