Руины Гипербореи

Глава 69. Калики перехожие

Ивор работал лопатой под припекающим закатным солнцем. Капельки пота блестели на его открытом лбу. Он завязал свои уже сильно отросшие волосы в тугой хвост.

— Чеснок в этом году выдался на славу, здоровый.

Бабуля Милица сидела на скамье, наблюдая за юношей.

Ивор поднял взгляд на солнце и вытер пот. В нем все еще были примеси, от которых освобождалось его тело. На мгновение задумавшись он посмотрел на пожилую женщину.

— Бабуль, а что с Ильей случилось? Почему с печи не слазит?

— Дык с рождения он такой. Не ходит совсем. Все что ниже поясу не работает. Проказа это. Иль проклятье этих чертовых практиков. Не дают они обычным людям жить.

— А родители его?

— Померли. Как ушли в под Карачарово, деревушку соседнюю, лес валить, так Бер на них и напал. Растаскал мою дитятку, да жену его. С тех пор Илейку к себе я забрала, выхаживаю. Внучек он бойкий, задорный. Недуг-то забрал пол тела у него, но пламя в глазах не смог. Живой он мальчик.

«Что скажешь? Проклятье?»

«Ну так пойдем и посмотрим, я тебе как через стены смотреть буду?»

«Значит не против взглянуть, ну и отлично»

«Почему же я должна быть против? Во-первых, ребенок вряд ли виноват в чем-то и не заслужил проклятье, во-вторых, тебе неплохая практика. Проклятий много, не со всеми удается справиться, но когда ты постигнешь суть какого-то из них, то твой организм не будет подвержен ему. Сильного практика одним и тем же дважды не заморишь».

«То есть ты после избавления от Венца больше не можешь быть им проклята?»

«Венец — это сила немного иного порядка. Проклятье, которое не подчиняется ни законам культивации, ни законам мирового древа. Оно может убить любого. Мне малость повезло, я смогла распределить энергию так, чтобы не умереть мгновенно. У меня было всего четверть маха времени, чтобы сделать это».

«А что было потом?»

«Техникой пространственного удара меня выбили из небесной обители. Я летела несколько дней, прежде чем… ты нашел меня».

Голос Звездочки был то ли озлобленный, то ли грустный. Ивор не мог до конца понять ее эмоций, поэтому решил не продолжать эту тему.

Когда он закончил с садовыми делами, наступили сумерки. Милица была уже в доме и возилась с приготовлением ужина. Печь медленно потрескивала, источая уютное домашнее тепло.

Горячий суп с овощами и мясом, очень наваристый и ароматный. Хлебные лепешки, только вытащенные из печи, салат из свежесобранных овощей. Все это заставило Ивора шумно сглотнуть, что не осталось незамеченным.

— Ба очень вкусно готовит, ты точно не ел ничего похожего!

Ивор улыбнулся своей натянутой неестественной улыбкой, которую он в последнее время безуспешно практиковал.

Еда наконец распределена по тарелкам. Вкус и правда был бесподобным. Ни с чем не сравнимый, домашний, наполненный любовью. Он уносил Ивора в далекое детство, где матушка Беляна и отец Волимир собирались за столом. Женщина звала сынишку обедать, после чего все дружно ели невообразимо вкусную еду. Беляна умела готовить, как никто другой, при этом имела в запасе сотни рецептов.

— А я говорил! — видя довольное лицо Ивора ухмыльнулся парнишка. — Не расскажешь о своих приключениях? Сам я приключаться не могу, ходилки поломаны, но люблю слушать истории.

— Хмм, что ж, тогда слушай. У меня есть один близкий человек, мы путешествуем уже немалое количество дней. Так вот представь себе, она настолько сильна, что одним махом руки свалила Змея-Горыныча!

— Да ладно! Не врешь!? — глаза мальчика будто засияли.

Ивор запустил руку в бездонную сумку и вынул оттуда нечто похожее на маленький зеленый камешек и кинул его Илье. Тот ловко поймал.

— Реакция, что надо. Так вот, это чешуйка Горыныча. Можешь оставить у себя.

— Правда? Спасибо! — мальчик искренне улыбнулся, рассматривая чешуйку Великого Змея.

— Ты и представить не можешь. Кругом снег, огромные дома, и Горыныч, который нападает всеми тремя головами. Те, что по бокам плюют невыносимо жарким огнем, способным испепелить все живое, а та, что посередине испускает воду, которая может смести даже толстый многолетний дуб.

— Такой сильный!

— И вот, это чудовище несется на меня, зловещее, голодное, один укус острых зубов, и от меня останется две половинки. Признаюсь, я испугался.

«Врун! Ты не мог испугаться»

«Тихо ты!»

— А дальше-то? Дальше?

— А дальше, она встает прям передо мной. Прекрасная маленькая девочка, с волосами цвета облаков во время заката осеннего солнышка, и говорит. «Я тебе не позволю!» Она сделала лишь один женственный кроткий взмах. Вся сила что была вокруг затаилась. Удар ее руки срезал Змею-Горынычу все три головы, и он упал замертво!

— Вот это да! Девочка, а уже такая сильная! Всего одним движением.

— Ну, технически она старая бабуля.

«Я тебя прикончу!!!»

«Звездочка без злости, я веселю юнца, представь, он все детство сидит на печи. Такие истории — это все, что ему позволено Макошью»

Валькирия злобно засопела.

— А почему старая-то, если девочка? — Илья не терял интереса ни на мгновение.

— Потому что ей более семисот лет.

— Так она практик?

— Именно, сильнейший из всех, о ком я слышал.

Мальчик мечтательно присвистнул, но вспомнив о стынущем супе, принялся орудовать ложкой.

«Я тебе отморожу конечности, какая бабуля, я считаюсь самой молодой Валькирией среди Дев-Воительниц!»

Тон Звездочки нес за собой наигранную обиду.

«Прости, но твоя реакция забавляет меня. Так, что скажешь? На мальчишке проклятье?»

«Да, не очень сильное, но весьма пакостное. Проблема больше не в самом проклятии, а в том, что оно слилось с его врожденной болезнью. Внутренние органы мальчишки развиваются так, будто они принадлежат разным телам. Кости также укрепляются не одновременно, а по одной. В результате он вырастет просто огромным, но до этого момента снять проклятье не выйдет, а развиваться будет мальчик долгие годы».

«Я понял, болезнь замедленного развития, я о таком слышал, но что делает проклятье?»

«А ты взгляни на него духовным восприятием, сам и поймешь».

Ивор никогда не изучал обычных людей, да и от мальчика не исходило никакой энергии, но едва он развернул духовное восприятие, как глаза его расширились.

«Этап Выращивания Древа?! Поздний, почти как у Огневеда? Но как такое вообще возможно, это же глупо, он совсем малец».

«Его родители скорее всего были очень серьезными практиками, либо же при рождении случилась какая-то аномалия. Еще младенцем он получил этот уровень культивации. Такое встречается у божественных частиц, но он полностью человек. В результате его болезни и огромного количества энергии — каналы закупорились, блокируя циркуляцию. Поэтому он не может использовать энергию».

«Это что же, он сам породил проклятье?»

«Скорее организм, в качестве защитной реакции. Это произошло бессознательно, но он исключил возможность циркуляции энергии по каналам. И правильно, иначе в младенчестве умер бы от боли».

Ивор доел и аккуратно отодвинул тарелку. Он прищурился, наблюдая за Ильей.

— Чего ты уставился, я что, как-то глупо выгляжу? — тон Ильи был добрым, но в нем сквозил этот мальчишеский гонор, который, кажется, присущ каждому в таком возрасте.

— Ты знаешь, кем были твои родители?

Мальчик осекся. Он внимательно посмотрел на бабушку, которая ушла в другую комнату мыть посуду, а потом на Ивора. Какое-то время он прикидывал в голове, стоит ли доверять этому парню, но потом все же наклонился.

— Она рассказала про Бера, да?

— Именно.

— Она всегда так. Избегает настоящей истории. Мои родители были очень сильными. Они были практиками, которых уважало все княжество! Но потом князь пожелал, чтобы они убивали ради него. Мама и Папа отказались, отчего их хладнокровно уничтожили. Мне так жаль, что я не могу отомстить. Если бы я мог ходить, я бы тренировался каждый день, чтобы стать сильнейшим и отомстить Князю.

— Огневед действительно настолько жесток?

— Нет, не Огневед. Сталерук. Мы из Берканского княжества. Как только родителей убили, бабушка забрала меня и бежала сюда, так мы и живем тут уже несколько лет.

Ивор потрепал мальчика по русым волосам.

— Тяжелая, оказывается, у тебя история.

Глубоко вдохнув, ледяной практик обратился к Звездочке в своей голове.

«Можем ли мы что-то сделать?»

«Да, но немного. С помощью своей энергии ты можешь заставить его духовную силу циркулировать, чтобы она наконец наполняла киноварное поле. Пройдут годы, прежде чем он сможет пропустить энергию через ноги. Десятилетия, до того, как он сможет ходить».

«Но почему ему никто не помог, раз все так просто?»

«Не просто. Энергия нужна насыщенная и мощная, способная пробить каналы. А такая есть лишь у божественных частиц. И у тебя, благодаря Божественным каналам. Далее дело за его удачей и силой воли. Если мальчик выдержит, то к тридцати годам сможет ходить, его каналы полностью откроются, и он станет могущественным практиком, если же сдастся, то энергия уничтожит его изнутри».

Ивор наклонился к Илье и серьезно спросил.

— Ты хотел бы ходить? Как сильно?

— Всей душой!

— А если я скажу, что это возможно, только когда тебе стукнет за тридцать?

— Все равно, лишь бы мог встать!

— И ты сохранишь это желание все эти годы? Ты сможешь держать в сердце эту мысль… Хотя нет, не так. Я знаю, что поможет тебе. Скажи, ты готов ждать тридцать лет, чтобы отомстить Сталеруку?

Илья нахмурился. Его лицо отразило горький гнев.

— Сколько угодно. Я готов отдать все, за возможность вернуть ему в глотку то, что он сделал с моими родителями.

«Браво, ты просто мастер воодушевления, мальчику семь лет, а ты его настраиваешь на вечный путь мести». Валькирия была не очень довольна подобному методу.

«Уж не тебе об этом говорить».

Ивор грубо намекнул Звездочке о том, что подозревает о ее желании мести, отчего та впала в недоумение.

— Ты поверишь мне, если я скажу, что могу помочь, но ты встанешь на ноги совсем не скоро.

— В тридцать лет?

— Именно. Но все это время тебе нужно будет терпеть боль, ведь внутренняя энергия будет циркулировать по неподготовленным, неразвитым жилам. Как только твое тело будет готово, ты сможешь встать.

— Я готов! — без тени раздумий ответил мальчик.

В глазах Ильи было нечто, что заставило Ивора вспомнить взгляд Кейры. В нем тоже было полно надежды и необъяснимой веры во что-то хорошее.

«Что делаем?»

«Тебе нужен напиток из солода, имеется такой? Ячмень, рожь, не важно. Напитай этот его своей энергией, но так, чтобы ее было даже больше, чем жидкости, при этом ты не должен заморозить ее. Солодовые очень быстро растворяются в крови, а значит твоя энергия равномерно наполнит все его каналы и одновременно пробьет их».

— Бабуль, прости за наглость, но не будет ли у тебя квасу? После ужина было бы здорово освежить живот перед сном. — Ивор крикнул пожилой женщине, чем заставил Илью выйти из задумчивости.

— Ох, милый, прости старуху, с этой памятью могу негостеприимной показаться. Конечно, вот только сам в погребок спустись, набери чарку, и разлей себе, да Илейке.

Ивор спустился в погреб, где стояла пузатая деревянная бочка. Он откупорил крышку, ему в нос ударил резкий, но приятный запах кваса.

Набрав чарку до краев, юноша сфокусировался на своей энергии. Выпуская ее через перчатки, он начал наполнять чарку ледяной духовной силой. Поначалу вода покрывалась льдом, но Ивор тут же уменьшил поток, распределяя энергию равномерно по всей жидкости.

Когда он закончил, прошло время, за которое догорает две лучины. Квас в чарке стал неистово холодным и отдавал голубоватыми оттенками.

Поднявшись наверх, Ивор сунул чарку Илье и подмигнул.

— До дна, и даже не думай сачковать, какой бы он холодный ни был, эту чарку ты должен осушить.

Мальчик кивнул, не задавая вопросов. Он пил большими глотками, не проливая ни капли. Запрокидывая голову, Илья поглощал весь квас, что набрал Ивор. Однако, последние глотки давались ему с трудом, ведь он уже чувствовал жгучую боль во всем теле.

Стиснув зубы, он поставил пустую чарку рядом и вытер губы рукавом.

Ивор наблюдал, как застоявшиеся жилы наконец приобретают здоровый оттенок, а энергия в них начинает медленно струиться.

— Я не могу тебе ничего обещать. Многое зависит от твоего желания и силы воли. Но я сделал все, что мог.

— Мне кажется, я чувствую. Внутри меня что-то переливается. Нечто горячее. Оно приносит боль. Теперь так будет всегда?

— Пока ты не вырастешь, а твое тело не окрепнет.

— Я понял. Значит я стерплю! Стерплю, как бы больно мне не было, потому что мои родители… Я хочу хотя бы увидеть их могилу, проститься как следует.

Одинокая слеза скатилась по щеке мальчика, хотя лицо выражало больше целеустремленность, нежели грусть. Он был очень умен в свои годы. Умен и рассудителен.

«Он справится». Кротко подытожила Звездочка.

«Почему ты так решила?»

«Потому что нет управы на две вещи людские, это глупость и желание мести. Даже боги не в силах совладать с этим. Он будет двигаться вперед, пытаться подняться каждый день, пока не сможет твердо стоять на ногах и наконец не прикончит того, кто причинил ему столько боли».

— Ты молодец. — внезапно сказал Ивор.

— Спасибо тебе за это. — Илья посмотрел полными надежды глазами на ледяного практика.

— Постарайся. Сделай так, чтобы весь мир узнал твое имя. Имя Ильи из Мурома.

— Нет, не так. Я не Илья из Мурома. Я Илья Муромец.

Ивор хлопнул мальчика по плечу, снова натягивая на лицо улыбку.

— Когда-нибудь и ты поведай мне о своих приключениях.

Тем временем день подошел к концу. Свет был погашен, и деревня отошла ко сну. В ту ночь, впервые за долгое время Ивора не мучали кошмары. Скопившаяся усталость свалила его с ног, и он спал беспробудным сном до самого утра.

Наутро с первыми петухами ледяной практик поблагодарил Илью и Милицу за еду и ночлег. Пожилая женщина дала ему сверток с едой на дорогу, и юноша ушел на север. Туда, где по словам Держимира находились Тундровые Леса, а также Зимницы — один из главных городов княжества Иса. Именно там располагались две главных академии: Песнь Сирены и Ледяные Истины.

Он шел около семи дней. Природа медленно преображалась, а воздух становился холоднее. Густая зеленая трава сменилась каменистыми холмами, на которых рос темно-зеленый мох и редкие кустарники. Спустя еще неделю погода совсем попортилась, явив собой редкие снежинки, которые, впрочем, сразу же таяли. Дважды Ивор останавливался в различных деревнях и избегал крупных городов. Ночами он пытался постичь технику дыхания под чутким руководством Звездочки.

Вместо сна, каждый раз, едва солнце скрывалось за горизонтом, он устраивал привал и культивировал. Его тело очищалось от примесей.

Прорыв с первого на второй Аркон самый важный. Именно там закрепляется физическая крепость тела и строится прочный фундамент. Тело меняется, открывая новые горизонты для развития. С каждым новым Арконом добавляется важная особенность. Так, например, Аркон рыбы позволяет задерживать дыхание на очень долгое время, а также уменьшает сопротивление воды, чтобы тело могло в ней двигаться свободнее. Аркон Змея же позволяет телу быть более гибким и податливым.

Две с половиной недели пути миновало, когда наконец перед Ивором появился вход в густые хвойные леса. Непередаваемые запахи природы, звуки различных птиц, серых оттенков небо, все это создавало незабываемую атмосферу, которая в то же время порождало в сердце легкое чувство тревоги.

Поправив сумку и затянув потуже кафтан, Ивор ступил в эти полные опасности и неведомых приключений леса, тем самым открывая новую страницу своей жизни.

Пройдя всего несколько верст, его чуткий слух поймал приглушенный крик. Будто кто-то с завязанным ртом взывал о помощи.

Ивор пожал плечами.

— Ну нет, точно не в этот раз.