Русалочка с Черешневой улицы

Часть 2. Глава 7. Бар "Синий свитер"

ЭПИЗОД 2,

в котором Русалочка заключает сомнительную сделку

Жанр: магреализм, повседневность

Из меня высыпалась звездная пыль… я больше не та, что прежде.

Сегодня — не та. Но время знает: однажды я соберу все пылинки обратно и тогда вернусь.

Той, что прежде, и даже лучше.

Из ненаписанных записок.

— Дарья Сергеевна! Дарья Сергеевна!

Даша вздрогнула. Давненько она уже не "проваливалась": а вот мелькнула в толпе старшеклассников рыжая голова — и сердце возьми и замри, а потом возьми и вскачь. Спокойно, Стрельцова. Это все — просто сон нескольколетней давности. Дыши, сейчас пройдет. Вдох-выдох, вдох-выдох… У каждого свои демоны, твои — не самые страшные. Молодая женщина топнула каблуком и обернулась.

Да, она — на каблуках. В плаще цвета кофе с молоком. Никаких неуклюжих шевелюр — всё в шпильках, творческий беспорядок уложен со вкусом. Сумочка — на два тона светлее туфель, лёгкий блеск на губах, нюдовые тени. Она теперь — давно взрослая.

По ступеням средней школы № 5 торопливо семенила Дианка Капустина, размахивая тетрадью. А растрёпанные — как у Стрельцовой когда-то — хвостики сами размахивались.

Дианка — из её личного пятого А класса.

— У меня тут… — запыхавшись, подбежала девочка, — рассказ…

Даша не сдержала улыбки. Диана еще со второго класса выбрала себе литературный псевдоним — Ди (краткость — сестра таланта) — требовала себя называть только так и упорно ползла к успеху. Зато в правописании жутко хромала.

— Для "Таверны", — и Ди в волнении протянула замученную тетрадку.

Эх, давно ли она сама была такой? Прозвища, наивные мечты и планы, писанина… А теперь вот… "Дарья Сергеевна". Преподаватель русского языка и литературы, создатель школьного виртуального сообщества "Таверна с камином". Предводитель юных дарований.

Стрельцова состроила свою самую серьезную мину и заглянула в тетрадь. Полистала, хмурясь для виду. Все как положено — драконы, принцессы и заклятья. И три килограмма описок, грязи, пунктуационных, орфографических… Сочинять Ди хороша, но ей же только скажи — руку по локоть оттяпает: так уж оно с всеправием современной молодёжи.

Захлопнула исписанные страницы и строго взглянула на пятиклассницу, находящуюся "в состоянии крайнего дрожемента", как выражаются ее подопечные, то бишь в плену всяческих напряженных переживаний:

— Я почитаю, хорошо. Но и ты пообещай мне, что серьезно возьмешься за русский.

— Шантаж, — отозвалась Капустина, мгновенно наёжившись.

Даша Сергеевна — вредная с самых начал, особенно по своему предмету.

— Безграмотный писатель — всего лишь графоман, — парировала Стрельцова.

— Неправда, корректорам тоже надо зарабатывать, — отбрила Диана. — Папа мне наймет.

Стрельцова покачала головой.

— Конечно, твой папа может нанять, и даже не одного, — семья Дианки Капустиной была одной из самых состоятельных в школе, — только так ты писателем не станешь.

Ди нахмурилась.

— А как же стану?

Вот он, момент педагогического триумфа.

— Начни с более или менее успешного окончания четверти. Писатель — не писатель без элементарной любви к языку: язык — его главный инструмент. Если он у тебя в таком запущенном состоянии, чем же тебе трудиться?

— Трудиться? — скривилась Дианка.

Эх, идеализм, Решка, твой идеализм серебряного века. Реальность такова, что между филологией и современной литературой — пропасть, и никак этого не избежать в нашем безнадежном обществе потребления.

Что ж. Девушка наклонилась, заглянула в лицо юной писательницы и подмигнула:

— Ну, Ди, услуга за услугу — ты хочешь, чтоб я опубликовала твой рассказ, и — ладно уж — мне придется стать твоим корректором, — Даша потрясла тетрадью в качестве доказательства, — я же со своей стороны прошу хороших оценок в журнал. Обмен я тебе предлагаю вполне честный.

Лицо Дианы Капустиной слегка прояснилось.

— Ладно, посмотрим, — снисходительно кивнула девочка. — Если опубликуете. До свидания, Дарья Сергеевна!

— До свидания.

И кто тут шантажист?.. Усмехнувшись, Даша сунула тетрадь в сумочку.

Вот и выходные. И первые каникулы через неделю. Три комплекта контрольных, правда, ждут проверки в облаке. Но это уже другое. Это можно накинуть халат, включить фламенко, зажечь свечи и с чашкой мандаринового чая уютно забаррикадироваться в кресле… Это не стилистические анализы и не учебные планы, это не кишки-заставляющее-замереть родительское собрание, это раз плюнуть почти.

В углу двора тлел некий спор.

— …а он каваится!

И там он — этот рыжий… Тук, тук, тук… Даша приложила ладонь к сердцу и одновременно прищурилась — ну, как можно было перепутать?.. Эта ж жердь хорошо, если в одиннадцатый пошла… Да и Эрик так никогда бы не выразился. Он даже ее ругал за экспрессионизмы…

Даша качнула головой и вышла со школьного двора.

Ах, Эрик. Где ты теперь?.. Идеалы до сих пор прут изо всех дыр… Но уже и вспоминать как-то не больно. А сладко с горчинкой.

В декабре исполнится пять лет с того проклятого декабря. Пять лет! Порой кажется, что это было вчера. А порой — что приснилось.

Танцы, смех и четыре часа до ЗАГСа… Наутро Солнцев исчез, от слова совсем. Она его искала по всему городу, стране, истратилась на частных сыщиков, вкалывая на Ильича, как проклятая, таки ушла в академ отпуск и пела в переходах… Никаких доказательств существования Солнцева Эрика — без отчества. Кроме фотографии в архивах компьютера. С безмятежным взглядом из-под веснушек, будто и мимо неё вовсе…

Амбре из больницы тоже пропал.

Она и теперь бы не сказала, что думает обо всем этом. К версии "бросил" пришли все: Аверины, Георг, Юлька, даже Ильич. Дольше всех держалась Нюрка — она ведь и заставила русалочку поверить в принца. Искала и мерзла вместе с Решкой, бегала по прохожим со старой береткой, пока Даша давала концерты, отпаивала ее чаем, а потом себя. Но пришла первая весна, и Берестова согласилась с большинством: Солнцев — редкостный негодяй, а не принц, и надо его забыть. А у Даши пусть все сложится.

А что сложится?… Она и не старалась особо. Кто мог затмить принца, упавшего с неба? Разум твердил — все банально и просто, отпусти и забудь, а душа — за этим стоит трагедия, ищи, люби, помни. В конце концов Даша просто отказалась от идеи решить эту загадку. Эрик остался в русалочкиных воспоминаниях красивой сказкой, мечтой родом из юности, что приснилась в морозную ночь.

А она наконец ступила на твердую землю и стала Стрельцовой Дарьей Сергеевной, обычным взрослым человеком.

Русалочий хвост спрятан в кладовке.

В тот вечер они жутко разругались с Нюркой и не разговаривали до самого мая.

Даша подтянула лямку рюкзака. А потом завертелось, закрутилось… И не было смысла обижаться. Жизнь шла вперед. И человеком тоже можно жить, вполне себе неплохо, радоваться, смотреть в небо и улыбаться искренне.

Да и хорошо даже. Филологи вечно чересчур занудны и романтичны одновременно, а в одном флаконе — это взрыв. Кто такое выдержит?..

И её даже нравится, что она одна. Привыкла.

Только когда идет снег, она позволяет себе забыть об этом "нравится".

“…когда ночью падает снег, мне кажется, что это из темноты на меня смотрит кто-то, кого я отчаянно ждала всю жизнь. Я ступаю по этой невзрачной земле, на которой тает его волшебная бель, а он без устали порошит и порошит меня белым пухом, словно приговаривая с доброй улыбкой: "не плачь, девочка, все хорошо, я здесь". Я давно перестаю замечать, что касаюсь асфальта, задираю голову вверх, жмурюсь, тихо смеюсь, подставляю ладони и танцую, никого больше для меня не существует — лишь я и тот, кто бросает мне снег. Стоит снегопаду перестать, исчезнуть в свете уличных фонарей, как я еще острее ощущаю пустоту одиночества, мне страшно, я отчаянно ищу его, бегу и всматриваюсь в каждое пятно света в тщетной надежде.

Путь мой ведет на улицу, где нет ни машин, ни прохожих. Здесь можно не таиться, не идти на носочках в страхе, что меня заметит мир, который мне чужой, которому я — чужая, здесь можно дышать свободно. Смотреть в туманное зарево горизонтных огней, до которых мне никогда не дойти. Пялиться в бездонную тьму неба, из которой вновь легко просыпает снег тот, до кого мне никогда не добраться. И даже белый прах — не удержать в ладони.”

Решка засунула руки в карманы светлого плаща и свернула на уютные аллейки осеннего парка. Не удержать в ладони… Она вытянула ладонь в пустоту и заглянула в небо на миг.

Нужно записать. Не для "Таверны", конечно. Для себя. Просто так.

Жизнь состоит из одних "просто так". Благодаря им русалочки и могут затеряться среди людей как свои.

Что-то она размечталась. А, ладно. Выходные.

Её обогнал некто в синем свитере. Синем свитере… Даша улыбнулась. Даже на душе потеплело. И такой же "темный шатен", между прочим. Она живёт в стране миражей… У этого прическа-то современная, ухоженная, не придерешься. Не то, что упырь.

Даша сжала ладонь в кулак и пнула листья ботинком. Те живописно шебурхнули.

Господин темный шатен вдруг посмотрел куда-то в сторону, и Даша совершенно отчётливо узнала профиль. Сердце упало в пятки.

— Де…рек?.. — воскликнула девушка прежде, чем успела подумать.

Давно забытое имя.

Шатен замер, дёрнулся и обернулся в недоумении. Он. Быть не может!

— Дерек! — Даша побежала, задохнулась, сбилась с шага, поскользнулась на прелой листве, влетела прямо в его синий свитер, ухватилась за него — настоящий… — Дерек…

— Да…ша? — так же по слогам произнес удивлённый “упырь”, растерянно моргая: лица неожиданно оказались совсем близко.

Хлопнул ресницами, как девчонка, отступил на шаг, вздрагивая вместе с собственной ухоженной шевелюрой.

— Ты назвал меня по имени… — пробормотала Даша и смущённо попятилась, отпуская его свитер.

Прыгнула, как ненормальная охотница за мужем… Дожили, госпожа Стрельцова! То, что вы взялись за ум — это только видимость, ага!

— Ну, мне казалось… ты любишь прозвища… — почесал затылок Дерек. — Русалочка…

— Люблю… — Даша тряхнула своим шикарным французским хвостом.

Как же давно ее не называли так.

Он не особо изменился. Возмужал вот разве. Парнем с подоконника его уже не назовешь. И лоск, бизнесменский такой лоск так и прет.

Дальше само по себе вырвалось. Семь лет словно стерли, и она — снова в вонючем пальто в больничной палате, а от него пахнет пожаром, в который он бросился спасать друга, и вот-вот ворвется Эрик и обвинит Дерека, что отбивает невесту…

— А… что Эрик?

Дерек прищурился, наклонил голову, как ворон, окинул ее оценивающим взглядом. Даша смешалась, поправила локон за ухо, заложила руки в карманы.

— Ну… — промямлила она как можно равнодушнее, — я это так, при оказии спросила… Может, и не важно… Раз он уйти решил, то и держать нечего… Значит, так и было правильно… Просто скажи, всё у него хорошо?

Вон с того клёна ещё листик упал. Медленно так, качаясь, круги выписывая. Лёг на асфальт. Шла бы ты уже, Стрельцова… От твоих тараканов и тебя всем бежать надо, как это сделал и Солнцев! И свитер в покое оставь… Какую трагедию ты откопать пытаешься? Разум прав, ребята правы, мир прав. А ты, русалочка — нет. Вон, парень как завис.

Что для нормальных людей неделя по сравнению с семью годами?..

— Он тебе не рассказал, значит, — произнес наконец Дерек нечто совсем непонятное.

— Что? — встрепенулась Даша.

Никого она ведь в покое не оставит, что с собой спорить, когда и ежу ясно, что она дурында.

— Идём!

— Куда?..

Но этот Амбре просто развернулся и пошёл куда-то, уверенный, что она пойдёт вслед. Ну, а она… конечно, пойдёт. Выходные ведь. И… что-то про Эрика.

— Садись. У тебя ведь рабочий день закончился? Распоряжусь, чтоб нам принесли выпить..

— А, я… Ну, да…

Бар “Синий свитер”, серьёзно?.. Она спит или бредит?.. Она и не ходила-то по барам особенно. Вообще не ходила, если быть точной. Впрочем, тут симпатично: тёмное дерево и полумрак, в котором может прятаться всё самое чудесное, как она и любит, ламповый редкий свет, высокие стулья, длиннющая стойка, подсвеченная всеми цветами радуги, и пахнет чем-то неуловимым — то ли лесом, то ли цитрусами, джаз растворяется в воздухе…

Она и забыла, что бывают такие волшебные места. Что они физически могут существовать.

И Дерек Амбре тут. Ах, ом" Брэ, а не Амбре вовсе… Ещё и распоряжается, будто босс какой… А бармен кивает и чуть ли не честь отдаёт… Да и она за своим столом дубовым рот раскрыла — учительница литературы и языка туда же! Решка приосанилась и постаралась исполниться достоинства, продолжая с любопытством впитывать обстановку.

— Секс он зе бич для дамы! — вдруг рявкнули у неё над ухом, вырывая из чертогов разума.

Решка вздрогнула. Перед ней возник высокий бокал с оранжево-красным содержимым. Цвет красиво перетекал из одного в другой, как закат над морем.

— Чего? — только и пробормотала она озадаченно, когда улыбающийся бармен вернулся за стойку.

Чувство, будто её только что изысканно оскорбили, только вот доказательств тому никаких нет. Даже правила языка забыла.

— Коктейль, — пояснил Свитер, усаживаясь напротив. — Sex on the beach.

Напротив его места стояла склянка с кубиками льда и чем-то, что Решка со своим скудным алкогольным опытом назвала бы виски.

— Это название такое, — пояснил Дерек её всё ещё растерянной роже.

— А… я никогда не пила коктейлей, — сообщила Решка и нерешительно потеребила трубочку.

Видимо, всё же не оскорбление. Значит, можно и попробовать…

— Тебе понравится, Русалочка, пей, — кивнул Дерек, развалившись на деревянном стуле с удобством.

Неожиданно тепло на сердце сделалось. Как же она соскучилась по этим прозвищам и по тому прошлому, когда ещё была живой! И теперь он сидит вот здесь, непонятный и не особо нужный упырь, но он оттуда, из места, где все еще было возможно.

Коктейль оказался кисловато-горьким, с дикими вкусами безумного ушедшего лета. Или лет. Тех самых лет. Теперь она лишь приличная учительница средней школы, которой чужды безумства.

— Тео, — подскочил к ним тот же самый бармен и на мгновение улыбнулся Даше: — простите, сударыня… Тео, что с доставкой? Джека осталась одна бутылка.

— Позвони им и узнай — мне тебя учить, что ли? — приказал “Тео”, властно махнув рукой.

Бармен поспешно закивал и растворился в полумраке бара.

- “Тео”? — подняла брови Даша насмешливо.

Потому что больше ей прокомментировать было как-то нечего.

Дерек пожал плечами.

— Так удобнее — тут ни “Дерек”, ни “ом" Брэ” не звучат привычно… А, в конце концов, Дерек — уменьшительное от германского Теодоро… — Дерек напряжённо усмехнулся и сделал крупный глоток. — . В общем, с чего бы начать… — поставил он локти на стол и подался вперёд. — Думаю, он хотел бы, чтобы ты знала… — побарабанил ногтями по столешнице.

Взъерошил затылок. Сделал глоток виски, уставился в потолок.

Конечно, она хочет знать! Всё знать! А этот упырь-бизнесмен резину тянет… Только, едва Даша засобиралась заявить о том вслух, “Тео” щёлкнул пальцами и расплылся в улыбке, словно решил задачку Эйнштейна:

— Знаю! Помнишь, когда мы чуть не устроили дуэль у вас на кухне?

— Такое забудешь! — хмыкнула Даша.

Ничто ей не приснилось. Решка даже повеселела:

— И потом ты валялся со скотчем на лице.

Дерек поморщился, но проигнорировал подколку.

— Тогда мы удивлялись — “у вас что, нельзя драться?”. И вы ещё спросили, почему “у вас”.

— Ну, это не существенно.

— Как раз ЭТО существенно. Мы с Эриком… жили вне пределов времени.

— Понимаю…

Давай уже о нём, а.

— Сомневаюсь. Ты как раз ничего не понимаешь! — вдруг рассердился Дерек и с размаху опустил стакан на деревянный грубый стол. — Вы живёте… гм… честное слово, я сейчас начну говорить, как её высочество Клермона, — усмехнулся он вдруг и вытер лоб, откидывая чёлку.

— Кто?.. — не поняла Даша, продолжая тянуть коктейль через трубочку.

Она и не думала, что Амбре — любитель рассказывать байки. Непохож от слова “совсем”. Да и на ровном месте разошёлся. Может, это просто уже не первый стакан виски, раз у него Джек заканчивается. Джек ведь — виски?

— Невеста Эрика. Интеллигентная и красивая зануда.

Невеста… Клермона, а не она… Видать, к ней и вернулся, коль уж она “её высочество”. Что ж, спасибо, упырь, рассказал как нельзя деликатно. Даша резко отставила оранжевый коктейль, и он болтнулся со дна.

— Это та, которую ты пытался отбить? — уточнила как можно более колко.

— Да уж, везло мне… — пробормотал Дерек, но тут же спохватился: — Ты знаешь, почему он был “Солнцев”?

Решка пожала плечами. Согласно документам, его вообще не существовало. И для неё теперь. Не существует. Не должно! Она сжала кулаки под столом. Мир все-таки был прав.

— Потому что он — Эрик Лучезарный. Солнечный мальчик.

— Его так называли… — вырвалось у Решки ярким воспоминанием.

Горьким.

— Да… все.

— Все — это кто?

Спросила просто от нечего делать. Чтобы казалось, что ей всё равно.

— Садовник, кухарка, слуги… а я был в тени. Ты вот смеялась, но "А" мбре была только ты в том своём вонючем пальто.

Даша вспыхнула и была готова двинуть ему в челюсть — это-то зачем ему было вспоминать? — но Дерек, кажется, и не замечал ничего. Да, по сути, он и смотрел то ли в стол, то ли в стакан, но не на неё. Запустить чем-то?.. Он же продолжал безмятежно:

— А “О" мбре означает “тень”. И я всегда был тенью солнечного Эрика… Вы живёте под колпаком времени, понимаешь? А мы были выше. Наши предки сумели вырваться из-под этого вашего колпака и основали собственную империю. Да, мы могли умереть и умирали, но не от старости. Откуда ещё, по-твоему, у Эрика такая регенерация?

Вопрос застал Дашу врасплох.

— Ну… у тебя, кажется, тоже… Регенерация… Уже через день из больницы исчез…

Колпак времени?.. Что за ерунда?.. Предки? Империя?.. Ом" Брэ же продолжал как ни в чём ни бывало:

— Лучшая регенерация — в королевской семье. Только доминантные гены. Эрик потому и может жениться только на Клер, а она — выйти за него… У меня — так себе.

Решка поковыряла трубочкой кубики льда на дне бокала. Это серьёзнее всяких империй…

— Так он на ней женился?

— Не знаю.

Помолчали. Джаз сменился ретро. В голове мысли летали вспугнутой стаей и ударялись одна о другую. Решка отставила стакан.

— Можно ещё?

Дерек усмехнулся, щёлкнул пальцами:

— Саша, ещё один коктейль для сударыни!

— А почему “сударыни”?

— Не знаю. Саша так говорит, вот я и перенял. По-моему, красиво звучит. “Сударь”, “сударыня”. Не согласна?

— Согласна, — пожала плечами Решка.

Безнадежно давно она тоже так говорила. Но какое дело до сударынь сейчас?..

— То есть, это как другой мир?

— Не совсем. Я сам не до конца еще всё знаю… Но скоро узнаю, клянусь.

Дерек залпом допил свой виски.

— Ты… хочешь вернуться? — осторожно уточнила Решка.

— Я исполнен энтузиазма. Они ведь сделали это когда-то, значит, способ существует. И я его найду, если даже все замки и музеи придётся перелопатить!

Гулко отставил стакан. Кажется, ему с трудом удавалось сохранять спокойствие.

— Ну, для этого туда надо добраться… — осторожно проронила девушка.

Не то, чтоб она верила, просто он говорил о том настольно убеждённо…

— Ерунда. Уже сейчас у меня есть… зацепка, так скажем. А понадобится, я и замок куплю. Бар ведь купил.

— Бар… твой?..

— У меня их восемь в разных городах.

Решка поперхнулась новым коктейлем. Она и не заметила, когда он успел перед ней, “сударыней”, возникнуть. И когда она успела к нему приложиться. Дерек перегнулся через стол и похлопал её по спине.

— Тео, — снова бармен. — Из Континенталя звонят по поводу банкета, хотят разговаривать только с владельцем.

Дерек поднялся. Улыбнулся Даше:

— Мне пора. Раз был повидаться.

Даша захлопала ресницами. “Рад был повидаться”?.. Континенталь заказывает у него банкеты? Владелец восьми баров “в разных городах”?.. А они с Нюркой его закатывали в скотч… Даже волосы на затылке зашевелились.

— Стой! — схватила она свитера за рукав в который раз за сегодня. — Почему ты избегал меня?

— Избегал?

Дерек оглянулся, как на досадное недоразумение.

— Прогонял, грубил, исчез… Если Эрик ушёл к невесте, то ты-то чего?.. Мог раньше найти, объяснить?..

— Неважно.

— Нет! — Даша тоже поднялась и ткнула в него пальцем, как пистолетом. — Важно! Говори!

— Терезия приказала не позволять вам быть вместе. Королева, мать Эрика.

— И мы не вместе… Ты своего добился… — усмехнулась Даша, а сердце кольнуло.

Она отпустила его рукав и опустилась на стул. Отвернулась, прикладываясь к остаткам коктейля.

Дерек пожал плечами и удалился.

И вдруг до Решки дошло, но, конечно, как всегда, с опозданием: он не хотел вмешиваться. Насколько мог.

Даша задумчиво перебирала пальцами листья базилика в горшке. На лице её блуждала глупая улыбка. Самой бы понять, от чего. Ведь не изменилось ничего. А сдерживать — уже и рукой махнула.

— Хэлоу, — завернула на кухню Нюрка, устало сбрасывая с плеча сумку с продуктами. — Ну и денёк…

Даша отвлеклась от подоконника и принялась поставить чайник.

— Ну, надо было в учителя идти или переводчики, как остальные нормальные филологи.

— С моим-то темпераментом?! Я в менеджменте гораздо лучше продвинулась. Из продавца в круглосуточном — в офис. И мне нравится! Подруга, что у тебя с лицом?

— А что?.. — Даша взялась за щёки, обнаруживая, что глупая улыбка никуда не делась.

— Улыбаешься. Сто лет того не видела. Русалочка ведь отказалась от сказок.

— Ты первый раз за столько лет назвала меня Русалочкой.

— Так первый раз так улыбаешься, вот и не страшно тебе напомнить… про… ну, ты понимаешь…

Она насчёт Эрика сделалась скептичной сразу после того, как сыщик не нашёл никаких следов. Упрекала Дашу в наивности. И потому пришлось эту тему запретить.

Однако, Нюрка смешалась только на момент.

— Зубы мне не заговаривай!

Даша засмеялась.

— Да ладно, я каждый день улыбаюсь. Я очень позитивная! — и попыталась отвертеться. — А про сказки… да, до сих пор писать не могу…. Вот не то, не душа, понимаешь? Словно достать до неё теперь никак…

Берестова погрозила пальцем:

— Опять лапша на уши. Что произошло? Я ж тебя, Дарьюшка, как облупленную знаю!

Чайник запыхтел, готовясь вскипать. Даша приготовила чашки. Вздохнула. Была не была.

— Ну… встретила кое-кого…

— О-о, а вот это уже интересно, — прищурилась Нюрка и уселась на табурет.

Ничего не изменилось. Только Лиза съехала и “принцева” комната превратилась в гостиную. Да и они обе давно не студентки. А безнадежно взрослые и прожженные тетки.

Даша примостилась напротив. Вообще-то, её порядочно распирало, так что довольно сдерживаться.

— Упыря со скотчем помнишь?

Глаза Ани округлились.

— Да ладно!

— Вот-вот, и он мне тут такого рассказал… я даже не знаю…

— Постой, как ты его встретила? Он ведь тогда бульк, днем с огнем искали!

— Да и я о том — а у него теперь есть собственный бар, представь? Причём — один из восьми по разным городам. Сеть баров, выходит. Континенталь ему звонит запросто и заказывает банкеты… И он даже замок может купить, если захочет, так и сказал.

— Нехило! Вот тебе и упырь!

Это точно…

— Угадай, кстати, как бар называется. “Синий свитер”.

— Серьёзно?!.

— Я тоже была в ступоре… Он и носит такой же, как тогда… Может, заказывает их теперь партиями. Случайно на него в парке у школы наткнулась…Он мне наговорил, что они якобы из другого мира. Измерения. Или как это ещё назвать. Вне времени якобы живут.

Нюрка крякнула и испытывающе посмотрела на подругу. Чайник уже вовсю изрыгал пар, но кто на него тут обращал внимание?

— И..? Не говори мне, что ты повелась, Русалочка?

— Не знаю… Не похож этот ом" Брэ на людей, что лапшу любят вешать… Говорит, Омбре — это не Амбре, а от слова тень, и он вечно был в тени Эрика… А Эрик у нас не Солнцев, а Лучезарный… Хотя кто его, конечно, знает. Про Клер рассказал…

Аня демонстративно принюхалась.

— А ты, дорогуша, пила что-то в этом баре?

— Угу… — протянула Решка мечтательно. — Коктейль с компрометирующим названием… Даже два подряд…

Аня Берестова помахала ладонью перед лицом подруги.

— Алё, гараж! Тебя точно не опоил этот синий свитер?..

Решка расхохоталась.

— Честно — Нюр, я сама не понимаю. Ничего. Ни правда это или ложь, ни зачем я его встретила, ни чего я вообще хочу… Просто… знаешь, словно жизнь моя остановилась тогда и все эти годы её пожирала пыль, и всё было бессмысленно, а теперь вдруг снова колесо закрутилось… И снова будто бы всё возможно…

И ответы — не только в небе, из которого зимой иногда сыплется снег.

— Что возможно?.. — протянула скептичная Нюрка. — Вот писать она перестала, а всю эту идеальную дурь из головы так и не выбило! Хоть за клавиатуру садись и текстом тебя записывай!

— Ну, я не знаю, что… Не просто ведь так я его встретила. Он точно что-то знает…

Аня резко встала, выключила чайник, разлила кипяток по чашкам, бросила чайные пакетики. Но долго молчать не выдержала:

— И что ты будешь делать? Выслеживать парня, который тебя бросил?

— А что, если не бросил? Если его заставили? Если ему помощь нужна?

— Прошло семь лет, даже если, уже поздно — поверь. У него уже дети наверняка.

— Вот же Нюрка, не полные семь лет ещё! — воскликнула Даша. — Да и если продолжу жить в пыли, я ж себя живьём похороню, ты прекрасно знаешь. Где твоя авантюрная жилка, вообще? Менеджмент съел?

Берестова засмеялась и пригубила чай с ложечки.

— Моя авантюрная жилка говорит, что надо бы заявиться в этот “Синий свитер”. Хочу посмотреть на это всё. А потом выдам вердикт. Вставай, пошли.

— Сейчас?!.

— А что? Пятница, вечер — самое время потусить. Оденься-ка не по-учительски, а как в прошлом — сказочно и прочее. Коль хотим свитера разговорить, надо быть во всеоружии.

— Но я…

— Опять сочинения будешь проверять и мандариновый чаек попивать под "Таверну" свою? Без разговоров, Русалочка, пришла пора стариной тряхнуть!

В “Синем свитере” ничего за эти несколько часов не изменилось — окон в помещении, оказывается, вовсе не наблюдалось. Над барной стойкой — сверкающее королевство стекла. Посетителей, правда, сделалось намного больше — практически что толпа. Да и музыка с джаза и ретро сошла на рок. Но всё равно… уютно. Хоть одновременно и хочется бежать прочь.

Даша неуверенно повела плечами — в этом красном платье она почти никуда не выходила, но любила его всею душой, и что могло подойти лучше. Чуть подкрученные Нюркой локоны уложила шпильками. Сама Берестова не отставала: блестящее платье-футляр, яркий макияж, гладкая причёска… Куда делись студенческие времена, теперь они обе — леди. Аня ориентировалась как рыба в воде.

— Симпатичное местечко, и как это я о нём не слыхала… Идём, подруга, займём столик для начала, а там и оглядимся, — Берестова потянула Стрельцову под локоть вглубь бара, и вдруг воскликнула: — О, лопни мои глаза, это ж Тёма! Тёма Арестов! Кого я вижу!

— Он с Катей расстался, если что, — сообщила Даша подруге, уже устремившейся в сторону их бывшего однокашника.

А то Нюрка наломает дров сейчас, а когда тебя бросают — это тяжко, она-то знает…

— Эх, одни несчастные тут со мной… — рассмеялась Аня, качая головой.

— Да нет, у них все конкретно и с точками над “и”, не так туманно, как у меня. Она просто ушла и сказала, что у неё другой. Вроде, замуж скоро выходит.

— Бедняга… — сочувственно протянула Анька и протиснулась к столику парня: — Привет, Тёмыч!

Тот не слишком изменился — всё так же стригся под машинку и напяливал серый свитшот; разве что в уголках глаз скопилось прилично так грусти.

— Какие люди! — вскочил Арестов, едва не опрокинув стул и бросился обниматься. — Нюрка, Решка! Вы-то тут как?

Даша поморщилась — никогда не любила и не понимала эту студенческую церемонию обниматься и целоваться в обе щеки, но так уж надо, коли кому рад. А Тёмке она была рада, сто лет не виделись. Едва ли не с того памятного квартирника. Потом она в академ канула, чтобы… неважно, а он позже с Катей в столицу переехал да и расстался едва ли не сразу, слухи ходили.

— Пришли разнюхать что тут да как, а на тебя наткнулись, — деловито сообщила Аня. — Сам-то как? Решка говорит, вы с Катькой — кранты?

— Эх, девочки, кранты, так кранты… Вернулся вот и на доктора замахнулся, а вечерами топлю печаль в вине, как говорится. А ты, Решка, никого себе после принца не нашла?

Даша сжала губы и бодро замотала головой. Артём кивнул.

— Понятно, роман у вас был хоть и короткий, но бурный, это все помнят… — в ответ на Анин предупреждающий взгляд Арестов поднял ладони и рассмеялся: — Пардон, уже затыкаюсь… Прости, Дарьюшка, дурака, как Сигизмундыч сказывал… Значит, одна Нюрка у нас — товарищ печалями необремененный… Тогда пусть она угощает.

Аня медленно погрозила пальцем.

— Ах, впрочем, я и забыл, ты же по Звёздному сохнешь, — реабилитировался Артём. — Тогда я закажу, что вы скажете насчет адвоката? Он тут потрясающий.

— СохЛа — выражайся правильнее, филолог. Да и я ж без всяких надежд — так что ничего не разбивалось, как у вас, несчастные вы мои. Давай сюда шоты, принято.

— А что такое шоты? — уточнила Даша. — И адвокат нам зачем?

— Ох, Русалочкой была, Русалочкой и осталась ты, Решка… — хохотнул Тема. — Ликер такой голландский на основе желтков яичных. А шот — это порция на глоток.

— Сегодня мои алкогольные познания неожиданно расширились, — признала Даша.

Она и не знала, что заказать, и как, и сколько, и вообще… Не в своей тарелке ей тут было, она только по сторонам и оглядывалась, не появится ли Дерек. А остальное — неважно. Пусть Нюрка его потрясет, чтоб уж точно знать, есть это четвертое измерение или нет.

— Эй, пошли к барной стойке, там все и узреешь, — потянула Аня, — местечки освободились, видите? Тём, ты не смотри на Решку, она к таким местам непривычна…

— Да я ж понимаю, Русалочка, я до Катьки тоже разве что на пиво выбирался. А потом… Эх, да что там… пути у нас разошлись. Катька — корпоративная жизнь, все дела… Крутые шишки, заграничные поездки… А я, — Тема махнул рукой и опрокинул в горло шот. — А, да что там… Столица людей меняет, Решк, не советую, вот и хорошо, что ты за своим принцем не поехала…

Даша отвлеклась вынюхивания стопки с "адвокатом" и приподняла брови. Ну, кто его знает… Хотя бы в курсе была бы… А так — пропал вникуда. В другое измерение, хах. Скажешь — засмеют.

— Дело не в том, Тёма, — возразила Аня. — Вот Георг со своей дивчиной — вместе, и ничего, что она из столицы как раз и приехала. Аверины тоже. На столицу не вали. Решкин кавалер просто исчез без предупреждения.

— Ой, да когда бросают — это всегда хреново и никогда поверить не получается сразу. Неважно, по какой причине… — согласился Тёма с излишней откровенностью. — Бармен, дай нам еще.

— Мне хватит, — открестилась Даша и попробовала на язык.

Оказалось вкусно. А про бросают — конечно, хреново.

— Хотя можно, — кивнула она бармену.

Саша, сегодняшний. Но в красном платье после леди учительницы он ее не узнал.

— Сначала они клянутся, что будут бороться за тебя до последнего вздоха, — продолжал Арестов, крутя опустевший бокал, — а когда бороться приходится с собственными демонами… растворяются в туман, и поминай, как звали… Я перестал верить в такое.

— М-да… И я не верю… До чего мы докатились, Темка, такие молодые, и уже ни во что не верим!

— Да какие молодые, скоро по тридцатнику стукнет..!

— Хочешь сказать, тридцать — это старость? — расхохоталась Нюрка. — Ну, уж нет! Такая вот она, взрослость, о которой мы мечтали на первом курсе… Только Решке не говори — она старательно мимикрирует под таких прогорклых взрослых, как мы, но ни фига у нее не получается.

— Дык, это у нее еще со студенчества…

Даша повернулась с недовольной миной:

— Вообще-то, я все слышу!

— А я думала, ты поглощена анализом состава напитка, — хихикнула Аня. — Та ладно, не серчай, Дарьюшка! Спой нам лучше.

— Спеть? — Даша поперхнулась. — Да ты чего, я ж уважающий себя преподаватель средней школы!

— Прямо уважающий?

— Ну, старающийся уважать… Брось, Нюрк, тут полно людей! Да и как я им всем скажу — "слушайте меня, алло"?

— Давай я скажу, — предложил Тёма.

— Ты хочешь, чтоб я тебя споила, и ты все равно залезла на сцену? — покрутила рюмкой Аня. — Говорю же — тряхнем стариной.

— Да старье… на смех подымут…

— Караоке есть — есть. Бармен, можно у вас петь?

— Можно. Пока вечер живой музыки не начался — без проблем. Вам объявить? — услужливо предложил короткий бойкий парень за стойкой.

Не Саша, другой. Саша куда-то ретировался. Шефу звонить, наверное. Что тут бунт на корабле намечается.

— Слушай, Русалочка, будь другом… "Далеко" — сто лет не слышал!

— Ты знаешь, кто тут хозяин? Директор, владелец или как его там? Помнишь тот памятный квартирник?

— Многоуважаемого Васи Звездного?

— Прекрати зубоскалить… Так вот, думаешь, "Синий свитер" — это так себе совпадение?

Решка ткнула в название на салфетке.

— Стой… тот парень, что на ножах драться собирался… Катька его еще снимала и выложила таки вконтакт…

— Ну да, мы его еще потом в скотч закатали… — подтвердила Анька.

Тёма присвистнул.

— Даёт…

— Угу, даёт… Ладно, бунт так бунт. Пока он не пришел… Давай, Тёма, объявляй…

Даша стукнула стопкой о стойку, браво соскользнула с барного стула и ее чуть повело. Шоты. Ха… Жизнь определенно сдвинулась с мертвой точки.

На стене она приметила гитару еще днем. Подошла. Скрестила руки на груди, оценивая. Провела по струнам пальцем.

— Слушайте, сударь, — обратилась она к тому короткому бармену, — а можно на ней сыграть? Вместо караоке?

Тот замешкался с ответом. Вероятно, пытаясь его сделать максимально вежливым и отрицательным.

— Ура! — браво закивал Тёма, отодвигая парня и снял инструмент благоговейно. — Вы имеете дело с большим талантом, звездой квартирников, — подмигнул он бармену.

И вытолкнул Дашу на сцену. Она деловито подтянула струны, перестав задумываться о свершаемом. На удивление хороши. Словно это не украшение, а чья-то душа.

— Дорогие друзья!

Тёма покашлял в микрофончик, но тот, похоже, не был включен.

— Да как же это тут…

Арестов покрутил что-то, повинтил…

— Раз, два… Работает! Отлично.

На них уже устремились заинтересованные и насмешливые взгляды.

— Друзья, смею представить вашему вниманию очаровательную Эйр, исполнительницу отечественного фолк-рока и не только. Также известную под прозвищем "Русалочка".

Тёма расшаркался с видом шута, ничуть не стесняясь собственного свитшота вместо сценического костюма, и вытолкнул Дашу к микрофону под аплодисменты.

Даша замешкалась. Немного испугалась. Вспомнила квартирник. Синий свитер. Драка на ножах… Эрик… Отчаяние… Надежда. Откашлялась. Возможно, сегодня она наконец найдет ответ.

— Я давно не выступала… Но, скажу я вам… что все началось именно с синего свитера… — она потрясла указательным пальцем, умолкла и коснулась струн.

Ты из гордого племени

Живущего там у небесной черты

Где ночи крылаты, а ветры косматы

И из мужчин всех доблестней ты.

Доблестнее… И живешь ведь там, где-то сравнимо с небесной чертой… Даша закусила губу.

Я спущу на воду венок со свечою

Так легко, так легко

Чтобы плыл по ручьям, полыньям за тобою

Далеко, далеко

В полыньях среди туч чтоб светил он

Высоко, высоко, высоко

В том краю, куда я тебя отпустила

Далеко, далеко!

Отпустила. Но даже сквозь небесную черту дойду, ведь небесная черта — это не достаточно весомая причина, чтобы не спросить "все ли у тебя хорошо?".

Появление Дерека она заметила, когда раскланивалась с аплодирующей публикой. Почти ощутила себя в фэнтези. Только заметила камин в дальней уютной части бара. Свитер толк в жизни знает.

Бармен Саша тоже появился в поле зрения. Взгляд его был наполовину виноватый и переживательный, наполовину — довольный как слон. Вот как такое можно совмещать, скажите на милость?..

Даша подхватила струящуюся полу своего чудесно алого платья и грациозно спустилась со сцены, чтоб присоединиться к друзьям. От послеадвокатного головокружения осталась лишь несусветная легкость во всем теле и вальс пылинок в луче света в голове. Мрачный свитер — без свитера: в светлой рубашке и, по ходу, дорогущих брюках в мелкую клеточку — подплыл следом за нею.

— Добрый вечер, — произнес он, когда она заказала Саше следующий шот.

"Любой на твой вкус".

— О… давно не виделись… — с готовностью отсалютовал Тёма принятой от Решки гитарой и отправился повесить ее на место.

Аня кивнула и очаровательно улыбнулась.

— Говорят, вы теперь кавалер с завидным приданым, — и кивнула на Дашу.

Потому что это она говорила. Только не теми словами.

— Раз уж вы филологи, то должны бы знать, что приданое мужчинам ни к чему, — одними зубами улыбнулся Дерек.

— Да, им приданое вместе с дамой причитается… — кивнула Аня. — Но иногда даму и без приданого…

И она лукаво прищурилась. Догадайся, мол, сам.

— Что ты здесь делаешь? — наклонился Дерек к уху Решки.

— А у этой дамы приданое есть, — закивала Аня радостно. — Килограммы контрольных и рецепт чая из мандаринок, вы ведь пробовали, знаете, не так ли…

Дерек дернул Дашу под локоть.

— Пойдем.

— Куда? — вытаращила она глаза и приняла свой шот от Саши.

Осушила одним глотком. Ох, крепко как. Закашлялась.

— Дайте что-то танцевальное, — махнул Дерек Саше и пояснил досадливо: — Танцевать пойдем.

Наверное, ничего лучше не придумал.

Рок сменился бодрым фламенко.

Ого.

— Я не умею, — призналась Даша сквозь кашель.

— Вот и хорошо. Так что ты здесь делаешь?

— Что ж хорошего?..

Даша оглянулась по сторонам. На танцпол вышло еще несколько пар, вот уже они и не в центре внимания. Хотя девушке в красном платье, что только что сошла со сцены и владельцу восьми баров это сложно.

— Поешь тут песни всякие!

И прокрутил ее стандартно. Фи, ничего общего с фламенко.

— У тебя караоке! Нельзя что ли?

Каменный взгляд.

— Ну, гитару взяли… Бармены разрешили.

— Давай-ка честно!

— Нельзя прийти выпить коктейль с друзьями?

Даша оттолкнула партнера в такт аккордам и прокрутилась вокруг оси, наслаждаясь кружением платья. Но напоследок, попытавшись пристукнуть эффектно каблуком, оступилась и окончательно потеряла сложный ритм.

— Не прикидывайся, ты по барам не ходишь, даже название самого простого коктейля не знаешь, а тут вдруг второй раз за день.

Дерек поймал ее за руку и развернул к себе. Снова принимая ответственность за танец. Похоже, все, что он умеет — это вот так топтаться как на медляк.

— Ну ладно, ты мне рассказал сказку и мне интересно стало. Нюрка говорит — идем посмотрим на него, ну я и пошла. А тебе что?

— Мне не нравится, что ты здесь.

— Я ведь просто гость. Как и все остальные. Занимайся своими делами. Я не просила с нами нянчиться. Ты сам пришел. Танцевать зазвал. А не умеешь.

— Ты тоже не умеешь.

— Не я приглашала. По крайней мере, я старалась.

И она снова попробовала оттолкнуться, чтоб уйти в новое соло — а вдруг получится? — , но партнер не пустил. Прижал к боку и пошел по кругу, чтоб потом резко полукругом выбросить наружу и притянуть обратно, вызывая новую очередь кашля.

— Не хочу, чтобы ты за мной следила, — отвечал, довольный своей властью.

И ничего, что не в такт и не в настроение. Кажется, кто-то ткнул в них пальцем.

— А что ты прячешь? Дорогу к Эрику?

— Может, и так. И нечего так глазами сверкать!

Так это правда — Эрика можно найти! Пусть и за небесной чертой.

— Значит, ты собираешься назад? За этот колпак времени?

Дерек ничего не ответил, только сердито завертел ее вправо и влево. Бездарность.

— Я с тобой, — решила Даша.

— Никаких "с тобой".

— Значит, этого места нет и ты сочинил? Мальчишка!

Трек закончился и танцующие начали расходиться, оборачиваясь на девушку в красном платье и владельца восьми баров. Дерек же и Даша так и остались на танцполе.

— Похоже, все серьезно, — сообщила Нюра Артёму.

Тот знающе закивал.

— Можешь так думать, если хочешь. Но оно есть и я найду.

Дерек сложил руки на груди.

— Тогда возьми меня с собой, — уперто повторила Даша, повторяя его жест.

— Ты в своем уме? Здоровье потеряешь.

Началась новая мелодия. Дерек взял ее пальцы, заставляя двигаться в такт. Без лишних замысловатостей, танцоры из них так себе и даже хуже, зато разговор продолжался.

— А… в какой мере?

— В смысле?

— Ну, руку, ногу, память, с ума сойду или что?

— Я не вникал, — отмахнулся свитер, пуская партнершу в самостоятельный пляс.

— Ну тогда вникни. что тебе стоит, — снова повела она плечами.

Попеременно, а затем обоими вместе. Вроде, в музыку вписалось.

И вернулась к нему.

— Да я даже подробностей пока не знаю. Но в одном андалузском городке, возможно, есть следы, ну… записи о том рывке.

— Каком рывке?

— Я искал по именам, — воровито оглянувшись по сторонам, поделился Дерек, и его увлеченность передалась и девушке.

Она уже верила ему на все сто. Про вечность, колпак времени, небесную черту и то, что Эрик не бросал ее.

— К сожалению, я мало знаю об основателях вечности. Но имена — да. Они стали нашими королями. И должны были быть знакомы здесь, значит, жили недалеко, хотя бы перед экспериментом. Пока не пронзили время… Не знаю, как это еще назвать, я не силен в науках.

Даша заулыбалась.

— Что?

— Кажется, ты слишком долго об этом молчал и наконец нашел свободные уши, — пожала она плечами.

Они уже и не особо танцевали. Так, еле двигались. Благо, второй трек Саша дал помилосерднее.

— Я с тобой, — повторила Стрельцова как попугай.

— У тебя визы нет, — злорадно ухмыльнулся Дерек.

— Так сделай, ты же владелец восьми баров. Я как раз по наукам смыслю, а помощь тебе пригодится.

Даша взмахнула красным платьем и сделала неглубокий реверанс.

— И надо будет научиться фламенко с толком. Ведь оно как раз родом из Андалусии?.. С ума сойти, я поеду в Испанию!

И, оставляя Дерека давиться неизвестно там чем и не особо интересуясь им в принципе — дорога к Эрику нарисовалась ведь, дорога к мечтам, приключениям — вернулась к друзьям.

— Саша, налей мне еще чего-нибудь, — попросила она, подмигивая Нюрке. — Я словно снова воздуха глотнула, — сообщила Решка подруге негромко.

— Как ты его, — одобрил Тёма.

Аня понимающе и хитро кивала. Решка махнула рукой.

— Не в том соль. Кажется… я продвинулась к разгадке за этот вечер больше, чем за предыдущие семь лет.

— Я вас только теперь и узнал, — сообщил Саша, ставя перед ней целую серию шотов. — За счет заведения. Тео будет рад.

— Я так не думаю. Тем более, ты нас так подставил, — засмеялась Решка, пробуя первый — синий, как дно моря. — С фламенко.

Оглянулась на танцпол — Дерека ом" Брэ и след пропал. Ну да, после стыда с провалом фламенко. Она бы тоже хвост поджала, но сегодня она жутко богата и счастлива, сегодня она всесильна.

— Знаете, вы первая девушка, которую Тео привел в бар, мы все сгораем от любопытства.

— Ах, — лениво сощурилась Даша, опрокидывая в себя следующий стаканчик. Что-то лимонное и дымное. — Я сама удивилась, что он здесь заправляет. Семь лет назад он подметал полы в МЧС и смотреть на меня не мог. А тут — на танец позвал…

— Семь лет назад? — заинтересовался Саша, делая вид, что натирает бокал. — Ох, расскажите!

И короткий стриженый уши в трубочку вытянул.

Даша сощурилась. Подпортить ему репутацию?..

— Мы его еще скотчем связывали, — встряла Аня. — Вот и не мог смотреть на тебя. Да и с женихом твоим он на ножах подрался, помнишь?

— Я видео сейчас поищу, — с готовностью откликнулся Тёма.

Даша опомнилась.

— Мы уже лишнего выпили, Саш… Они заговариваются… Ребята, пошли! Ну, не надо так на меня смотреть! Миссия уже перевыполнена просто.

Если хочет визу, то лучше не стоит.