Роза пирата

Глава 9

Несмотря на усталость, Розалинда никак не могла уснуть. В жизни ее все так круто переменилось! Она непрестанно думала о Короле Нищих, лишившем ее сна и покоя.

Роз встала рано, чтобы проследить, все ли убрано после пира. Оказалось, что Джон распорядился обо всем с вечера. Мысленно поблагодарив его, она поспешила в отцовский кабинет, чтобы привести в порядок счета. Прежде всего нужно посмотреть, насколько поставка шерсти возместит их потери.

Ночное колдовство рассеялось, и она осталась один на один со своими проблемами. Если бы удалось уговорить отца отпустить ее в Антверпен! Только тогда их дела еще могут наладиться. И Роз придется убедить его в этом. Когда он увидит счета, то наверняка согласится.

– Входи, папа, – Розалинда отбросила о сторону перо. – Посмотри на последние счета. Хотя я и продала кружева, положение у нас довольно печальное.

– Ничего, ничего, деточка, Тренчард все уладит. Не волнуйся.

Отец неуклюже сел рядом. Лицо его было бледно, под глазами – темные круги.

– Ты вчера рано ушла спать?

Он погладил ее по голове. Розалинда виновато опустила глаза, догадавшись, что отец слышал, когда она вернулась, что он не спал и волновался из-за нее.

– Я не могла заснуть, папа. Я ходила гулять.

Оба они знали, что это неправда, но отец ничего не сказал.

– Папа, я думала… – нерешительно начала Розалинда. Согласится ли он? – Позволь мне плыть в Антверпен со следующей поставкой. Если я буду на корабле, никто не посмеет портить наш груз.

Все. Она сказала. Розалинда распрямила плечи и ждала его ответа.

– Нет! – резко возразил он. – Этого я не позволю. Твое место дома. – Он устыдился своих резких слов и немного смягчился: – Розалинда, я не могу разрешить тебе плыть одной через Ла-Манш и Северное море. Раньше ты плавала со мной, никто не осмеливался обидеть дочь хозяина. Но одной! Нет, это слишком опасно.

– Папа, нам ведь нужны деньги. Этот капитан такой сапожник, он портит все наши товары. А теперь этот груз из Лондона. Он и его повредит, да?

– Не знаю. – Отец закрыл глаза ладонью. – Все очень плохо, но Джордж сумеет поправить дела. Он сумеет…

– Позволь мне уволить капитана. Папа, дай мне свое согласие.

Отец тяжело покачал седой головой.

– Нет, Розалинда, это моя обязанность. – Он замолчал и прижал руку к груди. – Что-то мне нехорошо.

– Отчего же ты сразу не сказал, что плохо себя чувствуешь? – Розалинда мгновенно позабыла свои тревоги. – Папа, тебе надо отдыхать. Не надо притворяться, что ты хорошо себя чувствуешь, если это неправда.

Он устало прильнул к дочери.

– Я думала, что тебе стало лучше, – нежно сказала она, целуя его лысеющую голову. – Вчера вечером ты так хорошо выглядел.

– Да. Я старался. Этот пир так много значил для твоей матери и для детей. Я хотел выздороветь ради вас всех. Но столько неприятностей…

Розалинда попыталась сказать, что сама все уладит, но он перебил ее:

– Нет, это моя обязанность – заботиться о тебе, а я ее не выполнил. Вчера за столом я высказался слишком резко, но лишь из-за стыда, что я не могу выполнить свой долг. Не пойми меня неправильно. Я благодарен тебе, Розалинда.

Дочь опустилась на колени, и он обнял ее за плечи:

– Я доверяю тебе больше всех. Но пришла пора тебе стать женщиной, женой.

– Я не хочу этого, – тихо сказала Розалинда, стараясь скрыть жгучий страх, охватывающий ее при мысли о замужестве.

Отец только покачал головой:

– Ты взрослая женщина, и, как бы я ни любил тебя, нам надо думать о твоем будущем. Ты должна выйти замуж, и Джордж…

– …не так уж торопится, – решительно перебила его Розалинда. – Вчера вечером мы с ним обо всем договорились. Он вовсе не спешит.

Отец откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на нее:

– У меня сложилось другое впечатление. Он настаивал на помолвке через две недели.

– Через две недели? – У Розалинды пересохло в горле. – Ты уверен? Ну не важно… – Не дожидаясь его ответа, она поднялась, подошла к камину и смешала вино с водой в высоком графине. – Завтра я поеду в Пул готовить следующую поставку. Выпей вино. Доктор сказал, что оно поможет тебе.

Отец послушно взял стакан.

– Чем мы будем торговать в этот раз? Я думал, хлопком…

– Шерстью, – твердо сказала Розалинда, вычищая камин. – В Антверпене низкие цены. Я подсчитала стоимость и прибыль.

Отец одобрительно кивнул:

– Тренчард мне посоветовал то же самое.

– Да, он подал идею, – подтвердила Розалинда, – но предлагал и другие варианты, а я выбрала шерсть. И я уже подумала о капитане. У него большой корабль, и это нам выгодно.

– А, ну хорошо. – Отец потягивал вино. Вдруг судорога исказила его лицо.

– Папа, тебе больно?

– А… да нет, уже прошло. – Он улыбнулся. – Я хотел сказать тебе… с утра я послал за адвокатом изменить завещание. Опекуном будет твой муж, как только ты выйдешь замуж.

Розалинда отвернулась, не желая думать о смерти отца. Нужно думать о другом. Она подметала у камина. У них маленький камин, а вот у Тренчарда большой – он выстроил себе роскошный дом напоказ в центре города. Ей до него нет дела, но придется там жить. И камины такие огромные, словно в замке…

Сильный грохот испугал Роз. Она обернулась и увидела, что отец потерял сознание. Графин выпал у него из рук и разбился на мелкие осколки.

– Папа! – Розалинда бросилась к нему. Руки у него были холодные и безжизненные, упавшим сердцем она приложила палец к его шее и почувствовала еле слышное биение пульса.

– Марджери! – крикнула она. – Скорее сюда! И лакей!

Бледная от испуга горничная влетела в кабинет. Все в доме знали, что это могло значить.

– Пошли за доктором! – приказала Розалинда лакею. – И помоги Марджери принести матрас из спальни! Быстрее!

Она наклонилась над отцом, разминая его запястья и протирая лицо влажным платком.

– Больно… – простонал он.

– Сейчас, сейчас, папа, все будет хорошо. Мы уложим тебя спать, и тебе будет легче. Не волнуйся. Все будет хорошо, как в прошлый раз.

Марджери и лакей принесли матрас. Вошла дрожащая мать с огромными от страха глазами:

– Он?…

– Входи, мама, – Розалинда протянула ей руку. – Подержи его, пока я приготовлю матрас. За врачом уже послали.

Позже, когда врач осмотрел отца, его перенесли наверх и уложили в огромную постель. Розалинда матерью сидели возле него, пока горничные задергивали занавески, поправляли простыни, взбивали подушки. Лицо у отца было серого цвета, и это очень тревожило Розалинду.

– Он поправится. – Голос матери задрожал. – Как в прошлый раз.

Отец закрыл глаза, выражение его лица смягчилось, и он заснул.

Розалинда встала.

– Пусть отдохнет, наберется сил. Через несколько дней отец выздоровеет.

Она вышла из комнаты и зарыдала. Отец умирал. В отчаянии Розалинда убежала в тихий домашний солярий, чтобы остаться одной. Там можно сесть на скамью и дать волю слезам. Но нет, ему нельзя умирать. В отце смысл ее жизни.

Розалинда была из тех, кто предпочитает не ждать, а действовать, потому она вытерла глаза и задумалась. «Довольно! – твердо сказала она себе. – Довольно!» Она займется поставкой, она поплывет в Антверпен. Она сама поправит их дела, и ей не придется выходить замуж за Тренчарда.

Она решительно подошла к столу, полистала трактат де Во по навигации, затем взяла астролябию и осторожно погладила сверкающую медь. Это была ее собственная астролябия, которую отец специально заказал, после того как узнал, что Розалинда по ночам выскакивает на палубу, чтобы учиться у штурмана. Он даже нанял для дочери преподавателя, окончившего лучшую навигационную школу в Португалии. И потом отец с дочерью всегда плавали вместе. Она любила вспоминать эти времена, и сегодня, когда отцу было так плохо, эти воспоминания не выходили у нее из головы.

И кое-что еще бередило ее сердце – граф, как он посмотрел на нее в бухте. Роз сказала ему, что умеет пользоваться астролябией, на самом же деле она еще много чего умеет. У нее есть свои собственные книги с изображениями побережий Англии, Франции и Голландии, есть и свои собственные, очень редкие и ценные карты.

Но сами числа интересуют Роз куда больше, чем навигация. Когда она смотрит в расчеты, кто-то как будто нашептывает ей на ухо ответы. Как это происходило, ей было неясно.

Глубоко вздохнув, Розалинда подняла астролябию и посмотрела через диоптр в окно, словно измеряя высоту звезды.

Звезд на небе не было. Светило солнце. Внезапно она вспомнила свой вчерашний сон – о Короле Нищих. Она задрожала и покрылась гусиной кожей, вспомнив его поцелуи, его темную фигуру на палубе испанского галеона, черную развевающуюся накидку, его лицо в бархатной маске.

Что другие знали о нем? Ничего! Ибо там, на берегу, только Роз узнала его. Во сне она крепко сжимала его секрет в ладони. Он светился, как звезда, жег ее плоть. Секрет графа, доверенный ей одной. Эта боль наполнила ее новым, необъяснимым желанием.

Сон разбудил ее. Роз сердито проснулась, села на кровати, желая забыть графа. Но он молча вторгался в ее сны, в ее жизнь. Настойчиво. Сладко. Образ во сне сливался с образом реального графа, и ей было страшно. Граф жил двойной жизнью. И, понимая это, она терялась, и незнакомое ей прежде чувство разрывало сердце.

Устало покачав головой, Розалинда отложила астролябию, взяла перо и стала высчитывать высоту церковной колокольни, просто чтобы отвлечься, ибо числа успокаивали ее.

– Розалинда, можно мне войти?

Розалинда виновато обернулась, сама удивляясь своему чувству вины.

– Ты никогда не спрашиваешь моего позволения, Джонатан. Войди, если хочешь. – Она указала на стул. Он медленно сел.

– Как отец? – нерешительно спросил Джон, словно почувствовав ее раздражение. – Не сердись, Розалинда. Прости, что меня не было дома.

Розалинда закрыла глаза и прижала пальцы к вискам:

– Ты не виноват, что был в лавке. Просто трудно одной заниматься всем, когда отец болен. Он поправится, но я бы предпочла, чтобы ты был рядом, дома.

– Как вчера?

– Да, как вчера, – согласилась Розалинда и поняла, отчего у нее это чувство вины – ведь вчера это именно она уклонилась от работы, а не Джон. – Благодарю тебя за то, что ты выполнил мои обязанности, – не без труда добавила она.

– Это не важно. – Джон встал, засунул руки в карманы и подошел к окну. – Это мелочь. Меня беспокоит отец. Ему пришлось расплатиться.

– Что ты имеешь в виду? – Розалинда подпрыгнула на месте. – Расплатиться за что?

– Все было очень странно, – продолжал Джон, глядя в окно. – Я слышал, как Тренчард набросился на отца из-за того, что ты ушла. Он ничего не сказал, но я знаю, что твои уход оскорбил Тренчарда.

– Откуда ты знаешь?

– Я кое-что слышал, – Джон внимательно поглядел на сестру. – Я уже сказал тебе. Тренчард настаивал на дате помолвки. Потом он потребовал, чтобы отец изменил завещание и назначил его опекуном. И хотел, чтобы адвокаты сделали это сегодня.

– А что ответил папа? – Розалинда едва дышала.

Он отговорился. Ты знаешь, как он умеет.

Тренчард был очень резок и намекнул, что отец еще пожалеет об этом. Он намерен во что бы то ни стало добиться своего.

– Нет! – Розалинда сжала руки. – Мне об этом никто ничего не сказал!

Джон пожал плечами, впрочем, это не был его обычный жест равнодушия.

– Отец взял с нас слово. Сказал, что у тебя так довольно переживаний. – Он обернулся и пристально поглядел на нее: – Я хотел бы знать, каковы твои планы? Я имею в виду помолвку.

Розалинда не могла ответить ни да, ни нет – одно толкало ее в объятия Тренчарда, другое означало нарушить данное отцу слово. Она молчала и вертела перо в руках.

– Ты замышляешь что-то против воли отца. Что, Розалинда? Я никому не скажу. Я клянусь.

– Да, папа не одобряет мой замысел, – Розалинда смущенно отвернулась.

Джон внимательно смотрел на нее, сложив руки за спиной.

– Я не одобрю, если ты выйдешь за Тренчарда.

– Если мой замысел удастся, это не понадобится, – твердо ответила Розалинда. – Но ты мне в этом не помощник.

– Подожди минуту! – Джон огорченно откинул волосы со лба. – Послушай, сестра! Я знаю, что я не работаю, как ты, что отец во всем полагается на тебя. Но мне не нравится перспектива нашего будущего, и я сделаю все, что смогу, дабы изменить его.

Розалинда подняла глаза на брата, разглядывая его точеные черты, его еще детскую красоту, густые темные волосы, высокий лоб, карие глаза, такие серьезные, что она отвела взгляд.

– Я хотела твоей помощи, Джон, но ты всегда был таким…

– …незрелым эгоистом, – закончил за нее Джон с некоторым сарказмом. – И думал лишь о своем удовольствии. Знаю, ты этого никогда не говорила, но думала. Поверь, я готов измениться. И хочу помочь. Я понимаю, что тебе одной со всем не справиться.

Розалинда вцепилась в край стола и изумленно посмотрела на брата:

– Что ты сказал?

Джон смутился:

– Перестань, Розалинда. Для чего мне повторять столько раз? Я хочу помочь тебе и отцу. Вчера вечером, услышав, как Тренчард разговаривал с отцом, я поклялся, что помогу тебе. Я знаю, что он мечтает возглавлять нашу торговлю, а я этого не хочу. Поэтому скажи, Розалинда, что мне нужно делать, и клянусь, я помогу тебе.

Розалинда молчала, разглядывая стол из орехового дерева. Ее шаловливый брат был серьезен, как никогда.

– Кое-что ты можешь сделать… – начала она.

– Что? – с готовностью отозвался Джон. – Вызвать Тренчарда на дуэль? Я уже тренировался с клинком.

– Нет, ни в коем случае! Он превосходно владеет рапирой, – испугалась Розалинда. – Он специально учился. Кроме того, – она вновь приняла назидательный тон, – неужели ты по-прежнему хочешь стать аристократом? Мы торговцы. Отчего ты хочешь большего?

– Когда-нибудь королева сделает меня рыцарем, – Джон извлек из материнской шкатулки три ярких клубка шерсти и стал подкидывать их, как вчерашние жонглеры. – И я хочу заранее подготовиться к этому. Ты сама говорила, Розалинда, что, если чего-то хочешь, надо за это бороться. – Один клубок упал и укатился под скамью, и Джон полез за ним.

– А ты хочешь только Маргарет, – с раздражением уточнила Розалинда. – А ее родители не согласны, потому что отец Маргарет – сквайр и не хочет, чтобы его дочь стала женой сына торговца. Нам далеко до них со всей их землей.

– Да, я хочу Маргарет, – Джон нашел клубок и продолжал подкидывать, затем поймал все три левой рукой. – И я намерен в конце концов завоевать ее. И для этого я готов на все.

– На все, на все? – усомнилась Розалинда.

– Да, но мне нужна твоя помощь. Как я могу заслужить ее? Заниматься лавкой и не быть неряхой? – Он убрал шерсть на место. – Сидеть с отцом и держать его за руку? Давать команды горничным и лакеям? Поручи мне что-нибудь другое. Я не хочу заниматься ерундой.

Розалинда была растрогана:

– Это правда? Ты сделаешь все, о чем я попрошу?

– Клянусь.

Она наконец поверила ему.

– Я рада. Если хочешь помочь мне, Джон, займись завтра лавкой, а я поеду в Пул. Ты можешь составить опись тканей из последней поставки, хотя бы тех, которые не испорчены.

– Да, сестра. – Джон был явно разочарован. – Я рассчитывал на что-нибудь поинтереснее, но я выполню твою просьбу. Я же обещал. А ты должна помочь мне с Маргарет.

– Как договорились, – нехотя согласилась Розалинда.

– Я отплачу тебе той же монетой.

Она заметила озорной огонек в его глазах.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь… – осторожно начала она.

– Понимаешь, – весело ответил брат. – Я помогу тебе, ты поможешь мне. Если ты хочешь увидеть своего… кто бы он ни был, ладно, ладно, и не вздумай отрицать. По тебе же видно, что ты с кем-то познакомилась.

Розалинда смущенно прижала руки к вискам и зажмурилась. При всем своем эгоцентризме Джонатан был крайне проницателен. Безусловно, со вчерашнего дня что-то в ней изменилось, и она сама не знала, в какую сторону.

– Послушай, Розалинда, – Джон сел на скамью перед нею. – Мне нужна твоя помощь, тебе может понадобиться моя. Отец не одобрит твоих исчезновений по ночам. В этот раз он ничего не сказал, но в следующий он, наверное, не смолчит.

– Я не собираюсь бегать по ночам, – возразила Розалинда.

– Это ты так думаешь, – многозначительно кивнул Джонатан. – Но по-моему, лучше заранее подготовиться.

– Тебя не переспоришь, – Розалинда сложила руки на груди.

– Тогда и не спорь, – весело ответил Джон. – Довольно руководствоваться только трезвым разумом.

– Не всегда это правильно, Розалинда. Согласись на мое предложение, и покончим с этим.

Уговоры брата напомнили ей другого человека.

– Хорошо, – вдруг сказала она, сама не зная почему. – Когда ты хочешь увидеть Маргарет?

– Завтра, – не задумываясь ответил Джон. – Когда ты вернешься из Пула. А я пока займусь лавкой, и все будет в порядке. Я не обману твоего доверия.

И впервые в жизни Розалинда поверила ему.