Русская красавица

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

— Вашего полку прибыло, Профессор! — Бойко рухнул в кресло, потянулся к коробке с сигарами. — Разрешите представиться! Перед вами неудачник, самый настоящий неудачник — совершенный и безнадежный!

Бойко достал сигару, откусил кончик и оглянулся в поисках спичек.

— На подоконнике, — подсказал Сергей Сергеевич.

Хмельной туман в голове постепенно редел, рассеивался. И походка стала чуть ровнее — пол уже не колебался под ногами. Наступало состояние ясности и определенности, когда каждый предмет, каждая незначительная вещь исполнена смысла и таинственного, непостижимого значения. Например, сигара, которая никак не хочет разгораться. Или костяшки пальцев. Бойко поднес сжатый кулак к глазам. Костяшки пальцев правой руки были сбиты в кровь.

Да, повеселился он на славу. Начало было положено в «Витязе» — это точно. Долгое начало. А все потому, что никак не получалось опьянеть. Но все-таки получилось, потому что дальнейшие воспоминания теряли четкость, тонули в хмельной дымке. Кажется, он устроил круиз по всем питейным заведениям города, вплоть до рюмочной «Минутка».

Иногда в тумане беспамятства возникали разрывы, и оттуда выплывали хищные физиономии официантов, требовавших, чтобы Бойко покинул заведение. Чей-то бранящийся рот, близко… Помнится, он заткнул его кулаком. И тогда понеслось-поехало… Чья-то лапа схватила за волосы, кто-то остервенело рычал и все старался попасть с разворота каблуком в лицо…

Трудно понять, как он добрался до дома живым. Всплывала бурлящая радость оттого, что ему удалось уйти переулками от милицейской «девятки». Потом в разрывах возникала скорость и свист ветра на магистрали, две фигуры в свете фар у ворот коттеджа Сергея Сергеевича, растерянное лицо фотожурналистки Измайловой, а потом насупленная физиономия сторожа.

Бойко уверял сторожа в своей совершенной трезвости и бодрости. Мол, просто ноги отказывались служить. Сторож помог ему добраться до кабинета Профессора. Интересно, зачем он сюда притащился? Неудобно, неудобно… Стыдно. Чертова девка! Это ж надо — вскрыла вены!

— Вы как-то сказали, что жизнь — игра, — горько пробормотал Бойко. — Я тогда не согласился, а теперь понял, как вы были правы. Точно, игра! И я проиграл. Жизнь откалывает такие шутки…

Профессор, казалось, не замечал ни состояния своего гостя, ни вопиющего беспорядка в его одежде, ни ссадин на руках.

— Жизнь — игра, первейшее правило которой — считать, что это вовсе не игра, а всерьез, — сказал он. — Мы играем в игру. Мы считаем, будто не играем ни в какую игру.

— Не понимаю. Вы, как всегда, нагоняете тумана, а у меня в голове и так…

— Наверное, дело в том, что вы слишком узко понимаете термин «игра». Существует целый специальный раздел высшей математики, а именно теория игр, который занимается изучением моделей принятия оптимальных решений в условиях полного провала. Разумеется, для математиков понятие «игра» не несет в себе никакого по-житейски игрового смысла. Для них это не развлечение, а некие концептуальные правила, определяющие поведение игроков. Совершенно ясно, что оптимальное использование этих правил повышает шансы каждого игрока на выигрыш.

— Это в математике, — вздохнул Бойко. — А в жизни ты все время проигрываешь.

— О, я вижу, вы совсем пали духом, уважаемый Владимир Семенович, — покачал головой Профессор. — А уныние вам не к лицу. Видимо, действительно произошло что-то серьезное. Но если вы проиграли, кто же выиграл?

— В том-то и дело, что никто. Все проиграли.

— Так не бывает.

— Бывает.

— Ага. Значит, вы говорите об игре с ненулевой суммой.

— Что это еще такое?

— Согласно теории, все игры делятся на два типа: игры с нулевой суммой и игры с ненулевой суммой. В играх с нулевой суммой выигрыш одного обязательно означает проигрыш кого-то другого из участников. То есть один поднимается в «плюс», а второй опускается в «минус». Таким образом, сумма выигрыша и проигрыша равна нулю. На этом принципе строится любое пари, заключаемое двумя партнерами, — все, что проигрывает один, выигрывает другой. Конечно, на свете существуют и куда более сложные варианты игр, но этот основополагающий принцип всегда остается неизменным. Это похоже на весы. К примеру, богатая невеста из двух соперников выбирает одного. Второй, естественно, оказывается в проигрыше.

— Это понятно. А игры с ненулевой суммой?

— В играх с ненулевой суммой выигрыши и проигрыши уравновешивают друг друга. Так что в этом виде игр все без исключения партнеры могут оказаться либо в выигрыше, либо в проигрыше. Возможно, на первый взгляд такая ситуация может показаться нереальной или даже парадоксальной…

— Это как раз мой случай. Нереальный и парадоксальный.

— Если для примера взять тот же любовный треугольник, то возможны два варианта развития событий. Богатая невеста выбирает одного из соперников, а второй из ревности убивает ее. Все в проигрыше. Это первый вариант. Или же богатая невеста выбирает одного из соперников, а второй в виде компенсации получает ее приданое. Все в выигрыше. Это второй вариант.

— В теории это звучит так просто. Ох уж этот абстрактный мир чистой математики!..

— Согласен. Давайте оставим абстрактный мир чистой математики и спустимся на уровень межличностных отношений. Подумайте, к какому типу игр следует отнести человеческие контакты, — являются ли они, так сказать, игрой с нулевой суммой или, напротив, представляют собой пример игры с ненулевой суммой?

Бойко бросил в пепельницу так и не прикуренную сигару и посмотрел в окно. Думать совсем не хотелось.

Вечерело. Солнце наполовину скрылось за черной кромкой леса, и тени заметно удлинились, расползлись по земле, стараясь дотянуться до оранжевых облаков. Скоро они затопят крыши коттеджей, и наступит ночь, огромная, необъятная, до самых звезд, и люди захлебнутся во мраке.

За забором, на мостовой, сидела кошка. Умывалась. Именно ночью начинается настоящая кошачья жизнь, и кошка готовилась встретить ее в блеске красоты. Было уже темно, но Бойко отчетливо видел кошку, потому что она была белой. Жмурится, трет лапкой мордочку, предвкушает грядущие удовольствия.

— …Человеческие отношения строятся главным образом по несложному принципу игры с нулевой суммой. Как я уже говорил, люди — кузнецы собственного несчастья. Уверенность в том, что жизнь представляет собой игру с нулевой суммой и в любом деле возможны лишь победа или поражение, доводит их до сумасшествия. Если рассматривать жизнь как непрерывный кулачный бой, то очень скоро все прямо на ваших глазах начнет разваливаться и полетит в тартарары. Ибо основным противником на ринге оказывается не партнер, а сама жизнь. И перед лицом этого могущественного противника игрок неизменно терпит поражение.

Там, за забором, откуда-то из темноты неслышно выползла стая псов. Худые, с опущенными головами, они рысцой двигались в сторону кошки и замерли в нескольких метрах от нее — молча смотрели на белоснежную красавицу, скалили зубы.

— …Да не молчите вы так сурово, милейший Владимир Семенович! Боюсь, еще минута, и вы действительно уверуете в то, что являетесь самым разнесчастным неудачником, совершенством невезения, сосудом мировой скорби. А я, признаться, совсем не хочу уступать вам свой пьедестал. Поверьте, не бывает безвыходных ситуаций. Нужно просто сменить тип игры. Помните, что я вам говорил об игре с ненулевой суммой?

— Это когда проигрывают все?

— Или выигрывают! Почему вы так упорно не хотите понять, что для того, чтобы победить, не обязательно сражаться?! Откажитесь от навязчивой идеи непременно повергнуть в прах противника, дабы он не смог одержать над вами верх. И тогда вы можете оказаться в выигрыше оба!

— Как в притчё о богатой невесте и ее приданом?

— Именно. Возьмите у партнера то, что вам нужно, но дайте ему что-нибудь взамен, чтобы вы оба не остались внакладе.

— Мне уже нечего дать партнеру…

— Ерунда. Всегда есть блюдо, которое можно предложить за обедом, даже если это блюдо пустое. Важно умело его подать. И главное, нужно верить, что мы сами являемся творцами наших собственных несчастий, однако с таким же успехом мы можем своими руками сделать себя счастливыми.

Белая кошка за окном насторожилась, собралась в пружинистый комок. Две собаки обогнули кошку справа, одна, огромная, с длинной лохматой шерстью, зашла слева. Кажется, это собака Профессора. Остальные собаки продолжали стоять на месте. А потом вдруг вся свора разом сорвалась с места и кинулась на кошку. Не было ни рычания, ни лая. Все происходило деловито, буднично, отработанно.

Кошка заметалась из стороны в сторону, но было уже поздно. Косматая волна накрыла ее, погребла под собой и тут же отхлынула. Одна из собак — та самая, с длинной лохматой шерстью, — держала в пасти обвисшее белое тельце. Потом она, тряхнув головой, с силой отбросила кошку в сторону, на обочину, и гордо уселась на мостовую. И остальные собаки тоже сели. Наверное, не наигрались и решили подождать еще одну жертву. Ночью все кошки выглядят одинаково — не отличишь. И тут Бойко вдруг осенило. Выход был до удивления прост.

— Я спасен! — закричал Бойко. — Сергей Сергеевич! Дорогой!.. Вы… Вы… Как мне отблагодарить вас?

— Да за что?

— Не важно! — Бойко лихорадочно рылся в карманах. — Вот. Возьмите эту безделушку. На память.

— Нет, я не могу…

— Прошу вас!

— Но…

— И никаких разговоров! Берите, берите… В знак признательности и уважения, — Владимир Семенович насильно сунул подарок в руки Профессору. — Можно от вас позвонить?

— Конечно. Аппарат в прихожей.

Бойко бросился к телефону. Руки предательски тряслись, когда он набирал номер… Длинные гудки… Неужели никого нет дома?! Нет, подняли!..

— Алло! Вадим Владимирович? Помните наш последний разговор? Да, да… Наш договор остается в силе. Ритуал будет совершен через три дня. Я отдаю себе отчет… Но это не имеет никакого значения. Доверьтесь мне, я все устрою. Итак, через три дня. И… приготовьте камешки… Да, те самые, что не горят в огне.

Профессор разжал ладонь, посмотрел на подарок, удивленно покачал головой. Это были часы, очень дорогие часы, платиновые — «Картье».