Рыцарь без позывного III

Глава 6: Нужное дело.

Долгожданная тишина кабинета нарушилась угрожающим шуршанием. Толстое шерстяное одеяло чуть приподнялось, и горячая рука заскользила по моей груди, с пугающей решимостью устремляясь куда-то к поясу. Чувствуя в ночной тиши вызывающий блеск янтарных глаз, я не сдержал протяжного стона.

Чтож такое-то, а? Она перекурить-то даст когда-нибудь? А я думал, что проживание в борделе меня ко всему на свете подготовило... Может, если с нее деньги за каждый раз требовать, она успокоится? Вряд ли, слишком уж богатая...

— «Красная гвардия наступает»! «Томатные дни», понятно?! И вообще, голова болит...

Как и все остальное, впрочем.

— Эй! Не смей воровать мои оправдания! Это мне можно брюзжать на тему болтливых горничных и жаловаться на мигрени! Тебе дозволяется лишь пьяно храпеть или утомлять меня скучными россказнями про охоту! Учись быть правильным лордом, не то будешь ночевать на ковре!

Поглядев на мою вялую реакцию, Эмбер недовольно цокнула языком и с фырканьем откинулась на подушку, бесцеремонно закидывая ноги мне на живот. Сексуальная маньячка решила сделать перерыв на бокал бренди, оставив меня в покое на какое-то время.

Наконец-то. Еще один такой вечер и я «заболею» переломом таза. Будем надеяться, это она из-за неопытности так раскочегарилась. Упущенные года без личной жизни наверстывает. Хотя, было бы наивно, конечно.

Блин, убил бы за сигарету... Водка есть, война есть, даже кошкодевки на месте — почему курева нету?! Долбанный мирок...

Вместо стонов и скрипа мягкого матраса, кабинет погрузился в напряженное затишье, прерываемое лишь потрескиванием угля в переносной печке, едва слышимым визгом ледяного ветра за окном и нетерпеливым шуршанием голой девушки под одеялом.

— Раз уж ты перестал строить из себя недотрогу и наконец исполнил свой рыцарский долг перед грязной простолюдинкой... — Эллис поджала губы и ткнула в меня ногой, привлекая внимание. — Я не против бесхитростной интриги, что затеял Грисби. При условии, если ты не забудешь, кому принадлежишь на самом деле.

— Чего?

— Того! Какой нам прок, если ты женишься на мне? Приданого нет, а твой герб окажется навеки опозоренным. Нет, мы должны быть прозорливее... — она залпом опорожнила бокал и потянулась к бутылке, блестя голым плечом из-под одеяла. — В конце-концов, всем известна глупость и наивность Лианны... Знаешь, как она открыла свои магические способности? Пустила струю воды на помолвке Севира Мюрата. И громогласно объявила, что «не писалась»! Никто не удивится, если такая «ягодка» вдруг рухнет с башни, попытавшись приласкать какую-нибудь птичку на крепостном зубце. Всего-то и нужно дождаться, пока она разродится твоим наследником и... Ай! Больно же! Совсем дурной так щипаться?!

— Да я-то как раз нормальный! Это ты предлагаешь грохнуть невиновного человека, ради сраного куска земли!

Настоящая аристократка, мать ее! Даже не знаю, радоваться, или пугаться. С одной стороны, хорошо иметь ее на своей стороне, а с другой — с моралью у нее явные проблемы.

Эмбер раздраженно скривилась, растирая больную задницу:

— Куска земли и двух деревень с водяными мельницами! На годовой доход можно пару моих гильдий отстроить, а про открывающиеся перспективы... Хорошо, хорошо, не смотри такими глазами... — ее губы на мгновение прилипли к бокалу. — Я и так знаю, все, что ты скажешь.

— Уверена?

— В полной мере. Опять про какой-то свой особенный устав разглагольствовать начнешь или «звание» помянешь. Не уверена, что звание сержанта в наемном сброде можно как-то опорочить, но раз уж ты настаиваешь...

Жопа карамельная! Простынь обсохнуть не успела, а она уже о титулах грезит! Поди, уже прикидывает, как с моей помощью графство вернет или типа того. Впрочем, не думаю, что она затащила меня в койку из-за этого, — так, по привычке прикидывает. Профессиональная деформация.

— Никто никого убивать не будет. И уж тем более — жениться. Чтобы я больше не слышал подобных разговоров, иначе будешь на коврике у окна ночевать! С той стороны!

— Пф, говоришь, как настоящий лорд... А вообще, забавно. В детстве я мечтала о смелом и сильном рыцаре, чтобы как в сказках, которые мы с сестрами любили слушать из высохших уст старой кухарки. Даже во время учебы в академии часто захаживала в театр, искренне наслаждаясь «Тристаном» или «Лисьим хвостом». По ночам порой фантазировала, что повстречаю какого-нибудь странствующего героя. Чтобы и честный, и благородный, и непредвзятый насчет титулов... Ох, не зря говорят, «бойся своих желаний».

— Тебе как, сразу по жопе дать или сначала нахрен дорогу указать?

— Первое звучит пикантнее, а второе сама сыщу — дорогу запомнила. Однако, сперва удовлетворю свое любопытство и уточню — ты ведь несерьезно? Насчет этого сольного похода к Скальному саду?

Вопрос «а че такого?» вызвал недоуменное дерганье голыми плечиками и недоверчивый взгляд:

— Подожди, ты и впрямь собрался? Вот уж не зря говорят, первое впечатление самое верное... Единственный виденный мною человек, превращающий ответственность в проблему. В огромную проблему!

— А у тебя есть идеи получше?

— Лучше, чем позволить тебе замерзнуть в компании низкорослого бастарда? Да сколь угодно, начиная от банального контракта с авантюристами, заканчивая оставить отморозков самих расхлебывать свои проблемы. Пусть топают своими красными сапожками за этими водорослями, раз склады сторожить непригодны...

— И это ты называешь «лучше»? Просто оставить все как есть и надеяться, что все само разрулится?

— Проклятье, ладно! Я поделюсь своими припа... Тьфу, то есть гильдия выделит припасы на нужды города. — стрельнув глазками она вздохнула. — Ну хорошо, я даже покрою половину от суммы контракта. Будем считать это платой, за твой спонтанный ночной подвиг и приятную компанию.

Отлично, теперь я не только борделем управляю, но и сам проституткой стал... Вот это я понимаю, «отдаться службе с головой».

Заметив недовольство на моей физиономии, девушка снова лягнула ногой:

— Не куксись! Ты сам знаешь, что это правильное решение. Мой отец ни за что бы, ни стал опускаться до чистки конюшен за другими. Ты теперь рыцарь — так соответствуй!

Спросить бы ее, чем ее отец закончил «не опускаясь» да скандал устроит.

Сообразив, что слова так и не возымели эффекта, Эмбер отложила бокал и перешла к действиям, располагаясь на мне сверху. Светлая челка скользнула по моему лбу, а теплые глаза уставились прямо в душу:

— Тебе так важно почувствовать себя героем? Если да, то может, ты соблазнишься титулом героя-любовника?

— Героизм, это слово, которое придумали генералы, чтобы не признавать своих ошибок. — я отвернулся, смущаясь ее пристального взгляда. — Типа: «они сражались как герои», а не «мы настолько обосрались, что солдатам пришлось совершить невозможное».

— И откуда в тебе столько цинизма... Раз так, то зачем тебе это? Денег на водорослях не заработаешь, награды тоже. Я бы поняла, если речь шла о славе, так ты же таишься, как старая дева, старательно скрывая отраву в провизии северян. В чем секрет? Ради ты раз за разом идешь на риск? Неужто, чтобы меня впечатлить?

Сумбурное блеяние про «просто так» и «а как иначе?» не убедили главу гильдии.

— Хорошо... — она утомилась держаться на руках и улеглась на мою грудь, принуждая гладить ее по голове. — А теперь ты отвечаешь честно, или навсегда выметаешься из моего кабинета.

— Вопрос ребром, да?

— Именно так... В первый раз сработало, сработает и во второй. Теперь за ухом погладь, но очень нежно. Вот так, да...

Закрыв глаза, она искренне наслаждалась каждым прикосновением. Видимо, бедолага настолько одичала без простой человеческой ласки, что была рада даже контуженому лейтенанту.

Поводив пальцем по мягкой коже и поразмыслив над вопросом, я в очередной раз пожал плечами:

— Сказал бы я тебе, да ты не поймешь...

— Так испытай меня. Я еще юна и неопытна, но обещаю не смеяться. Хихикать, быть может, но не смеяться.

Вновь помечтав о сигарете, я обреченно вздохнул. В памяти потихоньку всплывал образ заснеженной телеги с бледными детскими ручонками. Но на этот раз, писк рации и искры катков ожидали где-то за закрытым окном. Словно они не решались явиться в кабинет, насквозь пропахший сладкими духами и тихим сопением аккуратного девичьего носа.

С чего начать-то? Нафига я всю эту фигню раз за разом влезаю? Понятия не имею...

Поначалу, я говорил себе, что я хороший человек, но неопытный офицер. Под конец первой кампании, думал что «как все», зато опытный. После второй командировки стал «нормальным», после третьей — «бывают и похуже». А теперь даже сравнение с замполитом с «микрофонщиком» не помогает.

Наверное, именно отсюда растет вся эта беготня с демоном, розгами на эшафоте, герцогиней, цирк на празднике, превозмогания во время осады... И каждый раз, кто-то расплачивается своей жизнью за мои «подвиги». «Козленок», слабоумный громила, дружинники, дезертиры, сирота и большая гора трупов, что я построил самостоятельно. Исключением стал эшафот — там обошлось куском хвоста и сломанной рапирой.

Самое смешное, что с каждой новой попыткой становится только хуже. Трупы множатся, а прогресса нет. А все произрастает из бессмысленных попыток исправить прошлые прегрешения и не поехать кукухой от этого гребанного хрипа умирающей рации. Что угодно, лишь бы заглушить чувство вины и доказать себе, что я пусть и не идеальный, но все же неплохой мужик, который просто следовал приказам. Прямо как князь, но у того хотя бы оправдание, в виде юного возраста.

Будто благими намерениями можно исправить те горы дерьма, что я наделал за свою жизнь. Типа, если я буду утирать сопли Гене, то это кем-то зачтется и покроет с полсотни солдат, что погибло под моим началом за время военной карьеры.

Будто, меня сюда как в чистилище отправили — грехи исправлять. А может какой-нибудь «синдром избранного», не знаю.

Та же лажа и с сиротой. Вместо того, чтобы отвести мальчишку в салон, накормить да дать работу и жилье, я отделался от него кошельком и преспокойно пошел к Эмбер, играть в глупую настолку и наслаждаться легким флиртом. И даже глазом не повел, полностью убежденный, что поступил правильно.

Я думал, я офицер. А оказывается, — просто долбанный робот, которым управляет собственная слабость. Придурок, надрессировавший сам себя на то, чтобы всеми силами избегать писка умирающей рации и образа вращающихся катков.

Но чем дальше я убегаю от них, тем быстрее возвращаюсь на исходную.

— Ну ты и нытик... — Эллис проскрипела зубами и не нашла ничего лучше, кроме как впиться зубами в мое плечо.

Едва сдержавшись, чтобы не выкинуть ополоумевшую девчонку в окно, я ощупал кожу и уставился на руку — до крови прокусила, засранка!

— Какого хрена?!

— Такого! Раз такой скудоумный, то нечего из себя философа изображать! — острые ногти зафиксировали мой подбородок, пресекая попытку отвернуться. — Ты и правда полагаешь, будто обладаешь какой-то божественной силой? Что ты реинкарнация императора и можешь спасти всех? Проклятье, этот водопад слов — самое тупое, что я слышала в своей жизни...

Особистке явно не понравилось мое спонтанное самобичевание. Хмуро поглядев в мои глаза, она вновь зашипела:

— Чтобы выкинул всю эту дурь из головы, ты меня понял?

— Не особо...

Закатив глаза, она прильнула ближе, едва не касаясь меня губами:

— Признаю, умные мысли порой преследуют тебя, но увы — ты гораздо быстрее. Твое дело с блудниц монеты трясти да дубиной на арене махать, а размышления и экзистенциональные кризисы оставь мне. Поверь, у меня куда больше опыта в таком. А теперь заткнись и прекрати тужиться! Изобразить из себя рыцаря печального образа у тебя не выйдет, так что принимайся за то, что у тебя получается хорошо... Благо, ты, как вижу, уже готов.

Горячая рука вновь скользнула по груди и зашуршала под одеялом. Попытка протеста оборвалась влажными губами и требовательным блеском янтарных глаз.

Похоже, не найдя нужных слов, она решила перейти к нужному делу.

Главный зал салона встречал четким строем и короткими командами. Если бы шеренга не состояла из откровенно разодетых дамочек, у половины из которых кошачьи ушки да хвосты и если бы не пижонский вид смуглокожего «менеджера» — действо легко сошло за построение на плацу.

Аж по флагштоку с оркестром заскучал...

Чинно шествуя перед строем сотрудниц салона, бронзовокожий южанин как раз подводил инструктаж к завершению. Судя по недовольным моськам девчонок и веникам да тряпкам в их руках — евнух и впрямь не понаслышке знаком с работой в подобных заведениях.

Придирчиво поправив воротник у белоснежной кошатины, и потребовав, чтобы «Молочная Мэри» затянула бюстгальтер потуже, он замер на середине строя, сложив ладони в молитве:

— О, пресветлейший государь, убереги сиих тварей от жадности, сохрани их бутоны от гадости, спаси от тупости, и даруй дыркам сиим мудрости, дабы не обманывали они хозяина своего да не забывали своих сучьих мест... — склонившись в церемониальном поклоне, высокий чудик тут же распрямился и вдарил тростью по полу. — По местам!!! Если к открытию стены не заблестят от чистоты, ванны не задымятся от горячей воды, ноги не раздвинутся на кроватях, кубки не запотеют от выпивки, а в коридорах не заслышится звон монеток — сам премудрейший не убережет ваши задницы от моего жезла власти!!!

Дамочки послушно засуетились, распределяясь по назначенным местам. Удивительная слаженность... Даже свиноподобная хозяйка клоповника не могла добиться такой отдачи от своего контингента. Что он тут с ними делал, пока меня не было?

Отойдя от двери и уступив место кланяющейся и «сиркающей» колонне блудниц с вениками, я поймал на себе липкий взгляд высокого дрища в вычурном френче. Похоже, южанин заселился в бывшую комнату «козленка» и успел покопаться в вещах покойного.

— Милорд! Рад видеть вас в здравии и... — он принюхался ко мне и удивленно поднял бровь. — И хорошем настроении. Не сочтите за дерзость, но я имею потребность выразить вам свою глубокую озабоченность по поводу вашего компаньона...

Либо он о Гене, либо о хрыче. Гена боится шлюх как огня, значит дед...

— Именно так! У вас острый ум, милорд! Как и ожидалось от того, кого прозвали «инспектором» и того, кто сумел оценить мои таланты по...

— Ближе к телу. Чего там дед опять учудил?

— О, милорд, будет проще ответить, чего северянин не делал... — пижон начал театрально загибать пальцы. — Избил посетителя деревянной ногой, осушил бочку ягодного ликера, полчаса заставлял сучек подпевать своим нечестивым и вульгарным песнопениям, а его провокационные танцы стоили нам двух десятков посетителей разом. Разумеется, он заработал тридцать «роз» чаевых, но делиться отказался. А еще...

— Хватит, я уже понял. У старика сложная неделя. Он плохо переживает отсутствие свежего мяса и...

— Милорд, это случилось за один вечер! Я «экзарх», а не волшебник — я не могу сотворить чудо и управлять вашим салоном, вопреки столь активному противодействию со стороны хозяев.

— Ладно... Разберусь.

Но высокий южанин не отстал, переключившись на растраты. Мол, «милорду, конечно, виднее», но отдавать страже столько жратвы и бухла будет только конченный идиот. То есть «очень-очень щедрый и благородный милорд».

Кое-как отделавшись от приставучего евнуха, я уселся за барный стул и жестом попросил налить себе чего покрепче. Белоснежная кошатина в фартуке горничной поспешно исполнила заказ:

— Няслаждайтесь, достопочтимый хозяин-мяу. Для меняу, честь обслуживать такого прелестного сира, мяу!

Поглядев на искренние глазки и ярко-белые волосы сотрудницы, я залпом опорожнил стакан и стиснул челюсти. Долбанная Эмбер опять оказалась права! Эти «мяу» достали меня за полсекунды... Надеюсь, хоть к лотку приучена.

Еще и ее увещевания, типа «забудь про водоросли, иначе между нами все кончено!». Вопрос с отравой она намерена решить с помощью группы авантюристов и дюжины золотых — половина с меня, другая с нее. Честно говоря, столько денег у меня нет. Можно, конечно, продать десяток серебряных подсвечников или еще чего, но...

Ну не справятся они! Дед бы да, дед бы без труда дошел до горного хребта, благо всю жизнь по северным лесам шарахался да тварей выжигал. Но он уже старый и одноногий. Авантюристы? Не уверен. Могут, конечно, но не уверен.

Поглядев, как кошатина начинает протирать стойку, излишне сильно наклоняясь и демонстрируя глубокий вырез на подтянутой груди, я наконец решился.

То ли два года в дороге не прошли даром, то ли и правда чувство вины доконало... А может, мне просто душно торчать в этом борделе в окружении похотливых женщин и ничего не делать, уповая на удачу.

Едва я распахнул дверь в княжеский кабинет, как на меня едва ли не накинулся Гена. К жалобам на деда, срамных баб и отсутствию тренировок, добавилась обида за то, что я вчера не взял его с собой до Перекрестного замка.

— Я оруженосец, сир! Приняв мою присягу, вы обязались обучать меня и дозволять вам служить! А с самого «Искупления Разорителя» я только и делаю, что снег чищу да коридоры подметаю!

Какого искупления? Опять эти местные и их нездоровая тяга к пафосным названиям... Просто осадой называть не судьба? Ладно, пофиг.

Я взял пацана за плечо и, оглядевшись, наклонился поближе:

— Отставить жалобы — сейчас рожаешь и тащишь сюда побольше шерстяных одеял потолще, да иголок покрепче. Будем спальники шить.

— Сир?

— В темпе давай! И чтобы тихо! По-любому Фальшивка и у нас информатора завела! А нам до обеда закончить надо. Потом еще жратву готовить.

Пацан нифига не понял, ибо был еще не в курсе про отраву в городских припасах, но его глаза все равно заблестели от предвкушения долгожданного приключения. Кучи трупов в лагере барона ему, похоже, не хватило.

Брать пацана с собой — так себе идея. Но глухие леса сами по себе опасная штука. Особенно зимой. Наступишь в кроличью норку под толщей снега, подвернешь ногу — и усе. Без чужой помощи ты уже хрен выползешь. Это я уж молчу, про необходимость нести ночные караулы — волков со счетов списывать не стоит. Как и разнообразных тварей... Кого еще с собой тащить? Рыжего сотника, который сожрет все сухпайки за один присест или левого авантюриста, который просто идиот?

Нет — уж лучше Гена. Ест мало, спит мало, болтает много. Последнее исправимо.

Проводив пацана взглядом, я зашел в кабинет и принялся выискивать на полках карту.

Может Эмбер на это намекала? Что я идиот, которому не сидится на месте? Впрочем, какая разница? Если бы я слушал все, что она говорит — весь город барон бы пожег.