Не откладывая дела в долгий ящик, я решил пройтись по всем своим подопечным, как я обычно делал это раз в неделю.
Пришло время признаться. Стыдно говорить об этом, но я считался весьма плодовитым, хотя последние тридцать лет старался не злоупотреблять женской доверчивостью. Всего у меня на тот момент были живы пятеро полусеяных потомков. Двое, сестра и брат, были уже почтенного возраста и жили на полуострове около Левиафанера. Один служил консулом в Фарсиане, одна — военным атташе в Бриззе и последний, самый молодой — ещё не был инициирован в Игре и жил в Рутении.
Конечно, за ними следил департамент аренды полусеяных, но я предпочитал периодически проверять всё и самостоятельно. Помимо них я следил за тремя внуками, которых мне оставили переехавшие на другую планету сыновья-Сеяные. Один из внуков был самым проблемным персонажем. С детства попал в криминальные круги в Конзатане и был завербован враждующим домом, наплодившим синдикаты по всему востоку Рутении. Я пытался его спасти и вытащить из этого ада, но мои коллеги приняли решение упихнуть его в тюрьму.
Его звали Стоян Сиднеин.
И вот, просматривая их всех глазами предполагаемых соседей, я вдруг не обнаруживаю на месте Сиднеина, а также не вижу самого младшего из полукровок-сыновей, работавшего в закрытом посёлке через границу, в Рутении.
Его звали Антон Этоллин.
Я потерял на поиски больше получаса, что при моих возможностях весьма внушительно. Стал искать следы в открытых и закрытых источниках, пока не обнаружил два факта.
Антон покинул посёлок и ушёл куда-то. Как я боялся, на поиски первой жены, пропавшей во время ещё предыдущей «жатвы», как назвал это коллега из соседнего Дворца.
Стоян Сиднеин же вновь был введён в игру. Авалонер добрался до него. Судя по новостям и сводкам горохраны, синдикаты совместно с кем-то из тюремщиков помогли ему сбежать из тюрьмы, и теперь он направлялся на ту же ферму, на которую шёл через ковыльную степь Антон.
Мне очень не хотелось, чтобы их пути пересеклись. Но помешать я этому не мог — и благодаря Алгоритмам, и благодаря правилам Игры.
И, наконец, после всего этого я получил ответ на вопрос, мучивший меня последние дни. Но обо всём по порядку.
Спустя пару минут после того, как я это всё обнаружил, со мной связался Роман.
— Я вижу, один твой парень снова вошёл в игру, а другой вот-вот в неё войдёт. Причём первый вошёл не на нашей стороне. Комиссия по Правилам признала, что аренда законная.
С грустью я вынужден был согласиться.
— Придётся выбирать, кого взять в аренду — Рэда или Антона. И это будет очень тяжёлый выбор для меня.
Вернулся к обязанностям в школе, затем всю ночь занимался городами в другом часовом поясе — пришлось подключиться к заседанию местного парламента и протащить весьма спорный закон. В квартиру к Кэтрин я пришёл рано утром — я могу приобрести еду и синтезировать её самостоятельно, но очень захотелось домашней пищи, кроме того, надоело одиночество.
Я был молчалив и замкнут — на тот момент я третьи сутки не спал и не использовал Алгоритмов, придающих бодрость. Съел пудинг, выпил кофе.
— Как там твой молодой парень? Нашёл способ его завербовать?
Мне и самому не терпелось проверить, потому что было не до того.
— Сейчас проверим, — кивнул я. — Отлучусь в другую комнату.
Сел на диван, нацепил очки с голопроектором, запустил непонятные штуки — я так иногда делал в обществе Кэтрин, чтобы не шокировать внутренним диалогом и отсутствием надобности в девайсах. Сам же я после недолгого поиска выяснил, где находится Рэд.
Он сидел с Лизой на вершине Призмы, свесив ноги вниз с бетонной балки. Рядом был накрыт пикник. Сначала я подключился к её зрительному каналу, но потом подумал, что это будет слишком странно, тем более, если они начнут целоваться. К тому же, так я мог повлиять на развитие событий, а это было бы вдвойне неправильно. Нашёл скрытую камеру, поставленную на стекле давным-давно, расшифровал видеопоток и подсмотрел.
— Здесь так красиво! Спасибо, что провёл меня сюда. Но очень страшно, я боюсь высоты. И боюсь, что меня накажут.
— Не бойся. Я… я же рядом, — немного неуверенно сказал Рэд.
Она улыбнулась — скорее снисходительно, чем от радости.
— Я давно хочу уехать отсюда, — сказала она. — В Норд-Анжелес или Фелпстаун. Но меня не отпускают родители. Они хотят, чтобы я вышла замуж за какого-нибудь небогатого потомка графских родов, со своим домом и машиной.
— Обычное дело, — кивнул Рэд. — Моя мама тоже всё хочет, чтобы младшая сестра нашла себе принца. Чтобы нас обогатил.
— Слушай, прости за грубость, но ты никогда не думал о том, кто твой настоящий отец?
— Думал, — Рэд поменялся в лице, отодвинулся. — Матушка однажды перебрала с алкоголем и рассказывала, что по ночам к ней является один странный джентельмен в шляпе. Но мне не очень хочется об этом рассуждать. Да, я метис, но сейчас уже не тот век, когда их всех ссылали на юг.
— Просто… вдруг он на самом деле граф, или что-то в этом роде, — сказала Лиза и покраснела. — Нет, я не это имела в виду… Просто тогда условие будет выполнено.
Рэд нахмурился, приподнялся, встал, держась за колонну.
— Всем вам подавай богатых и успешных. Зачем ты тогда согласилась со мной идти?
— Погоди! Не обижайся. Мне страшно тут вставать одной, дай мне руку.
Немного нехотя, он помог ей подняться. Она обняла его и поцеловала в губы — долго, с закрытыми глазами.
— Не упадите, идиоты! — проговорил я.
Я продолжал помнить, что всё увиденной мной не идёт на пользу исполнению плана. Всё это было неправильно, плохо, неуместно. Парень нужен был Дворцу, нужно, чтобы он был где-то рядом, на своей территории, и в новой, непривычной для него среде. А любовь, оставленная в городе — это сильный якорь, тянущий человека обратно. Но нравственный выбор я оставил на потом. Я почувствовал, что у меня закололо сердце от волнения — старый организм давно нуждался в ремонте, а уровень эмпатии в такие моменты зашкаливал.
— Пойдём вниз? Здесь неудобно.
Они чудом удержались на узкой балке. Рэд подал ей руку, и они спустились по лесенке вниз. Там стояли пыльные полуразломанные столы, Рэд скинул куртку и посадил Лизу на краешек, помогая раздеться. Камера не могла поворачиваться, и видно было только часть сцены. Моё сердце снова кольнуло, по лицу потёк пот — это было достаточно странно и непривычно, и я не сразу понял, что происходит со мной. Почувствовал лишь, что пришла Кэтрин и села рядом, что-то спросила.
— Кровь, у тебя идёт кровь! — послышался её голос. — Что с тобой происходит?
Но я, старый негодник, не мог оторваться, продолжая наблюдать за молодыми влюблёнными.
— Целуй, целуй же, идиот, — снова проговорил я, как в бреду.
И Кэтрин поцеловала меня. Меня продолжало слегка трясти, я бессвязно говорил что-то, меня переполнял эндорфин, я делал то, что не стоило делать. Отключился от видеопотока и обнаружи, что мы оба были раздеты.
— Ты помолодел, что с тобой? Как ты это делаешь, чёрт возьми⁈
Я вскочил и посмотрел на себя в зеркало. На меня глядел парень лет тридцати. По лицу и груди тёк пот вперемешку с сукровицей.
Как я понял, произошло следующее: заколовшее сердце автоматически вызвал Алгоритм обновления организма. Поскольку Алгоритм был отработан мной ещё много лет назад, это произошло быстро и незаметно, почти рефлекторно. Кэтрин же не поняла, что происходит, и подумала, что она нужна мне, чтобы помочь мне завершить этот процесс. Отчасти, так и было. Сложно сказать, где закончилось безумие во время обновления организма и началось естественное желание, которое сложно было остановить.
Это грустно и больно признавать такому разумному существу, каким я являюсь, но иногда единственный способ побороть искушение — это поддаться ему.
Кэтрин уснула рядом. Поход на работу был безбожно пропущен, да и, собственно, с такой внешностью старый учитель истории Адамас Корнин был вынужден пропасть без вести.
Снова позвонил Роман и ещё один парень из отдела аренды. Я вынужден был рассказать им о случившемся, утаив, разве что, подробности про Кэтрин — с этим мне ещё предстояло разобраться. Меня ждала новость, от которой мне стало одновременно и чудовищно грустно, и, признаться, несколько легко на душе.
Сиднеин был убит. Причём убит своим собственным дядей, Антоном Этоллиным, о родстве которых ни тот, не другой даже и не догадывались.
Игра вступала в новую фазу. После обновления организма я потерял почти всю дневную квоту способности и отправился домой через весь Айктаун пешком. Процесс омоложения ещё продолжался, мешковатая учительская одежда некрасиво свисала с боков, но плюсом было то, что меня никто не узнавал и не отвлекал.
Или почти все. Буквально в двух квартала от меня обнаружился старый знакомый, Игнатий, который поравнялся со мной и пошёл рядом.
— Я вижу, вы омолодились?
— Не без того.
— Давно пора. А чистку воспоминаний делали?
— Нет. Предпочитаю, чтобы часть из них забылась естественным путём.
— Я слышал, что один из ваших отпрысков-полукровок убит. Приношу соболезнования.
— Не совсем «мой» отпрыск.
— Да, но ведь родственник? Как и Рэд Стефансон, не так ли? Каковы ваши дальнейшие планы относительно него? И остальных ваших человеческих детей?
— Я выжду результаты аренды других Дворцов.
Игнатий усмехнулся.
— Думаю, тут нечего и ждать. Вполне ясно, что на стороне Авалонера сейчас в игру вступит Антон Этоллин, ваш самый младший сын. И, скорее всего, вступит как частично-инициированный — ему расскажут о структуре синдикатов, но о структуре Дворцов и природе Сеяных умолчат. Он подходит по многим параметрам на роль гангстера.
Я следил за Антоном с детства, помогал ему всем, чем мог помочь в своём положении, направлял по жизни — насколько это возможно. Это был удар под дых. Точнее, этого следовало ожидать, и такой вариант тоже был мной просчитан, но когда догадки подтверждает совсем посторонняя личность — это вдвойне болезненно.
— И что ты предлагаешь?
— Я думаю, тебе не осталось ничего, кроме как арендовать Рэда как игрока своего дворца. Иначе это сделаем мы, и ты растеряешь всех своих родственников. Кроме того, его можно удачно использовать, чтобы перевербовать Антона. Так что на счёт нашего предложения?
И я принял решение. Это был риск, и на грани допустимого и служебного преступления, но я сказал ему.
— Заповедник. Южная часть, у Меомрасотала. Мы предполагаем, что оттуда есть следы переноса. Будем проверять.
Про грядущую проверку независимой командой, в которую войдут полусеяные, я умолчал.
— Хорошо. Спасибо. Я поговорю с коллегами, возможно, мы отложим аренду Рэда. Однако полную инициацию и посвящение делать пока рано, надеюсь, ты понимаешь?
Я кивнул. Игнатий учтиво поклонился и ушёл.
После этого я занялся домом — все ценные вещи я телепортировал в новое место жительства, а на веранде устроил пожар с признаками взлома и грабежа, подкинув тело из морга, похожее по комплекции на моё прошлое. Полиция завела уголовные дела, но я позаботился, чтобы они их не раскрыли.
Так грустно закончилась биография школьного учителя, Адамаса Корнина. Позже я попытался смягчить боль многим людям, которым был близок, но иного выбора у меня не было.
Многолетний отпуск, тем не менее, если его можно было назвать таковым, продолжался.
«Меомрасотал ([мемр’с’тáлл] или [меомра-сóтал], мрисс.'сторона толпы») — неофициальная столица Заповедника мрисса, единственного на планете Рутея государственного образования аборигенов-амфибий. Не является городом в человеческом значении слова, правильнее называть это «местностью с большой плотностью расселения» или «агломерацией болотных поселений», раскинувшаяся на площади в 18000 кв.км. Столица Заповедника — единственная местность, где можно встретить все одиннадцать фратрий-каст мрисса, в том числе и загадочных Гью, неотенических головастиков-жрецов, обитающих в священных прудах. Здесь же предположительно находится феодальная знать мрисса, однако доподлинно о её существовании не известно.
В силу удалённости от границ Заповедника, Меомрасотал впервые открыт колонизаторами лишь в 2148 году, за несколько лет до закрытия сообщения с Землёй, поэтому программа исследования территории возобновилась лишь спустя три века, в самом конце Малого Средневековья. Первые путешественники описывали Меомрасотал как бесконечную подтопленную и орошаемую равнину с узкими улицами-каналами между двух– и даже трёхэтажных деревянных строений и хижин, над которыми кружились полчища пчёлокомаров. Местность к северу от Меомрасотала богата нефтяными месторождениями, и попытка их незаконного освоения в 2290-х годах Амирланией привела к нарушению статуса Заповедника и Первой Нефтяной войне'.
(из популярных энциклопедий)
Я потерял Антона. Уже на следующие сутки его завербовал и насильно увёз в свои владения синдикат, подконтрольный Авалонеру. Мы с Романом подали апелляцию относительно способа вербовки, но рассмотрение таких штук занимало достаточное время, потому я переключился на другие дела и вхождению в новую роль.
Рэда в следующий раз я повстречал неделей спустя. Меня теперь звали Тимур Ратмиров, я был младшим советником консула Югроси в Норд-Анжелесе. По легенде я закончил факультет международных отношений в Белополисе, приехал с материка и, судя по фамилии, приходился родственником важным чиновникам в администрации.
Парень же приехал с лёгким рюкзачком и выглядел в своей одежде как прожжённый провинциал. Да и пялился по сторонам, словно первый раз приехал в такой крупный город.
— Привет! — помахал я ему с подъезда консульского особнячка и перешёл на рутенийский. — Господин Корнин, пусть земля ему будет пухом, дал вам хорошие рекомендации. Пройдёмте со мной.
Провести его через охрану не составило труда. Я уже успел внушить всем окружающим, что я здесь постоянный и нужный сотрудник.
Мы очутились в отделе кадров, где ему поставили печать в карту и назначили практику — три месяца. Меня назначили руководителям практики. Поскольку я выглядел лишь немногим старше его, к тому же, иностранцем, расположить друг друга к себе не составило труда. Уже через час после общения мы вполне непринуждённо беседовали на двух языках, сыпля цитатами из фильмов и книг.
На рабочем месте я появлялся достаточно мало, и тому были отдельные причины, о которых вскоре расскажу. Дал парню штудировать все города, предприятия и организации Югроси, системы логистики и прочие вещи, чтобы тот затем занимался операторской работой — приёмом и ответами на заявки.
Но очень скоро я понял, что задерживаться на этой роли я не хотел бы. Антона отвезли в Сереброполис, перешив ему лицо, и около него крутилась одна особа, с которой я немного был знаком, и которая не вызывала у меня доверия. Я понимал, что это не самая главная моя задача, но я должен что-то с ним сделать, как-то попытаться спасти его.
Игнатий нашёл меня и наведался в гости ещё через неделю. Подошёл к очереди в кафетерии и начал говорить на рутенийском, даже не опасаясь, что нас услышат. Выглядел он на этот раз немного недовольно и даже был без шляпы.
— Вам не кажется, юноша, что вы нарушаете правила игры, вербуя полусеяных. находясь в роли дипломата? Да ещё и на нашей территории. Да ещё и в консульстве страны, которая принадлежит третьему Дворцу!
Как всегда, он мешал обращение на «вы» и на «ты».
— Думаю, правильнее мне называть вас «юношей». Несмотря на внешность. Я не работаю дипломатом. Я им притворяюсь. К тому же, находясь на вашей территории, я практически не использую Способность.
— А гипноз сотрудников консульства? А подделка файлов в архивах при помощи гипноза администраторов? Надеюсь, это скоро пройдёт. Иначе нам придётся пожаловаться в соответствующие органы.
— В Комиссию по Лишению? А вам, достопочтенный сэр, не кажется, что это чересчур, что это не в её компетенции? Не думаю, что при появлении такого органа следует засыпать его исками подобной незначительной важности. Достаточно внутренних комиссий по Игре. Ты скажи лучше прямо, чем именно недоволен?
— Скажу. Мало информации про Меомрасотал, про кражу населения. Мне сказали, что информация, которую ты дал, несущественна. Я думаю, что ты что-то знаешь, чего не знаю я.
Я повысил голос.
— Ты хочешь, чтобы я пересказывал все свои разговоры с коллегами, заседания совета Старших? Ты в своём уме⁈ Я тебе выдал очень важную информацию. Проверяйте свой департамент по Заповеднику, проверяйте людей на границе — наверняка какая-то информация должна всплыть.
— Ясно, — сказал Игнатий и ушёл, не прощаясь.
С Рэдом удалось сдружиться настолько, что через пару дней мы пошли в паб и разговорились, как и все молодые парни, о девушках. Он рассказал свою историю про Лизу Далтон и её продолжение, о котором я ещё толком не знал — корректно, без особых излишних подробностей.
— После того случая на стройке мы встретились ещё один раз, у неё дома, когда ушли родители. Это было перед самым моим выездом сюда. Но после этого она словно переменилась — писала коротко, без подробностей. Я выслал её букет орхидей на половину своего недельного жалования, она сказала «Спасибо».
— Да, порой не знаешь толком, что им нужно. Молодая! Не то что зрелые двадцатисемилетние девушки. Не волнуйся. Вот отправим мы тебя в командировку в Югрось, склеишь там кого-нибудь из местных метисок, припоминаю, они очень горячие штучки.
— А это реально возможно? — оживился Рэд.
— Возможно.
К тому времени я уже действительно придумывал план, как вывезти его из Амирлании. Дело осложнялось тем, что по правилам игры не мог ещё пока раскрыть ему всю суть происходящего и его роль в нём. В четырёх консульствах Югроси, расположенных в стране, проходил конкурс на лучшего молодого специалиста, по результатам которого позволялось совершить поездку через океан.
Вскоре я узнал о том, что на Антона и его родственника совершали покушение. Судя по почерку, это были синдикаты, подконтрольные Аркадеру. Наверняка это была месть Игнатия за то, что я отказался дальше сливать ему информацию. Я понимал, что надо ускориться, надо подключать новые «боевые единицы», чтобы спасать Антона.
Но буквально на следующий день возникли новые проблемы. Серьёзные проблемы.
То ли приятели Игнатия, то ли Авалонер, под чьим контролем находилась сейчас Югрось, сообразили, что в консульстве происходит что-то странное, и обычных сотрудников не хватает. Потому прислали для усиления из посольства нового старшего советника. Девушка, эффектная стройная мулатка, выглядела на тридцать лет, хотя наверняка ей было за сорок пять. С первого взгляда было понятно, что она из тех, кого называют «железная леди» — строгий костюм, отсутствие макияжа, накаченные плечи.
Её звали Кейли Савватина. Но самым страшным было то, что она, судя по всему, была посвящённая полусеяная.
Я находился не в консульстве, Рэд позвонил мне и запинающимся голосом стал рассказывать, как она устраивала ему разнос, спрашивая про нас обоих — кто мы такие, откуда взялись, почему дела и приказы подделаны.
Вечером я наведался к ней в кабинет. Запер за собой дверь и сел напротив.
— Кейли. Давайте поговорим без обиняков и поставим все точки над «i». Надеюсь, вы догадываетесь, что я из себя представляю. Что вам известно про Дворцы?
— И вам добрый вечер. Мне известно всё, что должно быть известно лицу моего ранга. Я работаю уже двадцать лет. Известно то, что вы, судя по всему, из враждующего Дворца. Что вы бесцеремонно влезли в нашу внешнеполитическую деятельность. Что вы протащили какого-то парня, неизвестно откуда взявшегося, и читающего мои…
— Так, стоп, стоп, остановитесь! Вот именно про этого парня я и хотел поговорить. Во-первых, я — Сеяный. Он — полусеяный, как и вы. Этот парень уже арендован мной, но пока не инициирован в Игре.
— Ваш сопляк? Полусеяный? Вот из-за таких, как вы, страдаете такие, как мы. Вы породили нас на свет, как каких-то плодов селекции. Вы выдернули нас из привычной среды. Вы пытаетесь защитить нас, но относитесь как к ручным зверькам. Вы ненавидите и боитесь нас, и вместо счастливой безопасной жизни мы получаем полный контроль и зависимость!
Она встала из-за стола и опасно приблизилась ко мне. Я не мог причинить ей вреда, а она мне — чисто гипотетически, и не фатальный — могла.
Вот почему многие мои знакомые при общении с полусеяными всегда на изготовке держат Алгоритмы телепортации.
— Убирайтесь вон! Вон из посольства!
Пара шагов до меня, и она схватилась за воротник моего пиджака. Я высвободился, шагнув к выходу. Она шла следом за мной, буквально выталкивая меня грудью из кабинета.
По коридору шёл Рэд, видимо, услышавший крики. Увидев его, Кейли направилась к нему.
— Охрана! Выволоките этого…
— Чёрт возьми, погоди! — шёпотом заговорил я, схватив её за плечо. — Мне ничего не нужно ни от Югроси, ни от тебя, ни от вашей внешнеполитической деятельности. Мне нужно вытащить этого парня на материк, больше ничего. Он уже арендован. Нужно всего неделю, не больше, и я сам покину консульство.
Она вывернулась, остановилась.
— Я должна совершить звонок руководству. Ждите в коридоре.
Мы остались стоять, как выгнанные из аудитории школьники.
— Кто эта стерва? — спросил Рэд. — Такое чувство, что она знает что-то обо мне. Ещё мне показалось, что я… нет, это бред, но что я слышу, о чём она думает. У меня такое бывает.
Я кивнул, даже не изображая удивление. Рэд был гибридом, я уже знал это. Интуитивное чтение мыслей иногда непроизвольно могло включаться. Но как объяснить парню, если пока это не допустимо правилами игры… Ведь Антон ещё не инициирован, а это значит, что пока не допустимо раскрывать Рэду все карты.
— Почему она преследует именно нас двоих? У вас с ней какие-то особые счёты?
— Боюсь, что не с ней, а с её покровителями.
Параллельно мысленно я писал по всем каналам во Дворец, докладывая о происходящем. Минуты тянулись вечностью.
— Ты же не из консульства, Тимур? — вдруг сказал Рэд. — Я уже давно понял, что не из консульства? Что тебе от меня нужно? Ты мне всю карьеру к чертям испортишь!
— Пока — только доверия. И не испорчу я тебе карьеру, не беспокойся.
Наконец дверь кабинета советника консула распахнулась, и она вышла с двумя электронными документами. Включила голограмму на обоих, сунула нам в руки.
— Два билета лайнером до Иаскана. Оттуда своим ходом на Материк. На завтрашний вечер.
— Готов на авантюру? — спросил я Рэда.
Пару секунд помедлив, он кивнул.
— Я же вернусь сюда? У нас хватит денег?
— У меня хватит. Ты всё ещё на моём попечении. Отправляйся домой, собирайся.
Я мог и не пользоваться лайнером, а просто телепортироваться туда, но мне показалось нужным сопроводить парня по всему маршруту. О том, что вместо Югроси мы последуем совсем в другом направлении и, по сути, совершим кругосветное путешествие, я пока ему не сказал.
Перед полётом у меня было некоторое время, чтобы наведаться к Кэтрин.
Она, судя по всему, была в полном смятении.
— Уходи, — с порога сказала она. — Ты бросил меня после всего, что было, ты решил, что я тебе больше не нужна!
— Я не могу просить тебя о прощении. Я говорил, что наше прощание будет нелёгким, и что есть всего несколько способов, чтобы его преодолеть. Во-первых, я могу предложить тебе забыть всё, что нас связывало, от всего плохого и хорошего, очистить твои воспоминания от наших совместно-проведённых вечеров. Но это может вылезти боком в самый непредсказуемый момент — фантомные воспоминания, дежа вю и тому подобное. Во-вторых, я могу забрать тебя работать во Дворец, который расположен в Рутении, ты будешь дипломатом, будешь ездить по миру, и…
— Уходи. Ты уже умер — официально и в моей душе. Оставь меня пережить это всё самой, и уходи.
К сожалению, я не послушал её, я не мог так всё оставить. Она не должна была стать разносчицей всех тайн, которые я раскрыл ей за время нашего знакомства.
— Ответь мне на последний вопрос, если вдруг у нас после той ночи мог бы получиться ребёнок, ты бы хотела его оставить?
— Нет, — ответила она и закрыла дверь.
Я остался за дверь ещё на миг. Это было жестоко, но я был вынужден был завершить дело. Через пару секунд после того, как дверь закрылось, из сознания Кэтрин удалилась львиная доля воспоминаний обо мне. Растворилась часть подарков, которые я дарил ей, а память о пожилом учителе истории ограничилась парой диалогов в рабочее время и странными снами, где они вместе пили чай и мирно беседовали о мировых проблемах. Я безболезненно удалил из неё частицу себя, как она это просила, потому что это было справедливо, как мне казалось.
Мой дед, Римус Пятый, когда ещё в детстве учил жить в мире людей — а такую практику обязательно проходят все юноши и девушки — сказал мне одну злую, циничную фразу, которую мне приходится ежедневно носить в памяти. «Нельзя спасти всех бездомных котят, Адам» — сказал он. И всё же, не хотелось верить, что она не останется одна, что в школе или другом её окружении будет кто-то, кто поможет ей не оставаться одной.
Впереди был долгий путь. Сначала мы с Рэдом отправились до Фелпстауна, там сели на стометровый сферолёт, который понёс нас и ещё три сотни пассажиров в двадцатичасовое путешествие до Геалдакарты, столицы Иаскана.
Говорят, на Земле самолёты и ракеты летали быстрее, чем сферолёты. В Малое Средневековье людям тоже удавалось создавать технику, позволявшую переносить друг друга с континента на континент за несколько часов. Мы, Сеяные, тщательно препятствовали развитию быстрой авиации — в период неравномерного развития технологий в этом случае войны были бы более непредсказуемыми. Не осталось бы малых держав, да и Заповедник бы оказался под угрозой. Эксперименты с этим проводил лишь Аркадер в Бриззе. Всё это обернулось ядерными бомбардировками двух восставших городов. То ли из-за этого, то ли просто из-за осознания, что тянуть больше нет возможности, мы позволили людям вновь открыть технологию сферолётов — вовсе не забытую, а, наоборот, тщательно скрываемую нами.
Мы прилетели ночью. Столица Северной державы в том веке была самым крупным городом на Рутее. Из девяти миллионов человек большая часть жила в районах на равнине, прилегавшей к обширной бухте.
Мы же остановились в двух номерах в Верхнем городе, где было намного холоднее, но не так многолюдно. Между рейсами был разрыв в восемнадцать часов, мы успели выспаться и на утро я предложил подняться на фуникулёре ещё выше, на плоскогорье.
Здесь подавали шикарный кофе, собранный на южных полуостровах материка. Взяв пару стаканчиков, мы глядели с высоты на ледяные шапки к северу, на огни просыпающегося исполинского города и далёкое холодное море на горизонте.
— Там, наверху, в горах, расположено небольшое княжество Шамбала, которое не подчиняется королевству Иаскан, — начал я издалека. — Монахи и последователи шести земных религий основали его ещё в самом начале Малого Средневековья.
— Я в курсе. Говорят, именно они правят всем человечеством Рутеи.
— Нет, не совсем так. Но там сохранилась мудрость землян, в ледяных пещерах стоят древние сервера, которые позволили сохранить многие фильмы, книги, технологии. А миром правят совсем другие люди. Такие, как я, например. И такие, как ты.
И я рассказал ему о том, кем является он, и кем являюсь я. Я предложил ему направиться во Дворец, чтобы лучше познакомиться с тем местом, где всё связывается воедино.
Инициация прошла успешно. Рэд не испугался и не повредился умом. Хлопнув по полрюмки сакэ в горном ресторане, мы отправились обратно на сферовокзал, и взяли билеты на Скомлу, столицу Рутении.
Я сильно рисковал. С одной стороны, Иаскан был уже «нашей» державой, и об инициации мало кто мог узнать. С другой — это произошло не совсем по правилам. Точнее, совсем не по правилам.
Лететь предстояло пятнадцать часов. Чувство тревоги не покидало меня, и я решил спросить совета у Старших. Когда Рэд уснул на соседней койке в тесной каюте, я не выдержал и телепортировался в Левиафанер.
Я очутился в центральном холле Дворца. Несмотря на обеденное время, вокруг было пустынно. Меня заметили и направились ко мне с двух разных сторон Адель и Макс.
— Ты в курсе, что нарушаешь пропорцию по аренде? — с ходу спросил Второй.
— В курсе.
— Ты в курсе, что после этого могут последовать действия от других игроков?
Я кивнул.
Адель приблизилась ко мне, приобняла, погладила по голове, затем горячо, страстно поцеловала. Нагая, почти такая же молодая, как и я, на виду у всех.
— Я так рада, что ты снова молод. Дорогой, ты всегда так трепетно относился к своим человеческим детям и прочим отпрыскам. Но ты же понимаешь, что руководство не сможет тебя поддержать, если что-то случится с Рэдом?
— Что-то назревает, Адам, — кивнул Макс, прохаживаясь мимо меня и даже не глядя в мою сторону. — Возможно, скоро нам придётся вести Игру не только с Дворцами Рутеи, но и с Дворцами других планет. В таких условиях вместо него должен был быть кто-то другой. Этот юноша должен был быть нам полезен. Когда придёт время вводить парня в Игру, докажи мне, что он не балласт.
Это была совсем не та реакция на моё решение, которую я ждал. Но, с другой стороны, любая определённость хуже неопределённости. Я вернулся в каюту, прямо под одеяло, и вдруг обнаружил, что Рэда нет на своей койке.
Вышел в узкий коридор, дошёл до зоны буфета — там было пусто. Почувствовал неладное, дошёл до туалета, открыл дверь, и увидел, как моего спутника у умывальника держит за грудки и трясёт рослый денниец.
— … Задание, какое у тебя задание!
Я инстинктивно, с ходу обрушил на него Алгоритм «щит», пытаясь повалить на пол и оттеснить от Рэда. Не помогло. Я подумал, что что-то не то с реакциями, запустил Алгоритм снова, и только после второй попытки понял.
Не получится. Противник — полусеяный. Камера в углу не работала. Охрана деактивирована Алгоритмом отвлечения.
Инициированный полусеяный. На голову выше и меня, и Рэда. Всего лишь в плане роста, разумеется, но…
Бессилие — наверное самое страшное, что может испытать подобный мне. Не страх за свою жизнь, не боль и не обиду — бессилие перед простой ситуацией.
Мельком посмотрел на Рэда — удивительно, но в его глазах не было страха! Только дикий азарт и хищная, почти животная злость. Я начал думать, где достать оружие, и хватит ли моей Способности, чтобы просто оглушить деннийца. И как потом оправдываться перед Комиссией. И тот, наконец, повернулся, заметив меня.
— А. Крыша прилетела, — с пониманием кивнул он.
Он выждал пару секунд. Да они провоцируют меня, понял я вдруг. Ждут, когда я сорвусь и применю вред полусеяному — не Способностью, так просто физической силой. С пренебрежительным видом, словно отряхиваясь, он выпустил воротник Рэда. Прошёл мимо меня в коридор, на мгновение обернулся и бросил:
— Забирай парня. Привет тебе от Игнатия. Он, кстати, не доволен. Говорит, ты его обманул. Говорит, парень-то особый у тебя. Полезный.
— Вали давай.
Денниец послушно скрылся за поворотом коридора. Обернувшись к Рэду, я уже начал готовить извинительную речь, но тот ответил даже немного с весельем в голосе:
— Ну, мы так не договаривались! Что, теперь мне всю жизнь предстоит провести в подобных разборках?
— Не всю, но ближайшие пару недель лёгкими не обещаю. Ты как, в порядке?
— В порядке, — Рэд пошлёпал обратно в тапках по коридору. — Мне удалось даже прочитать у него пару мыслей. Точнее образов, знаешь — что-то про Заповедник и про странного парня в шляпе. Так на какое задание ты хочешь меня отправить?
— Пока тебя нельзя никуда отправлять. Погоди, придёт время.
— Его время не скоро придёт, — послышался голос из-за спины.
Игнатий был без шляпы и выглядел несколько старее, чем раньше.
Я всё понял без слов.
— Уйди в комнату, — скомандовал я Рэду.
Начался поединок — безмолвный, тихий, совсем не похожий на поединок Средневековых магов или супергероев. Это была мысленная шахматная партия, поединок программистов или игроков в стратегию.
Сначала он попытался вломиться в моё сознание при помощи Алгоритмов парализации. Я выстроил стену, стал глух и нем, оставив лишь зрение и тонкий канал связи.
Потом сознание на миг отключилось, я машинально схватился за стену. Меня затащило в мир, похожий на мир компьютерной игры и сна одновременно. Это была планета Гмон-Ян, мрачная, суровая гористая местность, в которой я ни разу не был. Время не то ускорилось, не то замедлилось. Я увидел армию из исполинских паровых машин, управляемых низкорослыми волосатыми разумными, похожими не то на мифических гномов, не то на земных павианов. Разум Игнатия, нарисовавший картину, выдал мне всего лишь пару крошечных танков, управляемых армией светлокожих гмоннийцев севера. Я принялся копировать сознание, плодить, умножать число своей армии. Когда число танков и бойцов стало больше тысячи, я понял, что моего мозга и моей силы Способности просто не хватит на большее. Игнатий был слабее, но это он создал игру, он уже играл в неё много раз, его армия была больше в разы.
И я бросил свою армию в атаку. Небо становилось то красным, то синим, его заполонили хрупкие исполинские самолёты, похожие на журавлей. Они бросали бомбы на мои машины, те поливали их огнём зениток, разрывая древесные крылья в труху. Но армада огромных двухметровых машин Игнатия окружала моих бойцов, пытаясь взять их в в кольцо. Тогда я создал десяток сферолётов, вооружённых ракетными турелями и отправил с частью освободившегося сознаний с двух флангов.
До армады долетело всего трое из них. Гигантские импульсные пушки, каждая от которых питалась от небольшой атомной станции, шарахнули по моим машинам, разбивая их о соседние скалы.
Мысленные поединки — редкая форма Игры. Мы не могли погибнуть, нет, но мы могли истощиться и впасть на время в лёгкое безумие, если перегнём палку. Как, как Сеяному девятого поколения удаётся создать такую сцену и обыграть меня, игрока шестого, более высшего поколения? Свободным от игры сознанием я вдруг понял — он играет не один. Он лишь создаёт сцену, словно игровой сервер, в своей голове, а бойцами управляет десяток Сеяных, его коллег.
Мои сферолёты выпустили ракеты, разом убиваая десятки тысяч бойцов Игнатия. Но тут же со склонов гор лавиной полезли племена псоглавов. Низкорослые, бегущие то на двух, то на четырёх лапах, они запрыгивали в мои машины, вгрызались в глотки моим светлокожим солдатам. Их были сотни тысяч, их не должно быть и никогда не было на Гмон-Яне, это полудикие жители Дарзит никогда не собирались в такие исполинские стаи, но правила в этом мире устанавливал Игнатий.
Два моих сферолёта одиноко поливали ракетным огнём пылающее поле боя, на котором осталась всего сотня моих солдат. Я жил там, я чувствовал их боль и смерть, слышал крики и стоны умирающей армии, я устал, это было невыносимо тяжело и трудно.
Из-за горизонта поднималось нечто, похожее на четверорукого исполина-аталавва с одноимённой снежной планеты, только увеличенного в сотню раз. Я понимал, что скоро он раздавит остатки моей армии, схватит, словно крохотные снежки, два моих сферолёта и, обжигая ладони, смолет их в труху.
Я проигрывал.
И вдруг — на доли секунды, земля под полем битвы затряслась, словно от огромного катаклизма, мир побелел по краям и превратился в точку.
Я раскрыл глаза. Игнатий сползал по стене, едва придерживаясь за косяк туалета. Рядом стоял довольный Рэд, в его руках была табуретка из нашей каюты. Я посмотрел на Игнатия — он на миг раскрыл глаза, прошептал губами.
— Победил, — и пропал, схлопнув воздух на месте, где был.
— Он умер? — немного испуганно сказал Рэд.
— Нет, экстренная телепортация во Дворец. Спасибо, внучок, выручил. Мы выиграли эту партию.
Но время Рэда пришло не тогда — а парой дней спустя.
Мы прилетели в Скомлу, столицу Рутении. Прогуливались по главной Главной площади напротив Стеклянного Кремля, в самом сердце страны, когда к нам навстречу вышел Роман. После короткого знакомства, он сообщил:
— Антона инициировали. Пора вводить парня в игру, отправляемся во Дворец.