Роза пирата

Глава 20

Кит ожидал услышать милый лепет: женщина не может управлять кораблем. Однако, как только Розалинда взяла в руки астролябию и пустилась в часовое рассуждение о том, как надо ловить солнечный свет, стало ясно, что она отлично знает, о чем говорит, и это развеселило Кита. Во многом она похожа на мужчину. У нее мужская логика, мужская прямота, способность говорить то, что думает. Но она не мужчина. И он не мог относиться к Роз, как к Курту, или к Нэду Руску, или даже к Филиппу.

Она углубилась в вычисления, не обращая никакого внимания на следящих за ней мужчин.

Кит сидел, как прикованный, и глядел на Розалинду. Она чертила, высчитывала и тихо, почти про себя, поясняла, что делает, часто останавливалась, выпрямлялась и молча застывала на месте, словно прислушиваясь к себе. Глаза ее блестели. Каждое движение Роз волновало его, словно тайна, касающаяся лишь их двоих. Как же ему хотелось обладать этой чудесной Розой!

– Если мы находимся здесь, в Северном море, – говорила она, показывая на карту, безучастная к его волнению, – а я думаю, то так оно и есть, тогда основные ветры дуют с севера на северо-восток. – Она нашла соответствующее место в тексте и подняла книгу так, чтобы они увидели роз ветров, показывающую северный и северо-восточный ветры.

Кит замер, вдруг увидев себя маленьким мальчиком, сидящим в кладовой Лалуортского замка и перебирающим страницы огромного маминого гербария. Он вспомнил аромат розовой воды, которую служанки собирали из садовых цветов. Сами розы он забыл, но в его памяти вдруг всплыл образ маленького английского мака – дикой розы ветров, цветущей в августе на всех лугах Западного Лалуорта. Не изнеженная красотка, а лечебное растение, помогающее против воспаления глаз, способное даже изгонять смертельный яд. Такой силой обладал этот крохотный цветок…

– Если мы хотим вернуться туда, откуда пришли, – продолжала Розалинда, – то нам должно плыть в этом направлении. – Она взяла карандаш и начертила кривую от Северного моря к голландскому побережью. – Но я думаю, что сначала нам надо повернуть на восток, ведь нам понадобится свежая вода. – Она указала на ютландское побережье. – Ну что, господа? Вот я и рассчитала, как нам вернуться туда, где мы были перед штормом. Каковы следующие задания?

– Браво, госпожа Розалинда! – Филипп, хранивший молчание в течение последнего часа, бросил пронизывающий взгляд на Кита, затем встал и подал ей руку. – Ваше умение обращаться с числами достойно математика-мужчины. Поздравляю! – Он поднес ее руку к губам. – У меня есть следующее задание. Вы могли бы просчитать курс вот сюда? – Он указал на карту. – Через две недели я должен встретиться здесь с моим флотом.

Розалинда хмуро взглянула на карту:

– Но это же Зудер Зее! Я думала, вы хотели плыть в Антверпен.

– Антверпен занят испанцами. Мы не можем там останавливаться. Наша база находится в Энкхусене. – Он показал на карту. – Там мы встретимся с принцем Оранским. Даже редкие встречи с ним придают людям мужества. Теперь же я пойду к рулевому и скажу ему, куда плыть. Пойдемте, сэр. – Филипп сделал знак Райтману. – Претворим расчеты госпожи Розалинды в практику.

Словно выполняя желания Кита, Король Нищих и штурман направились к двери.

Кит благодарно поглядел им вслед. На большее он и не был способен – в такое смятение привела его кривая, начерченная на карте Розалиндой. Перед ним стояла женщина, не хуже его умеющая направлять корабль, женщина, дорожившая лоцманской книгой больше, чем платьями и безделушками, женщина, получающая удовольствие от вычисления поправок к широте, женщина, знающая, что кратчайшее расстояние между двумя точками на морской карте не прямая линия… Киту хотелось взять ее на руки и ласково прошептать, какое она сокровище.

– Ты знаешь проекцию Меркатора, – мягко сказал он.

Розалинда устала от расчетов и обсуждений и взглянула на него сердито.

– Конечно, знаю! Нечего так удивляться. Я жду твоего ответа: буду ли я штурманом?

Но он не слышал вопроса и протянул руку, чтобы пригладить ее выбившиеся локоны.

– Не насмехайся надо мной, Кристофер, – Роз отступила от него. – Я же выполнила свою часть контракта.

Кит попытался обнять ее за талию.

– Ты обещал решить, буду ли я штурманом, – настаивала она, желая сейчас только одного – чтобы сердце ее не билось так сильно от его прикосновений. – Мои расчеты верны. Ты не можешь этого отрицать.

Кит наконец заметил ее волнение.

– Неужели для тебя это важнее всего? Нет штурманом будет Райтман.

– Кристофер! – в ужасе воскликнула она. – Но мы попадем в Финляндию! – Казалось, что Роз сейчас заплачет. Но она сдержалась.

– Ты не поняла меня. – Кит был уверен, что принял правильное решение, и хотел поскорее покончить с этим. – Райтман останется штурманом, а ты его ментором. Твои знания – его действия. Матросы будут видеть его у руля, и это успокоит их. Так лучше, Розалинда. И для тебя, и для меня, и для них.

– Ты не веришь мне, – холодно сказала она.

– Розалинда, будь умницей. У тебя огромны талант. Надо помогать другим. – Он подошел к столу и начал нетерпеливо складывать книги и карты.

– Я не хочу учить! И Райтман – плохой ученик. Голова у него деревянная, как этот стол. – Она постучала по столу кулачком, отчего книги подпрыгнули.

– Будь справедливой. Откуда ты знаешь, что он глуп? – Кит одарил ее уничтожающим взглядом.

– Он все неправильно рассчитал.

– Потому что его не научили рассчитывать правильно. Я только начал с ним заниматься. Он из крестьянской семьи и без всякого образования. К тому же у него нет твоего опыта. Так передай ему…

– Я не умею передавать опыт. Я могу лишь рассказать факты.

– Мореходство – это не факты. – Кит вновь погладил ее косу. – Научи его магии, – нежно прошептал он.

Розалинда вздрогнула от его прикосновения, но строго ответила:

– Мореходство – это не магия, а всего только числа. Ничего больше.

– Неправда, – простонал он, не отрывая взгляда от маленьких холмов под ее рубашкой, и погладил один из них. – Все равно что сказать, поцелуй – это лишь соприкосновение уст.

– О Боже! – вскричала Розалинда, с ужасом отпрянув от него.

Она снова была во власти его рук. Когда Кит прикасался к ней, Роз забывала обо всем. Она схватила со стола книгу и прижала ее к груди.

– Не бойся, любимая. – Руки Кита вновь похитили ее и унесли из действительности в созданный им волшебный мир.

Она выпустила книгу из рук, и та со стуком упала на пол. Поцелуй был больше, чем соприкосновение уст. Его теплые губы ждали ответа на вечный вопрос. Роз прижалась к нему, с любовью ощущая его сильное тело…

– Ты согласна? – вопрошал Кит, наклонившись к ней. – Ты будешь учить Райтмана?

– Я ни на что не согласна… – бормотала она сопротивляясь наслаждению.

– Ты не сердишься? – И он нежно укуси мочку ее уха зубами.

– Да, сержусь! – Ноги Роз вдруг ослабели. – Ты пользуешься нечестными приемами.

Кит притянул ее к себе так, что Роз ощутила очаг его страсти. Ну отчего же она всегда уступает ему? Внезапный страх сжал горло. Нет, нет, она же может целиком оказаться в его власти. Это невыносимо! Она хотела сказать ему об этом, но Кит дернул за ленточки и распустил ее шелковистые косы.

– Что ты делаешь?! – Роз попыталась остановить его. – Я целый час приводила голову в порядок. Прекрати!

Но поздно… Густые, как вуаль, волосы окутал ее плечи.

– Кристофер! – закричала она, отчаянно ударяя его кулачками.

Кит обнял ее и уложил на мягкий матрас.

– Роз, позволь мне доставить тебе удовольствие.

Он скинул сапоги, и Роз вдруг почувствовала как желание вспыхнуло в ней. Оно жгло ее сладострастным пламенем. Кит поймал руки Роз и страстно искал ее губы. Наконец его язык ворвался в ее рот, как разбойник, но бесконечно сладкий.

– Ой Кит! Я все равно не согласна с твоим суждением и не согласна с тем… что ты со мной делаешь.

– Моя роза ветров… – Он ласкал ее грудь. – Ты должна научиться любить свою страсть.

– У меня ее нет.

– Неправда. Что ты чувствуешь, когда я целую тебя? Ты создана для любви… Пойдем со мной, Розалинда. Пойдем в мечту.

– Не могу. Я не мечтательница.

– А ты попробуй. Сделай глубокий вдох.

К своему собственному удивлению, она засмеялась:

– От этого не мечтают. – Ей вдруг стало хорошо и спокойно в его объятиях. – По-моему, глубокий вдох и мечтание – это разные вещи.

Кит заметил, что она натянута как струна. Ему не терпелось подготовить Роз, перед тем как излить свою страсть. Вчера ему удалось обуздать себя, но и он не может ждать вечно. Надо успокоить ее.

– Ничего ты об этом не знаешь, – пошутил он. – Закрой глаза, и я поучу тебя. Что тебе еще делать?

Розалинда сомневалась. Впрочем, он прав: неотложных дел у нее нет. Она закончила свои расчеты, Филипп занят с рулевым. Ей вовсе не хотелось учить Райтмана, но Кит не желал обсуждать свое решение. Впервые за несколько месяцев у нее оказалось свободное время. Роз откинулась на подушки и закрыла глаза:

– И что я должна делать?

– Вначале надо расслабиться. Попробуй.

– Я и так пробую! – огрызнулась Розалинда.

– Тогда я начинаю. – Вопреки ее ожиданиям Кит не прикасался к ней. – Представь себе что-нибудь, что ты любишь.

– Корабль, – мгновенно среагировала она.

– Хорошо, корабль.

Она неохотно закрыла глаза.

– Ты на корабле, – бормотал он. – Не на таком большом, как этот. На маленьком корабле, ты одна, с одним парусом. Ты плывешь по спокойным, спокойным волнам посреди голубого моря.

– Теплого моря? – ее глаза широко распахнулись. – Оно холодное…

– А ты представь себе Средиземное море, – Кит закрыл ее глаза поцелуем. – Не надо задавать вопросов. Это не твой обычный мир, где все понятно. Это твоя фантазия. Я поведу тебя в плавание, а ты слушай.

– Хорошо, – проворчала Розалинда, не понимая, почему слушает его. Впрочем, было приятно лежать рядом с ним без этой пожирающей ее страсти.

– Теперь ты на воде. Твой кораблик легкий, и быстрый, и послушный…

– Голландский корабль? – перебила Розалинда.

– Не важно. Ты просто плывешь – спокойно и счастливо. Светит солнце, и вода такая чистая и голубая.

Розалинда ощутила неожиданный душевный покой.

– Теперь дыши глубже, наполни легкие воздухом.

Она послушно вздохнула и поразилась, насколько это успокоило ее Расслабились ее плечи и спина. Старый воздух хлынул из ее легких. То же самое она испытала лишь в пещере возле Лалуортской бухты. Роз почувствовала, что уплывает куда-то – между сном и явью, привязанная к действительности лишь покоем и голосом Кита:

– Ты плыла вокруг бухты. Теперь ты плывешь на берег. Лодка послушна тебе.

Розалинда уже видела песчаное дно. Подняв голову, она вдохнула чистый воздух суши и вышла на берег.

– Перед тобой покрытый травой холм, – продолжал голос Кита. – Сияет солнце, и тебе хочется посидеть на теплой мягкой травке. В траве растут маленькие белые цветы. Потрогай их, Розалинда. Протяни руку.

Она сидела на холме рядом с Китом, и ветерок раздувал ее волосы. Запах свежескошенного сена, жужжание пчел, собирающих мед. Кит сорвал цветок и дал ей.

– Это роза ветров, – голос Кита пробивался сквозь сон. – Дикий мак. И ты как роза ветров. Твоя подлинная сила в твоей дикой сущности.

– Откуда ты знаешь? – спросила Розалинда беззвучно, одними губами.

– А ты почувствуй сама.

Она открыла глаза и протянула к нему руки:

– Покажи мне.

Ты правда этого хочешь?

– Да. Я хочу тебя, Кит.

Любовь росла в ней. Она помогла ему раздеть себя. Ее юбка, столько раз промокшая и высушенная, упала на пол, за ней корсет, за ним – ее рассудительная логика, отброшенная бесстыдно в тот момент, когда он стянул ее чулки и подвязки.

Роз взглянула в его глаза и увидела, как она красива. Он разделся и оказался таким же прекрасным, как и в одежде. «Даже лучше», – решила Розалинда. Она ощутила его широкую грудь, крепкие мускулы, сужающиеся к животу, и с любопытством опустила глаза вниз. Никогда прежде она не видела обнаженного мужчину во всем достоинстве. Рука ее невольно скользнула вниз и почувствовала гладкую бархатистую кожу, она обхватила ствол двумя пальцами и подивилась его твердости.

Кит простонал и разжал ее пальцы:

– Спрячь свою дразнящую ручку. А то на этом все и кончится. А разве ты этого хочешь?

– Кончится? Почему?

– Потом поймешь.

Притягивая ее к себе. Кит нащупал маленький мешочек под подушкой, открыл и брызнул что-то ей на грудь и наклонился, чтобы слизать. Волны наслаждения накатили, когда язык его коснулся ее сосков. Потом Кит поцеловал ее в губы, и Роз возбудил сильный пряный вкус его языка. Он брызнул пряное зелье ниже и облизал ее живот, стал спускаться ниже…

– Кит! – вскрикнула она. – Неужели мужчина может дать такое наслаждение?! Прошу тебя… – Роз заглянула в его глаза и успокоилась: да, она нужна Киту. А он увидел в глазах любимой покорное доверие. Да, она готова – но к чему? Согласится ли она стать его женой, его собственностью?

К тому же их судьба находится в руках госпожи Фортуны с того самого момента, когда он впервые привел Розалинду на борт «Смельчака». Кит жаждал любви, а Роз излучала эту любовь.

Ему казалось, что он вот-вот взорвется от желания, так безумно хотелось познать ее глубину, ее тайну… И он провалился в ее горячие недра. Розалинда вздрогнула от боли. Ей показалось, что она тонет в этом шторме. В ней вспыхнул огонь – дикий и первобытный…

– Розалинда… – Кит прошептал ее имя, прижавшись губами к ее шее. – Моя Роз, сожми меня…

И он застонал, вырастая и распухая в ней. Роз прыгнула в пламя страсти и закричала, сгорая в очищающей, исцеляющей любви…

– Я люблю тебя, – прошептала она, уже успокоившись. – И ты любишь меня. Скажи мне!

Зачем, зачем она сказала это? Он же дал ей свободу чувствовать и говорить, а сам отстранился и вскочил.

– Кристофер! – Розалинда в страхе села на кровати, прижав колени к подбородку. – Почему ты не отвечаешь мне?

– Я никогда никого не любил.

– Но это нечестно, – она пыталась спорить с ним. – Ты отнимаешь у меня то, что я даю тебе.

Его молчание обидело Роз. Кита же интересовало другое:

– Скажи, Роз, ты будешь учить Райтмана?

Она бросила на него мрачный взгляд. Отчего-то они не стали ближе, и в глазах Кита застыло страдание.

Она встала с кровати и босиком подошла к нему:

– Кит, я же не моряк, которым надо командовать. Неужели ты не видишь разницы?

Нагота Роз смутила его, он отвернулся и стал одеваться.

– Значит, ты отказываешься отвечать, Роз?

– Ты не прав, заставляя меня отвечать на это вопрос в такой момент. За что ты сердишься?

– Я сержусь на тебя, – сухо сказал он, – за то, что ты хочешь все делать по-своему.

– Неправда! – крикнула она. – Это ты все хочешь по-своему! И ты такой непредсказуемый. Сначала соблазняешь меня, потом командуешь мной.

– Я не соблазнял тебя. Я пытался помочь тебе.

– Ты помог мне. Ты помог мне понять, что я люблю тебя. Но как ты отплатил мне за мою любовь! Может быть, я вовсе не люблю тебя. Может быть, я глупа и сентиментальна.

– Прекрати, Розалинда! – Кит выпрямился и сердито взглянул на нее. – Я больше не спрашиваю твоего согласия. Райтман будет штурманом, и это приказ. Ты или будешь учить его, или же вообще забудь об управлении этим кораблем. Я заберу твои инструменты и карты. Понятно? – И он направился к двери. – Чертовски душно. Пойду проветрюсь.

Он вышел, со злостью хлопнув дверью.

Розалинда упала на стул, держа в руке астролябию. В глазах у нее стояли слезы.

Кит бесцельно слонялся по кораблю. К черту ее, к черту! В раздражении он поднялся на главную мачту, где, как всегда, стоял дежурный моряк. Невозможно найти уединения даже на собственном корабле! А ему так хотелось побыть одному.

Вздохнув, он спустился в кладовку и просмотрел их припасы, лишь бы чем-нибудь занять себя. Пахло плесенью и влагой.

Да, он хотел высвободить страсть Розалинды, научить ее доверять своим чувствам. Но, когда увидел ее сияющее от радости лицо, ему самому стало безумно больно. Он в клетке. Как голуби, которых берут в долгие плавания ради свежего голубиного мяса.

Он ощутил себя таким беззащитным. Роз испытывала и любовь, и страсть. Но Кит способен только на страсть. Он не может любить. Как больно сознавать это! Он удовлетворил свою страсть, сделал ее женщиной, а в душе у него… пусто.

Со злостью он отбросил мешок с провизией в сторону, недовольный собой и недовольный количеством припасов.

Розалинда наконец оделась и вышла из каюты – не может же она всю жизнь там сидеть, хотя Кит, конечно же, хочет, чтобы она не выходила! Она проголодалась, но время ужина давно прошло, и никто не звал ее. Надев неизменную юбку, завернувшись на сей раз в свою накидку, она вышла на палубу в поисках Кита или Филиппа.

Ни того, ни другого не было видно. Она нашла обоих в кладовке. Кит окинул ее мрачным взором.

– Госпожа Розалинда! – с неизменной вежливостью приветствовал Филипп.

– Выведи ее отсюда! – прорычал Кит, не поднимая головы от мешков с зерном.

Филипп крепко взял ее под руку и вывел на палубу.

– Что случилось? – тревожно спросила Розалинда.

– Припасы. Они кончаются. Многое погибло во время краткой битвы с испанцами и во время шторма. Само по себе это не так страшно, но и воды осталось немного, а это может обернуться трагедией.

Розалинда раздраженно оглянулась. Вокруг собирались моряки. Кит вышел из кладовки, поднялся к ним и заговорил. Он назвал их добрыми и верными друзьями, поблагодарил за верность и замолчал. Моряки насторожились.

– Шторм застиг нас врасплох, – продолжал Кит. – Мы не могли сопротивляться ветру. Теперь мы направимся к ближайшему берегу в поисках воды и продовольствия, а потом продолжим путь в Голландию. Не бойтесь, это нас не задержит надолго. Наш штурман, – он показал на Райтмана, – знает свое дело. Но пока мы не придем в порт, придется немного сократить пайки. В Голландии все получат тройное жалованье.

Моряки ответили радостным гулом.

– Дневной рацион будет состоять из овсянки, соленого мяса и хлеба, – закончил капитан.

Раздался всеобщий вздох и отдельные выкрик из толпы:

– Мы помрем с голоду!

– Я не выдержу!

– Капитан, как скоро мы достигнем порта?

– Завтра мы дойдем до ютландского побережья, – ответил Кит. – До этого вся работа будет облегчена. Да, еще есть лимоны – я не забыл о них. Каждый из вас получит по лимону сегодня и по пол-лимона послезавтра.

– А вода? – выкрикнул кто-то. – Сколько воды?

– Я думаю, по пинте в день.

Вновь раздались взволнованные возгласы.

– Это только сегодня и частично завтра. Взбодритесь! Я разделю с вами все тяготы, – обещал Кит. – И через две недели мы встретим голландский флот. Думайте о тройном жалованье. Все мы знавали времена и похуже.

Моряки заворчали, Розалинде показалось, что они о чем-то спорят. Потом Руск выступил вперед.

– Мы будем терпеть вместе с тобой, капитан! – он поклонился Киту. – Но она, – и Руск пальцем показал на Розалинду, – это она во всем виновата. Женщина на корабле приносит несчастье.

Кит кивнул в знак согласия, и Розалинда гневно сделала было шаг вперед, но рука Филиппа легла ей на плечо, и он покачал головой. Все смотрели на нее, и тишина воцарилась на корабле. Впервые Роз почувствовала себя одинокой женщиной на корабле среди враждебно настроенных мужчин.

Кит с громким смехом хлопнул Руска по плечу:

– Поверь мне, нашим положением мы обязаны испанским стервецам. Это они заманили нас в Северное море во время шторма. Но мы отомстим им. Мы еще сразимся с ними, это я обещаю вам. Второй раз «Гран Грифон» от нас не уйдет. – И доверительно добавил: – А про поверье забудь. Эта женщина – моя будущая жена и графиня и, стало быть, слушается меня беспрекословно. Она будет находиться в моей каюте и лишь изредка выходить на палубу.

Розалинда похолодела от ужаса. На лицах матросов не было никакого удивления. Она же поверить не могла тому, что только что услышала. Кит избегал ее взгляда…

Ужин был скудный – маленький кусок даже не сваренного соленого мяса и глоток воды. И она еще должна притворяться, что любуется на море, а на самом деле учить Райтмана. Штурман очень старался, хотя она разговаривала с ним сквозь зубы. Теперь он добивался ее одобрения, но Розалинда и не думала быть снисходительной. Обойдется без похвалы – он же мужчина!

Когда она вернулась в каюту, было уже темно, но гнев ее не утих. Хотя было не поздно, большинство матросов разошлись по каютам, дабы сберечь свои силы.

– Черт! – пробормотала Роз, пытаясь умыться соленой водой. Ну зачем она уехала из Лалуорта?! Она хотела сопровождать свой товар, а Кит не дал ей. Она хотела спасти корабль и матросов, а Кит не дал. А где теперь ее товар? – Я должна выполнить свой долг, – громко сказала она. – Я нужна моей семье.

Слезы затмили ей глаза. Она вспомнила бледное, как подушка, лицо отца. Он не должен волноваться о ней. Отец наверняка прочел ее письмо. Роз пылко молилась, чтобы он не волновался о ней и не губил свое здоровье. Она думала об этом, когда уезжала, но все же решилась, ибо нужны были деньги, чтоб платить кредиторам. В письме она заверила отца, что все будет хорошо.

От этих мыслей Розалинда лишь сильнее разозлилась. Во всем виноват Кит. Если бы не он, «Чаша» сейчас была бы в Антверпене…

Впрочем, она не права. Она ведь не знала правды об Антверпене. Ей стало стыдно за свою ошибку. Но Кит все же интриган. Как он успокоил моряков насчет припасов! И как он обошелся с ней, сказав ей правду лишь когда захотел, а не тогда, когда ей нужно было знать! Моряки теперь считают его своим спасителем, а кто он ей? Любовник? Муж? Она произнесла эти слова вслух с язвительной гримасой. Какие фальшивые слова! Он же все время чего-то добивался: сделать ее своей собственностью, потом – научить ее подчиняться. Да, она заметила, как эти слова постоянно переплетались в его речах – брак и подчинение, К черту его, не хочет она быть его графиней! Она хочет быть самой собой.

Умывшись, Розалинда выпила вина за неимением воды. Вино оказалось кислым, и она чуть не подавилась.

– Ненавижу его! – Эти слова сорвались у нее с языка, и слезы нахлынули на глаза. – Лишь бы Кит оставил меня в ближайшем порту, чтобы мне больше никогда не видеть его!

– Какая неблагодарность за все, что я для тебя сделал!

Розалинда подпрыгнула, услышав его ледяной голос, и смятенно прижала полотенце к груди:

– Никакой неблагодарности. Если тебе так уж хотелось что-нибудь для меня сделать, можно было бы сначала у меня спросить.

– Спросить о чем? – Он закрыл дверь каюты, сел на стул и начал стягивать высокие черные сапоги.

– Боже мой, а ты не знаешь? – Розалинда в ярости встала перед ним, сжав кулаки. – Конечно, если ты даже не знаешь, что спрашивать, чего же от тебя ждать?

Кит уже скинул камзол, повесил на гвозди и молча расстегивал рубашку.

– Ч-что ты делаешь? – удивленно пробормотала она, отступая. – Ты раздеваешься?

– Как вы наблюдательны, госпожа! Мне надоело спать на палубе. Я остаюсь здесь.

– Нет! – Розалинда попятилась.

Ее вдруг затрясло. Она слишком хорошо знала Кита.

– Ты не останешься здесь!

Он, не отвечая, продолжал раздеваться. Роз бросилась к двери.

– Тогда я буду спать на палубе! – крикнула она, в панике не находя дверной ручки.

– Ты будешь спать на этой койке. – твердо сказал Кит, схватив ее за руки.

– Нет! – заплакала она, не в силах вырваться. – Нет!

– Придется. Больше негде.

Она почувствовала себя в ловушке.

– Как ты мог сказать им… – выкрикнула она. – Это вранье…

Его горячее дыхание участилось.

– То, что ты моя будущая графиня?

– Я не буду твоей женой!

Его пальцы крепко сжимали ее плечи.

– Пусти! – крикнула она. – Мне больно!

Он отпустил ее:

– Ты правду говоришь, что не хочешь быть моей графиней?

– Я не хочу быть такой женщиной, какую ты ищешь.

– Я предлагаю тебе то, ради чего другая была бы способна убить соперницу, а ты отвергаешь.

– Ты не предлагал мне, а навязал.

Он в гневе притянул ее к себе:

– А ты согласишься? Ты больше не будешь сопротивляться мне, Роз! Довольно я от тебя вытерпел.

Она вздрогнула от его яростного взгляда.

– Ты сам пожалеешь об этом, если обвенчаешься со мной! – выкрикнула она. – Мы будем ссориться каждый Божий день, прямо как сейчас!

– В таком случае хуже не будет.

Он заключил ее в объятия столь быстро, что у нее закружилась голова, и положил на кровать, а сам продолжал раздеваться.

– Кристофер, – неуверенно начала она, отодвигаясь к стене, – ты хоть для приличия не ложись спать без одежды…

– Я и не собираюсь спать.

Она разглядывала его сильное тело.

– Я все равно не подчинюсь тебе, – дрожащим голосом пробормотала она. – Я скорее умру.

Он улыбнулся холодно и бессердечно:

– Да, жаль, что ты спуталась со мной. В силу необходимости мы должны обвенчаться. Я не хочу, чтобы говорили, что я обесчестил тебя. Я сделаю тебя честной женщиной, даже если ты этого не хочешь.

– Не надо, Кит! Найди мне спутницу, и я вернусь в Лалуорт, и никто не узнает.

– Догадаются. Это повредит твоей торговле, общество отвергнет твоих сестер.

Роз знала, что он прав, и отчаянно пыталась придумать выход из положения.

– Ты не любишь меня! – выпалила она. – Ты сам сказал, что никогда никого не любил.

– Я обязан жениться на тебе.

– Держу пари, ты никогда прежде не чувствовал себя обязанным жениться. Отчего же сейчас все изменилось?

– Ты не поверишь, Розалинда Кэвендиш, но я, как и ты, верю в долг и честь.

– Долг и честь! – крикнула она, прижимаясь к стене. – Это долг и честь?

– Да.

Он выглядел великолепно, и Розалинда не могла глаз отвести от него. Словно греческий бог, о котором она читала в отцовских книгах. Кожа его отражала свет свечи, и Роз с восторгом, как в прошлый раз, глядела на его возбужденную плоть. Хотя сейчас было опасней, ибо она знала, какое наслаждение он может дать.

– Боже, спаси меня от долга и чести, – прошептала она, пытаясь отвести взгляд. – Боже, спаси нас обоих.

– Смотри на меня, Розалинда. Я люблю, когда ты смотришь на меня.

– Мне нельзя смотреть. – Голос ее стал совсем хриплым. – Мы оба пропадем.

– А что же у нас пропадет?

Она задумалась. А что, действительно, она потеряет, кроме свободы и независимости, которые он так ценит для себя, но не для нее?

– Ты не понимаешь, – сказала она со вздохом, пытаясь избежать требовательного взгляда его синих глаз.

– Я понимаю лучше, чем ты думаешь. Посмотри на меня, моя Розалинда.

Его голос гипнотизировал ее, и она, как всегда, покорилась.

– Сначала юбки! – скомандовал он. – Затем – чулки и носки.

Она слепо подчинилась ему. Когда осталась одна рубашка, она взглянула на него умоляюще.

Кит сам стянул с нее рубашку. Она, как птица, взлетела в воздух и плавно опустилась на пол. Розалинда вздохнула и шагнула в объятия Кита.

– Ты не прав, – сказала она, откидывая голову. – Я ведь всего лишь дочка скромного торговца.

Кит не привык к подобным речам в устах женщин, и ее честность подкупила его.

– И я не был рожден графом, Розалинда. Я всего лишь младший сын, ничем не лучше тебя.

– Я ужасно строптивая, – серьезно сказала она.

– А то я этого не знаю!

Руки Кита соскользнули с ее плечей – белых и прекрасных, как в его сне, – и опустились на бледно-розовые соски, она вздрогнула от наслаждения. Но и этот ответ не удовлетворил ее.

– Ты можешь взять себе в жены ту, которую ты полюбишь, Кристофер. Зачем тебе жертвовать собой ради меня?

Ему не хотелось продолжать этот спор, руки его уже жадно сжимали ее тонкую талию и пылающие бедра.

– Назад пути нет, – прошептал он, укладывая ее на кровать. – При нашей страсти любовь не имеет значения.

– Разве довольно одной страсти?

Ответа Роз не дождалась, ибо страсть уже жгла его нестерпимо, и он вновь ненавидел себя за это. Что делать – она его, его, она принадлежит ему… Кит проник в нее осторожно, боясь причинить ей боль… Нет, нет, он обуздает свой пыл ради нее. Внезапно ему стало трудно дышать, и он судорожно глотал воздух, потом осыпал поцелуями ее лоб и щеки. Он не мог, не мог оставить ее…

Она слегка застонала.

– Сейчас, сейчас, мой цветок. Будет немножко больно, потерпи…

Боже небесный, это ему нужно терпение! Он жаждал нырнуть в нее, словно безумный зверь, жаждал всего, что она может дать.

– Скажи, что ты любишь меня! – нетерпеливо прохрипел он, но она лишь извивалась под ним. Кит заглянул ей в лицо и увидел золотистые карие глаза, полные любви. Если б он только мог поверить в любовь!

– Это безумие! – прорыдала она в его ухо.

– Нет! – Он непременно хотел услышать магические слова. – Скажи, что это!

– Любовь! – прокричала она. – Я люблю тебя, Кристофер Говард! Хотя я этого и не хочу… – Она обвила его руками и уткнулась ему в плечо, сотрясаемая сладчайшими конвульсиями, и он, необычайно счастливый от этих слов, выплескивал свою страсть и желал лишь, чтобы это длилось вечно…

Роз заснула, а он разглядывал ее, спящую. Да, эта женщина любит его, хочет она этого или нет. И хочет он этого или нет, она нужна ему, необходима как воздух.