Русский

54

Было около трех — самое жаркое время суток. Воздух, врывавшийся в туннель, казалось, шел из раскаленной печи. Дима выбрался первым, знаком велев Блэкберну пока оставаться внутри. Дима осмотрел площадку у выхода: несколько кипарисов, дорога с юго-востока на север. В двухстах метрах от них виднелся полуразвалившийся каменный навес. Дима нагнулся к земле.

— Что там?

— Следы. Оставлены недавно. Смотри.

Блэкберн присел рядом с ним.

— Видишь эти стебли — они сломаны, но еще зеленые. И вот здесь. — Он обвел пальцем следы в пыли. — Это шина, широкая: пикап или джип.

Дима прихватил из бункера свой телефон и сейчас почувствовал, как он вибрирует в кармане. Это оказался Кролль.

— Добро пожаловать на свет божий. Кто твой новый приятель?

— Ты где? — спросил Дима по-английски.

— Навес видишь?

— Нам можно выходить?

— Американцы еще на другой стороне горы, а больше здесь никого нет.

Дима и Блэкберн добрались до остатков сарая. Между стенами была натянута камуфляжная сетка, внутри пряталась побитая «тойота-лендкрузер». Из-за стены появились Кролль и Владимир. У Владимира на голове красовалась наспех сооруженная повязка, рука Кролля была замотана куском рубахи. Дима, увидев их, испытал огромное облегчение, однако оно тут же испарилось под натиском дурных предчувствий.

Первым заговорил Владимир:

— Зирак и Грегорин погибли. И Кристен тоже.

— А Амара?

Тот кивнул на заднее сиденье джипа:

— Ей довольно сильно досталось, но ничего не сломано. Ее откопали американцы, но, когда шале рухнуло, они про нее забыли. Когда американцы стали стрелять по нашим пулеметам, мы сделали ноги, но засели поблизости и продолжали наблюдение, пока не заметили Амару, а потом угнали джип.

Кролль поманил Диму к машине. Тот взглянул на Амару, съежившуюся на заднем сиденье: грязная, взъерошенная женщина явно находилась в состоянии шока, но все-таки осталась жива.

Кролль объяснил:

— Кристен показала ей подземный ход еще в первый приезд сюда. Поэтому, когда мы нашли заднюю дверь, то решили тебя подождать на всякий случай. Конечно, мы не знали, выйдешь ты или нет.

Владимир с подозрением рассматривал Блэкберна.

Дима сделал жест в сторону американца:

— Между прочим, этот человек спас мне жизнь. Дайте ему воды.

Кролль выдал им по бутылке.

— Извините, газированная закончилась.

Пока беглецы пили воду, он вытащил из пачки сигарету.

Дима вкратце рассказал о происшедшем в бункере, умолчав об убийстве Коула.

— Однако у нас есть новая серьезная проблема: она называется «Соломон».

Кролль не донес зажигалку до сигареты.

— Давай закуривай. После того, что я тебе сейчас расскажу, тебе захочется всю пачку выкурить.

Они сели в тени камуфляжной сетки, и Дима пересказал им историю Блэкберна — о казни солдата, карте и бомбе, оставшейся в банковском хранилище. Когда он закончил, Кролль повесил голову.

— Хочу обратно в тюрьму, — сказал Владимир.

Кролль как следует затянулся и бросил на Диму уничтожающий взгляд:

— Надеюсь, ты сейчас не станешь агитировать нас мчаться в Париж?

Дима не обратил на него внимания.

— Мы не знаем, сколько у нас времени. Мы не знаем, есть ли у Соломона сообщники в Париже и Нью-Йорке, которые просто ждут доставки бомб.

— Ага, вместе с тем, кто в Москве состоит в осведомителях у Кафарова.

Кролль не умел скрывать ярость.

Дима повернулся к Блэкберну:

— Думаю, сейчас тебе самое время решать, что делать дальше.

Блэкберн был бледен; потрясение, вызванное событиями последних тридцати минут, еще не прошло. В конце концов он заговорил:

— У меня нет выбора. Мне нужно возвращаться к своему отряду.

— В каком состоянии был дом, когда вы оттуда уехали? — спросил Дима у своих.

— После того как фасад рухнул, они отступили. Не думаю, что кто-то теперь сможет туда войти, — ответил Кролль.

Блэкберн и Дима переглянулись. Американец поставил на землю бутылку с водой.

— Думаю, мне пора.

Владимир обратился к Диме:

— А ты не боишься его отпускать? Не хватало нам еще американской армии на хвосте.

Все посмотрели на Диму. Блэкберн вполне мог рассказать командованию о встрече с русскими, и тогда за ними организуют погоню.

Молчание нарушил Блэкберн. Он спокойно и решительно обратился к Кроллю и Владимиру:

— Ваш друг сегодня спас мне жизнь. И еще он увидел нечто такое, из-за чего я могу сесть за решетку до конца своих дней. Я не хочу, чтобы наши солдаты его поймали.

Дима взглянул на американца, поднявшегося на ноги:

— Ты уверен, что не хочешь остаться с нами?

Впервые он заметил улыбку на лице Блэкберна. Внезапно солдат показался ему намного моложе.

— Это очень лестное предложение, Дима. Но мне кажется, я буду для вас обузой.

Дима посмотрел на дорогу, уходившую к перевалу.

— Ну тогда, может быть, мы проводим тебя до вершины?

— Думаю, лучше мне идти одному — на случай, если появится «Оспри».

Дима пожал ему руку.

— И еще один вопрос, может быть, слишком личный. Сколько тебе лет?

— Мы уже столько знаем друг о друге, что это мелочь. В следующий День благодарения[14] исполнится двадцать пять.

«Двадцать пять лет прошло после Парижа, — подумал Дима. — Молодой человек на фотографии… они с этим солдатом, наверное, ровесники».

— Береги себя, Блэкберн.

Блэкберн отдал ему честь и пожал руки остальным. Трое спецназовцев наблюдали, как уходит американский солдат, пока он не превратился в точку на склоне горы. Наконец Кролль нарушил молчание:

— Ты собираешься нам рассказать, что это за хреновина такая была, а?