Роза пирата

Глава 2

Убедившись, что незнакомец скрылся из вида, Роз, не отдавая себе отчета, стремительно подошла к полке, где хранились зеркала для покупателей, взяла одно и стала придирчиво себя разглядывать. Что же все-таки произошло? Девушка коснулась пальцами щек. Она, которую никто никогда не мог смутить, вдруг залилась пунцовой краской. Возможно ли такое?

Разглядывая себя в зеркале со всех сторон, девушка пыталась представить, какой ее мог видеть таинственный незнакомец.

«Что за безумный день! – думала Розалинда, едва справляясь с водоворотом чувств, захлестнувших ее. – Сначала испачканное кружево, затем этот странный человек со своими дерзкими речами… Следовало бы залепить ему хорошую пощечину». Она всегда поступала таким образом, если мужчины пытались зайти слишком далеко. Но ей почему-то совсем не хотелось вести себя с ним, как с другими. Может быть, испорченный товар был тому причиной? Как он решился купить эти кружева?

Уже за один только такой поступок можно было в него влюбиться…

«Влюбиться? Что за чушь!» – резко прервала она свои нелепые мысли. И как только могло это прийти ей на ум? В жизни она не влюблялась и не собиралась даже думать об этом. А то, что она вела себя так необычно… Что ж, это совсем не добавляет ему доверия, а, наоборот, делает его еще более опасным.

Лучше всего поскорее забыть о нем, приказала себе Розалинда. Он наверняка точно такой же, как и все, кто пытался ухаживать за ней. Говорят о ее красоте, а на уме лишь ее приданое. И никому, абсолютно никому не важно, что творится у нее на душе. Это вообще никого не интересует, кроме ее отца…

Грустные мысли нахлынули на Розалинду. Дорогой и нежно любимый отец! Ее опора и защита… Он всегда был для нее центром Вселенной. А сейчас отец так тяжело болен. Врач посоветовал морской воздух, спокойный, размеренный образ жизни. И вот они покинули свой роскошный дом в Лондоне и переехали сюда. Но Розалинда совсем не сожалела об этом. Она была готова на все ради выздоровления отца.

– Госпожа Розалинда, что вы здесь делаете? – прервал ее грустные размышления наконец появившийся откуда-то Джон.

Он сладко позевывал, почесывая спину, и был явно обескуражен, увидев хозяйку в лавке.

– Джон!… – Розалинда быстро оглянулась и спрятала зеркальце. – Где ты пропадал? Между прочим, приходил покупатель.

– Что? – Он таращил сонные глаза. – А где господин Грэй? Где Том?

– У Грэя сегодня свободный день, и ты это прекрасно знаешь. – А Том, – она вспомнила, что отец сокрушался по поводу его исчезновения. – И именно ты, Джон, должен был заняться с покупателем, – закончила она строго.

– Простите, госпожа, я случайно вздремнул в задней комнате, но уверяю вас, это больше никогда не повторится.

Роз строго посмотрела на юношу, но потом смягчилась:

– Ты служишь у нас давно, поэтому на сей раз я тебя прощаю. Ну, а теперь, – и она вручила ему метлу, – подмети, приведи здесь все в порядок и замотай потуже катушку с тесьмой. Посмотри, что творится. Вот на этой тесьма совсем запутана.

«Нельзя швыряться катушками», – подумала Розалинда и быстро отвела взгляд, стараясь поскорее забыть об этом.

Джон схватил метлу и начал с усердием подметать пол.

– А что это за покупатель был у нас? – наконец осмелился спросить он.

– Не знаю, – ответила Розалинда, отмечая последнее поступление денег в расчетной книге. – Какой-то джентльмен, я никогда не видела его прежде.

Джон уже было открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но в это время хлопнула задняя дверь. Пухленькая девчушка в туго накрахмаленном чепце и переднике вбежала в лавку, сделав реверанс, и затараторила:

– Прошу прощения, госпожа Розалинда, но требуются ваши указания на кухне. Что делать со всеми этими людьми, которых нанял ваш отец, чтобы подготовиться к приему гостей? У одного из них – вши. Это какой-то ужас! А повар только и делает, что хихикает над ними. Вам бы лучше поскорей прийти домой!

– Боже мой, я совершенно забыла! – с тревогой сказала Розалинда. – Ведь через несколько часов съедутся гости. – И она торопливо накинула плащ.

Девушки быстро шли вверх по дороге, ведущей через холм. Розалинда то и дело останавливалась и терпеливо поджидала едва поспевающую за ней служанку. Наконец они приблизились к очень большому и красивому деревянному дому, возвышающемуся в конце улицы, и, тихонько проскользнув в боковую дверь, направились прямо в спальню Розалинды.

– Пожалуй, мне следует переодеться прямо сейчас, а то потом совсем не будет времени. Я собираюсь надеть вот это, – она указала на свое самое лучшее платье, разложенное на кровати, – помоги мне зашнуровать корсет. И потуже.

Марджери ловко помогла своей госпоже.

– Что за покупатели были сегодня в лавке? – спросила она.

– Всего один и был, – Роз старалась стоять неподвижно, чтобы не мешать служанке застегивать многочисленные крючки на спине. – Судя по платью – местный. Я продала ему веер и…

– Вы сами стояли за прилавком! – неодобрительно нахмурилась Марджери. – Ах, госпожа, вы не должны этого делать. А где были Том и Джон?

Роз на секунду задумалась. Если она нажалуется на этих непутевых мальчишек, кому будет от этого легче?

– А почему, собственно, я не могу уделить внимания покупателю? – спросила она, переводя разговор в другое русло. – Я же дочь хозяина.

– Ох, сколько раз я вам говорила, – Марджери с готовностью переключилась на любимую тему, мгновенно позабыв о Джоне и Томе. – Вы не просто дочь хозяина. Вы дочь самого богатого и уважаемого купца в Лондоне. Да что в Лондоне – во всей Англии! Вы ни в коем случае не должны оставаться в лавке наедине с незнакомыми мужчинами. Что подумал бы ваш отец, узнай он об этом? А что подумал обо всем этом джентльмен, которому вы продали веер!

– Ни о чем он не подумал! Почему он должен о чем-то думать? – резко сказала Розалинда, чувствуя, как начинает краснеть.

– Уверяю вас, что подумал. Уж я знаю кое-что о мужчинах. Всего лишь минутку наедине с такой прелестной девушкой, как вы… Итак, что же произошло? Он позволил себе какую-нибудь вольность? – Марджери протянула хозяйке голубую парчовую верхнюю юбку, отороченную кружевом.

– Абсолютно ничего не произошло. – Роз пожала плечами. – Он просто купил то, что ему было нужно, и ушел. Вероятнее всего, я его больше никогда не увижу. И вообще, Марджери, уже поздно. Скоро начнут съезжаться гости. Пожалуй, пойду посмотрю, что там творится.

– О, я еще не закончила! Сегодня вы не должны появляться перед гостями без мантии.

– Как все это надоело! Одевание занимает столько времени! А как дети? Они уже одеты?

Марджери старательно привязывала украшенный лентами кружевной рукав.

– Анжелика по крайней мере одета, а остальные… Вы сами знаете, с ними очень трудно справиться.

– Марджери, а теперь расскажи мне честно, что происходит на кухне?

Лицо служанки вытянулось.

– Я не хотела этого говорить при Джоне, но люди, которых нанял ваш отец, чтобы они доставили нам паштеты, мясо и все остальное, – они все словно с ума посходили!

– Как так – с ума посходили? – Теперь, когда платье было в порядке, Розалинда с распущенными волосами сидела перед зеркалом и недоуменно смотрела в него на свою служанку.

– Болтают без умолку, вот как! – Марджери достала гребень и начала расчесывать длинные вьющиеся волосы своей госпожи. – С ума сойти можно от их беспрерывной болтовни и сплетен. Вся эта чепуха про пиратов, будто бы они собираются высадиться на нашем побережье, – она поделила волосы на две части и начала заплетать косы. – Наняли вроде нормальных парней, и то ли на них жар вертелов так подействовал, то ли что-то еще, но они словно взбесились: порываются куда-то бежать прямо среди ночи. Никогда еще не было такой неразберихи!

Роз достала сапфировые серьги и приложила их к ушам. Это были единственные украшения, которые дочь позволила отцу купить для нее.

– Хорошо, я пойду на кухню и поговорю с ними. А что папа? Он отдыхает, как предписал ему врач?

– Отдыхает. Сейчас с ним ваша матушка. Так что вам бы лучше пойти на кухню, прежде чем эти люди разбегутся на ночь глядя. А главный поставщик, с которым ваш повар имеет дело, потому что его соус самый лучший во всем Дорсете, – так вот, он говорит, что пираты будут бесплатно раздавать вещи.

Роз метнула на Марджери строгий взгляд.

– Здешние пираты никогда не раздают вещей. Они высаживаются в Лалуортской гавани и все, что привозят с собой, продают по немалым ценам.

– Я знаю. Но это наши, местные. От них знаешь чего ожидать. А те, другие, – пираты из Голландии, их называют Морскими Бродягами. Кто знает, что у них на уме! Говорят, они просто раздают людям товары, награбленные с испанских галеонов.

Роз от неожиданности перестала возиться с серьгами и удивленно посмотрела на Марджери:

– Морские Бродяги? Они ни за что не придут в Западный Лалуорт!

Марджери самодовольно скривила губы:

– Попробуйте объяснить это тем сплетникам на кухне!

Розалинда повернулась к зеркалу и, застегивая серьгу, обдумывала неожиданную новость. Кто не слышал о Морских Бродягах! Эти мятежные духом люди были родом из Голландии. Под предводительством принца Оранского боролись против тирании короля Испании не только на суше, но и на море. Но, как ни странно, больше всего на свете Розалинде хотелось, чтобы они высадились здесь и расшевелили этот сонный город. Тем не менее она твердо сказала:

– Они не придут сюда. Я уверена в этом.

– А вдруг придут? – Марджери переключилась на свою любимую тему. – Вы только подумайте, Морские Бродяги! Здесь, в Дорсете! Люди благородного происхождения, изгнанные из своей страны за неповиновение испанскому королю.

Роз критически посмотрела на свою прическу.

– Я не знаю, – сказала она, – но олдермен Тренчард говорит, что король Филипп к ним весьма снисходителен. Боже мой, Марджери, что ты навертела у меня на голове? Я бы предпочла что-нибудь попроще. Служанка стала покорно переделывать прическу.

– И потом, – продолжала Розалинда решительно, – это вообще нас не касается. Наша королева призывает соблюдать нейтралитет, и мы его соблюдаем. А их предводитель – Король Нищих, – что ж, он, возможно, и благородного происхождения. Но только он один.

– О, Король Нищих! – Марджери закатила глаза и поставила зеркало перед Розалиндой, чтобы та могла разглядеть свою прическу. – О нем грезят многие девушки. Говорят, он галантен, отважен и благороден. Настоящий бог моря! Вот мужчина как раз для вас, госпожа. Всем мужчинам мужчина.

– Что за чепуху ты говоришь, Марджери! – Розалинда на этот раз была удовлетворена своей прической и теперь собиралась сменить туфли. – Этот человек – разбойник.

– Вы только представьте себе, – продолжала Марджери, не слушая Розалинду, – отважный красавец в развевающемся плаще, с черной маской на лице, высаживается здесь, в Дорсете, чтобы разыскать самую прелестную из женщин. О, если бы я вдруг очутилась в его объятиях, я бы…

– Вздор, Марджери, – прервала ее Розалинда, – перестань болтать.

– Не знаю, что с вами делать, – вдруг жалобно сказала служанка, протирая туалетный столик, – вы слишком много работаете и совершенно не интересуетесь мужчинами. Посмотрите, скольких достойных людей вы уже отвергли.

– Их интересует только мое приданое, – холодно объяснила Роз.

– А господин Тренчард? Он ведь очень богатый человек. И так сильно влюблен в вас.

– Это совсем не то, – сказала Роз, доставая флакончик с духами. – Тренчард – деловой партнер. С ним я говорю лишь о ценах и товарах. Придержи, пожалуйста, пояс в этом месте, – переменила она тему разговора, – пока я прикреплю флакончик.

У Марджери было скептическое выражение лица, но она продолжила свой допрос:

– А что все эти мужчины, которых выбрала ваша матушка? Они приглашены на бал?

– Думать об этом не хочу.

– Ну что вы, госпожа! Это будет потрясающе: все джентльмены, жаждущие вашей руки.

Розалинда недовольно поморщилась, но спорить не было времени.

– Ты займись Люсиндой, – приказала она, – а я посмотрю, что там у мальчиков.

С этими словами она застегнула на талии пояс и быстро вышла.

Спустя минуту Роз вошла в спальню своих младших братьев. Здесь царил хаос. Джонатан, высокий парень лет шестнадцати, лежал, перегнувшись через подоконник. К счастью, он был уже одет в новый камзол и бархатные панталоны, обшитые стеклярусом. Джонатан многозначительно подмигнул сестре, и ее почему-то охватило смутное беспокойство.

Тринадцатилетний Мэтью в задумчивости сидел с парой разодранных чулок в руках, а младший, Чарльз, препирался с няней. Ему недавно исполнилось восемь лет.

– Я не надену этот гадкий камзол! – Он выворачивался из рук пожилой женщины, пытавшейся натянуть ему камзол через голову. – Ни за что не надену: сегодня очень жарко.

– Как не стыдно, господин Чарльз, – увещевала няня, – сегодня будет столько важных гостей. Вы должны достойно выглядеть за столом. Пусть все обратят внимание на ваши хорошие манеры.

– Я те покажу хорошие манеры! – мальчик грозно помахал кулаком.

Няня в изумлении подскочила:

– Где вы научились этому, господин Чарльз?

Джо и Мэтью тут же отвернулись к окну и стали о чем-то оживленно беседовать, делая вид, что не замечают происходящего. Розалинда стремглав подскочила к младшему брату и схватила его за руку.

– Тише, дорогой. Ты будешь одеваться сам, – сказала она мягко, отдавая ему камзол.

Чарльз посмотрел на нее в замешательстве. Ненавистная одежда была у него в руках. Розалинда нежно поцеловала брата в голову и показала, как удобнее держать камзол, чтобы надеть его.

– Если поторопишься, то после обеда тебя ждут сладкие леденцы.

– Правда? И малиновые будут?

– Обязательно, – ответила Розалинда и стала так осторожно натягивать ему камзол, что мальчик был уверен, будто одевается сам.

– Мэтью, – обратилась она к среднему брату. – Почему ты до сих пор не надел чулки?

– Они порвались. Это все Джо виноват.

– Ничего страшного.

Закончив одевать Чарльза, Розалинда достала пару чистых чулок из комода, кинула их брату и повернулась к Джонатану:

– А ты чего сидишь окно подпираешь? Лучше бы помог мне чем-нибудь. И кстати, где ты был вчера вечером? Мама спрашивала о тебе.

– Ты, Розалинда, лучше занимайся другими делами. Истинное удовольствие наблюдать, как у тебя все замечательно получается, – Джонатан намеренно не отвечал на ее вопрос. – Ты просто превосходно справляешься с ними. – Он кивнул на младших братьев.

Розалинда не успела ему ничего возразить, как в комнату с плачем вбежала шестилетняя Люсинда и бросилась ей на шею. За девочкой следом вошла вконец измученная Марджери.

– Она не дает мне красные ленты, – всхлипывала девочка, указывая на Марджери. – Мама бы мне обязательно дала.

– Не огорчайтесь, милочка, – стала успокаивать ее няня, – ваши желтые ленты тоже очень красивы. И потом надо поторапливаться, а то обед остынет.

– Но желтые ленты – старые, – снова разрыдалась Люсинда, – а я хочу новые! Я хочу красные ленты!

Няня вопросительно посмотрела на Марджери. Девушка не знала, что ей делать, и была очень расстроена. Обе они повернулись к Розалинде.

– Принеси красные ленты, Марджери, – обратилась Розалинда к служанке, села на табурет и поманила к себе Люсинду.

– Иди ко мне, Люсинда, я тебе что-то скажу. Девочка подошла, устроилась у нее на коленях и доверчиво заглянула в глаза.

– Ты можешь сегодня вечером надеть красные ленты – серьезно сказала Роз, – но после этого мы уберем их до следующего месяца. Весь июнь ты должна носить желтые ленты, и лишь потом можно снова взять красные. Сегодня мы просто делаем исключение. Ты меня поняла?

– Да, Розалинда, – кротко прошептала девочка. А не могла бы я в виде исключения также носить их и по воскресеньям?

– Нет, дорогая, – Розалинда шутливо коснулась пальцем кончика носа девочки, но взгляд ее остался непреклонным, – а завтра, когда будешь заниматься рукоделием, ты вышьешь к тому же лишний узор. Надо же как-то заслужить право надеть сегодня вечером новые ленты!

– Лишний узор, – захныкала Люсинда, собираясь расплакаться, – это слишком жестоко!

– Вполне равноценный обмен, – старшая сестра была неумолима.

В это время в комнату вошла няня с красными лентами, и девочка сразу притихла.

Розалинда стала причесывать сестру.

– А где Анжи? – спросила она Марджери, завязав ленты Люсинде.

Анжи уже давно одета. Я разрешила ей пойти на кухню буквально на несколько минут.

– Ох, Марджери, по-моему, ты зря ее отпустила.

Розалинда не могла не проверить, что творится на кухне. Слуги непрерывно ссорятся с людьми, которых нанял отец. Удивительно будет, если дело не кончится дракой. А маме так тяжело сейчас! Она самозабвенно ухаживает за отцом, следит, чтобы он выполнял все предписания врача. У нее неважный цвет лица в последнее время… Нужно поторапливаться, чтобы все успеть… Неуверенные детские шаги отвлекли девушку от невеселых дум: в дверях стояла трехлетняя малышка Анжелика и обворожительно улыбалась, размахивая большой ложкой из-под джема. Няня и Марджери смотрели на девочку в немом оцепенении. Ее самое нарядное платье было измазано джемом.

Розалинда застонала от отчаяния. Тем не менее все, как всегда, с надеждой смотрели только на нее.

– Да… Здесь уже ничего не поделаешь, – Розалинда быстро схватила сестричку за руку. – Анжи, тебя и двух минут нельзя оставить без присмотра. Что ты натворила?

– Это все джем виноват, – уверенно сказала малышка, с надеждой глядя на старшую сестру.

– Виноват джем, а мыть тебя должна я, – сказала Розалинда, увлекая за собой девочку. В своей комнате она намочила испачканную одежду водой из кувшина. – С тобой надо держать ухо востро: никогда не знаешь, в какую неприятную историю ты попадешь. Где ты их только выискиваешь?

– Это они выискивают меня.

Роз отмывала руки сестре и старалась спрятать улыбку.

– Что случилось, Рози? – прошепелявила Анжелика.

Дрожь пробежала по телу девушки, когда она услышала это имя. Рози, Роз… Розалинда мгновенно вспомнила таинственного незнакомца в лавке, назвавшего ее Розой.

– Ничего не случилось, дорогая. – И она поцеловала малышку в мягкую щечку. – Просто я думаю о наших именах.

– А что ты о них думаешь?

– Ничего особенного. Удивляюсь только, как это мы умудрились назвать тебя Ангелом.