С ней будут проблемы!

Глава 31

Эл-Дин

Ожидание убивало. Эл-Дин в очередной раз стремительно прошагал к потайному ходу, ведущему в девичью спальню, но удержался. Остановился, застыв возле двери ледяной статуей. Как бы ни хотелось, как бы ни рвался внутренний змей, приближаться к Та-Нье — опасно. Особенно после опрометчивой попытки побега, когда ему собственноручно пришлось вернуть ее императору.

Эл-Дин вернулся к столу. Вновь пересмотрел все документы. Нетерпеливо хлебнул горькой притупляющей чувства настойки, что с недавнего времени стала неотъемлемым атрибутом его жизни. И вновь уставился в бумаги. Если он где-то ошибся, если что-то пойдет не так…

Ниран не додумал, подскочил, подходя к горящему камину в поисках тепла. Но даже огонь не мог согреть его сейчас, когда сердце леденило холодом вины.

«Другого выхода нет», — повторил про себя, утихомиривая внутреннюю сущность, совесть и сердце. И если в наличии первой он не сомневался с момента обретения орха, то наличие последнего стало для него откровением. Он-то думал, что оставил его в тех самых казематах, в которые бросил его отец за угрозу престолонаследнику. В то время он даже не понимал, в чем провинился. Хорошо добрые палачи пояснили.

Ухмыльнулся, когда мысли оттолкнулись от мрачной стены памяти и безудержным потоком перетекли на ту, что занимала их с того дня, когда до него долетел ее неуловимый аромат. Та-Нья просто не знает, что способна сотворить с ней печать императора. Зато Эл-Дин успел это прочувствовать на себе. И то, как его тащили с другого конца Линеса, словно упрямого харбба на привязи и то, где могут очутиться те, с кем братец решит поиграть.

Если бы он не вернул Та-Нью, На-Хер бы наверняка обрадовался возможности пополнить коллекцию живых кукол. Это только по закону жизнь женщины священна и никто не смеет обидеть ее, а на деле…. На деле На-Хер плевать хотел на божественные законы. Еще пара шагов и наигравшийся с дичью император вернул бы ее обратно и со свойственной ему инфантильной бравадой и вседозволенностью придумал новое извращенное наказание. Один последний забег перед харббами чего стоил. Эл-Дин брезгливо поморщился, вспомнив, как радовались организованному Ги-Зяном зрелищу нейры, как азартно делали ставки, решая кому жить, а кому умереть. Пройти отбор до конца — один из самых безопасных вариантов для Та-Ньи. Главное не позволить наложить на нее оковы подчинения.

— Пора, — выдернул его из размышлений Ро-Мер.

Эл-Дин бросил быстрый взгляд в окно, отрываясь от слепящего глаза пламени.

— Пора, — кивнул, соглашаясь.

— Уверен, что все получится?

— Да, — подтвердил с твердой убежденностью, которой не испытывал. Прикрыл глаза, борясь с проснувшимися сомнениями.

— Если не получится…, - начал было эрин.

— Никаких сомнений, Ша-Кир. Все получится, как и тогда, когда мы пробирались к сердцу Исхода…, - отрезал кратко, напоминая о том невозможном, что они сделали в детстве.

Тогда Эл-Дин на год раньше положенного отправился за орхом, мечтая доказать отцу, что он не хуже брата. Ро-Мер сбежал из Алимирии, где мальчишки были обречены расти слугами воительниц. Ша-Кира выгнал дядя, мечтающий о возвращении трона и регентстве при малолетнем наследнике. Видно, встреча трех мальчишек в Исходе была предопределена богами.

— Тогда мы были втроем, сейчас…, - Ша-Кир не договорил, но это было и не нужно. Все и так знали, о чем речь. Сражаться самим проще. Гораздо проще, чем смотреть, как это делает та, которую ты мечтаешь завернуть в кокон своей заботы и любви.

— Она справится, — коротко бросил Эл-Дин. — Действуем строго по плану. Ша-Кир, ты прикрываешь. Ро-Мер, не вмешивайся! Чтобы не случилось, твоя основная задача ‑ Та-Нья. Ты должен остаться с ней. А, следовательно, быть вне подозрений. Никто не должен знать о твоей связи со мной или Ша-Киром. После исчезновения императора, у тебя будут считанные минуты, чтобы исчезнуть из дворца. С ней.

— Понял, — отмахнулся Ро-Мер. — Так и отпустишь?

В принципе вопрос был риторическим, самир и сам знал на него ответ. Поэтому и не удивился молчанию друга. У них нет выбора. Все предрешено еще много лет назад и от этой фатальности они втроем сходили с ума, бились в бесплотных попытках что-то изменить, но выхода так и не находили.

— Ей не место в этой клоаке, — бокал треснул в руках Эл-Дина, рассыпаясь множеством мелких осколков — тьма вновь вырвалась на волю.

Один из крупных осколков впился в руку, причиняя боль, но это лишь малая часть того, что сам ниран хотел сделать с собой за жестокие слова.

— Ты уедешь с ней, — он не спрашивал — утверждал.

Ро-Мер согласно кивнул. Он тоже знал свою роль в предстоящей игре. Да и сам бы ни за что не отказался от маленькой возможности стать для нее чем-то большим.

Липкая кровь стекала с ладони, а ниран мог лишь только смотреть на то, как быстро затягивается окутанная тьмой рана. Есть ли у него возможность после всего вымолить прощение? Шанс хоть раз увидеть ее вне дворцовых стен?

Бесило. Как же все происходящее его бесило. И собственное бессилие, и тьма. Его личная тьма, что постоянно рвалась на волю, а он ничего не мог с ней поделать. Само присутствие Та-Ньи вводило ее из себя, а невозможность прикоснуться приводила в неистовство.

— Что думаешь делать? — поинтересовался Ро-Мер.

— А у меня есть варианты? — усмехнулся Эл-Дин. — Сам знаешь, я навечно прикован к дворцу и брату. Я даже убить мерзавца не могу. Зато он при первой же возможности убьет ее…

— И ты не придумал ничего лучше, чем вызвать ее ненависть, — хмыкнул Ро-Мер.

Эл-Дин пожал плечами. Он не хотел ничего объяснять. Мысли вновь вернулись к брату. Всего восемь минут. Решающих восемь минут. И если бы не тот факт, что всегда рождается только один ребенок, его бы уже давно не было в живых. Он никогда не хотел быть императором, но готов был завоевать трон, если бы это позволило его сердцу остаться рядом с ним. Впрочем, он сам уничтожил такую возможность.… Тогда, когда решил, что может доказать отцу, что он ничем не хуже брата и завоевать его любовь.

Ниран усмехнулся собственной наивности. Мальчишка. Глупый мальчишка, мечтающий о семье. И что в итоге получил? Его ослепил собственный отец, навсегда привязав к наследнику и опостылевшему дворцу. Эл-Дин поежился, тело прошило волной фантомной боли, когда он вспомнил, чем приходилось расплачиваться за каждое сопровождение Та-Ньи. Хорошо, что об этом знает только Ша-Кир.

Нет, Та-Нье лучше быть подальше от дворца. И никто не должен знать, что она значит для него. Даже она сама.

— Уедете до рассвета. Я все подготовил. Все решат, что вы вернулись в Ти-Рхо. Ты же повезёшь ее в неизведанные земли. В дом, принадлежащий моей матери.

— Думаешь, На-Хер не вспомнит?

— Он даже не знает имени женщины давшей ему жизнь. Что уж говорить о принадлежности к роду, в котором мать была последней. Главное ни за что не позволяй Та-Нье вернуться. И, Ро-Мер, чтобы ты ни ощутил, чтобы со мной не произошло, вы с Ша-Киром должны оставаться рядом с ней, — напутствовал Эл-Дин друга, мечтая поскорее покончить со всем этим.

Когда они окажутся в безопасности, у него развяжутся руки, и он сделает то, что не решался сделать до сих пор — перестанет быть цепным псом брата.

Эл-Дин вздохнул. Его беспокоило происходящее. Настораживало своей непредсказуемостью. У них будет всего несколько коротких секунд. И ни один из них не может предотвратить ритуал и дойти придется до снятия печатей. Орх дернулся, напоминая, как именно происходит наложение оков на девушек. Зарычал предостерегающе. Усилием воли ниран погасил оборот, с трудом сдерживая бунтующую внутреннюю сущность.

Разделились еще в кабинете. Эл-Дин привычно скрылся в потайных ходах. Ниран уже давно не удивлялся тому, что дворец реагирует на все его желания, подстраивается под его нужды. Если бы не это, он вряд ли смог выполнить главный приказ императора — сохранять втайне свое существование. Единицы были посвящены в его тайну, для остальных он был живым кошмаром и палачом — цепным псом императора. Всегда в маске, с руками по локоть в крови… Эл-Дина передернуло, стоило вспомнить, что он посмел этими самыми руками прикоснуться к мечте. Если бы он мог все изменить…

И тут же усмехнулся. Нет, ничего бы не изменил. Та единственная ночь наполнила жизнь смыслом. Показала, что все может быть иначе в его беспросветном существовании и заставила острее желать свободы.

Если все получится.… Нет. Никаких «если». У них должно получиться. Пусть и пришлось в самый последний момент корректировать план, внося поправки. Но так даже лучше. Теперь они не просто узнают о том, кто стоит за смертью девушек, но и смогут остановить их, передав Совету Семи. И если этим виновным окажется император, что ж Совет уже неоднократно намекал Ша-Киру, что пора вернуть на престол исконного наследника.

Ударили барабаны, начиная ритуал. Из своего тайного убежища, чуть левее от трона Эл-Дин, затаив дыхание, следил за тем как танцует, уклоняясь от очередной атаки та, что уже давно покорила его сердце. Но уже через мгновение забыл обо всем, потому что удержать орха, когда он инстинктивно рвется на защиту своей избранницы, было не просто сложно, а архисложно.

Та-Нья

Девушки двигались. Приседали, отскакивали, уклонялись, извиваясь в причудливых позах. Замирали в интересных позициях. И вновь начинали все сначала. Это было похоже на танец. Особенно, когда ты вслушивался в ритм аккомпанирующих барабанов, что по-прежнему замолкали на каждые четыре счета.

Раз — Га-Лла выгнулась и плавно скользнула вправо, два — согнулась и отпрыгнула от невидимой угрозы, три — резкий поворот, падение на бок, четыре — перекат вокруг левой руки, быстрый подъем на ноги.

Пауза полная молчания и напряженной тишины. Зал затаил дыхание. И когда грянул новый удар барабанов, громкий выдох и бесконечный акробатический танец продолжился. Зрители были в восторге. Выкрикивали, подбадривали, но всякий раз, когда затихали барабаны, задерживали дыхание, внимательно следя за сменой нейров. Четверок, что двигались непрерывной волной, сменяя одна другую. И, как я поняла по сосредоточенным лицам, резким взмахам рук, тихому едва слышному шепоту, посылали девушкам испытания.

Очередной удар в гонг оборвал надрывную ноту девичьего вопля ужаса.

— Недостойна!

Разочарованный выдох зрителей и проигравшая в этой странной игре девушка вылетает под ноги ожидающей ее четверки нейров — именно той, что и стала причиной ее проигрыша.

Стоявший ближе всех нейр бесцеремонно подхватил девушку. Поставил на ноги, заключая в тесный капкан объятий. Собственнически прижал к себе. Ее лицо кривится в недовольной гримасе, стирая всю красоту и привлекательность…

Короткая на один вдох пауза заканчивается, и барабаны снова отбивают мелодичный ритм. Сменяется четверка нейров и новые заклинания срываются с их рук, вынуждая кандидаток уклоняться от магических угроз.

Га-Лла и незнакомая мне девушка почти одновременно вступили в круг. Га-Лла в черное полукружие, незнакомка в белое. Несколько секунд напряженного танца. Я видела, как меняются эмоции на лицах девушек — страх, боль, отчаяние, откровенный ужас. Подруга так прикусила губу, что на ней выступила капелька крови. Не-йры напротив активно размахивают руками, своеобразно дирижируя танец.

Шаг, еще шаг. За цветок девушки взялись почти одновременно. На мгновение их руки даже соприкоснулись на голом стебле. Но потом рука подруги поползла вниз, а рука незнакомки вверх. Громкий в застывшей тишине треск стал откровением. Цветок в руках девушек развалился на две половинки. Незнакомке достался бутон, у Га-Ллы остался стебель с корнями.

Я ожидала удара в гонг и резюмирующего:

— Недостойна!

Но игра продолжалась. Зал наполнился гулом и шепотками. На лицах нейров ясно читался азарт. Борьба кипела не на жизнь, а на смерть. И заклинания, что срывались с их рук, становились все сокрушительней.

— Осталась всего одна девушка для нейров. Вторая станет гайнэ, — прокомментировал кто-то в стороне.

Я не слушала. Следила за тем, как Га-Лла топчется в двух клетках, в то время как незнакомка стремительно продвигается вперед. Подруга свернула, словно почувствовала, что близкая победа ускользает из ее рук, и стремительно сократила отделяющее ее от трона расстояние.

Ударил гонг, признавая достойных.

— Не-йри прошли испытание, Ваше Величество и готовы преподнести вам радиаты, — радостно оповестил Ги-Зян.

Все уставились на императора. Тот вальяжно развалившись в кресле, криво усмехался, с превосходством взирая на вызванную его молчанием сумятицу.

— Готовьте ониксовый зал, — На-Хер щелкнул пальцами, окатил нас полным похоти взглядом. Повинуясь приказу, четверо стражей подняли трон.

— Но… как же… печати. Не-йри они же…, - несмело запричитал один из находящихся ближе к трону нейров.

Император презрительно скривился на этот жалкий протестующий лепет, но не отреагировал даже жестом. Бросил отрывистое:

— Подождут.

— Но …, - попробовал снова возразить нейр.

— Вам что-то неясно, Ле-Орр? Император выявил желание сначала провести ритуал принятия гпйнэ, а уже потом снять печати с недостойных.

Повинуясь молчаливому приказу распорядителя, нас троих окружили стражи.

— Не-йри могут пострадать, если не снять печати прямо сейчас, — заявил молчащий до сих пор Ша-Кир. — Да и гайнэ может быть только две.

Его поддержали тихие робкие голоса, что крепли, находя поддержку. Гомон нарастал.

В сердце несмелой искоркой вспыхнула надежда.

— Считаешь, что поводок ослаб, кузен? — ухмыльнулся На-Хер, вновь щелкая пальцами.

Черное лассо, сорвалось с рук императора. Петлей окутало шею Ша-Кира. Дернуло, с силой швырнув его на колени под ноги стоящих с троном на плечах нейров.

Лицо эрина исказилось гримасой боли. Рот открылся в отчаянной попытке сделать вдох. Глаза налились кровью. Руки мужчины, трансформируясь, инстинктивно поднялись вверх, но петли так и не коснулись.

— Считаю, что… нужно провести… поединок… между претендентками, — с трудом выдавил из себя Ша-Кир, пока черный канат все сильнее сжимался вокруг его шеи, лишая кислорода.

Пошатнулась в невольном порыве помочь, но уловив блеснувшее в глазах мужчины предостережение, замерла на месте.

— Поединок…. Поединок…., - зашепталась сотня возбужденных голосов в предвкушении нового зрелища.

— Хорошо, ты добился своего. Поединок? Будет вам поединок, — коварно ухмыльнулся император и взмахом руки откинул эрина. Тот отлетел, с глухим звуком ударившись о стену. — До смерти. Проигравшая не-йри умрет, — вымолвил На-Хер и расхохотался, глядя на вытянувшиеся от шока лица нейров.

— Ваше императорское величество, это недопустимо. Жизнь не-йри священна, — напомнил седовласый нейр императору.

— Тебе тоже напомнить твое место, советник? — вкрадчиво поинтересовался император, пока темно-красная удавка опутывала горло посмевшего возразить нейра.

Седовласый покорно склонил голову. Император довольно сверкнул глазами и отпустил советника. Щелкнул пальцами, и стражи послушно отпустили трон.

— Передайте мне радиаты, — потребовал он нетерпеливо, вытянув руку.

Проследила, как девушки сделали шаг, и… остолбенела каменным изваянием. В душе стремительно нарастал протест. Отдать цветок казалось кощунством. Особенно императору. Ноги будто вросли в землю. Застыли на месте, не желая меня нести к тому, кто с требовательной властностью ждал мое подношение. Хитрая улыбка императора сочилась доброжелательностью и терпеливым ожиданием человека, которому не отказывают. И наперекор не идут. Но я не могу отдать цветок. Только не ему.

Между тем незнакомка и Га-Лла передали свои части цветка императору. Радиат вспыхнул на миг, соединяясь, и завял. Пожух в считанные мгновения, превращаясь в пепел. Будто одно прикосновение На-Хера осушило его, лишая жизненных сил. От императора к девушкам жадными щупальцами устремились белые нити. Приросли, впиваясь в солнечное сплетение.… Это было пугающе-странно. Особенно, когда отростки-щупальца стали наполнятся цветом.

На душе стало горько. Повернувшись к императору, захлопала ресницами, изображая наивную растерянность. В уголках глаз собрались слезинки.

— Ваше величество? — пробормотала неуверенно, смотря на рассыпавшийся прах цветка: — Но как же. Такая красота и…, - полный рыданий голос дрогнул, и я замолчала, прикусив губу. Трясущимися руками, прижала цветок ближе к себе.

Император усмехнулся покровительственно, и голос его был полон елея и патоки:

— Ну же, моя дорогая, нечего так переживать. Такова участь всех радиатов.

Времени на размышления не было. И все же я замешкалась, пробегая глазами по залу, отыскивая хоть какую-то зацепку и возможность….

В лицах стражей, императора и придворных читалось ожидание. Они расступились, давая мне больше пространства по дороге к трону. И я сделала первый шаг.

Подняла голову, отводя глаза от торжествующе ухмыляющегося императора. Белые нити над Га-Ллой и незнакомкой постепенно темнели. Крепли, превращаясь в канаты.

Внезапно со стороны кто-то вскрикнул. Закричал. Возникла сумятица. Я развернулась, останавливаясь в шаге от трона. Глаза безошибочно отыскали причину суеты.

Девушка, в чьем вскрике я узнала голос той, самой первой из проигравших, буквально воспарила ввысь, и из ее груди в разные стороны хлынули разноцветные огоньки. Забились испуганно, вырываясь наружу, оставляя кровавые потеки. Опустошенная она упала на руки стоящих рядом нейров. Я заметила, как один из них отшатнулся, скривившись презрительно. Второй же подхватив, бережно прижал к себе, и с его рук сорвались целительные потоки магии.

— Давай уже, — поторопил меня император, отрывая от наблюдения. Повелительно протянул руку. — Хочешь на ее место? — и неприкрытая угроза прозвучала в его вкрадчивом тоне.

Неуверенно покачала головой, машинально сильнее прижимая цветок к себе.

— Ваше величество, нужно снять с не-йри печати, — заговорил крупный, как медведь, нейр стоящий рядом со златовласой кандидаткой.

Он обеспокоенно посматривал на нее, а ее рука доверчиво тонула в его большой ладони. И что-то такое витало между ними, что я и позавидовала и обрадовалась за нежную девушку. Как вообще этот трепетный цветочек умудрился выжить на этом отборе, еще и дойти до последнего испытания?

«У нас тоже есть легенда об этих цветах…», — подсказкой всплыл в мыслях голос Эл-Дина. Ты о чем-то хотел предупредить меня, ниран, показывая эти цветы? Или нет? И это не больше чем совпадение?