Родник холодный

Глава 21

Валентина проехала уже половину расстояния до Москвы. Движение транспорта становилось интенсивнее, все больше и больше попадалось на дороге машин попутных и навстречу. На первой за весь долгий путь заправочной станции она остановилась, заправила бак «Урал» под крышку и наполнила опустевшую канистру. Там же на заправке ей удалось разжиться кипятком. Заварила в термосе чай. Смотрела на проезжающий мимо неё автотранспорт.

Увидела двух старушек, идущих в её сторону вдоль дороги. Когда старушки поравнялись с её мотоциклом, одна из них с недоверием окинула взглядом черный мотоцикл, Валентину, её надпись на майке с черепом пронзенным молнией — «не влезай убьет!» и мелко тайком перекрестилась. Вторая старушка, более жизнерадостная по виду, улыбнулась Валентине и спросила:

— Скажи, дочка, а к святому источнику Флора и Лавра верно ли мы идем?

— Не знаю. Не местная я. На заправке спросите! — Валентина кивнула в сторону заправочной станции.

Старушки направились к заправке.

Валентина решила уже налить себе заварившегося крепкого чая и полезла в задний багажник за кружкой. В этот момент канистра из под масла, в которой была ртуть, лежавшая на дне мотоколяски бросилась ей в глаза. Валентина достала ее, поставила на запасное колесо, прикрепленное сзади и сверху мотоколяски, отвернула крышку канистры, заглянула внутрь.

Ей сразу вспомнились слова Бекаса, которые он сказал ей на прощание: «…не держи зла, если что…вся ртуть в конечном итоге оказывается в Москве…»

— Вся ртуть оказывается в Москве…, — повторила она вслух эти слова.

Она сняла канистру с запасного колеса и вылила из нее на обочину белое пятипроцентное молоко от коровы Бестужевской породы. Ртути в канистре не было!

«…не держи зла, если что…»

Валентина достала кружку, налила себе чая. Она неторопливо пила чай прислонившись к мотоколяске. У её ног стояла пустая канистра. Молочная лужа впитывалась в землю и исчезала. Валентина смотрела вслед удалявшимся вдоль дороги старушкам.

Когда чай закончился, она пнула ботинком канистру в канаву у обочины. Натянула на лицо очки авиатора времен первой мировой. Шлем надевать она не стала, ей хотелось почувствовать ощущение свободы, которое дарил встречный ветер, играя её волосами цвета льна. Она завела мотоцикл и поехала вслед за старушками, решив подвезти их к этому источнику Флора и Лавра, где бы он не находился.

Бекас сдал два литра ртути барыге Армену. Два литра взял барыга Тихий. Оставалось еще шесть. Бекас решил, что больше светиться с такими объемами ртути в совхозе «Путь вперед» не стоит и решил уходить через Зону в другие окрестные села и сдавать мелкими частями ртуть там. Когда, возвращаясь от Тихого, он проходил мимо магазина «Тысяча мелочей» он отметил, что ошибку на вывеске магазина хозяин исправил.

Из магазина вышли двое местных из бригады бабушки Вали. Они заметили Бекаса, но прошли мимо не поздоровавшись. Можно было в принципе сдать еще литр или два и бабушке Вале, но у Бекаса был принцип — с беспредельшиками и отморозками не работать.

Уже на ближних подступах к Москве, Валентина решила проверить — не ловит ли приёмник в эфире какие-нибудь радиостанции. Она положила приемник перед собой на бензобак, включила его, одной рукой управляла мотоциклом, второй крутила ручку настройки, старалась поймать хоть что-то.

Слабо различимые звуки пробивались в эфир ненадолго, но потом вновь уходили в шипящий белый шум: «…заявкам радиослушателей…», «Владимира…», «… передаём…»

Только когда «Урал» пошёл заметно на подъем и оказался на вершине холма пересечённого трассой, когда «Урал» пусть совсем немного, но стал ближе к небу, Валентина услышала слова песни:

В синем небе, колокольнями проколотом,

Медный колокол,

Медный колокол

Толь возрадовался, то ли осерчал…

Купола в России кроют чистым золотом —

Чтобы чаще Господь замечал.

КОНЕЦ

Спасибо за то, что дочитали до конца! Пожалуйста, оставьте в комментарии свое впечатление от прочитанного. Мне важно получить обратную связь. Думаю над продолжением цикла «Родник холодный».