– Так, товарищи, всё это пока лирика, – резюмировал в конце разговор Михайлов. – Хотя мысль правильная. Сегодня же на летучке поднимем вопрос перед начальником угро. Если Художников посчитает версию толковой, будем разрабатывать.
– Согласен, – кивнул я. – Как минимум надо установить родство убитой и Федорчука, а заодно пробить серёжки.
– Зачем их бить? – не понял Паша.
– Это у нас в Москве так говорят, когда надо кого-то или что-то проверить, – выкрутился я.
Эх, нет-нет, да ляпну что-то из привычного мне жаргона. До сих пор не избавился от этой привычки.
Зазвонил телефон. Трубку взял Пётр.
– Михайлов у аппарата. Что?! Да ну на хрен!
Повесив трубку, он повернулся и растерянно произнёс:
– Мужики, вы не поверите: в городе белые, берут штурмом пристань.
– Ты с ума сошёл? – осторожно поинтересовался Лёва.
– Это не я, это куча народа умом двинулась. В дежурку уже раз десять позвонили: на улицах города появился отряд белых, сейчас они пошли в атаку на пристань.
– Может десант? – робко предположил Паша.
– Какой в душу мать десант?! – взорвался Пётр. – Откуда у нас могут появиться белые?! С неба что ли…
– Художников что говорит?
– Начальника нет на месте, его в горком вызвали, так что летучка на десять переносится.
– Военным позвони.
– Сейчас попробую.
И тут телефонный аппарат сам напомнил о себе. Михайлов схватил трубку так, словно дёргал стоп-кран поезда.
– Слушаю Михайлов… Едрить колотить?! Вы что белены объелись что ли… Понял, панику не разгоняй.
Он повесил трубку, его лицо выражало крайнюю степень недоумения.
– Не томи, Петя, что на этот раз приключилось? – не выдержал Левон.
– Я даже не знаю, что сказать… – растерянно произнёс он. – Возле юго-восточной железной дороги немцы, силами не меньше взвода при одном орудии… Не понимаю, что за хрень тут творится! В общем, готовимся к обороне. Паша, дуй в казармы, поднимай военных и ЧОН.
Я задумчиво покачал головой. Что-то не припоминаю из истории 1923-го года боевых действий с Белой гвардией, а уж тем более с немцами.
Гражданская и Первая мировая закончились. Наступил худой, но всё-таки мир.
Ладно ещё появление беляков можно было бы списать на прорыв какой-нибудь из многочисленных банд, хотя, если быть честным, даже это выглядит чересчур сомнительно… Но откуда в Ростове-на-Дону могли взяться фрицы? Граница, мягко говоря, не в двух шагах.
Чушь какая-то.
– Не гони лошадей, Петя, – сказал я. – Тут явно что-то не так. Давайте сначала сами проверим информацию, а потом разберёмся.
– Пока мы её проверяем – уже будет поздно! – горячась, воскликнул Пётр. – Беляки за это время пол Ростова займут.
– Не займут. Ну, кто со мной пойдёт на разведку?
– Я, – вызвался Паша.
– Отлично, тогда идём вдвоём.
– Ждём полчаса. Если не появляетесь, объявляем тревогу, – сказал Михайлов.
Вооружившись автоматическими пистолетами мы двинулись к Дону по крутой, уходящей вниз улице.
Странно, но город жил обычной мирной жизнью, ни перестрелки тебе, ни артиллерийской канонады, всё очень обыденно и спокойно. Правда, чем ближе мы подходили к реке, тем меньше попадалось прохожих. Однако никто не паниковал и не мчался, сломя голову.
– Поспрашаем народ? – похоже, нам с Пашей пришла в голову одна и та же идея, но он опередил меня.
– Надо бы.
Я остановил ковылявшую навстречу старушку с двумя узлами, перекинутыми через плечо.
– Добрый день, бабушка.
– Чего тебе, милок.
– Извините, пожалуйста, но вы не видели тут белогвардейцев? – с трудом выговорил я, ощущая себя как минимум идиотом.
Меня так и подмывало спросить что-то вроде «Бабка, немцы в деревне есть?».
– Конечно видела, касатики, – спокойно ответила та. – До конца проспекта дойдите, там они будут.
Я пристально посмотрел на женщину. Непохоже, чтобы она врала или издевалась над нами.
– И что они там делают?
– Когда мимо них проходила, курили, смеялись. Неужто власть сменилась? – вдруг спросила она.
– Власть в городе как была советская, так и осталась, – твёрдо заявил Паша. – Зарубите себе это на носу, гражданочка.
– Да я ж ничего, я так – спросить, – испугалась бабуля.
– Не переживайте, никто вас арестовывать не собирается, – успокоил её я.
– Так я могу идти?
– Идите.
– Слава тебе господи! – перекрестилась женщина.
– Ничего не понимаю, – вздохнул Паша. – На месте беляков я бы уже давно взял штурмом телефон, телеграф, почту, горком и исполком, а они курят и смеются… Так дела не делаются. Может вернёмся к нашим?
– Давай для начала посмотрим на этих беляков. Бабуся сказала: они в конце проспекта. Далеко ещё?
– Если пойдём дворами – пять минут ходьбы.
– Показывай дорогу, Сусанин.
Мы свернули с центральной улицы и немного попетляли среди деревянных одноэтажных домов, обнесённых заборами.
– Вот он, – схватил меня за руку Паша.
Метрах в ста от нас расположился отряд белогвардейцев, по моим прикидкам около взвода пехоты и с десяток конных казаков. Вели себя они на удивление безмятежно, не выставив постов охраны.
– Ишь обнаглели! – заскрипел зубами Павел. – Будто хозяева города какие.
– Молодые люди, – женский голос позади заставил нас подпрыгнуть и развернуться.
Мы увидели дамочку лет двадцати пяти в меховой шубке и кокетливо накинутом на плечи платке.
– Молодые люди, – повторила она, – вы кто будете?
– Уголовный розыск.
– Странно, не помню, чтобы по сценарию у нас был уголовный розыск, – нахмурилась женщина. – Давайте пройдём к режиссёру, надо уточнить.
– Какой ещё режиссёр? – спросил сбитый с толку Паша.
Я уже начал догадываться, что произошло и откровенно забавлялся происходящим.
– Как какой?! Сам Петров-Рыбкин! – благоговейно произнесла барышня, словно это был как минимум Сергей Эйзенштейн.
– А кто он? – проявил культурную дремучесть Паша.
Женщина обожгла его возмущённым взглядом.
– Очень известный режиссёр! Товарищ Петров-Рыбкин снимает здесь новую фильму «Оборона Ростова-на-Дону». А вы разве не артисты?
– Мы сотрудники уголовного розыска. – с улыбкой сказал я.
– Настоящие? – не поверила она.
– Настоящей некуда. Нам сообщили, что в городе белогвардейцы и солдаты немецкой армии…
– Теперь понятно, – усмехнулась она. – Можете не переживать, это статисты, мы задействовали их для нескольких сцен.
Внезапно взгляд её стал серьёзным, я бы даже сказал – оценивающим.
– А вы фактурно смотритесь, – сообщила она. – Давайте подойдём к товарищу Петрову-Рыбкину, думаю, он найдёт для вас подходящую роль.
Меньше всего мне хотелось становиться звездой отечественного Голливуда, поэтому я сразу отрицательно замотал головой.
– Спасибо за предложение, конечно, но нет… У нас своей работы по горло.
– А вы? – она посмотрела на Пашу. – Хотите сниматься?
– Да какой из меня артист?! – фыркнул тот. – Вон у вас народу сколько. Выбирай – не хочу. А мы лучше потом вашу фильму в синематографе поглядим.
– Зря! – попыталась переубедить нас барышня. – Вы не понимаете, от чего отказываетесь!
– Да где уж нам грешным!
– Подумайте сами, какая это честь – сниматься в фильме, который ставит великий Петров-Рыбкин. Ему рукоплескали Париж и Лондон! Да все артисты бы душу продали за такую возможность! Между прочим, в главной роли Игорь Бужский, – с выдыханием добавила она.
Мы с Пашей переглянулись. Имя актёра было неизвестно ни ему, ни мне.
Поняв, что ей попались совершенно тёмные люди, женщина махнула рукой.
– Бог с вами. Если всё-таки надумаете, приходите. Съёмочная группа остановилась в гостинице «Большая Московская», спросите там ассистента режиссёра Майю Гуревич. Майя – это я.
– Мы подумаем, – неопределённо ответил Паша.
Мне доводилось в начале двухтысячных наблюдать за съёмочным процессом со стороны. Что самое забавное – это было индийское кино, часть сцен для которого снимали в России.
К сожалению, эпизод не включал в себя знаменитые индийские песни и танцы, это был какой-то банальный проход героев по улице и обмен репликами.
Я с коллегами стоял в оцеплении, не позволяя прорваться на площадку обезумевшим поклонницам одного из звёздных актёров Болливуда. На его картины я ходил ещё в детстве.
После съёмок он подошёл к нам, раздал по пачке сигарет и с удовольствием попозировал с нами на фото. В общем, оказался вполне демократичным мужиком, без всякой звёздной болезни.
В наших кинотеатрах этот фильм, увы, не шёл, но его выпустили на DVD, я специально купил, чтобы посмотреть вместе с Дашкой.
То, на что индусы убили целый день, в итоге заняло секунд пятнадцать экранного времени.
– Потопали назад к нашим, – сказал я. – А то они сейчас весь город на уши поставят.
– Потопали, – кивнул он.
Бросив последний взгляд на «белогвардейцев», к которым за время нашего разговора с Майей присоединились «кайзеровские солдаты», мы пошагали в угро.
– Жора, как думаешь – наши ржать будут?
– Да уж думаю животики надорвут, когда узнают, что мы чуть было не перебили целую кучу артистов…
– Это точно.
– Хоть сейчас можешь вернуться к этой Майе. Глядишь, не пройдёт и года, как будешь играть в фильмах главные роли, – усмехнулся я. – Дашь автограф?
– Да ну тебя! А девка, кстати, ничего. Может и впрямь загляну к ней и предложу пройтись по Ростову.
– Такому кавалеру она точно не откажет!
– Всё издеваешься, да? – слегка обиделся он.
– Мозги тебе в порядок привожу. У барышни сквозняк в голове. Ах, великий Петров-Рыбкин! Ах, Игорь Бужский! – передразнил ассистентку режиссёра я. – Это ж богема, не мы – приземлённые существа!