С ней будут проблемы!

Глава 17

В зал зашла с улыбкой на устах. Сегодня он чуть меньше и в нем нет никого кроме нас, стражи и распорядителя.

Девушек стало ощутимо меньше, но выглядят они более раскованными и свободными, словно страхи и напряжение перед неизвестностью отошли на второй план. Возбужденные, взволнованные шепотки доносятся со всех сторон.

Я не прислушивалась к разговорам, не оглядывалась по сторонам.

«Игрушка…., - горько напомнила память: — Безвольная игрушка в чужих руках, как и все вокруг. Но это они зря, не стоило меня трогать».

Мысль закравшаяся утром, родившаяся желанием показать им мать того самого Кузьму, все больше набирала оборотов. Ощущение безнадежности и жалость к себе отступили, сменившись решительностью.

Обвела глазами зал и зацепилась за серьезный оценивающий взгляд девушки стоящей чуть в стороне. Мы поймали друг друга в ловушку — глаза в глаза и что-то цепляло, не позволяя отвести взгляд. Всего пара секунд, но я вдруг решившись, стала незаметно продвигаться в ее сторону.

— Светлого утра, — прошептала я приветствие.

— Светлого, — скептически хмурясь, ответила она.

— Ты не знаешь, чего сегодня ждать?

Девушка пожала плечами.

— Даже распорядитель этого не знает, — ошарашила меня ответом.

— Как так?

— Этот отбор формирует Хранитель мира. Он же и дает задания и все для их прохождения, — пробормотала отрешенно: — Иначе как объяснить ту силу, которую после отбора получают гайнэ?

— Ты явно знаешь об этом больше, чем я, — прошептала рассеянно, заинтересованно разглядывая девушку.

— Пришлось, — усмехнулась она, только улыбка была горькой, — У уродин только один шанс — стать гайнэ.

Я окинула девушку взглядом — белая, алебастровая кожа, немного вытянутое лицо, массивная квадратная челюсть, небольшой курносый нос и выразительные фиалковые глаза в опахале черных ресниц. Нет, уродиной она точно не была, пусть и красота ее была особенной, с изюминкой.

— Разве это шанс? — с сомнением спросила я.

— Лучше, чем стать не-йри.

Я еще не до конца разобралась в вопросе разницы мо-йри и не-йри, поэтому просто согласно кивнула. Все, что успела понять, это то, что мо-йри не могут родить и становятся чем-то вроде содержанок, а не-йри своеобразные инкубаторы, которые распределяются задолго до взросления. В любом случае, нежелание быть инкубатором мне было понятно.

— Ты первая, — неожиданно заметила девушка.

— Что?

— Первая, кто согласился с этим утверждением, — и, видя растерянность на моем лице, пояснила: — Обычно все хотят стать не-йри — живешь в богатстве, нейров выбираешь сама и столько, сколько хочешь, но не меньше шести, а они уже заботятся о твоем комфорте и благополучии, балуют и исполняют все твои желания.

— Только ты еще и родить должна каждому нейру. Незавидная участь.

— Ооо, тогда участь мо-йри тебе понравится больше. Мо-йри представляют на весеннем балу, где демонстрируются пришедшим связкам. Выбранных девушек, после бала выкупают из семей.

— И ты становишься игрушкой в их руках, — перебивая ее, продолжаю я. Про себя отмечая, что ничего нового и существенно отличимого от Земли в этом мире нет. Почти Викторианская Англия. Те же балы дебютанток, только там ты становилась женой, обязанной рожать наследников, или содержанкой, если в жизни меньше повезло. А тут не-йри или мо-йри.

— Привилегированной игрушкой. Если знаешь как правильно себя вести, то в тебе души не чают, — со знанием дела заявила девушка.

Мне еще о многом хотелось расспросить незнакомку, но появившийся в окружении стражи Ги-Зян, прервал все разговоры. Словно по мановению волшебной палочки, возле нас выросли столы со стульями, за которыми нам и предложили устроиться.

Когда же на каждом столе появился листок и перо, девушки разочаровано застонали. Я же вчитавшись в верхние строчки и вовсе ахнула — тест по истории мира на отборе гайнэ казался чем-то невероятным.

— Да, да. Не удивляйтесь. Сегодня вам предстоит пройти этот тест. У вас всего два часа, кандидатки.

Несколько минут я тупо взирала на вопросы. Ну откуда мне знать, чем прославился Ша-Рим четвертый? Или когда земли рода Хе-Рас вошли в состав Линеса? И подсмотреть не представлялось возможным — всех нас огородило мутно-серыми дымчатыми стенами, искажая написанное, сколько не всматривайся ‑ не разберешь.

«Зо-Рро, всезнайка, помогай», — со вздохом раскаяния позвала я караса.

«Понадобился? С чего вдруг ты решила, что я буду тебе помогать?», — ехидно прокаркал ворон в моей голове.

«Ты же мой единственный друг во всем этом странном мире».

«Это не мешало тебе прогнать меня и ящерку из своей головы», — сварливо напомнил карас.

«Можно подумать вам не терпелось поприсутствовать», — буркнула смущенно, вспоминая при каких обстоятельствах это произошло.

«Мы одно целое, Та-Нья. Когда ты уже поймешь и примешь? Я это просто часть тебя. Ты же руки и ноги свои не прогоняешь?» — с полным усталости вздохом напомнил мне карас.

«Самая умная часть», — вылила я сладкий елей на раны уязвленного самолюбия орха, закатывая глаза.

«То-то же!»

Дальше все слилось в череду вопросов, которые я успевала лишь прочитывать про себя и ставить галочку. Хорошо, хоть писать не пришлось — вряд ли бы мои руки воспроизвели те загогулины, что тут называются буквами.

Спустя полтора часа с тестом было покончено, а в моей голове поселилось несколько особо запоминающихся исторических фактов. Например, тот, что очень долгое время правящей династией были Ша-Миры и если принимать во внимание их принципы имянаречения, то Ша-Кир потомок этих самых Ша-Миров. И смена династии произошла не много ни мало, а пару веков назад, в период правления деда нынешнего правителя. И это был период Великой Смуты, подарившей парочку новых ритуалов подчиняющих гайнэ — именно они невольно помогли в свержении императора.

Листик испарился со стола сразу, как только я отложила карандаш. Обернулась и заметила, что моя соседка уже в дверях. Поднялась и, дождавшись разрешения Ги-Зяна, окинувшего меня полным угрозы и обещания расправы взглядом, кинулась за ней.

— Постой! — позвала девушку, когда расстояние меду нами сократилось до пары шагов. — Я, Та-Нья. Мне бы хотелось с тобой кое-что обсудить.

— Га-Лла, — вежливо назвалась она в ответ и вскинула вверх темные брови в ожидании разговора.

— Не здесь, — озираясь по сторонам, прошептала я. — Говорят, у стен есть уши.

Га-Лла скептически хмыкнула, но возражать не стала, и я была ей за это благодарна.

— Мы можем прогуляться по саду, — предложила она, я же вздохнув, кивнула с сомнением, вспомнив встречу с императором. — Там есть одно довольно уединенное место, — правильно истолковав причину моего вздоха, добавила она.

— Показывай, — открыто улыбнулась я.

По дорожкам продвигались в полнейшей тишине. Ветер тихо шуршал листьями кустов, подстриженных в форме необычных для меня созданий, доносил цветочный аромат разнотравья. Запах воды и едва слышное журчание невольно привлекли мое внимание, но женский смех и вторящий ему мужской голос отпугнули.

— Нам сюда, — позвала меня за собой Га-Лла, ступая на узкую тропку между высокими, переплётшимися верхушками цветущими кустами.

Шагнула за ней в эту природную арку и застыла от изумления.

— Ну, чего ждешь? Ты же поговорить хотела, — недоумевая, торопит меня девушка.

А я стою и не могу наглядеться. Мраморная, искрящаяся разноцветными солнечными бликами дорожка, каменные скамейки то там, то тут, цветущий холм полный ярких красок, небольшой водопад и застывшая в ожидании статуя у его подножья — безумно прекрасная обнаженная девушка льющая воду в небольшую чащу. Фиолетовые, голубые и синие отблески отскакивают от статуи, делая изображения девушки то более мягким, то более звериным. В этой игре света мне видится, как тень то ложится змеиным хвостом к статуе, то создает иллюзию ушей или клыков на лице прекрасной незнакомки. И что-то в ее лице, кажется, неуловимо знакомым, близким, приковывая мое внимание.

Отвести глаза казалось невозможным. Статуя влекла меня, притягивала мой взгляд, а интуиция настойчиво твердила — вот оно, то, что поможет приоткрыть тайну, станет первым ответом на бесчисленное множество моих вопросов.

— Трехликая мать, — проследив за моим взглядом, улыбнулась Га-Лла. — Я, наверное, выглядела также, когда обнаружила это место. Не знала, что где-то еще уцелели ее статуи.

— Богиня? — испытывая необъяснимое благоговение, прошептала я.

— Богиня-покровительница Ёкки.

— Расскажи про нее, — и, заметив сомнения девушки, добавила просительное: — Пожалуйста.

— Хорошо. Тем более что тебя пустили врата, а, значит, ты не таишь в сердце зла.

Уточнять значение этой звучащей полной бессмыслицей фразы я не стала. Сейчас это было не важным, гораздо важнее было узнать про богиню.

Сложно описать те чувства, что сейчас переполняли мою душу. Были среди них и восторг — трехметровая статуя выглядела такой живой и одухотворенной, что казалось, закрой глаза, и она сделает вдох. И радостное предвкушение, рожденное уверенностью, что теперь меня никто не обидит; и преклонение, что я еще ни разу в жизни ни перед кем не испытывала, а тут хотелось упасть на колени и выплакать все беды, прислонившись к материнской юбке. И раскаяние, рожденное чувством вины нерадивого ребенка случайно огорчившего мать. И столько терпеливой любви и загадочной снисходительности было в ее взгляде, едва зарождающейся и пропадающей улыбке ‑ Джоконде до нее далеко.

Сделала вперед шаг и, повинуясь неясному порыву, слегка поклонилась, а потом и вовсе коснулась руки статуи. Мрамор был теплым. И живым. Отозвался в кончиках пальцев электрическими разрядами.

— Когда в нашем мире еще не было жизни, а населяла его пустота и порождения Хаоса, трое молодых богов ступили на его поверхность. Звали их Ёкки, Кайр и Неназываемый, — вскинула недоверчиво бровь и заинтересованно посмотрела на Га-Ллу. — Что? В летописях и сказаниях не сохранилось его имя. Известно лишь, что были они с Кайром братьями и оба влюбились в Ёкки. Но братья не могли смириться с тем, что им приходится соперничать за внимание любимой, и Кайр вынудил ее выбрать одного из них. Ёкки выбрала старшего, так как уже носила под сердцем ребенка, а обиженный Неназываемый ушел в другой мир. Годы шли, сменялись столетия. Ёкки родила Кайру двух дочерей и сына и для каждого из них они создали свою расу. Рия, старшая дочь, стала покровительницей ниранов, Лия — самиров, а Рел — эринов. Но это ты и сама знаешь, — пробормотала Га-Лла.

Девушка присела на широкую скамейку у ног статуи, я опустилась рядом, и меня тут же окатило брызгами из чаши.

— Надо же, благословенная, — восторженно прошептала Га-Лла, разглядывая мое мокрые от лицо.

— Просто ветер, — с улыбкой ответила я, но та лишь покачала головой в ответ, рассматривая меня так пристально, что мне стало неловко. — А что было дальше?

— Рел и Рия были очень дружны с самого детства и постепенно чувства между ними переросли в нечто большее. Лия же была очень похожа на мать внешне и отчаянно влюблена в Рела. Когда Рел выбрал Рию, Лия разозлилась и открыла проход для Неназываемого, что нашептывал ей о своей любви. Но он просто использовал молодую девушку, желая отомстить Ёкки и Кайру — уничтожить их детей и созданный для них мир. И хлынули тогда полчища тварей, сметая все живое на своем пути.

— А как же Ёкки и Кайр? Не могли остановить нашествие?

— Остановили, даровав Исход и возможность обрести орхов. Но мир уже изменился навсегда. Лия, сгорая в родовой горячке, преданная Неназываемым, отделила свою часть мира и прокляла все мужское население, а вместе с ним и новорожденного сына. Рел и Рия пытались восстановить свою часть мира, но все чаще и чаще Рел вспоминал о Лие и только смертные девушки помогали ему притупить чувство вины. Пока Рия из ревности не сожгла дворец, погубив вместе с Релом несколько сотен душ. Раскаявшись, она пошла к матери. Но Ёкки в своем горе не смогла простить и вознесла Рию на небо, туда, где яркими светилами уже восходили Лия и Рел. Кайр пытался образумить любимую, но досталось и ему — именно его принудившего ее выбирать обвинила Ёкки во всех бедах. А потом и сама ушла, бросив странные слова: «И не знать вам любви и счастья, пока три не соединятся в одном». С тех пор на каждых двух мальчиков рождалась одна девочка, но с каждым годом девушек, которые могут дать жизнь, становилось все меньше. Богиня карает нас бездетностью, — грустно закончила Га-Лла.

— Да, драма похлеще Санта-Барбары, — в шоке от услышанной истории пробормотала я.

— Са-Нта Ба-Рбы?

Отмахнулась:

— Так деревня называется…. Я тебе хотела предложить заключить союз и помогать друг другу с отбором. Ведь у императора всегда две гайнэ, и мы вдвоем можем ими стать.

Внимательный цепкий взгляд девушки пробежался по моему лицу.

— Зачем это тебе?

— По той же причине, что и тебе. Не хочу быть не-йри. Хочу сама распоряжаться своей жизнью.

— Но гайнэ дают клятву беспрекословного подчинения императору. Становятся живыми куклами подвластными его воле.

— А до этого получают могущественные силы…

— Что ты хочешь сказать?

— Что в любой ситуации есть как минимум два выхода. Становиться рабой я не планирую и обязательно отыщу способ избежать этой клятвы.

— Думаешь, это возможно? — полный сомнения взгляд впился в мое лицо.

Кивнула

Глаза Га-Ллы зажглись надеждой:

— Впрочем, неважно. Я с тобой. Не хочу быть рабой.

— Договорились, — протягивая руку, улыбнулась я, чувствуя как с души камень падает: — Тогда нам стоит обменяться знаниями об отборе.

Девушка аккуратно взяла мою ладонь, и наши сплетенные пальцы тут же окатило брызгами:

— Благословение, — прошептала Га-Лла и столько восхищения в голосе, словно Богиня вдруг ожила и снизошла, закрепляя наш союз.

— Ветер, — усмехнулась я.

Сердце же ликовало — у меня появился союзник. Я больше не одна.

Время в разговорах летело быстро. За эти дни я успела истосковаться по девичьим посиделкам и пусть сокровенным делиться мы друг с другом не спешили, но и та малость казалась чудом.

Об отборе гайнэ Га-Лла знала немногим больше меня. Ее мать, наследница древнего рода, была связана всего с четырьмя нейрами и в отличие от большинства жили они все вместе в родовом замке.

— Ей повезло, что все связанные были младшими членами родов и должны были покинуть дом, — уверенно заявила Га-Лла, рассказывая о своем детстве. — Ты же знаешь, что если бы хоть один из нейров был наследником, то ей бы пришлось уйти в его дом. Дед же специально подобрал ей младших. Еще и договорился, что первый внук примет имя его рода и сохранит династию. Первый год брака маме пришлось тяжело. Мужчины часто искали удовольствие с мо-йрами, а один из нейров даже поселил девушку в купленном домике по соседству. Мне сложно в это поверить. Мама такая красавица и отцы так с ней носятся, — слова девушки были полны мечтательного восхищения, теплоты и едва заметной неприкрытой грусти. — Даже император жаждал сделать ее фавориткой. Мама отказала, и тогда их отлучили от двора. Но родители не расстроились. С маленькой мной и братьями вернулись в родовой замок и начали строить свою жизнь.

Детство Га-Ллы было теплым и обычным, она росла в любви и понимании, пока ее отцу Ва-Рэму не пришлось забрать свою племянницу Ва-Рию оставшуюся сиротой. Ва-Рии, как и Га-Лле было пятнадцать, им предстояло пройти первый Исход и девушки быстро подружились. А после Исхода все изменилось.

— Как-то так вышло, что я во всем стала виновата. То я жадная, потому что не разрешаю носить мое платье, то я специально провоцирую ссоры с Ва-Рией, не даю ей спокойно жить. Мама корила и говорила, что я изменилась после Исхода, что мой орх плохо на меня влияет.

Короткий рассказ девушки уже давно превратился в сопровождаемую слезами исповедь. Я слушала, не перебивая, и держа ладошку в своей руке, молчаливо поддерживала подругу.

— Двенадцать дниц[3] спустя после Исхода состоялся наш первый бал. Ва-Рия на балу понравилась сразу трем связкам нейров, мной же не интересовался никто. Только один нейр пригласил на танец, но и он после стал меня избегать. А его связанный ухватив меня за локоть, прошипел, что я должна прекратить преследование — падшей уродине никогда не стать их не-йри. В итоге и они заключили договор с Ва-Рией, — Га-Лла замолчала, задумчиво уставившись на куст, все еще переживая это момент, — На следующий бал все повторилось. Нейры меня избегали, не-йри шептались по углам, а я… Я не понимала, что происходит. Куда делись мои любящие отцы и мать? Однажды, краем уха услышала разговор отцов, о том, что если как не-йри я никому не нужна, то нужно избавить меня от орха. Кто-то возразил, что даже как мо-йри, такая уродина, как я, будет никому не нужна. Я испугалась. Становиться мо-йри не хотелось. Такое будущее вызывало отвращение. Я мечтала о такой семье, как у мамы, но оказалась для этого недостаточно красива, — с горьким обреченным вздохом закончила девушка.

— Ты красива, — заверила я, вглядываясь в черты лица девушки и ее еще по подростковому не оформившуюся угловатую фигуру. — Ты очень красива. Просто твоя красота сейчас не подкреплена внутренним светом и уверенностью в себе. Поверь мне. Я когда-то была такой же.

— Это уже не имеет значения, — отмахнулась Га-Лла. — Все равно теперь моя участь предрешена, и я сама хотела этого. Даже рада, что убили гайнэ императора всего спустя два года после отбора. И у меня появился шанс избежать участи мо-йри.

— Ты не знаешь, что становится с выбывшими участницами отбора? — поинтересовалась я.

— Те, что выжили, становятся не-йри.

— А можно не выжить?

— Третий круг самый опасный. На прошлом отборе погибло шесть девиц.

— А второй круг, когда начнется?

— Так уже начался. Сегодня было первое испытание второго круга. Нас осталось двадцать четыре. После сегодняшнего испытания уйдут четыре девушки. Следующие четыре этапа будет выбывать по две девушки. Начиная с восьмого испытания, начнется третий круг. После одиннадцатого останется всего две гайнэ.

— Третий круг это всего четыре испытания?

— Да. Испытания стихиями — воздухом, землей, водой и огнем. В хрониках, что я нашла в нашей библиотеке, говориться о том, что раньше было еще двенадцатое испытание — льдом и молнией, но девушки не могли его пройти, поэтому его отменили, сократив отбор. Гайнэ же утратили часть получаемой силы.

— А ты не знаешь, почему отбор проходят только девушки, еще и девственницы?

— Не знаю. Но у меня есть предположение…, - Га-Лла притихла, раздумывая, но спустя пару мгновений продолжила: — Ты же знаешь, что первая ночь у не-йри должна пройти сразу со всеми нейрами.

Покачала головой. Этого я не знала.

— Только от тех, кто инициирует девушку она, потом может родить ребенка. И, мне кажется, — она снова замялась и продолжила уже шепотом, — что орх не-йри ослабевает после связывающего обряда. А еще в давние времена девушки выбирали нейров после второго совершеннолетия и второго Исхода, а сейчас второй Исход девушки не проходят. Это очень опасно.

В голове теснились мысли. Многое из сказанного открывало еще больше загадок, пусть и давало небольшие разгадки, словно я потянула верёвочку, мечтая распутать один клубок, а их оказалось сразу несколько.

«Так вот почему разозлился Эл-Дин. Надеялся позаимствовать часть силы моего орха? Неужели он рассчитывал на это?».

Следующая мысль была оглушающей в своем осознании:

«Это получается, что я никогда не смогу родить ребенка? Здесь нет того, кто меня «инициировал». Да я и имени его не помню».

Мысль о детях никогда ранее не посещала меня. Я просто знала, что когда-нибудь я все же встречу своего мужчину, влюблюсь и тогда.… И не торопилась, зная, что в запасе у меня лет пятнадцать. Теперь же зная, что ребенка может не быть, мне вдруг захотелось подержать на руках это маленькое чудо.

«Ну и чего? Во-первых, ты собиралась домой. Во-вторых, ты иномирянка и человек, с тобой могут не работать их законы», — успокоил разум, в зародыше подавляя панику. Теперь получить силу и сбежать из этого мира мне хотелось еще больше.

Повисшая тишина, прерывалась лишь журчанием воды и тихим шелестом листвы, в котором чудился тихий говор. Прислушалась к этому неразборчивому бормотанию. Было ощущение, что если я еще немного, совсем чуть-чуть напрягу слух, то услышу вполне связную речь. Но сколько ни прислушивалась, разобрать что-то толковое не удавалось. И я оставила бесплодные попытки.

— А ты? Расскажешь о себе? — спросила Га-Лла.

Вздохнула, поднимаясь с каменной скамейки. Лгать не хотелось, но и озвучить правду я пока готова не была.

— Чуть позже. Нам уже пора возвращаться, — промолвила, замечая, что вокруг уже сгустились розовато-сиреневые сумерки.

— И правда, — улыбнулась девушка. — А я и не заметила, что уже вечер. Время так быстро пролетело. Даже не проголодалась. Встретимся здесь завтра после испытания?

— Обязательно. Нам нужно разработать стратегию прохождения, — задумавшись, высказала свои мысли, забыв об осторожности.

— Что? — переспросила Га-Лла, останавливаясь на шаг позади меня.

Обернулась:

— Завтра я тебе все объясню, — пообещала, улыбнувшись.

Все же пора мне хоть кому-то рискнуть доверится.

«Ты уже доверилась вчера», — полный недовольства и укора проворчал разум, но я лишь отмахнулась. Вчера это было веление тела и сердца, теперь же никаких чувств ‑ у меня есть цель, и я ее достигну, несмотря ни на что. А глупое сердце.… Спало столько лет и еще поспит. Хватит с меня мечтаний, неоправданных ожиданий и разочарований.