Русалочка с Черешневой улицы

Вступление. Глава 1. Принц Третьей Вечности

ВСТУПЛЕНИЕ,

в котором читатель знакомится с Принцем

Жанр: сказочная фантастика, юношеская драма

ты из гордого племени

Живущего там, у небесной черты

Где ночи крылаты, а ветры косматы

И из мужчин всех доблестней ты.

Хелависа "Далеко".

— Ты. Влюбился. В… реку?.!

В дурмане лесного жасмина стрекотали неугомонные пичуги. Май пыльными снопами света проливался прямо в буйную траву, примятую у утоптанной тропы. Где-то пофыркивали привязанные лошади.

На тропе стояли двое: в белых рубахах, черных бриджах, патлатые, юные, скрестив испытующие взгляды. Один порыжее да потоньше, второй — и вовсе ничего особенного.

И вот тот, что ничего особенного, нарушил затянувшуюся паузу, взрываясь хохотом. Куст жасмина, в свою очередь, взорвался возмущением брызнувших на запад, север, восток и юг птиц, когда он толкнул локтем в тощий бок того, что порыжее:

— Ох, ты и фантазер!

Рыжий едва не свалился с тропки в кусты, однако грациозно изогнулся, дабы с достоинством избежать тычка. Его лицо в веснушках вспыхнуло досадой:

— От балбеса слышу!

Попытался совершить ответный выпад, да только весельчак, продолжая хохотать, пустился наутёк.

Они неслись и неслись вперед — азартно, смеясь, наперегонки, полные жизни и полоща рубахами ветер, сверкая пятками, такие беспечные и беззаботные.

— Я этот приток нашел совсем недавно, — переводя дыхание, доверительно сообщил товарищу рыжий фантазер; он свернул с тропки и начал осторожно пробираться сквозь нетронутые кусты. — Не похоже, чтоб сюда кто-то ходил, так что здесь… тихо и уютно.

— А когда тебе нравилась цивилизация? — усмехнулся и тряхнул челкой веселый балбес, раздвигая, тем не менее, ветви плакучей ивы и следуя за другом. — Но, Эрик, река времени — это ведь несерьезно, — вдруг его голос зазвучал почти строго. — Они все там — ненастоящие.

— Ну а скажи мне, Дерек, чем мы настоящее их? — Эрик поморщился. — Все те же фальшивые улыбки, фальшивые жизни, короли и королевы — такие же пешки. Или хищные ферзи… — Эрик задумался над правильностью формулировки и, почесав нос, умолк.

— Узнаю депрессивные нотки принца-романтика, — Дерек похлопал хмурого друга по плечу и грубовато пошутил: — Услышит твоя матушка и прикажет надрать тебе зад! Это, — снова посерьезнев, юноша кивнул на тихую заводь, тщетно пытавшуюся спрятать в мути лицо дня, — просто река. На заречных весело попялиться — ну, или для уроков — и все. Если говорить про фальшивое, это да. Послушай их слова о чести, о вечности — да что они в этом понимают, а? Пленники времени, — хмыкнул Дерек, вновь глядя на спокойную, как туман реку.

"Вызубрил урок философии и думает, что все понял", — Эрик покачал головой и взъерошил растопыренными пальцами вихры на затылке.

— И что с того, что мы в четвертом измерении? Что короли когда-то пронзили — как ее там? — материю времени и оказались здесь? — юноша драматично ткнул пальцем в иву.

— Неплохое место, — пожал Дерек плечами насмешливо.

— Дурацкая идея, — с мрачным что ни на есть видом возразил Эрик. — Мы такие же пленники, как они, мы с рождения проданы: должны будем жениться на тех, кого нам выберут, отправиться туда, куда скажут, жить, как предначертано. Тьфу! И, в отличие от них, — юноша, в подражание товарищу, кивнул на заводь, — мы даже не состаримся и не умрем.

— Ну, умереть можно всегда, — натянуто засмеялся Дерек. — Напороться весной кабану на клыки, например.

Так умер его отец. Только Эрик о том не знал.

— Да, — кивнул принц угрюмо, лаская пальцами листик дикой мяты и поднося щепоть к носу, чтобы насладиться запахом, — или от рук моей матушки за мятежные речи.

— Брось, уж своего единственного сына она не тронет. Надеюсь, его лучшего друга — тоже, — Дерек делано поёжился. — Родителям их дети дороги. Но давай не будем рисковать, высочество твое ненаглядное. Что-то на тебя опять хандра напала.

С этими словами Дерек вероломно обхватил ребра друга и приступил к жестокой пытке щекоткой. Эрик завопил, силясь вырваться из крепкой хватки товарища, только, кроме дополнительной пары дюймов роста и более длинных конечностей, преимуществ у него не было, так что принцу ничего другого не оставалось, кроме как завалить Дерека в траву и попытаться отомстить — коленом в челюсть или локтем в глаз: это уж как получится.

Смеясь и гикая, словно подростки, друзья кубарем скатились на низкий крутой берег. Заветная река времени прямо под носом: всего-то руку протяни — и воды коснёшься. Тут же умолкли. По их макушкам пробежался тревожный ветерок.

— Сейчас бы свалились в Заречье и — что? — озадаченно проронил Дерек и осторожно отполз назад.

Эрик воспользовался свободой и, наоборот, наклонился еще ниже, чтобы заглянуть на дно.

Под рябью не мутились водоросли и не прятались голосистые лягушки. Там колебались неясными видениями жизни людей. Смертных, которые и знать не знали о жизни за пределами времени. Жизни, где не стареют, а умирают — редко. В свой мир смертные приходили и уходили, и никто не помнил о них. Пока Эрик Лучезарный, принц Третьей Вечности, и его друг Дерек ом" Бре, осиротевший сын королевского телохранителя, прожигали свои молодые жизни — там внизу бесконечной рекой бежало время, стирая поколение за поколением.

Они могли пройтись вдоль берега и посмотреть на любое.

Ввиду низкой смертности и ограниченности освоенных территорий рождаемость в Вечности находилась под особым контролем, так что Дерек был прав, упомянув, что "родителям их дети дороги". В буквальном смысле — за родившегося ребенка король ли, бедняк ли обязывались отрядить в государственную казну семьдесят процентов годового дохода. Это после первой весны. Каждую последующую — до совершеннолетия отпрыска — процент постепенно уменьшался.

Так что завести ребенка — крупное капиталовложение для любого родителя, и требования к детям — самые серьезные.

Как и наказания для правонарушителей. Так, история Третьей Вечности помнила страшную историю: отец Эрика, Ульрих Лучезарный, поплатился головой за то, что оказался не в состоянии выплатить положенный процент за сына: во время своего мягкосердечного правления король в основном занимался стихами, розами и скрипкой, в великодушном же порыве безобразно снизил налоги, так что оказалось, что казна почитай пуста, король почитай нищий, а огромный годовой доход весь где-то в никому не известном обороте.

Повстанцев остановила королева. Очевидцы до сих пор любили рассказывать историю, как мать бесстрашно встала между колыбелью принца и их мечами наголо, сняла с себя фамильное ожерелье с Заречья и объявила, что это ее первый взнос в народную казну. А где они ее смогут основать, кто станет ею заведовать и как можно ее обогащать — "решим сегодня на срочном заседании". Этим поступком, а также неожиданно железной хваткой на горле внешней и внутренней политики королева Терезия I снискала не только нежную любовь и привязанность своего народа, но и уважение окрестных государств.

Короля-романтика же публично казнили.

Эрик знал обо всем этомна лишь в общих туманных чертах. Весьма общих и весьма туманных, так как история принца мало интересовала, да и развита сия наука в Третьей Вечности была слабо. Как и прочие науки, впрочем — увы, не сложилось, тем более, что после восстания усилия королевы были сосредоточены на поднятии экономики из кризиса.

Эрик снова нахмурил брови. Матерью Терезия I была любящей, но строгой. И планировала для своего сына блестящее будущее. Слишком… блестящее.

— Хандра нападает на меня постоянно, мой друг… — протянул принц обреченно.

— Ладно, давай уже поглядим на твой тихий омут, — смилостивился Дерек. — Где?

— Вот, — с готовностью показал пальцем Эрик в сторону волнующихся камышей, — вот здесь я и влюбился.

Там, в тени виднелась освещенная теплым светом узенькая кухня. Вместо печи — плита с голубым огнем, на котором грелась сковорода, из маленького разноцветного динамика (электронику в Третьей Вечности знали, хоть пользовали и не много и не часто из-за дороговизны импорта и материалов) неслась музыка, девушка в широком разноцветном свитере, сползшем с плеча, что-то замешивала в миске.

Дерек хмыкнул.

— Тебе бы лучше портрет принцессы Четвертой Вечности изучать.

— Да ты смотри, — шикнул Эрик, — и слушай, не шуми.

Заречная девушка была несуразной — с дурацким хвостиком, на лоб свешивалась отросшая челка, на нос съехали заляпанные очки. Ложкой из своего месива она что-то выложила на сковороду. Масло забулькало, и даже донесся запах… печеных яблок.

Девчонка вдруг подняла лопатку и запела зачем-то прямо в нее, зажмуривая глаза:

— Е-есть в графском па-арке черный пру-уд…

Знакомый раскат громового смеха разнесся над заводью, и звуки Заречья упорхнули, как птички. Эрик цокнул на друга языком.

— Так вот где наш принц пропадает? Здесь?! — Дерек ткнул пальцем прямо в разноцветный свитер, и по воде пошли круги, размывая видение.

— Да что ты понимаешь! — свирепо оттолкнул его Эрик, но налетел ветерок, и девушка из Заречья окончательно исчезла.

Принц в досаде вскочил и отошел, пиная ближайшую кочку.

— Все я понимаю, старина. Ты "влюбился в реку", — Дерек встал, все еще обличительно тыча в сторону заводи указательным пальцем, а после старательно отряхнул бриджи от травинок.

— Это же!.. — принц всплеснул руками в отчаянии, но уткнулся в непроницаемо тяжелый взгляд друга и с тяжелым вздохом накрыл лицо ладонью: — Поясняю для тугодумов: "влюбиться в реку" — это метафора, образное выражение. Для меня та девчонка — как книги, которые они читают, как фильмы, что они смотрят. История, выдумка, картинка, которая облегчает жизнь, когда от нее тошнит, которая помогает вздохнуть полной грудью, которая… Всего-то хотел показать тебе, а ты…

Парни отвлеклись на голоса из прояснившейся реки. Теперь девчонка в разноцветном свитере была не одна — с ногами на стуле все на той же кухоньке хохлилась еще одна героиня в пижаме, помешивала ложкой в чашке (даже сюда просочился удушливо-слащавый аромат липы) и качала головой:

— Решк, ну ты серьезно?.. Ни один?! Я так старалась, наприглашала ребят!..

Персона в разноцветном свитере фыркнула презрительно и разломила горячую оладью.

— Ну, прости, Нюр, что у меня такие завышенные требования. Уж как есть.

— Ну да, Решка-Русалочка… — протянула названная Нюрой персона недовольно, едва не копируя интонации Дерека минуту назад. — Ты же у нас особенная, ждешь сказки! Того, для кого твой хвост превратится в ноги, куда им всем до принца…

Дерек хмыкнул, но еще можно было услышать, как Решка вскочила со стула и намылила голову соседке:

— Я тебе не для того рассказывала про свою теорию из Симсов, чтобы ты теперь меня стыдила!

— Русалочка ждет принца Эрика… — дразнясь, показала язык Нюра и исчезла в водовороте: теперь хохот Дерека распугал даже стрекоз.

Эрик поморщился и встал. Заложил руки за спину и отвернулся от реки.

— Ну-ну, — лукаво прищурившись, протянул Дерек. — Принц Эрик, слыхал?.. Тебя там ждут!

— Да что ты пристал?! — рассердился Эрик. — Думаешь, раз я такой-растакой романтик, то пойду по стопам отца, как вечно пеняет мне ее величество? Тоже мне, а еще друг! Ее, — со вздохом кивнул Эрик на воду, — унесет временем, придут другие, а мы все еще будем стоять на этом берегу. А вот принцесса Клермона — реальность, которая мне не слишком нравится.

— Ты видел ее портрет?

— Даже смотреть не стал. Все равно мне не нравится это "ты обязан", и что никто меня не спрашивает. Жаль, что Русалочка не живет здесь, — обернулся Эрик к реке через плечо, — и взять ее сюда никак нельзя.

В голосе его звенела трагическая печаль.

— Фантазер, — на его плечо опустилась тяжелая рука, — тебе не в реку времени смотреться, а тренироваться надо. Чтобы победить меня наконец.

Лохматый Дерек, ловко поставив принцу подножку, завалил его в траву, а сам вприпрыжку бросился в лес.

Эрик поднялся с шуточными проклятиями, собираясь догнать друга, но резкое пиликанье и вибрация в районе колена заставили его подскочить на месте. Юноша торопливо вытащил из нижнего кармана увесистый мобильный — ими пользовалась только королевская семья да спецслужбы.

— Да, мам, — отвечал он со вздохом.

— Здравствуй, Эрих, — зазвучал деловой голос матери. — Надеюсь, ты помнишь о сегодняшнем вечернем приеме?

Тон, которым говорила Терезия I, предполагал, что она прекрасно знала: сын улизнул с уроков географии. Однако, как считала Терезия, "небольшие послабления нужны", дабы сын "не сорвался с поводка".

Она была очень практична, эта королева Терезия I.

— Никак нельзя без меня, мам?

— Мы уже обсуждали это, Эрих. Будь добр, немедленно возвращайся домой из своего леса. Довольно праздных гуляний на сегодня.

Эрик знал, что споры здесь напрасны. И эти "послабления" от того и хуже, что напоминают о поводке, с которого не сорваться.

Мать любила повторять: "хоть время и не властно над нами, Эрих, но даже вечностью нужно пользоваться с умом". И заканчивали фразу они одновременно: "не так, как твой отец".

"Да, да", — кивал раздраженно Эрик. Когда его перестанут попрекать отцом?!

— Скоро буду, мама, — ответил он в трубку и, зло нажав "отбой", хлестнул ребром телефона по ближайшему стеблю рогоза. Рогоз послушно надломился.

Давно вернувшийся и притихший Дерек ом" Брэ с сочувствием похлопал друга по плечу.

— Все образуется.

— Ты знаешь, Дерек, что нет, — покачал головой Эрик. — Иной раз мне кажется, что те, заречные… счастливы именно потому, что время дает им надежду на изменения. А у нас и того нет. Все будет так же. Вечно. Время для нас ничего не значит.

Утро рассеялось в тепле полудня, и его прелесть исчезла вместе с дымкой в лесных низинках, превращая мгновения в самый обычный день. Очередной.

— Принцесса Клермона ведь сегодня прибывает, — как бы невзначай уронил Дерек, вскакивая в седло — невдалеке от тропинки они оставили лошадей.

Эрик не ответил: он молча развернул своего белого скакуна Бланко и, легко пришпорив его бока и пригнувшись к луке, помчался по коричневой дороге.

— Знаю, знаю… — вздохнул Дерек, направляясь вслед за другом. — Но все равно твоей женой станет она, а не заречная Решка, о принц на белом коне.

Дорога вилась лентой прямо ко дворцу, красноватой массой вонзающемуся шпилями в голубое небо. Центр жизни города по ту сторону холма и трех деревень. Сердце Третьей Вечности. Когда-то — пристанище искусства, теперь же — стремительно развивающееся в сугубо практичных направлениях королевство. Даже в королевской библиотеке вдова короля-романтика распорядилась оставить лишь учебные книги. Вся поэзия и фантазия сгорела в городских кострах — эдакая демонстрация конца эпохи романтизма. И уверенная заявка нового правителя для окрестных королевств: Первая Вечность наконец отступила с северной границы, а Четвертая — согласилась на обмен специалистами: парочка ученых на девять "рифмоплетов" и брачный договор в придачу.

Благодаря последнему в городе пыхтели и потихоньку разворачивались две фабрики: прядильная и фармацевтическая — леса Третьей Вечности оказались богаты травами, и уже шесть зим львиная доля лекарств поставлялась и на экспорт. Однако, работников для производства не хватало, и по такому случаю королева предложила особый трудовой контракт "Двадцать зим". Подписавшие его имели право бесплатно завести ребенка, но по достижении совершеннолетия тот был обязан отработать на одной из фабрик двадцать зим. Первые потенциальные работники уже подрастали, и можно было планировать развитие производства и новый уровень экономики. А в более далеком будущем — и расширении территорий и поиске новых ресурсов. Леса практически не были освоены и безопасными не считались. Только по внутреннюю сторону от стены.

Эрик знал, что обязан матери всем — именно она вытащила страну из кризиса, заставила других правителей с ней считаться. И спасла ему жизнь, которую теперь требовала отдать интересам королевства.

Принц пришпорил коня в бессильной ярости и ворвался в дворцовый сад через задние ворота, почитай, что на полном скаку. Едва при этом не сбив с ног некую барышню в розовом пышном платье. Девушка с криком отскочила к кустам роз. Эрик резко натянул поводья, Бланко с пронзительным ржанием взвился на дыбы.

Дерек подоспел с опозданием.

— Смотреть надо, куда прешь! — в гневе воскликнула барышня, сдирая ткань платья с розовых шипов.

— Прошу прощения, — холодно склонил голову Эрик, так и не спешившись, — но я тороплюсь. К тому же, здесь не место для прогулок.

— Гуляю, где хочу, — с фырканьем задрала барышня курносый нос. — Вежливости, смотрю, не учили? Или вы уроки прогуливали? Как типично, фи.

Дерек, гарцуя на своем скакуне — вороном для контраста с принцевским белым — одернул заносчивую девицу:

— Если б вы знали, с кем разговариваете! А то понаехали тут фрейлины в свите принцессы…

— А я и знаю, — хмыкнула особа в розовом, раздраженно потирая уколотую руку, — принц Эрик, сын короля-романтика и королевы Терезии Первой!

Имя короля-романтика вспоминали редко и с понятной прохладцой.

Эрик собирался было трогать коня, но девица изобразила насмешливый реверанс.

— Клермона Сайнт, принцесса Четвертой Вечности, к вашим услугам.

Теперь просто так уехать было нельзя.

— Ваше высочество, — пролепетал Дерек, понимая, в какую лужу едва не сел, не слезая с коня. Или все же сел?..

Принцесса вздернула подбородок и с достоинством проплыла мимо.

— Вот это да… — присвистнул Дерек, провожая розовое платье восхищенным взглядом. — Она нас уделала… И что скажешь?

— Только при дворе таких слов не употребляй, — насмешливо укорил принц Эрик друга. — А она… — юноша пожал плечами, — гордячка, как и полагается принцессе. Ничего особенного.

— Но признай, она мила, когда злится, — хитро прищурил глаз Дерек. — И, вообще… очень даже ничего.

— Розы с шипами меня не интересуют, — сердито возразил на это принц и пустил коня рысью к конюшням.

Сегодня во дворце готовили торжественный ужин в честь прибытия принцессы Клермоны Сайнт, невесты Эрика Лучезарного, принца Третьей Вечности.

— А мать моя умерла. От усталости, знаете.

— От усталости?..

— Только не говори, что в вашей отсталой Terre Romantique даже о таком виде смерти не знают! — с очаровательным французским акцентом произнесла принцесса.

После положенно отгремевших помп молодежь улизнула с небольшого ужина — Третья Вечность пышностью пока похвастаться не могла — и вышло так, что все закончилось чаем в библиотеке — любимом месте принца во дворце.

Каждая Вечность имела еще и свое "художественное" историческое название. Четвертая — Королевство Науки, Третья — Королевство Романтики. После реформ во внутренней политике этой самой романтики не осталось вовсе, кроме живучего куста роз у черного въезда, на который сегодня и напоролась принцесса Клермона Сайнт. Потеряв романтику, в сущности, Третья Вечность так и не обрела никакого лица взамен. Но это пока. Учитывая прыть королевы Терезии.

Эрик обиделся и залился краской возмущения, только Дерек остановил друга.

— Это же вы живете в Terra de la Science, мадемуазель, — насмешливо подмигнул он рассерженной девушке. — Расскажите же, не томите!

Клермона повела глазами.

— Зовите меня Клер, так проще. Мне, Эрик, тоже не нравится перспектива замужества, но кукситься ни к чему — а то возьму и выберу принца из Терры Мистик, а вам оставлю шиш с маслом. Папенька возражать не станет. Он только из уважения к вашей матушке согласился на такой вариант брака, хотя нам он ничего не принесет, кроме, разве что удачно открытой на двоих Терры Инкогнита… — побарабанила принцесса пальчиками по собственной щеке. — Так что, — стрельнула она глазками на парней, — коль вы мне не понравитесь, вам же хуже.

Клермона встала и прошлась меж полупустых полок библиотеки, как бы невзначай качнув прической, собирая пальцем пыль и искоса оглядываясь.

Принцесса была красива и любила насладиться впечатлением, который производила на молодых людей. Тщеславие, свойственное красоте.

Эрик багровел и зеленел попеременно, но молчал. Дерек ом" Брэ медленно поднялся с библиотечного кресла и отошел к зашторенному окну, в тень от каминной полки. Как бы посмел он даже себе признаться, что очарован невестой собственного друга?

Принцесса Клермона еще раз тряхнула золотистыми кудряшками и вернулась в кресло напротив принца. Здесь ее ярко освещало пламя камина. Пляшущие тени придавали ее хорошенькому личику таинственности.

— Конечно, от усталости умирают. Человек не может жить вечно, если не будет знать зачем, а смысл всегда ускользает. А вы думали, отчего люди гаснут? Да, они вечно молоды, но что в том смысла. Иногда я думаю, — уставилась принцесса в огонь и посерьезнела, — что вовсе не обязательно жить по эту сторону реки времени. И разве ж это наказание — быть брошенным в Заречье?.. Да, те, заречные, ничем не лучше. Такие же бессмысленные. Да и посмотри, как они живут там: экология. Психология. Да что говорить… Счастливы? Что ж, некоторые верят в бога и якобы обретают смысл жизни… Может, это и так. Но я не знаю об этом боге ничего. Только в Заречье, по крайней мере, люди свободны.

Тени дрожали на ее щеках, играя в собственную путаную игру.

— Брошенным в Заречье? — эхом повторил Эрик.

Клермона рассмеялась, стряхивая грусть.

— Принц, если в нашей беседе вы в силах лишь попугайствовать, клянусь, я сей же час отправлюсь в Терру Мистика!

— Клер, — проникновеннно проговорил из своего темного угла Дерек, — умоляем вас — останьтесь, пожалуйста. Будьте милостивы.

Эрик, стиснув зубы, оглянулся на товарища — и когда таким красноречивым сделался? Затем вздохнул, провел ладонью по лбу.

— Простите, Клер. Вы правы, мне… трудно смириться с фактом, что жениться на вас я… обязан. Поймите верно — тут ничего личного.

Клер пожала плечами.

— Мы все подневольны, Эрик. Маменька… говаривала, что так устроена жизнь. Она никогда не полезла бы в авантюру "бессмертия", если бы не папенька, — Клер вновь почти безразлично пожала плечами, выстукивая по подлокотнику беспорядочный ритм. — А за нас всех, — при этом она посмотрела на обоих по очереди, — заплатили. Разве мы имеем право голоса?

— Вот отвоюем Терра Инкогнита, — подал хмурый голос Дерек, — тогда и посмотрим.

Терра Инкогнита — ничья и неисследованная территория. Мифическая земля, полная опасностей, потенциальных возможностей и необозначенных границ. Такой в Вечности полно. Самые рассчетливые правители растят свои чада, чтобы отправить туда, в Терру Инкогнита. И либо потерять их навсегда, либо расширить собственные владения да укрепить власть. Незавидная участь для наследника.

Эрик махнул рукой.

— У него вечно захватнические идеи. Расскажи про Заречье.

— Захватнические идеи — разве это плохо? — очаровательно улыбнулась Клер в темный угол, и, казалось, услышала со своего кресла, как громко забилось сердце ом" Брэ, так что в довесок принцесса углу подмигнула. Перевела взгляд на Эрика — серые глаза того смотрели строго и выжидающе. — Да что тут рассказывать, — Клер пропустила мимо ушей вольное обращение на "ты", — пересечь реку времени можно, и запросто. Всего лишь…

— Всего лишь?

Клер засмеялась.

— Ты можешь сбежать, конечно, но учти: здоровье пострадает.

— Здоровье? О чем ты?

— Ну, смотри: благодаря так называемому гену регенерации, который вживили всем, кто сюда из Заречья в свое время отправился, они стали здоровее раз в десять. Пересекаешь колпак — теряешь половину. Так что старики — наши родители и прочие первые жители Вечности — после путешествия получили счет, скажем, пять из десяти, но молодняк — мы — рождается с полным набором (я про королевские семьи — ген регенерации у нас доминантный, у остальных этот ген вырождается и им путешествовать уж совсем не стоит) — десять из десяти. Так что прыгаешь в реку — становишься те же пять из десяти, что старики. И да, так ты все еще крепче заречных будешь — вполне себе недурно, живи и радуйся. Но умрешь все равно, разумеется. От старости, Эрик, не от усталости. А умудришься вернуться — и то, если тебе отсюда помогут, ведь реку времени в Заречье не видно — так снова потеряешь и станешь тут двоечкой с половиной из десяти. И будешь хилячком, куда более хилым, чем сейчас.

Клермона окинула принца оценивающим взглядом от макушки до острых коленок, подпирающих чашку, и пригубила чай.

Дерек многозначитально посверлил спину Эрика взглядом, но тот ожидаемо ничего не почувствовал. Принц хмыкнул, пожевал губами и улыбнулся.

— Ты умная, Клер.

И взял свою чашку чая с колен.

Клермона сделала небрежный жест рукой.

— Не за что. Ребята, вы что ж, серьезно об этом ничего не знали?

— У нас, — покачал чашкой Эрик, кривя губы в ироничной усмешке, — за преступления просто… — и он провел ребром ладони по горлу.

Дерек тихо хмыкнул за камином. Клер кивнула сосредоточенно.

— Намного более милосердно. И ты бы это оставил, стань ты правителем?

— Правителем? Я?! — с ужасом спросил Эрик.

Клермона наклонилась вперед и прошептала:

— Этого мы общественности не разглашаем, но… смерть от усталости настигает каждого старика. Наши ученые подтвердили.

И она с торжествующим выражением лица откинулась обратно на спинку кресла.

— Ну, у нас только одна казнь и была… Моего отца… — по инерции проговорил Эрик.

— И что скажешь о принцессе, дорогой?

Терезия Первая всегда заходила пожелать сыну доброй ночи — так делали ее родители, когда она была маленькой девочкой, что сжимала свою единственную игрушечную куклу в объятиях и ни догадывалась, что некоторые страхи могут длиться не ночь, а вечность…

Только Эрик считал, что нет в том никакой пользы, коль мать все равно не интересуется ни его мнением, ни его чувствами. Так — проверка, контроль.

Но представить только — смерть настигнет ее, если верить словам Клермоны. Какой же смысл тогда в этом всём?..

— Что бы я ни сказал, мама, дела это не изменит, — отвернулся Эрик, ворочаясь под своим балдахином.

— Я и не спрашиваю, — покачала головой Терезия, — хочешь ли ты на ней жениться.

Она присела на край кровати и погладила его рыжую шевелюру. От королевы пахло ландышами.

— Клер слишком умная.

Эрик безразлично пожал плечами.

— По-твоему, женщине быть умной не пристало?

— Умным должен быть ее муж.

— Но если муж умом не блещет, то пусть хоть жена будет умной, — Терезия с безмятежной ласковой улыбкой поцеловала сына в лоб. — Может, она превзойдет в этом деле меня и не даст тебе повторить судьбу Ульриха.

— Мама!

— Что "мама"? Ты разве не его копия, Эрик? — Терезия сбросила улыбку, хотя гнев ее был таким же спокойным. — Вместо обучения ты сбегаешь в лес и пишешь стихи, загораешь на солнышке, глазеешь в реку времени — о, не удивляйся, мне и Дерека спрашивать не нужно, чтобы это знать. Растекаешься киселем при каждом удобном случае. Когда вы отправитесь на Терру Инкогнита, я должна знать, что ты в хороших руках.

— Терру Инкогнита?!

Терезия вновь потрепала сына по голове, как маленького.

— Если все правильно сложится, мой маленький, мы об этом поговорим.

Эрик резко сел в кровати.

— Я не маленький, мама, и давай поговорим сейчас! — воскликнул он, но королева лишь вновь улыбнулась и прошелестела платьем к выходу.

Эрик хотел схватить ее за рукав, остановить, переубедить, доказать, но… банально запутался в одеяле и рухнул на пол. Дергаясь, только ударился больно о кованую ножку кровати. Одеяло опутывало хуже долга… Наконец справился, поднялся, потирая плечо: от королевы Терезии остался лишь ландышевый аромат. Будет отравлять воздух в спальне пол-ночи.

Эрик стиснул зубы и ударил кулаком об эту злосчастную ножку: та отозвалась глухим звоном. Прямо как струны его души. Казалось, вот-вот порвутся.

Значит, Терра Инкогнита. Значит, все его тренировки с Оуэном до изнеможения, вся зубрёжка… не для того, чтобы поддерживать развитие королевства и собственное здоровье. Она его отправляет туда, откуда живым мало кто возвращается! И ом" Брэ знал об этом, прикидываясь другом… Ещё и доносил о каждом его шаге! Вот откуда его стремление в Терру Инкогнита. Вот откуда его дружба.

Из тщеславия.

Принцу бы лечь спать, успокоиться, ведь утро ночи мудренее, но он, разъяренный, грохнув дверью на весь коридор, помчался в комнату Дерека.

Дерек ом" Брэ дрых сном праведника и ему снилось, что он пьет чай в саду с принцессой Клермоной, и та мило морщит носик и сообщает, что она, принцесса, предпочитает не рыжих принцев, а кое-кого поумнее, посильнее и…

В этот момент он вдруг полетел в пустоту и пребольно ударился о… холодный пол. Не успев сообразить, что происходит, юноша уже вскочил на ноги, как учил Оуэн… И его затуманенный сном взгляд увидел кулак, летящий прямо в челюсть. Пригнулся, извернулся, перехватил руку обидчика…

— Эрик? — хлопнув ресницами, Дерек отпустил принца. — Прости, спросонья не узнал…

Принц дрожал от гнева и отпрыгнул в сторону резвее, чем на уроках.

— Терра Инкогнита, говоришь? — и новый удар полетел в лицо Дереку.

— Да что с тобой? — вновь нейтрализовал ом" Брэ противника захватом. — Ну, Терра Инкогнита и Терра Инкогнита, тебе-то что?

— Ты, значит, с матушкой в сговоре? — выкрикнул прямо в лицо ему принц. — И доносишь ей про все — про лес, про стихи, про… реку? Чтоб стать героем и отправиться в вашу проклятую Терру?!

Дерек разжал руки и тут же получил апперкот в живот; согнувшись пополам, ом" Брэ свалился в угол.

— Я тебе доверял, другом считал! Думал, ты просто так про Терру Инкогнита распинаешься, а ты свой куш уже давно отхватил и всё просчитал!

— Эрик, остынь, прошу… — глухо проговорил Дерек. — Ну, был у меня выход, коль королева приказала?.. Да, я рассказывал ей, чем ты занимаешься, но только в общих чертах, старался сделать отчеты как можно более безобидными… Про твою зазнобу с черными прудами молчал, честное слово!

Только глаза Эрика и в ночи продолжали метать молнии — он сложил руки на груди и уже вершил суд. В тон разговору у открытого балкона тревожно реяли занавески — собиралась еще одна ночная буря. А в Третьей Вечности они были сильными.

— Принцу стоит быть сдержаннее… — в защитном жесте выставил Дерек ладони, продолжая сидеть на полу, — прошу тебя… Ты же сам знаешь… Да, королева после смерти моего отца оставила меня при дворе именно для того, чтобы я был твоим другом и телохранителем в завоевании Терра Инкогнита, говорила, что скажет тебе, когда ты будешь готов, а мне этот поход принесет славу… Уж прости, не мог я тебе рассказать! Но ты же сам не маленький, знаешь, что королевствам нужно осваивать новые земли, пока они есть, расширять владения, получать ресурсы… Четвертая Вечность именно поэтому и согласилась на ваш брачный союз с… Клер.

Дерек умолк. Грудь Эрика вздымалась в гневе.

— С "Клер"?

Дерек смутился еще сильнее.

— Принцессой Клермоной, я хотел сказать.

— Предатель, — процедил принц сквозь зубы и вышел из комнаты.

В эту ночь ветры путались в верхушках деревьев и грызлись друг с другом, воздух пах озоном. Эрик мчался верхом по дороге в лес, как был: босиком, в одной рубахе и бриджах, в кармане которых все так же болтался тяжелый телефон.

От молнии Бланко испугался и взвился на дыбы; принц вылетел из седла в траву. В полете он успел извернуться так, как учил Оуэн — учитель "по выживанию" — и приземлился без вреда конечностям.

Так вот зачем был нужны были эти уроки… За его счет Терезия хочет раздвинуть границы государства…

Эрику не хватало воздуха — изнутри его душили ярость и отчаяние. Он бросился к знакомой тропинке, игнорируя кусты, хлестко пружинящие по щекам и бокам; вперед, вперед, вперед! Вот она, заводь… Ветер здесь будто бы исчез. Принц присел на корточки над водой и заглянул в воду осторожно.

— Покажись же… — взмолился он. — Ты нужна мне…

Действительно — вот и Решка. Он узнал бы ее из тысячи. Длинное пальто, прочные ботинки, огромный шарф, намотанный впопыхах и развевающийся за спиной, дождь. Промозглый вечер, промокшая коробка с пиццей в руке, упорным ветром раздуваемые полы пальто, из-под которых видно, что девчонка выбежала из дома в тунике и колготках — просто забрать пиццу. Едва ветер добирался до длинных ног, она поспешно запахивала полу обратно и воровато оглядывалась по сторонам — не заметил ли кто такого непотребства?

И, тем не менее, Решка не спешила домой: медленно брела по тротуару, подставив лицо измороси, улыбалась и дышала с наслаждением, а мимо проносились машины. Такая реальная — ни дымки, ни ветерка, протяни руку и…

— Решка, мне нечем дышать, — прошептал Эрик, обращаясь к видению. — Что делать, скажи? Я задыхаюсь в этом мире, я один, совсем один, хотя со стороны все выглядит иначе… Как бы я хотел сам писать себе судьбу, и друзей иметь таких, чтоб как стена…

Девушка ступила на зебру пешеходного перехода. Эрик заметил свет фар, но она — будто бы нет. Ветер снова задрал полу пальто, и Решка потянулась за ней рукой, не выпуская коробки с пиццей.

Отчаянно засигналили.

— Нет! — воскликнул Эрик и прыгнул вперед.

Хлопок и — темнота.