Руны в глазах

Глава 17

Папа Артёма любил, зла точно не желал, и обрекать на гибель не стал бы. И я ведь в самом деле остался живой после стольких дуэлей! Выходит, ерунда эта боевая магия? Чертёжник Дементий Архипович и математик Степан Андреевич на неё вообще не ссылались, будто её нет!

А их наука до сих пор помогает выжить, низкий поклон за это мужикам. Значит, вся эта боевая древняя магия по их воззрениям предрассудки? Но один учил уверенности в себе, правильным движениям, точному взгляду. А другой показывал, что всё можно понять и найти своё решение.

То есть чертёжник и математик учили, как применять силу и разум. А где их брать… то есть считалось по умолчанию, что мне есть что применять. В любом случае они не должны были ссылаться на боевую магию.

И бояре сразу вспомнили драки в интернатах как основу всего. Не могли же в официальных школах десятилетиями повторять полную ерунду! Гм…

Ладно, эти аргументы можно оспорить, то есть они все косвенные. Полностью проверяется боевая магия лишь на практике, а для этого парни должны вспомнить весь курс, а я всё усвоить. И всё это потребует времени.

У кого бы спросить, стоит ли на школьные воспоминания ребят тратить время? Однозначно у того, кого не жалко — у теоретика. Обратился я к Виталику, пусть он и не совсем теоретик. Всё равно… э… много знает.

Своего кабинета я ещё не завёл, сказал ему на улице небрежным тоном как бы между прочим:

— Парни вспоминают какую-то боевую магию, они проходили её в интернатах. Ты в курсе, что это такое?

Виталик остановился, повернулся ко мне и уставился весёлыми и удивлёнными глазами. Я тоже остановился и принялся терпеливо ждать ответ. Он насмотрелся, отмер и пробормотал:

— А я думал, тебя Катя познакомила.

— То другое! — махнул я ладонью. — Ей резидент показывал шпионские приёмчики. Так мы разобрали, ничего особенного!

— Значит, Андрюша ничего ей о древней магии не рассказывал, — задумчиво молвил майор. — Получается, можно без магии, на одних только своих силах вот такое вытворять!

Я печально вздохнул, и он доверительным тоном мне сказал:

— Представляешь, я тут всю дорогу пытаюсь понять твою магию. Можешь издевательски ржать — оказывается, нечего понимать.

— Старик, — проговорил я ласково. — Я смотрю, у тебя проблемы, — я добавил грусти, — Так засунь их себе подальше и ответь, пожалуйста, стоит ли на эту магию тратить время?

— Ты сначала спросил, что это такое, — уточнил майор Логинов. — Прежде всего, это древний путь постижения мира. Ты ведь должен знать, что маг чувствует мир полнее…

Я покладисто кивнул.

— Так это создание удобных образов и придание их чувствам, — продолжил он наставительно. — У меня школа Журавля, знаю о существовании школ Богомола, Паука, Змеи, Енота… — Виталий покачал головой. — Названий много, и все школы, вроде, различаются, но, по сути, все образы сводятся к нескольким условно реальным характеристикам. В двух словах не объяснить, это нужно изучать… — он грустно взглянул мне в глаза. — Я как-то видел магический поединок. Один дуэлянт нанёс другому удар кулаком в живот. Удар был настолько силён и стремителен, что пробил тело насквозь. Но обреченный и проигравший мужик продолжил схватку с дырой в брюхе, разбрасывая кишки и истекая кровью. Он так себя контролировал, что смог удавить врага, прежде чем умер сам.

— Агонией можно управлять и растянуть до двух минут, — сказал я важно. — Этому учили в Корпусе.

— Видишь — вас всё-таки многому учили, — весело проговорил майор. — И, может, даже вас учили той же древней магии, только придавали ей научные, прогрессивные образы. Военные ведь, условно говоря, лезут в ту же гору — дорожка у них своя, но вершина одна. Первый вопрос — насколько они отстают от древних магов. Мужик с дырой в брюхе дрался четыре минуты. И, во-вторых, скажи-ка мне, пожалуйста, сколько у вас было магов? Кажется, всего около пятидесяти. Умножим на количество всяких корпусов по всей Гардарике и сравним с числом интернатов одной только школы Журавля…

— А разве много бояр? — удивился я.

— Как нерезаных собак! — воскликнул Виталий. — Только в Московском княжестве двести семнадцать! Чуть в каком конфликте проявит княжество интерес, туда сразу едут маги-добровольцы. Понятно, наши побеждают, и за доблесть дают боярство. После каждого вооружённого столкновения появляется боярский род, если в среднем!

— А сколько было изначально? — спросил я из детского интереса.

— Историки пишут, что при основании Московского княжества сидели за княжьим столом сорок семь глав родов боярских, — сказал майор.

Не, за семьсот или восемьсот лет вполне нормально. Примерно, по одной войне каждые пять лет только одно напрочь мирное княжество…

— Погоди, — спохватился я. — А депутаты от народа?

— Прибавляются места, — сказал Виталик. — На одного боярина один депутат — это нерушимо.

— И у каждого дружина! — весомо сказал я. — Пусть даже рота обычных солдат…

— А почему обязательно обычных? — весело посмотрел на меня Логинов.

— Ну, трудно одинаковым тотемным кланам в одном княжестве, — проговорил я.

— Чисто кошачье рассуждение, — прокомментировал он. — Рыси действительно всю дорогу в княжестве одни, а вот других побольше. Странно, что ты этого не знаешь…

— Молодой ещё, — ответил я виноватым тоном.

— Вот за подробностями по своему княжеству к главе клана, а как дела у других, спрашивай в советах или у тамошних бояр, — сказал Виталий. — Сейчас нам важно, что деток боярских в каждом княжестве намного больше кадетов…

— Какое намного больше? — перебил я. — Примерно, столько же!

— Я имел в виду только кадетов магов, — строго проговорил Логинов. — Потом у бояр в среднем больше одного ребёнка с магическими способностями. К тому плюс частенько поступил ты в интернат боярским сынком, а заканчиваешь обычным магом. Если глава рода лишается боярства, его детей не выгоняют из интернатов. И часто ребятки нового боярина приходят в ту же школу. Как раз мой случай.

— И ты не отомстил за отца? — спросил я сурово.

— Во-первых, за мать, — проговорил Виталий.

— Да какой же мужик её вызвал! — воскликнул я.

— Такое тоже встречается, — грустно сказал он. — Но в моём случае маму вызвал не мужик. И кому мстить? Убийцу мамы саму убили до моего совершеннолетия. Отомстить её дочке? Если убрать лирику — всё равно не она это всё придумала! Она даже не крайняя! Когда я заканчивал интернат, в него пришёл сынок четвёртой… — Виталик задрал палец. — Четвёртой, Карл, новой боярыни! Женщина на боярстве не к добру — старая русская пословица.

— На корабле! — возразил я.

— Я говорю, русская пословица! — ответил майор. — Понял теперь, что по сравнению с боярами кадеты — элита из элит?

— Ну и кто тебе мешал поступить в Корпус? — проворчал я.

— Высокий конкурс, — запросто сказал Виталик. — Я после срочной учился в общевойсковом училище, как все нормальные люди.

— Всё равно непонятно, почему ты не боярин, — сказал я. — Сильный маг, всегда можно кого-нибудь поймать на слове и грохнуть на дуэли.

— А деньги? — уточнил он. — Богатого боярина не поймаешь! Или не грохнешь. И пошёл бы я с боярством, без денег и с маленькой пехотной дружиной на фронт, а не в Совет обороны со всеми способностями.

— Ну, после войны станешь боярином, — проговорил я убеждённо. — Дуэли разрешат.

— И много тебе дало боярство? — спросил Виталий прямо.

— А как же! — воскликнул я. — Тебя постоянно шлю на хрен!

Он печально вздохнул и молвил:

— Вернёмся к нашим боярам. Интернаты выполняют очень важную функцию. Бояре в большинстве себе не льстят, без знания древних приёмов им вообще ничего в жизни не светит. Однако возьмут лишь в школу боярского клана. Сейчас кланы во многом формальность, у всех похожие уставы, номинальные советы и избранные на время главы. Только не обсуждаются основы — независимость своего княжества и его вхождение в Гардарику. Несогласные с этими простыми вещами поголовно предатели. Например, за переход на сторону врага убьют весь род целиком, детей в интернатах первыми.

«Член семьи изменника родины», местная версия — убивают всех вне зависимости от пола и возраста. Я заметно помрачнел.

— А ты можешь так не расстраиваться, — заметил майор. — Это внутренние правила кланов, вне кланов с боярами разбираются по законам княжеств — все отвечают только за себя. Не зря ж ты учился в московской гимназии, твой папа сразу с совершеннолетия послал дедовский клан далеко-далеко. И потом ты поступил в Корпус…

— Он так хотел, — сказал я.

— Я догадывался, — кивнул Виталий. — Знаешь, я по службе изучаю Гардарику, и самому всегда было интересно. Так вот простых магов не учат в древних боевых школах, по идее им против бояр в схватке ловить нечего. Но нельзя же им запретить любить Родину и служить в армии! Они придумали кадетские корпусы. Туда даже для меня жуткий конкурс, учёба там лютый ужас по сравнению с любым училищем. Но задевать их выпускников без крайней нужды не станут самые сильные бояре…

Он задумчиво помолчал и заговорил рассудительным тоном:

— Сначала твой отец вышел из клана. Я не утверждаю, что он что-то замышлял против Московского княжества или Гардарики. Он дружил с Всеволодом, бывшим Князем Москвы. И поубивал кучу народу на дуэлях. Твой отец просто посылал бояр в жопу в ответ на простые вопросы о его скромном комитете, о его взглядах. Люди считали его кровавым кошмаром, — Виталик грустны хмыкнул. — А потом твой папа погиб, и эти бояре узнали, что такое настоящий кошмар.

Я удивлённо посмотрел на Логинова.

— Ещё смотрит тут! — сказал Виталик. — У тебя ведь дуэльный счёт уже побольше⁈

— Я никого не вызывал! — горячо я возразил. — И шведов надо считать отдельно!

— Ты убивал на дуэлях бояр, кого учили древней боевой магии, — сказал он со значением. — Постоянно их убивал, ничего не зная о боевой магии.

— То есть ерунда вся эта древность? — спросил я.

Виталик посмотрел на небо, немного помолчал и сказал очень спокойно:

— Ты единственный известный мне боярин, кто успешно учился в Корпусе. У тебя есть доступ к кристаллам бояр о древних школах. Изучай, сравнивай и делай выводы.

— А! Не ерунда всё-таки! — воскликнул я и попросил Виталика. — Только в другой раз, пожалуйста, формулируй ответы короче. И понятней. И рот закрой.

Виталик подобрал челюсть, деловито со мною простился и пошёл к машине, а я продолжил путь на полигон.

Разговаривал я с Виталиком Логиновым чисто теоретически. Практически знаю, что в кристаллотеку он вообще не обращался, хотя ему даже собственная расписка не требуется. Он ведь формально должен писать её сам себе, а до такого у нас ещё не дошло.

И дело совсем не в формализме, а в том, что потребовал я у Тимофея молодых ещё боевых рысей женского полу, убедительно попросил Гену Гудкова взять их на службу и усилить девушками боевых магов на охране кристаллов.

Вот они докладывают каждый день, что не проявлял Виталик интереса. Наверное, не хочет заработать на службе зависимость или пока не решился, не видит необходимости.

Не! Когда решится, ему будут очень рады! Только ему не дадут мои личные камни, где я вспоминаю учёбу в Корпусе. Сразу после разговора с ним, будто что-то вспомнил, прошёл с полигона в кристаллотеку и распорядился.

У него были все шансы лично узнать, как в Корпусе учиться, чтобы потом не болтать всякой ерунды. Особенно прямо в лицо кадетам. Лютый ужас, да? Ну, пусть и дальше остаётся при своём мнении.

Причём, я в тот же день поговорил с боярами Сашей Герасименко, Лёшей Плохих и Саввой Весёловым, как важно им тщательно вспомнить свои интернаты для меня и познакомиться по моим кристаллам с подготовкой кадетов. Они будут сравнивать как бы с другой стороны.

Ум хорошо, а четыре лучше. И вообще парням не надо рассказывать, что такое настоящий ужас. Мы скоро вместе поедем туда, где он встречается часто. А Виталик останется в тылу, и будет считать ужасом Московский кадетский корпус.

Но это только в принципе — ничего с натурой своей поделать не могу, принципиальный я человек. Вообще же стало интересно, в какой живу стране, и для самообразования подошёл с расспросами к Тимофею.

Оказывается, мне никогда прямо про кланы не врали! В Московском княжестве действительно шесть кланов тотемных воинов, которых признают рыси.

И сами московские рыси единственные соблюдают древний уклад. Как привела их в древности из-под Труева на эти земли легендарная боярыня Рина Йомсович, так в одном лишь клане и живут — другим кланам не позволяют возникнуть, или они успевают удрать.

А что до прочих тотемных кланов, рыси признают и поддерживают отношения только с первыми берами, вепрями, волками, горностаями и росомахами. Ну, а как они относятся к пришлым или к тем, кто выделился из местных — не рысье дело, если персонально к ним не лезут.

Хотя руководство рысей с ненастоящими тотемными кланами княжества не общается, но по мере возможностей за ними следит. Мне про них не говорили потому, что я не спрашивал, а раз спросил, так от своего боярина нет никаких тайн!

Значит, больше всего кланов у волков, целых двенадцать, они же до войны были самые многочисленные. Волки никогда не претендовали на особое положение, и к ним у других тотемных самое хорошее отношение.

Многим нужны универсальные солдаты, кто заведомо сильнее любых обычных воинов, но против необычных и сам не дёргается. Раньше их дружины служили основой войска, да и сейчас тотемные волки в княжестве все пехотные.

На втором месте вепри. Раньше кланов кабанов на московских землях было немного, в пехоте они выполняют отдельные, специальные задачи. Однако новый век стал веком техники, вепри расплодились и занялись в основном разной артиллерией.

Складывается странное ощущение, что кабаны недолюбливают свои пехотные роли. Вепрями или кабанами их зовут условно, просто в битвах древности мощь этих зверушек многое значила. Сейчас же кабанчики часто декоративные животные, питомцы и любимцы, тотемные кабаны просто чувствуют и контролируют то, что одушевляют.

То есть диких свиней можно легко заменить служебными собаками. На обычного собаковода приходится один пёс, и учить обоих надо довольно долго. Тотемный кабан контролирует до десятка практически диких, ничему необученных, свирепых псов.

Или управляет вполне нормальными собачками, только на них повесили пару килограммов тротила и радио-взрыватель. Но это всё теория и разные подозрения! Просто я как боярин должен знать и такие версии.

Далее по численности следуют беры. Они сами себя всегда считали самыми-самыми! Но это ведь они сами считают, практически рысей не задирают, так и пусть себе думают, что угодно.

Как и вепри, очень сильны физически, но даже раньше, в драках на холодном оружии, сила не давала решающего преимущества. Во всяком случае, точно не против рысей.

В бою заражают обычных бойцов яростью. Тут надо подчеркнуть, что беры не направляют людей и не придают реальных сил, а создают мощный эмоциональный настрой. Такое очень полезно в рукопашных и не позволяет сдаваться, в других случаях весьма спорная штука.

Особняком стоят росомахи, три клана, и горностаи, два клана. Ранее их использовали лишь как диверсантов или разведчиков. Они, конечно, тоже люди, но ярко выраженные индивидуалисты.

Их кланы не бывают многочисленными, они запросто отпускают молодых. В одном княжестве опять же не задерживается слишком много кланов, уходят туда «где точно этих нет».

В результате большинство кланов горностаев и росомах собираются в Дальневосточном Царстве, что с его дикими просторами логично. Но вот словно в насмешку случилась большая война, и все тотемные воины собрались на тесном фронте.

Тотемные росомахи и горностаи, конечно же, тоже люди, но много народу не жалуют, сидят в малочисленных особых подразделениях. Кстати, не обязательно в разведке — тотемные способности ещё не означают особые мозги.

Разведчик, чтобы выжить, должен многое уметь, но это далеко не самое главное. Так что оказались горностаи и росомахи в основном просто в пехоте, в самых боевых её частях.

Они ведь реально могут прибавить обычным людям настоящих сил — нужно просто верить, что дело твоё правое. А что характеры у парней невозможные, все вопросы при желании можно решить. Я это как тотемный рысь знаю очень хорошо.

Например, в оставшиеся до фронта две недели за рунами на мечи учтиво обратились ханы калмыков и ногайцев. Совершенно седые, очень древние азиаты смотрели на меня узкими-узкими, весёлыми, чёрными глазами.

Эти же весёлые ещё молодые глаза смотрели на первые в Гардарике паровозы и думали, что ничем хорошим это не кончится. Они видели первые капсульные винтовки и бездымный порох, встретились в бою с пулемётами и наблюдали появление танков. За время их долгих жизней возникла и развивалась поршневая авиация!

А теперь ханы самим себе не верили, что дожили до вот такого — отдают целое состояние за линии на стали и смеются! Не они ведь это начали, и никто, прежде всего наследники, не смогут даже во время войны оспорить пожертвование в благотворительный фонд!

Я тоже во время обрядов ржал, как припадочный, и прям изо всех сил желал дедам крепкого здоровья и особенно долголетия! На благое ведь дело пойдут их рубли — я приказал Мирзоеву брать про запас чистые кристаллы.

Товар редкий, в продаже появляются непредсказуемо, партии до тридцати штук. Так я приказал покупать всё, пока они не подорожали больше сорока… а там посмотрим.

Теоретически ещё есть удмурты и башкиры, но, пока миллионы ханов не окажутся в фонде, а волшебные руны на клинках, загадывать нельзя. Большой уже, чтоб переживать о деньгах и кристаллах.

Нина ушла в декрет, и её сменила Лена. Она продержалась свои пять дней, и за ней пришла Света. С ней получилась интрига. Уехал я воевать и не знал, зарядил девушку или увижу её в той же квартире, когда вернусь. Даже не знал, как с ней прощаться…

Хотя с предыдущими девушками вообще никак не прощался — мне Тимофей на обеде говорил, что будет техническая замена, а вечером ждала новенькая. Для знакомства вёл в ресторан.

Но этот раз всё равно особенный! Во-первых, мои рыси в танках освоились, и я забрал клан на войну. А, во-вторых, воевать мы будем на фронте генерал-майора Литвинова.

Если бы я сказал, что драка будет в подъезде генерал-майора, это же не значит, что побоище обязательно захватит его квартиру? Так и тут. Фронтом командует генерал-полковник Терентьев, но кому бы что-нибудь сказала его фамилия?

Вот о генерал-майоре Салтыкове все уже наслышаны. Майор Виталик Логинов со мной побеседовал о его непростой фигуре. Генерал ещё до войны пользовался авторитетом, и фронт формировали вокруг его персоны.

Он сразу положил глаз на «бесхозную» танковую дивизию. Дружина какого-то малолетнего боярина-сироты, которого забрали воевать на другой фронт. Салтыков тогда даже не запомнил моё имя.

И тут я героически возвращаюсь! Забрать свою дружину во время войны я не могу, но служить там моё боярское право. Только нафиг генерал-майору танковая дивизия, дружина московского боярина и тотемного воина? У него был сто один способ избавиться от такого счастья!

Вот тогда-то Виталик и предложил ему взглянуть на проблему под другим углом. Логинов уже достал всех в Совете обороны своим проектом отдельных частей, получил полное одобрение, осталось найти такого же ударенного головой командарма. А тут Салтыков!

Ну, дальше мужик неплохо поднял результативность, стал крутым и захотел стать «владычицей морскою» в профиль. Сидит сейчас начальником штаба другой армии, Пушкина перечитывает — он нашёлся и в магической реальности.

На этом предыстория заканчивается, и возникает нынешняя ситуация. Фронт собирался вокруг Салтыкова, армию ему сделали самую крутую. А сейчас имеем всё то же самое, только без Салтыкова. Командующие армиями в недоумении, кто круче всех, и не пора ли отсюда потихоньку отползать.

Фронтом командует бывший заместитель Салтыкова, а возглавил армию бывший заместитель Терентьева, ранее глава разведки в армии Салтыкова Литвинов. Так эти двое всех командармов фронта убеждают, что всё по-старому и даже лучше!

Кто такой Салтыков? «Сбитый лётчик», забыть и растереть! А вот подкомитет майора Логинова и боярин Большов — это ого-го! Это ваще…

Хотя, по-моему, значение подкомитета преувеличивается. Но бог с ним, не могу же я такой весь в белом комбинезоне снизойти и всем воздать, всё должно проходить в рамках и на основе. То есть без официального подкомитета не обойтись.

Вот штаб фронта придумал общую наступательную операцию, армия Литвинова тоже примет участие, но не на главных ролях, и на чужом участке. А подкомитет майора Логинова с боярином Большовым обязательно будут участвовать, только надо сделать всё, как они любят — отдельные батальоны с тотемными воинами.

Политически я никак не мог бросить в беде свою дружину, Ваню Котова и рыжих близнецов. А без поддержки, без прямого моего участия фронт может развалиться, и армия пострадает…

И вовсе я не рассчитывал на чью-то благодарность! Помогать кому-то по расчету — это не помогать. А уж фронту-то мы точно не помогали, теперь в случае успеха эти генералы будут у нас с рук кушать и в глаза заглядывать. Все генералы — командармы и командование фронтом. Ну, а моя дружина, Ваня и рыжие просто по ходу дела, случайно совпало.

Мы просто не имеем права облажаться! Ведь уже начало марта! То есть всю зиму наш подкомитет строгал отдельные батальоны, и они показывают хорошие результаты. Но они размазаны по всем фронтам, невидимая сила.

Так Совет обороны захотел посмотреть на наши успехи. Мы на свой вкус выбираем место и начинаем большую операцию. Используем все свои батальоны и местные резервы. На первом этапе Совет обороны обещает поддержку с воздуха, а дальше как у нас пойдёт.

А между тем господство в воздухе полностью закончилось, Европа ценой страшных потерь восстанавливает паритет, сейчас кое-где остаётся лишь наше незначительное превосходство.

Наш удар на выбранном участке маскируется множеством других ударов — противник уже привык, что русские бьют и ждут реакции. Оплеухи бывают болезненными, враг вынужденно реагирует, но всё более вяло.

На то и расчет — мы спокойно увеличим своё присутствие. Европеец спохватится, когда наши войска создадут несколько страшных угроз. Теоретически их нельзя ликвидировать, но можно против нас перебросить танки и затянуть бои до весенней распутицы.

В ответ мы вводим в бой новые батальоны, враг перебрасывает ещё танков и самолётов, потом ещё… и ещё! Вообще отличный план — уничтожать танки Европы до распутицы. Но где гарантия, что наши удержат паритет в воздухе⁈

Без восторга я ехал в этот раз на войну. Но я же солдат и должен выполнить приказ. Что делать — будем убивать европейца без восторга. Всё равно это то, чему меня учили столько лет, и то, что получается лучше всего.