Сальто назад

ГЛАВА 14 ДОЛГ ГРАБЕЖОМ КРАСЕН

Накануне телевизионный канал ИНА сообщил гражданам Ирака «что в Кувейте произошла революция и «Временное правительство свободного Кувейта», состоящее из 9 офицеров кувейтской армии, обратилось к Ираку за помощью в борьбе с антинародным режимом». Среди офицеров танковой дивизии «Хамураппи» не было сомнений, что с минуты на минуту поступит приказ о выступлении.

Майор Хафиз-аль-Хашим был на удивление спокоен. Наверное, сказывались политзанятия последних месяцев, когда вышестоящие начальники буквально вбивали в головы офицерам неизбежность скорой войны.

Буквально два часа назад ему, вручили приказ о сегодняшнем ночном наступлении. По общему приподнятому оживлению в штабе, было понятно, что это учения. Русских советников из бригады убрали ещё неделю назад, оставив их в пункте постоянной дислокации в Га-Ашабе, что в пригороде Басры. Танковую дивизию «Хаммурапи» перебросили к пограничному городку Сафуан. Для соблюдения секретности двигались только ночью, поэтому несли неизбежны небоевые потери.

Бригадный генерал Хамдани, любимец дивизии, вручая приказ, улыбнулся и по-отечески похлопал Хашима по плечу. «Надерём задницу этим рыбоедам!» — напутствовал он майора. В приказе чётко указывалось, что в два часа пополуночи его первой роте следует начать движение в направлении пограничного перехода. Не вступая в переговоры занять пограничную заставу Кувейта. При сопротивлении, противника уничтожить. Следовать по шоссе Джабир-аль-Ахмет-аль-Мубарак-Ас-Сабах, в поселение Абдали не входить. Остановиться перед Джахрой и ждать сбора всей бригады. Время прибытия — 4 часа. Дальше действовать по получении следующего приказа.

Хорошо, что командование выбрало ночь для наступления. Август — самое жаркое время в Аравийской пустыне. Днём на песке можно печь яйца. А танки превращаются просто в тандыр на гусеничном ходу. Сейчас в середине ночи температура воздуха упала до комфортных +25, но идти всё равно лучше с открытым люком, экономя ресурс вытяжных вентиляторов. Русские поставили Ираку хорошие машины, рассчитанные даже на условия ядерной войны, но вездесущая пыль всё-таки находила добычу. Постоянно летели цилиндры, поршневые кольца, валы, короче вся механика. Мехвод головного танка Ибрагим-аль-Султан, даже начал материться по-русски после того, как полгода учился работать с Т-55. Зато научился ухаживать за техникой, можно сказать, даже влюбился в машину. Теперь костерит солёным русским словом подчиненных — водителей остальных танков роты, когда видит, как дети пустыни небрежно относятся к этому чуду человеческих рук.

Чёрный купол арабской ночи с тысячами ярко горящих звёзд хорошо скрывал приготовления к выступлению, но лучше всякой маскировки должна была сработать политическая уловка. Король Кувейта Ас-Сабах был уверен, что Иракские войска нацелены на Иран и не представляют угрозы для его страны.

Хафиз-аль-Хашим в который раз взглянул на часы. Стрелка, наконец, миновала назначенную отметку. Экипажи давно сидели по местам в ожидании команды.

— Заводи, — крикнул майор, и Ибрагим привычным движением включил «массу», поднял давление, и вдавил кнопу стартера. Железное чудовище довольно заурчало в предчувствии доброй охоты. Корпус танка завибрировал, чуть качнулся, и, лязгая траками, двинулся к воротам базы. За головной машиной потянулись и остальные, выстраиваясь в походную колонну. Всё было отработано до автоматизма.

Ещё пять минут, и позади остались глинобитные домики Сафуана. Прямо по курсу мерцали огоньки чек-поинта на границе. Верхним наклонным листом головная машина сталкивает с пути конструкции заграждения, словно не замечая их. Стальная полосатая труба и мотки колючей проволоки тянутся как сопли за командирской машиной, пока не теряется где-то по дороге.

Кувейтские пограничники, не ожидавшие нападения, не успели ничего понять и просто, разинув рты, наблюдали, как мимо них проносятся стальные коробки, поднимая облака пыли и дизельной чёрной сажи.

Майора Аль-Хашим, как и кувейтские пограничники, не знал, что переговоры, тянувшиеся с середины июля по вопросу дележа нефти между Ираком и Кувейтом, накануне прерваны, иракской стороной, а в полночь послу Кувейта в Багдаде вручена нота с официальным объявлением войны. Причины излагались по-восточному витиевато: — «реакционный монархический режим угнетает братский народ Кувейта, особенно его шиитских подданных, руководство Ирака не может далее безучастно наблюдать страдания братского народа…, и тому подобные обороты, принятые для таких случаев. Дополняли претензии обвинения в «предательском воровстве нефти методом наклонного бурения, что глубоко оскорбительно для иракского народа».

Танки, покачивая на ходу мощными стволами, словно эрегированными членами, уверенно катили по главному шоссе Кувейта в направлении столицы эмирата. Хотя Т-55 был довольно старой моделью, но по многим показателям превосходил даже современные западные аналоги, да и были их в бригаде целых 120 машин. Против кувейтских «Чифтенов» британского производства, более чем достаточно. Тем более что куплены «Чифтены» были недавно, и кувейтские танкисты их использовать научиться не успели.

Однако на подходе к городку Аль-Джахра бригада генерала Хамдани наткнулась на мощный противотанковый огонь. У противника в резерве оказалась целая рота американских самоходных гаубиц. Хуже всего, что рота успела занять позиции на окраине Джахры и встретить иракскую армаду дружным залпом. В шедшей походным порядком колонне, сразу появились потери. Болванки прилетели по головному танку разведбата и по машинам тылового обеспечения, следовавшим в арьегарде. Самоходки 35 танковой бригады, племянника эмира Салема-аль-Масуда, закупленные всего год назад по его личному указанию, встретили «освободителей» мощным залпом ПТУРСов. Но САУ было мало, а кроме того, артиллеристы из кувейтцев получились как из ослиного помёта дамасский клинок. Но даже в таких условиях за полчаса интенсивной пальбы сумели нанести некоторый урон наступающей танковой армаде.

Это не задержало дивизию «Хаммурапи» надолго. Полчаса интенсивного огня из полутора сотен стволов смешал единственную танковую роту Кувейта с землёй. А ещё через полчаса танки генерала Хашима разворачивались для стрельбы по дворцу Аль-Салам, стараясь ни в коем случае не зацепить ограду старинной мечети, расположенной на той же площади, что и дворец. Одного выстрела поверх крыши дворца хватило, чтобы гвардия эмира выкинули белый флаг. Дворец, как и вся столица, достался иракцам неповреждённым. Позже все офицеры, участвовавшие в лихом ночном рейде, были представлены к «Ордену Междуречья».

Получасовая задержка, стоившая гибели всех танковых сил Кувейта, спасла эмира Ас-Сабаха от позора пленения и возможной казни. Личный вертолёт успел вывезти его не только из Эль-Кувейта, но и даже из воздушного пространства страны в направлении хашимитской Иордании. Как обычно, иорданский король Хуссейн-ибн-Таллал принял монарха, предоставив политическое покровительство и защиту. Позже бывший эмир перебрался в Великобританию, где у него имелось поместье в графстве Норфолк с большим особняком и просторным пастбищем.

К полудню территория крошечной страны была взята под полный контроль Иракской армии. Вечером во дворце, состоялось официальная передача власти марионеточному «Свободному временному правительству Кувейта», возглавляемому полковником Иракской армии Ала Хусейном Али. Для торжественного вечера в честь победы из Багдада прибыл лично Саддам Хусейн.

— Дорогие шиитские братья! — Голос его был торжественен и суров. — Я рад поздравить вас с обретённой свободой, во имя Аллах милостивого и милосердного. От всей души и от лица дружественного иракского народа, желаю достатка и процветания на вашей многострадальной земле. Аллах акбар!

— Аллах акбар! Аллах акбар! Аллах акбар! — Дружные крики присутствующих повторяющих на разные голоса знаменитый такбир[74], который когда-то полторы тысячи лет назад нищие бедуинские племена пронесли от Магриба до Хороссана.

Через неделю был проведён референдум, на котором 92 % населения высказались за вхождение Кувейта в состав Ирака. 5 августа был объявлен праздником воссоединения.

3 августа по требованию Саудовской Аравии был созван Совет безопасности ООН. Большинство стран единодушно осудило оккупацию Кувейта. Только представитель СССР при голосовании воздержался. Советский Союз воздержался и от вето. Мировое сообщество приняло резолюцию № 459 «…осуждающую вмешательство Ирака в дела соседнего государства и призывающую к выводу всех войск с его территории».

— Господин президент, тут дело сложное, — Генерал Мокроус, главный военный советник при Саддаме. — Я же вам лично рекомендовал атаковать Иран, а не Кувейт. Мы вам поставили дополнительную партию новейших танков, а вы так нас подвели. Теперь я даже не знаю, что решит руководство СССР. Очень не своевременное решение. Очень! — Генерал даже позволил себе повысить голос, что не могло не рассердить диктатора Ирака.

— Советский Союз, без сомнения великая страна, — усмехнулся в ответ он, — но воевать с Ираном мы не можем. У персов мобилизационный ресурс вчетверо больше чем у нас. Вы, вместе с американцами, хотели ослабить обе наши страны, чтобы потом договориться о разделе того, что от нас останется. Позвольте дать вам, как советнику, совет, — не пытайтесь обманывать еврея и британца. Всё равно в результате они обманут вас.

От подобного совета Мокроус буквально закипел. — «Как так? Ему! Главному советнику, какой-то ослопас осмеливается что-то там советовать?» Лицо его побагровело, ладони сжались в кулак так, что побелели костяшки.

— Что касается резолюции ООН, то не стоит принимать её так близко к сердцу, — продолжал увещевания Саддам. — Я не собираюсь её выполнять. Даже отвечать на неё не буду. Завтра собирается Лига арабских государств и скорее всего Ирак оттуда исключат, но и тут я не буду лить слёз. Аллах велик, — Саддам поднял глаза и провёл по лицу ладонями, — он не оставит своих верных сынов без покровительства. Даже с Садатом, этим сыном крокодила, верблюжьим навозом, будь он трижды проклят, ничего не случилось, хоть его и исключили из ЛАГ. Всё в руках Аллаха, а я построю самую роскошную мечеть в мире, чтобы увековечить его величие.

Саддам прошёлся вдоль стола и продолжил.

— Скажу больше, это только начало! Арабский мир ждёт великое возрождение. Во имя Аллаха, милостивого и милосердного!

Чем больше расходился Саддам, тем мрачнее становился русский советник. Чтобы не наделать глупостей генерал неторопливо поднялся, коротко кивнул, буркнул — Ма ас саляма, я должен доложить руководству. — и покинул кабинет.

4 августа в Каире состоялась чрезвычайная сессия ЛАГ. Однако единодушного осуждения не получилось. Сомали, Иордания, Сирия, Ливия, НДРЙ[75] и ООП[76] отказались подписать общее коммюнике призывающее Ирак вывести войска из Кувейта. Представители этих стран публично осудили призыв к США ввести войска для наказания агрессора.

Саудовская Аравия третьего числа ввела санкции против Ирака, перекрыв нефтепровод. Это больно ударило по экономике агрессора, но послужило поводом для оправдания дальнейшей эскалации.

Остальной мир кипел от негодования и клеймил зарвавшегося захватчика со всем пылом журналистских перьев.

Однако аннексией Кувейта дело не закончилось. Саддам внимательно отслеживал реакцию мирового сообщества выражаемого через СМИ и понимал, что Запад и Арабские монархии такую выходку не простят. Поэтому, пока ничего кроме угроз не звучит, надо развивать успех и вводить в действие план-максимум.

Тряхнуло и мировую экономику. Биржи всколыхнулись от такого развития событий. Резко упали акции нефтяных компаний занятых добычей углеводородов в Заливе. Тут же начался рост цен на нефть. Уже через неделю цена на неё взлетела почти в три раза.

Пожилой худощавый мужчина подошёл к дверям минарета главной мечети района Джалмуда города Эль-Джубайла, что на побережье Арабского залива. Мужчина повозился с замком, скрипнул старыми резными дверями, разулся и начал привычный подъём по крутым ступеням. Мужчина был стар, звали его Абдулла-ибн-Раббах и он, как и его отец, как отец его отца, да будет Аллах милостив к ним, выполнял почётную работу муэдзина мечети Убай-бин-Кааб. К несчастью Аллах не дал ему сына, зато все пять дочерей уже отданы в приличные семьи.

Зелёная подсветка минарета делала пыльные ступени светящимися, словно прозрачный нефрит. Абдулле всегда нравилось распевать утренний азан и призывать к молитве правоверных. Пусть годы берут своё, пусть ноги слушаются всё хуже, но пока Аллах даёт силы, Абдулла будет подниматься на шараф[78] и петь пять раз в сутки священный азан[79].

Наверху было хорошо. Горизонт на востоке ещё не беспокоил солнечный свет. На юге мрак разгоняли яркие огни работающих круглосуточно промплощадок Эль-Джубай-лы. С моря тянуло прохладой, нефтью и водорослями. Абдулла поднялся на площадку для азана и крепко ухватился за поручень, сжимая в правой руке прохладное тело микрофона. Раньше ему приходилось напрягать горло, выкрикивая слова. Сейчас достаточно включить микрофон. Уже десять лет прошло, как имам мечети, да благословит его Аллах, вручил ему это чудо техники.

Только кромка моря на востоке озарилась первым светом. Абдулла повернулся в сторону Киблы, прикоснулся к уху, поднёс к губам микрофон. Над городом, пробуждая его от сна, полетели слова древние как море, песок и камни.

— … Х̣айа аля́ с̣-с̣аля́ẋ… Х̣айа аля́ ль-фаля́х̣… Алляху акбар… Ля́ иля́ẋа илля Лла́ẋ… и снова — Алляху акбар! Потом произнёс священные строки утреннего намаза, и совсем было собрался спускаться, как внимание его привлёк приглушённый звук лодочного мотора. Даже не одного, а нескольких.

Абдулла бросил взгляд в сторону моря. Сначала оно казалась абсолютно гладким и безмятежным, но постепенно на поверхности проступали тёмные силуэты.

Сердце Абдуллы забилось сильнее, ему в голову вдруг пришла мысль, что это воины Ирака, несущие освобождение единоверным братьям побережья Аль-Хасаа.[80] Он не стал поднимать шум, но спешно спустился и отправился к имаму Касиму, поделиться столь странным наблюдением.

Утро наступившего дня в Эль-Джубайле было отмечено резкими звуками полицейских сирен, лязганьем гусениц по асфальту и возмущёнными криками арестовываемых. Полиция грубо врывалась в дома шиитских имамов и прочих лидеров местных племенных кланов. Все они были учтены спецслужбами королевства, и задержать их для фильтрации диверсантов, не составляло труда. Королевская спецслужба «Аль-Мабахит Аль-Амма» более известная среди шиитского населения как просто «Мабахит» не прозевала появление в городе иностранного спецназа, но не сумела отследить, куда делись коммандос после высадки. Эр-Риад дал команду «бить по площадям», чтобы не позволить иранской заразе распространиться по побережью.

Но уже к вечеру того же дня народ взбудораженный повальными задержаниями, высыпал на улицы Эль-Джубейля. К вечеру, лозунги с требованиями немедленного освобождения лидеров шиитской общины, уже дополнили требования автономии провинции Аш-Шаркия. К утру население разошлось по домам, и власти вздохнули было с облегчением. Однако, думая, что всё закончилось, они ошиблись. Так как большинство населения города составляли приверженцы шиитской ветви, на следующий день объявили забастовку работники НПЗ, сталелитейного комбината, завода удобрений и докеры грузового порта. Пакистанцам, индийцам и прочим иностранным рабочим пригрозили расправой, если они осмелятся пойти против народа.

Власти ответили локаутом и жёстким разгоном демонстрантов на площади перед муниципалитетом.

До прямой стрельбы дело дошло на второй день противостояния.

— Лучше изолировать сейчас десяток непричастных, чем потом расхлёбывать последствия диверсий. — На аудиенции у своего брата короля Халида, Турки аль-Фейсал был настроен решительно и бескомпромиссно. — Лучше отрезать часть, чем потерять всё.

Кроме переброски дивизий в направлении границы с Кувейтом и Ираком, он рекомендовал королю срочно обратиться к США с просьбой о безотлагательной помощи.

— И чем крестоносцы смогут нам помочь? — король Сауд с горькой усмешкой посмотрел на министра внутренних дел. — Да ещё и срочно.

— Возможно, что сегодня ничем, такова воля Всевышнего, — согласился Турки аль-Фейсал. У янки на базе в Манаме только штаб с ротой связи. Всё остальное — это ударная группировка на авианосце «Эйзенхауэр» с ограниченным запасом боеприпасов. Чтобы янки развернули полномасштабную группировку сухопутных сил, им потребуется не меньше полугода, иншалла. За полгода Саддам, будь проклят он во веки веков, может занять Эр-Рияд, поставить послушную администрацию и подписать с ней договор, какой только пожелает. Джихад он уже объявил… Нам останется только начинать партизанскую войну за освобождение, да поможет нам Аллах. Но мы в силах устроить такой пожар на складе нефти, что мир содрогнётся. — Турки аль-Фейсал хищно оскалился.

— Я немедленно свяжусь с моим другом Картером, чтобы он скомандовал без всяких бюрократических проволочек о применении авиации против танковых полчищ Саддама, да поможет нам Аллах. — Король повторил салям и мазнул ладонями по лицу.

Жаркая тропическая ночь распростёрла чёрные крылья над такой же чёрной поверхностью морской глади. Не было ни ветерка, ни дуновения, ничего, что могло нарушить покой Аравийской августовской ночи. Только отблеск огней международного аэропорта «Бахрейн» на горизонте вносил некоторое разнообразие в пейзаж. На побережье острова Мухаррак виднелась редкая цепочка огоньков с черточками подсвеченных зелёным мечетей. Тиха персидская ночь… Только с взлётной палубы доносится пьяная матросская песня. Дисциплина нижних чинов на «Эйзенхауэре», как и на всё флоте, оставляет желать лучшего.

Атомный многоцелевой авианосец «Дуайт Эйзенхауэр», известный среди моряков как «Айк», водоизмещением 97 тысяч тонн, с атомной силовой установкой мощностью 260 тысяч л.с. и экипажем — в 5680 человек медленно и величественно рассекал чёрную воду у побережья крохотно королевства Бахрейн. Командер Ричард Пири, старший вахтенный офицер готовился к ночной работе, иронично прозванной ещё на британском «Гранд Флите» «стоячее лежание». За годы службы в «Нэви Форс» он, конечно, свыкся с ней, как с неизбежной необходимостью. Иногда ему даже казалось, что он полюбил эти, в общем-то, спокойные часы. Ни суеты, ни криков береговых чиновников, ни домогательств начальства. Но каждый раз, как ему предстояло заступать на мостик ночью, на душе у Пири скребли кошки.

Пири поручил вестовому приготовить дежурную чашечку кофе, а сам сел за заполнение вахтенного журнала. Он всегда заполнял его в начале дежурства, что позволяло быстрее сдать вахту сменной команде. Записывал только шаблон, оставляя достаточно места для вписывания возможных на море случайностей.

Внезапно до его уха донеслась серия странных хлопков со стороны острова Мухаррак, словно кто-то бил палкой по пыльному ковру. Звуки будоражили и вселяли беспокойство, тем более что и свечение над аэропортом приобрело багровый оттенок.

— Разрешите обратиться, сэр! — голос вахтенного лейтенант-командера оторвал Пири от раздумий.

— Докладывайте, лейтенант, что там?

— Какое-то странное обращение, — лейтенант строго соблюдал субординацию. — По содержанию, какие-то фанатики-националисты.

— О'кей! Давай сюда, что ещё за террористы, и чего они от нас хотят?

«Всем, всем, всем! Фронт национального освобождения Бахрейна сообщает о начале вооружённой борьбы с преступной кликой самозванцев Халифа. Терпение многострадального народа Бахрейна истекло. Сегодня наши братья по вере нанесли демонстрационный удар по инженерной инфраструктуре аэропорта, завтра, если Халифа не уйдёт сам, мы ударим по его дворцу. Гнев народный сметёт с лица родины чужеземных оккупантов! Враг будет повержен! Победа будет за нами!»

Пири в недоумении пожал плечами, — нам то, что с того?

— Не знаю, сэр, но что-то мне подсказывает, что ничего хорошего. Либо это провокация иранцев, либо мухабараты Саддама воду мутят.

— По крайней мере, сегодня нам точно ничто не угрожает. Призыв направлен к местным властям. Короче, вопрос для политиканов. Пусть они и разбираются. Но всё равно, спасибо за информацию, обязательно упомяну в гроссбухе. — Пири шлёпнул ладонью по странице открытого журнала.

Он не мог знать, что в это же время прозвучали взрывы по всему северо-западному участку побережья Персидского залива. Подожжён нефтеналивной терминал в Ал-Ахмади, нефтяные морские платформы «Джураид», «Абу-Сафан» и сооружения «АРАМКО» в Рас-Тануре. Всю шиитскую полосу южного берега залива прошила огненная очередь терактов.

Утром с большинством пожаров удалось справиться. Конкретный ущерб был оценен как незначительный. Единственным крупным называли только пожар в Рас-Тануре, и то ссылались на несоблюдение дежурной сменой правил пожарной безопасности.

Все главы арабских государств выступили в экстренных выпусках ТВ-новостей с гневными отповедями по адресу шиитских еретиков и их иранских вдохновителей.

Не остался в стороне и аятолла Хомейни. Он тоже обратился ко всем мусульманам мира. Как положено, осудил акты террора и призвал всех правоверных к миру и взаимному согласию в борьбе против сионизма и американского империализма.

После его речи все ещё больше утвердились в мысли, что акт террора — дело рук КСИР[81].

— Ударить, с помощью Аллаха, и по Ираку, и по Ирану у нас силы хватит, — подвёл итог собрания Халид-аль-Сауд. — Но, ни Саддама, ни Хомейни, будь они прокляты, мы на колени не поставим. Нечестивые собаки смогут ответить так, что нам придётся не сладко. На всё воля Аллаха, но как говорит наш народ, — «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай». Прежде всего, надо объявить священный джихад, чтобы весь мусульманский мир вздрогнул от волны гнева в адрес подлых шакалов из Багдада и Тегерана.

Следующий день принёс ещё большую беду. Население Эль-Джубейля освободило из камер всех арестованных, посадив за решётку губернатора, шефа полиции и всех сотрудников «Мабахита». Всего за один день откуда-то взялся Маджлис арабских шиитских племён Восточной провинции. На первом же собрании совет шейхов провозгласил независимую «республику Дильмун» и обратился к Ирану и Ираку с просьбой о помощи в обретении независимости. Войска, дислоцированные в местных гарнизонах, были блокированы в казармах «мирными» демонстрантами. Кроме того, большинство солдат в них уроженцы этих мест, и совсем не горели желанием стрелять в земляков. Наоборот, они переходили на их сторону.

По направлению к взбунтовавшейся провинции были посланы войска с целью скорейшего наведения порядка. Расстояния в стране не большие и к вечеру мятежный город был оцеплен, по основным магистралям расставлены блок-посты, а управление городом перешло к эмиру Азизу бин Фахду аль Сауду. Азиз, не смотря на американское образование, отличался крутым нравом и, как говорили злые языки, врагов любил пытать лично. В прошлом году он был инициатором трансляции по телевиденью отсечения голов мятежников Джухаймана аль-Утайби, после освобождения захваченных ими заложников в Великой Мечети.

Король надеялся, что и в Эль-Джубейле Азиз не будет миндальничать, и железной рукой наведёт порядок. Король не ошибся. Племянник подтвердил крутой нрав. По демонстрантам национальная гвардия сразу открыла пулемётный огонь. Толпа на центральной площади быстро рассеялась, оставляя на асфальте раненых и убитых. Несмотря на введение в провинции режима «чрезвычайного положения», забастовка на объектах нефтепереработки продолжалась. Хуже того начались диверсии на трубопроводах, которые с трудом удавалось нейтрализовать.

Саддам словно этого и ждал. Уже через день 8 августа король Халид-аль-Сауд получил ультиматум, в котором с восточной велеречивостью ему предлагалось «добровольно» предоставить независимость республике Дильмун, передав её народу в полное владение месторождения нефти и газа, а также имеющуюся на данный момент инфраструктуру. Кроме того, королю «как брату», предлагалось уступить Ираку нейтральную зону на границе между Ираком и королевством Саудовская Аравия.

Ультиматум привёл в бешенство даже терпеливого короля Аль-Сауда. Он тут же отдал приказ на ракетный и бомбовый удар по объектам военной инфраструктуры Ирака. Через час F16 второй, третьей и пятнадцатой эскадрилий королевских ВВС выруливали на взлётку с полным подвесом. Ещё через полчаса ту же операцию повторили старенькие «Торнадо» 66 и 67 эскадрилий. 65 эскадрилья, размещённая на базе «Джубейль» оказалась блокирована на взорванной взлётной полосе.

Главными целями для пилотов командование назначило танковые колонны Ирака в Кувейте, в приграничных районах Ирака и в окрестностях Басры. Лётчикам 15 эскадрильи было приказано нанести удар по президентскому дворцу в Багдаде.

— Пусть это порождение шакала, да будет проклят он и весь его род, знает, что наши лётчики бьют очень больно, и с нами нельзя говорить языком танков и пушек. — Сауд грозно сверкнул глазами из-под насупленных бровей. — Да поможет нам Аллах.

Никто из саудовских пилотов ранее не участвовал в боевых вылетах и имел более чем скромное время учебных полётов. Военным лётчиком в Саудовской Аравии быть престижно, и это главное, для чего туда шли родственники короля и его вельмож. Сейчас им предстояло почувствовать на себе, что такое боевой вылет. Уже в момент взлёта начались «неприятности». Отказали двигатели у двух «F16», которые даже не успели набрать высоту. Лётчики успели катапультироваться, но для раскрытия парашютов не хватило высоты, и они просто разбились о землю.

Хуже всего было то, что один из пилотов Абу Джафар ибн Мухаммад, был сыном шейха династии Хашимитов, когда-то оспаривавшей трон королевства у Саудов. Ха́лид А́ль Сау́д, узнав о катастрофе, тут же отправил телеграмму с соболезнованиями отцу лётчика, моля Всевышнего о том, чтобы тот снизошёл и вразумил шейха Джафара не объявлять джихад королевскому дому. Тяжёлое время выпало на долю короля Сауда. Тот ничего не ответил, что было плохим знаком.

С сухопутными частями дело обстояло ещё хуже. После прошлогоднего теракта в Мекке[82], полетели головы многих кадровых офицеров по всем гарнизонам королевства. Достойной замены для многих командиров найти так и не смогли. Уверенно могла действовать только королевская национальная гвардия, но она уже в полном составе была задействована в умиротворении Эль-Джубейля.

Техники в распоряжении командования Саудовских ВС было много. Нефтедоллары позволяли покупать сколько угодно боевых машин. Только без человека чудеса человеческого разума так и оставались грудой железа. Только американских танков М60А3 стояло в «стойлах» больше трёх сотен. Ещё полтысячи боевых машин пехоты французского производства были готовы доставить без малого полк хоть до Багдада. Беда только, что не хватало грамотных офицеров. Все саудовские бойцы пришли в армию, чтобы заработать денег на не требующей каких-то особых умений работе, умирать, даже во славу монархии, никто не планировал.

Надежда у короля была на крупную британскую охранную фирму, расположенную в Рас-эль-Мишабе. В задачи охраны входила защита месторождений, предприятий нефтепереработки и прочей инфраструктуры АРАМКО[83]. По словам Ахмеда Заки Ямани[84], это очень серьёзная команда с бойцами, имевшими за плечами опыт не одной войны. Так как АРАМКО огромное предприятие, то и охранная компания при ней сравнима с армией небольшого государства. К тому же штаб-квартира компании расположена почти в центре событий на окраине города Дахран, центре нефтяных разработок всего Арабского залива. «Должны устоять» — подумал король. — «Но начать лучше с янки. У них в готовности почти сотня самолётов, пускай поработают». Он поднял телефонную трубку.

Танк майора Хафиза-аль-Хашима в перестрелке у Эль-Джахры не получил ни единой царапины. Две повреждённые машины остались в Эль-Кувейте. Сегодня ночью танковая рота в составе бригады дивизии «Хаммурапи» двигалась в направлении посёлка Рас-Аль-Мишаб. По хорошей дороге всего полтора часа ходу. Ничто не предвещало никаких неожиданностей, как вдруг над головой майора прошелестел снаряд. Ещё миг и за спиной раздался грохот взрыва.

— Осколочно-фугасный! — заорал в ПТУ Хашим. — Заряжай! Короткая!

— Наам[85], осколочно-фугасным, — донёсся до него голос наводчика, а из чрева танка потянуло кислым запахом пороха.

Грохнул выстрел, танк качнуло. Справа и слева грохнули пушки соседних машин.

— Ибрагим, скорости прибавь! Нам бы из-под триггера уйти. А то третий снаряд наш будет, а там, шайтан его знает, что принесёт. Не стоит судьбу испытывать.

Танк резко рванул вперёд. Слегка притормозил, дёрнулся от следующего выстрела, и, не останавливаясь, покатил дальше.

— Рота! Атака! — орал в переговорку Хафиз. — Командирам быть готовым… — Его голос потонул в грохоте срикошетившей болванки. От ещё одного близкого взрыва Хафиза накрыло волной песка и камней. Отплёвываясь и размазывая кровь с посеченного лба, он свалился внутрь башни.

— Давай, Ибрагим, давай, давай… — толкал он в плечо мехвода. — Не стой! Нельзя нам стоять! Гони, харра[86]!

— Осколочно-фугасный готов, — Гамаль загнал снаряд и продублировал действие словами и матом. — Н-на, сука!

Снаряд ушёл значительно выше пунктира встречного огня.

Танковая рота с грехом пополам разворачивается в линию, благо каменистая почва не представляет препятствий для маневра. Танкистам ещё не видно, что за враг их встречает. По донесениям разведки впереди до самого Эль-Джубейля никаких войск быть не должно. В посёлках вдоль побережья могла быть только охрана месторождений. Однако всё оказалось куда серьёзнее простых сторожей с автоматами. На вооружении частной военной компании «Securicor» имелось не только стрелковое автоматическое оружие, но и батарея гаубиц М101, со всей полагающейся по штату инфраструктурой. Имелись и несколько «Сарацинов» британского производства для перевозки личного состава.

Иракские разведчики отнеслись к делу халатно, думая, что раз охрана, то это всего лишь парни с дубинками, ну с М16, в крайнем случае. А тут артиллерия! Хоть и не новенькие гаубицы А109, как и на окраине Эль-Джахры, а фронтовые ветераны ещё второй мировой, но фугасы с усиленным зарядом бьют 100 мм брони на километровой дистанции. Работают грамотно. Сразу понятно — это не арабы. Иракцам везёт, что их начали обстреливать слишком поздно, и пушек у наёмников немного, против батальона из 80 коробочек четыре гаубицы — плюнуть и растереть, даже если каждая побьет по десятку, чего конечно быть не может.

Вот только растереть не получается. Пока колонна разворачивается в цепь, танки вынужденно поворачивают к пушкам менее защищённые борта. Арта у британцев обученная, канониры, при хорошей скорострельности, успевают поджечь с десяток машин. Из трёх передовых рот остаётся только две.

Иракские танки прорываются на позиции артиллеристов, но уже не находят там ни единой живой души. Только брошенные гаубицы, да следы от «Сарацина», теряются в коричневой пыли, уходя к горизонту. Пыль стеной поднимается над пустыней. Закрывает отступающих, как дымовая завеса.

— Дави их на хрен! — Кричит майор. — Он в азарте боя совсем забыл, что наезд на бруствер артиллерийской батареи может повредить ходовую. Танк в этом случае превращается в прекрасную мишень для гранатомётчиков. И неизвестно, остался ли тут кто. Тем более что американский гранатомёт М67 после снятия с вооружения в большинстве стран, всё ещё популярен в третьем мире.

На счастье майора Хашима, его машина пролетела через бруствер как на крыльях. А вот следующий танк внезапно дёрнулся и замер, бешено молотя гусеницами в воздухе. В туже минуту в пылевом облаке ярко вспыхнуло некое подобие шаровой молнии, из жёлто-оранжевого шара вырвалась белая змея, в голове которой можно было разглядеть стальную болванку гранаты. Танкисты бросились вон из машины. Снаряд вошёл точно под верхний погон. Раздался мощный взрыв, рванул боекомплект. Башня взлетела в воздух, сделала красивый переворот и рухнула метрах в пятнадцати прямо по ходу движения, подняв вокруг столб песка и камней. Над корпусом подбитой машины поднялся чёрный столб дыма.

Только после того, как стих шум скоротечного боя, майор Хашим услышал сигнал вызова в шлемофоне. Шум услышал и бригадный генерал Хамдани следовавший с передвижным КП бригады. Он потребовал срочно остановить наступление, чтобы понять, сколько чего потеряно, исключить дальнейший разгром и собрать рассыпавшийся строй мотопехоты, следовавшей за первой и второй ротами.

Решение, в целом правильное и грамотное, в текущем времени привело к ещё большим потерям. Дело в том, что Саудовского руководство наконец-то смогло договориться с американцами и на «Эйзенхауэр» из Вашингтона пришёл приказ нанести ракетно-бомбовый удар по наступающим танковым частям Ирака.

Когда танкисты Хашима собрались среди остатков британской батареи, казалось, ничто им не грозит бедой. Тем временем, со стороны моря на штурмовку заходили «Бродяги»[87]. За четверть часа они поднялись с палубы «Айка», добрались до цели и вмазали всем, чем могли по сгруппировавшимся для атаки коробочкам. Штурмовики «Корсар-2» сбрасывали управляемые ракеты класса «воздух-земля» и с диким рёвом шли на новый заход.

Вскоре рота майора Хашима перестала существовать, как боевая единица. Самому майору и его экипажу повезло. Находясь во вражеском укрепрайоне, они избежали прямого удара и остались живы.

Наступление в направлении на Эль-Джубаль внезапно остановилось. Комдив «Хаммурапи» генерал-майор Кайс аль-Разак приказал всем частям и соединениям отступить к Рас-эль-Хафдже и организовать там рубеж обороны против морского десанта вероятного противника. Соединённые Штаты открыто не назывались, поскольку официального объявления войны ещё не было.

Тем временем, воспользовавшись тем, что главные силы Саудов двигались по направлению к Эль-Джубайлю, мощный иракский кулак перешёл границу у города Эль-Джумайма. Две механизированных дивизий «Навуходоно́сор» и «Багдад», и одна усиленная танковая «Медина» шли прямо по каменистой поверхности пустыни Джабаль-Шаммар. Войска двигались только ночью, редкие населённые пункты оставляли в стороне, не отвлекаясь на их взятие и удержание. Это позволило на рассвете 12 августа выйти на окраины столицы королевства.

Американская космическая разведка ещё 8 августа выявила выдвижение к границам Саудовской Аравии, по крайней мере, семи дивизий иракской армии. Но доклад о передвижении саддамовских войск сочли поддержкой удара на Эль-Джубейль. Тем не менее, США начинали приготовления к войне. Президент США Картер объявил союзникам по НАТО, что в «случае вторжения Ирака в любую другую страну региона» США применят вооруженные силы. Ещё через день 10 августа министр обороны США Питер Чейни прибыл в Эр-Рияд, где обсудил вопросы, связанные с размещением американских самолетов на военно-воздушных базах Саудовской Аравии. На его счастье, он закончил переговоры за один день. Иначе неизвестно, как сложилась бы его жизнь в иракском плену. По плану, разработанному объединённым комитетом начальников штабов, американские части должны были прибыть в Саудовскую Аравию 25 августа. Первыми должны были высадиться парни 82-й воздушно-десантной дивизии. Авиация морского базирования получила приказ наносить удары по готовности.

Американские просто союзники не успели. Уже 12 августа начались обстрелы Эр-Риада. Одновременно с обстрелом за один день удалось блокировать все выезды из города. После одного дня обстрела командующий гарнизоном выбросил белый флаг. Столица перешла в руки иракцев.

Королю Сауду, в отличие от его кувейтского коллеги не повезло. Он не успел улететь, до последнего момента надеясь на помощь американских друзей. Те просто физически не успевали перебросить сухопутные части, а боеприпасов на лохани хватило только на один хороший удар. Он хоть и причинил танковым полчищам Саддама заметный урон, но никак на взятие Эр-Рияда не повлиял. Лучшая выучка военнослужащих Ирака, превосходство в танках, артиллерии и авиации позволили иракской армии замкнуть кольцо вокруг Эр-Рияда и за последующие три дня полностью взять город под контроль, выкурить всех сопротивляющихся и арестовать королевское семейство.

Уже 15 августа состоялась официальная процедура подписания капитуляции Саудовского Королевства. Согласно договору, независимость получала Республика Дильмун со столицей в Эль-Джубайле. Крупнейшее на планете месторождение Гавар поделили Дильмун и Катар. С Катаром Саддам спорить не стал, на территории эмирата были развёрнуты базы Британии и США. Численность войск там была незначительной, но злить старых врагов ещё сильнее не входило в планы текущей компании.

Королю оставили его титул и даже территории вокруг Эр-Рияда, испокон веку принадлежавшие шейхам Саудам остались под их рукой. Совершенно неожиданно сразу после блокады Эр-Рияда возник ещё один незапланированный игрок. Некий, ранее никому не ведомый шейх из Медины, назвавшийся Язид ибн Абдульмалик призвал правоверных Хиджаза и Асира к восстанию против власти узурпаторов Саудов. На следующий день и там прошёл маджлис провозгласивший независимость имамата Курайшан[88]. Святыни Мекки и Медины оказались на территории Курайшана, который перешёл под протекторат Хашимитской Королевства Иордании. Получилось что-то наподобие Ватикана. Практически, ваххабизм как государственная идеология остался только на территории королевства Саудия. В остальных новых государствах он был объявлен экстремистской сектой и запрещён.

Арабские племена Сирийской пустыни, такие как лахмиды, кальбы, шебаниды, непосредственно населяющие оазисы на границе с Ираком, предпочли присягнуть лично Саддаму Хусейну. Их территории вошли в состав Ирака, увеличив его территорию почти вдвое. Это конечно были безжизненные каменистые просторы пустыни Нафуд, зато с юго-запада Ирак получил естественную преграду глубиной почти в 300 километров.

Мировое сообщество было возмущено столь наглым и бесцеремонным поведением Иракского диктатора. 12 августа вечером состоялась очередная «внеочередная» сессия совета безопасности ООН. Все пять постоянных членов Совета Безопасности высказались за введение жестких санкций против Ирака, как государства и против всего руководства. С требованием снять блокаду с Эр-Рияда, вывести войска с территории Саудовской Аравии, начать переговоры под патронажем ООН по всем спорным вопросам.

Советский представитель высказался хоть и обтекаемо, но вполне конкретно, поддержав на этот раз геополитических соперников.

— Вместо международно-признанной политической географии, обусловленной интересами Великобритании и Франции полувековой давности, у нас на глазах появляется совершенно новая, выстраиваемая вдоль линий этнического и религиозного разделения местных народов. Причем слом старой системы идет исключительно насильственным путем, торжествует ничем и никем не ограниченное право сильного. При всей прогрессивности падения осколков средневекового мракобесия, которое представляло королевство дома Саудов, наша страна не может поддержать такой способ решения межгосударственных противоречий… Советский Союз всегда был и будет против агрессии в международных отношениях и поэтому поддерживает инициативу Соединённых Штатов, доложенную нам мистером Мойнихеном. Мы присоединяемся к введению санкций против правительства Иракской республики до полного вывода войск с территории Саудовской Аравии, проведении на этих территориях открытых выборов всех органов власти, с последующими переговорами всех заинтересованных сторон о возможных новых границах. Также правительство Ирака должно будет выплатить компенсации всем гражданам, пострадавшим от военных действий. — Заявил на сессии Генеральной Ассамблеи Олег Трояновский, постоянный представитель СССР.

Против санкций выступили только страны имевшие претензии к Саудитам: Иран, Йеменская арабская республика, Южный Йемен и Оман. Воздержались Катар, Объединённые Эмираты, Сомали, Ливия, Сирия и Иордания.

Саддам Хусейн понимал, что оккупация Кувейта и разгром Саудовской Аравии не сойдут ему с рук просто так. Поэтому уже 15 августа, Ирак начал искать возможности мирного урегулирования. В конечном итоге, все сводилось к тому, что иракские войска возвращаются в места постоянной дислокации, на всех новых государственных образованиях проводятся свободные выборы с участием международных наблюдателей, а кроме того Израиль должен уйти с оккупированных территорий в Ливане, Сирии и Палестине. Американские силы в зоне Персидского залива он потребовал заменить войсками арабских государств, а также снять экономические санкции в отношении Ирака.

В подтверждение серьёзности своих намерений Саддам Хусейн предложил Иранскому руководству заключить договор о «Вечном мире и нерушимой дружбе Ирана и Ирака».

Советское руководство занялось уговорами Саддама пойти на уступки, а главное, прекратило поставки оружия, техники и запчастей для иракской армии.

Саддам, подумал и об этом. Воспользовавшись тем, что на территории страны находилось около 8000 советских специалистов, он на тайных переговорах с генералом Мокроусом выдвинул ещё одно «предложение». Советские специалисты смогут покинуть Ирак только в том случае, если СССР продолжит поставки запчастей и боеприпасов. Такой наглый шантаж был украшен предложением о создании военно-морской базы на территории бывшего Кувейта.

— Господин президент, — лицо его было спокойно, лишь нижняя челюсть выдавалась вперёд сильнее, чем обычно. — Я слышу в ваших словах беспринципный шантаж, но пониимаю вашу точку зрения. Такие вопросы не в моей компетенции, но я доложу немедленно.

— Именно это, мой дорогой генерал, я и хотел от вас услышать. — Саддам протянул руку на прощание, но его рука повисла в воздухе. — Всё-таки я думаю, что мы ещё с вами подружимся. База в Заливе — очень интересное предложение.

Советское руководство не могло упустить такой шанс. Выйти к Индийскому океану, да не абы где, а рядом с главной нефтяной артерией мира.