Ревизор: возвращение в СССР #27

Глава 16

Москва. Квартира Ивлевых.

У девчонок уже был накрыт стол. Женя и Галия взяли у нас с Костяном детей, а Карина у Мишки торт и сумку.

Он немного удивился, увидев её у нас и задумчиво посмотрел ей вслед, когда она понесла его гостинцы на кухню.

А девчонка симпатичная… Немножко даже на Аишу похожа. Хорошо подобрали девчата ему возможную пару… Чего он тормозит?

Женя и Галия раздели малышей и позвали нас в большую комнату за стол. Галия с Кариной разобрали Мишкину сумку, и добавили к столу ещё одну тарелку с колбасой и сыром с рынка.

Болтали обо всём подряд, хохмили. На столе стояла символическая бутылка вина. Женя Брагина не пила. Неужели?..

Проснулся Загит после дежурства, я включил проигрыватель, и атмосфера стала совсем праздничная. За выбор пластинок отвечал Миша и Карина ему помогала. В основном включали Джо Дассена, певец он плодовитый, и был сейчас на пике популярности в СССР, в особенности среди молодежи. Много было Высоцкого. Помимо него, были и другие отечественные новинки последних лет: «Отговорила роща золотая», «Позови меня Россия», «Стою на полустаночке». Конечно, прозвучало и несколько песен битлов. Врубили потом «Venus», и начали даже спорить, кому она принадлежит. Мишка уверял, что тоже битлам, но я вспомнил, что точно нет, и мне поверили. Вот что значит личный авторитет, а ведь я даже не смог вспомнить точное название группы, что исполняла эту песню… Помнил только, что какие-то голландцы.

Разговорились с Кариной и выяснилось, что она москвичка. Отец военный в звании полковника. И еще не на пенсии, то есть, при удаче, может и генералом стать. Мать начальник цеха на одной из текстильных фабрик. Меня приятно порадовало это, значит, девчонке реально наш Мишка понравился, а не просто вцепилась в перспективного парня в надежде, что он и себе, и ей место под солнцем пробьёт. С такими родителями ей это не надо.

Галия усадила отца к нам за стол, ему было не очень уютно среди пацанов. Девчонки нас накормили от пуза, и я предложил сделать перерыв и во что-нибудь поиграть. Загит смотался под шумок покурить. Не успели мы определиться, во что будем играть, в домино или карты, как в дверь позвонили, удивился ещё, чего тесть звонит? А это оказались Иван и Ксюша.

— А мы заявление в ЗАГС подали, — смущаясь, сообщил Иван. — Хотели вот, на свадьбу вас пригласить…

— Девчонки! — крикнул я. — Стол не убирайте!

С души прям камень упал. В этот раз они как-то умудрились решить свои непростые вопросы, не вмешивая меня в них. И назначенная дата свадьбы, и то, что меня не дергали, определяясь, жениться или нет, заслуживали поощрения. Пригласил их присоединиться к нам. Теперь у нашего сабантуя появился реальный повод…

Стоило им появиться вместе на пороге комнаты, Галия всё поняла без слов и бросилась обнимать подругу. Ну, как говориться, хорошо всё, что хорошо кончается.

— Тридцать первого марта в субботу роспись, — объявил Иван. — Решили обойтись без пышного торжества. Дома скромненько посидим…

— Дома тоже можно такую свадьбу отгулять! — возразил я ему. — Все соседи ещё несколько лет потом вспоминать будут.

Ну а что — денег у Ивана точно хватает. И только дав совет, усмехнулся, поняв, что теперь, когда Иван больше моих советов в личных делах не просит, сам полез их ему давать. Надо как-то себя контролировать, а то снова начнутся вопросы…

Поздравили их, естественно, за стол усадили. У девчонок тут же новая тема для разговора появилась. О свадебном наряде, о гостях и, собственно, празднике.

Галия сразу нас предупредила, чтобы готовились к выкупу невесты. Ксюша начала было возражать, но девчонки быстро убедили её, что без этого никак. Переглянулся с Иваном сочувственно, мол, что поделаешь? Придётся выкупать.

— Позову Вовку Хомича в свидетели. Пусть отдувается, — деланно равнодушно произнёс Иван, едва скрывая счастливую улыбку, и мы с парнями рассмеялись. — Что вы смеётесь? И вы тоже будете, он один не справится, столько подружек, — кивнул он на Ксюшу, сидящую в окружении наших девчонок.

— Ксюш, а кто у тебя свидетельница будет? — поинтересовался я.

— Галия, — взглянула она на меня с недоумением, мол, что ерунду всякую спрашиваешь?

Алдонины нам сбили всю программу отдыха своим появлением, до конца вечера все разговоры были только об их предстоящей свадьбе. Мы с парнями прикидывали, сколько понадобится машин. Девчонкам тоже было, что обсудить. Вскоре Галия с Ксюшей пошли детей спать укладывать. За ними увязалась Женька. А с нами осталась одна Карина. Наблюдая, с каким удовольствием она прибирается на столе, прямо ощутил, что она уже спит и видит себя замужней женщиной. Насколько сильный контраст с двадцать первым веком, когда в этом возрасте девушки еще вовсю спят с плюшевыми игрушками и замуж раньше, чем через лет десять-пятнадцать, собираться не планируют…

Мальчишки уснули, и девчонки вышли к нам, принявшись готовить стол к чаепитию. Галия вынесла Мишкин торт и целое блюдо сладостей. Заметил, как Женя Брагина тихонько попросила разрешения у Ксюши подержаться за её беременный животик… Помнится, была у женщин такая примета, что если подержаться за живот беременной, тоже забеременеешь… Что-то неладно в Датском королевстве… Рано я обрадовался, заметив, что она не пьёт…

Минут сорок пришлось посидеть в тишине, пока мальчишки спали, а потом остаток вечера опять слушали музыку, немного потанцевали. Часов в семь гости засобирались по домам. Первыми ушли домой Алдонины. Потом Мишка поехал провожать Карину и я, закрыв за ними дверь, провёл рукой по лбу, изображая окончание трудной работы под дружный смех жены и Брагиных. Вскоре и Костян с Женей ушли.

А потом вернулся от Алироевых Загит и начал собираться в Святославль. Почти сразу за ним прибежала Анна Аркадьевна с сумкой продуктов в дорогу. А с чего я взял, что Загит был у Алироевых всё это время? Может, он на шестом этаже был, а не на четвёртом?..

Вскоре мама к нам спустилась и сказала, что Ахмад с Шанцевым уже ждут внизу у машины. Спустился и я. В сумке со съестным у Шанцева что-то многообещающе позвякивало.

Провожали мы их, как на войну. Загиту реально завтра непростой день предстоял. Больше всех, как мне показалось, переживала Анна Аркадьевна. Ахмад обещал ей посадить Шанцева с Загитом прямо в поезд, наконец они уехали, и мы пошли домой.

— Аннушка, пошли ко мне, — позвала мама Анну Аркадьевну.

Они остались ждать лифт, а я поднялся к себе пешком. Галия уже уложила мальчишек и укачивала их, сидя между кроватками. Прилёг рядом.

— Завтра выставка начинается, — прошептала она. — Мерседес-Бенц… Приедет какой-то их большой начальник с целой делегацией. Мне завтра опять кого-то поручили сопровождать.

— Опять моделей? — улыбнулся я.

— Нет. Сказали, что на меня повесят членов их делегации, которые в переговорах не участвуют.

— А, кстати, какое отношение Мерседес-Бенц имеет к книжному отделу? — поинтересовался я.

— Никакого, — усмехнулась Галия. — Просто никто не хочет в такой роли выступать. Мне Белоусова сказала, ну, это та, у которой муж в КГБ служит, что они уже все насопровождались в своё время, мол, надо дать дорогу молодым!

— О, как! — удивился я. — Общение с иностранцами превратилось в скучную рутину? Бывает… Хуже, но реже. Не расстраивайся, ты будешь не одна, с тобой будет, как минимум, товарищ кап… эм… переводчик. Так что, не ты одна будешь таскаться с этими членами делегации. Если что-то понадобится, оставь мне сообщение через Ирину Леонидовну. Постараюсь завтра позванивать домой периодически.

Утром в понедельник проводил жену на работу, она принарядилась, конечно, но уже не так переживала и старалась не ударить в грязь лицом, как в прошлый раз. Опыт, все же, уже появился. А сам решил поехать в таксопарк. Забыл в прошлый раз самое главное там сказать, что надо собрать пару машин из запчастей.

Купил девчонкам в диспетчерскую зефира в шоколаде две коробки, а то в прошлый раз забыл. Они меня уже узнали, хихикая, поблагодарили. Директора таксопарка на месте не оказалось, и я пошёл к Епихину в кабинет, где и застал обоих.

Святославль.

— Во сколько у вас развод? — спросил Шанцев Загита, когда они шли по улице Ленина в сторону центра.

— Часа в три договорились встретиться, — мрачно ответил Загит.

— А сейчас ты куда? — сочувственно взглянул он на него.

— К сыну пойду, в дом Ахмада.

— Слушай, чем бы дело не закончилось сегодня, — по-дружески обнял он Загита за плечи, — приходи ко мне вечером. Я баньку затоплю…

— Спасибо, Саш… Но я домой хотел сразу рвануть. Там Анна нервничает…

— А мы ей позвоним и успокоим, — заглядывая ему в глаза, предложил Шанцев. — Что ей до утра тебя ждать. Ещё целую ночь мучиться?

— И то верно, — согласился Загит.

— Нет, вы посмотрите на него! — потрясённо смотрела Оксана вслед мужу и первому секретарю горкома, идущим в обнимку по улице. — Он уже и с Шанцевым спелся!

Как это так⁈ — возмущалась всю дорогу до работы она. — Это он уже с главой города в сговор вступил против меня⁈

Не заходя к себе в кабинет, она с ходу направилась к своему методисту и вывалила на неё ушат помоев, который бурлил в ней всю дорогу. Досталось и мужу, и Шанцеву. Она обвинила их в сговоре против неё. Бедная методист не поняла, в чём, собственно, суть претензий, но страшно испугалась, что кто-то это всё услышит…

— Оксан! — вскочила она и прикрыла дверь своего кабинета. — Ты в своём уме? А если кто услышит! Какой сговор⁈ Нужна ты первому секретарю горкома, как собаке пятая нога! А вот если он узнает, что ты тут про него несёшь… С работы хочешь вылететь?

Опомнившись после этой отповеди подруги, Оксана молча вышла из её кабинета и закрылась у себя. Работу терять совсем не хотелось… Она долго добивалась этой должности… Снова мыть горшки, став нянечкой, да посуду хлоркой перед приходом очередной проверки санстанции… У нее на хлорку и так аллергия, чуть кожу на руках не угробила. А уж как она глаза и нос разъедает…

Загит приехал разводиться, — думала она. — И он разведётся. Не с помощью Шанцева, так через суд… Но праздник для него из этого сделать она не даст.

Брянск. Областной комитет КПСС.

Первый секретарь Брянского обкома Лютов пришёл с утра на работу и расположился в кабинете. Помощница вскоре принесла ему кофе и газету.

— А про нашу область сегодня большая статья в «Труде» вышла, — сообщила она.

— Правда? И что там, Виктория Романовна? Надеюсь, нас не ругают? — насторожился он.

— Нет, совсем нет. Нас хвалят, — улыбнулась она.

— Правда? — потянулся Лютов за газетой и быстро нашёл статью под названием «Святославль — маленький город Брянщины с большим сердцем». Прочитав внимательно всю статью от начала до конца, Лютов задумался. Сколько на Брянщине таких же славных мест? Сколько предприятий, сколько людей с ещё более уникальными судьбами? Но статья вышла про Святославль! Про него и в Брянской-то области раньше не все слышали, а стоило Шанцеву сесть в кресло первого секретаря горкома, как городишко тут же на всю страну прогремел.

Всё-таки правильно он просчитал, есть за Шанцевым кто-то в Москве. Не только на случай экстренной ситуации, из камеры вытащить, но и в мирное время поддержать. И связи у него там очень серьёзные. Надо теперь придумать, как через Шанцева к ним приобщиться. Весьма собой довольный, он даже подхватил вслед за Людмилой Сенчиной несколько строк из звучавшей по радио песни:

— Может присниться,

Может присниться,

Может присниться ночью мне

Синяя птица…

Святославль. Городской комитет КПСС.

Шанцев приехал на работу, а в его приёмной переполох. Коллеги обсуждают статью в газете.

— Александр Викторович! Взгляните, какая статья про нас в «Труде» вышла!

Он только взглянул на автора статьи и глубокомысленно усмехнулся, подумав, не подвёл Павел. А увидев упоминание Эммы Либкинд, восторженно воскликнул:

— Вот, молодец девчонка! Мария Михайловна, мне нужно экземпляров пять этого номера, — попросил он помощницу.

Ну вот, теперь можно и за финансированием ехать, — подумал он, ознакомившись с текстом статьи, — молодец, Пашка, не подвел. Что идею не выдаст, все верняк…

Святославль. Механический завод.

Механический завод, на котором работала Эмма, бурлил почище, чем во время подготовки к празднованию Нового года. Переполох среди коллег из-за выхода статьи про Святославль начался с самого утра. Все ходили из кабинета в кабинет и спрашивали друг друга: «Вы уже видели? Статью в „Труде“ видели? Про наш город в газете написали, представляете? На весь Союз прогремели!».

Не сразу, но коллеги разглядели в конце фамилию Эммы и что тут началось! Слух моментально разнёсся по заводу и люди стали заходить в плановый отдел под любым предлогом! В конце концов начальник отдела Ушаков отправил Эмму домой.

— Твоя слава не даёт нам работать, — скрывая улыбку, строго произнёс он. — А завтра мы рассчитываем отметить твою первую статью, — хитро переглянулся он с остальными коллегами.

— Хорошо, Григорий Дмитриевич, — улыбнулась Эмма, не испугавшись показной строгости. Она прекрасно знала добродушный нрав своего начальника.

— Приветствую, — пожал я протянутые руки. — Как дела?

— Обсуждаем, как нам собрание провести, — доложил Волошин. — Как не крути, а два раза придётся выступать.

— Если не три, — поправил его Епихин.

— На какую тему? — поинтересовался я.

— Так, об антиалкогольной кампании, — как о само собой разумеющемся ответил Волошин.

— А, ну это правильно, — одобрительно кивнул я. — Надо нам с вами собрать из запчастей две машинки в ближайшее время. Получится?

— Родина сказала — надо, таксопарк ответил — есть! — схохмил Епихин.

Настроение у него что-то хорошее, — с опаской отметил я.

— А насчёт условий соцсоревнования между парами водителей ещё не думали? — спросил я. — И попробуйте найти место в таксопарке, куда загнать, пока, на отстой хоть пять машинок, чтобы время не терять.

— Разговаривали в пятницу с начальником колонны, — ответил Волошин. — Озадачили его. Он обещал подумать, как это всё лучше сделать. У него сразу вопросов появилась масса. А если машина на четвёртом году в аварию попадёт и под списание? А если друзья разругаются за четыре года?

— Если в аварию попадёт, такую, что там ремонтировать будет нечего, значит, получают новую машину, если живы остались, и начинают с начала, — ответил я. — А если разругались, то терпят друг друга до конца четырёхлетнего срока или меняются с другими экипажами как хотят. У вас машина в четырёхлетнем сроке. И вам плевать, кто её по окончании этого срока получит.

— Ну, наверное, всё равно надо какой-то учёт вести? — с сомнением посмотрел на меня Волошин.

— Ну, какой учёт? — с недоумением посмотрел я на него. — Максимум, что стоит, это брать заявление от экипажа о том, что они просят закрепить за ними такую-то машину с такого-то числа. Этого будет достаточно для отслеживания сроков и кому по окончании срока выдать списанную машину. И вопросов ни у кого такая бумага не вызовет. Но, всё равно, я хранил бы их отдельно от всех документов где-то среди личных вещей.

— А если они поменяться напарниками захотят, то напишут ещё одно заявление, — додумал за меня Епихин.

— Как-то так, — согласился я. — Конечно, будут в процессе разные нештатные ситуации возникать, это жизнь, и надо их решать в пользу водителей, но как бы злоупотребления не начались, голь на выдумки хитра… Если машину разбили, проездив уже половину срока, то вторую машину им, по-хорошему, надо дать на остаток этого срока… А лучше, в каждом таком случае разбираться индивидуально и, желательно, по справедливости.

— Ясно дело, — кивнул Волошин. — Только скандалов нам и не хватало.

— Ну, хорошо. И две машинки от нас ждут, не забудьте.

Мы попрощались, и я направился на выход. И только спустившись уже на первый этаж, вспомнил, что надо было позвонить домой. Развернулся и пошёл обратно в кабинет Епихина.

— Я извиняюсь, можно от вас позвонить? До диспетчерской уже дошёл и только вспомнил, — хлопнул я себя по лбу.

— Ну так и позвонил бы из диспетчерской, — ответил Волошин, — чем подниматься…

— У девчонок линия всё время занята, как от них позвонишь?

— С телефона главного механика, — ответил Епихин. — Он у них там же стоит. Запиши, кстати, номер, чтоб не по общему машину вызывать, если что.

— О! Это дело! — обрадовался я.

Московская область. Серпухов. Городской комитет КПСС.

Сатчан добрался до Серпухова как раз к обеду и рассчитывал, что Сальников предложит ему посидеть где-то и обсудить дела в спокойной обстановке. Но тот принял его в своём кабинете.

Сатчану сразу не понравился его тон и то, что он всё время демонстративно посматривал на часы. То, что это фарс, Сатчан понял сразу. Во-первых, они договорились о встрече заранее и, во-вторых, Сальников прекрасно понял, кого Сатчан представляет. И этот демонстративный демарш он расценил, как вызов. Не ему лично, а тем, кто за ним стоял.

— Роман Викторович, никому из нас не нужны проблемы, — попытался он донести свою позицию до Серпуховского градоначальника. — Вы удачно для себя проработали в Москве несколько лет, но слишком неаккуратно. Запустили производственную базу, а главное, это то, что вы своей легкомысленностью серьёзно скомпрометировали весь этот канал. Если срочно что-то не предпринять, то есть риск потерять его вовсе. Предлагаем перестроить полностью всю работу на том предприятии. Производство требует срочной модернизации, это мы берём на себя. У вас останется сырьё. Мы готовы его покупать у вас.

— Да? — с усмешкой посмотрел на него Сальников. — За сколько вы готовы его покупать? Я хочу пятьдесят в месяц.

Сатчан по глазам его понял, что он просто издевается. Там вся дополнительная продукция столько не стоит. А её ещё изготовить надо, упаковать, продать… Себе что-то заработать…

— Зря вы так, Роман Викторович, — помолчав, ответил он. — Мы готовы были вам платить за этот объём пятнадцать тысяч. Это хорошие деньги. Пятьдесят вам никто платить не будет.

— Ну, на нет и суда нет! — с довольной улыбкой ответил Сальников. — Воля ваша.