Самая долгая секунда

31

В этот день я остался вечером дома и стал изучать книги генерала Генри. Долгие описания боевых действий Роммеля не навели меня ни на какие мысли. Я не нашел в них никаких зацепок. Но когда описание успехов Роммеля закончилось и началось отступление его корпуса, я стал читать книгу с все более возрастающим интересом. Я тщательно изучал карты военных действий. Географические названия мест, где армия Роммеля терпела поражения, вызвали у меня какие-то неопределенные ассоциации.

Поздно вечером я выкурил еще одну сигарету с марихуаной и заснул. Под утро мне приснился опять тот же давний кошмар. Опять мне снилась длинная комната с одним освещенным углом, и движение бесформенных теней в темноте, и долгое ожидание неизвестно чего. Но теперь мне казалось, что тени приближаются к источнику света и я почти могу различить их. В этот момент я услышал какой-то голос. Голос, который должен был разорвать пелену ужаса и рассказать мне, наконец, правду. Эта сцена, казалось, существовала в другом измерении, вне времени и пространства. Полумрак, беззвучные движения теней и ожидание: долгая, долгая секунда ожидания, секунда длиною в жизнь, самая долгая секунда в моей жизни.

Утром меня разбудил телефонный звонок. Звонил Боцелл. Он договорился с Максвеллом Клаузеном о встрече.

— Клаузен будет ждать вас в Международном Пресс-клубе в полдень.

Международный Пресс-клуб находился на Тридцать шестой улице. Мы встретились с Максвеллом точно в назначенное время. Это был высокий сухопарый человек с густой седой шевелюрой. Очевидно, Боцелл описал ему меня очень подробно, потому что, как только я вошел в бар, он сам подошел ко мне и представился. Мы сели за столик и заказали напитки.

— Насколько я понял, вы интересуетесь Саудовской Аравией.

Я кивнул и написал вопрос. Прочитав его, Клаузен ответил:

— В Саудовской Аравии примерно пятнадцать процентов населения составляют рабы в буквальном смысле этого слова. Ежемесячно десятки тысяч рабов доставляются по Красному морю в Аравию. Их высаживают недалеко от пустыни Азуди, а конечная цель их путешествия — Мекка. Там находится самый большой невольничий рынок. Туда их везут через Йемен.

На мой следующий вопрос он ответил:

— Египтяне не могут задерживать эти лодки с невольниками, потому что стоит египетской канонерке приблизиться, как рабов тут же прямо в цепях выбрасывают за борт и топят.

Почему до сих пор торгуют рабами?

Клаузен прочитал мой очередной вопрос и кивнул понимающе.

— Как вы знаете, Саудовская Аравия и близлежащие страны имеют миллионные доходы от нефтяных месторождений. Все эти страны слабо развиты, и им необходимы рабы для работы на кофейных и сахарных плантациях. Им нужны рабы обоего пола. Самый большой невольничий рынок находится в Мекке, он называется Эль-Сувейка.

Мой следующий вопрос был сложнее и длиннее, поэтому я писал его довольно долго. Прочитав его. Клаузен задумался. Потом он произнес:

— Конечно, правительствам западных стран это известно. Больше того, об этом известно уже и в ООН. Но дело слишком опасное и никто не хочет связываться. Здесь завязаны интересы многих нефтяных магнатов, поэтому никаких официальных действий предпринято не было.

Еще немного поговорив с Клаузеном, я поблагодарил его, расплатился и ушел.

Я решил переселиться в квартиру Вайнрайта. От Салтини мне прятаться было уже ни к чему, а Амар все равно нашел бы меня рано или поздно. Я собрал свои вещи, забрал целлофановый пакет, висевший за окном, расплатился по счету и отправился в квартиру Вайнрайта. По дороге я заехал в камеру хранения и оставил там вещи, назвавшись П. Виктор. В любой момент я мог забрать их оттуда, а спрятать квитанцию было естественно легче, чем облигации, чеки и векселя.

Два дня прошли спокойно. Я пытался воспроизвести по кускам свое прошлое и собрать его в одно целое. Теперь, как мне казалось, я знал уже почти все.

Итак, раньше я был банкиром транспортной компании «Таир» и финансировал все их сделки. Прибыль компании контрабандным путем доставлялась, очевидно, в США и куда-то надежно вкладывалась, на случай политических изменений в странах Ближнего Востока. Но как возник основной капитал компании?

Кажется, я знал и это. В песках пустыни Роммель при отходе войск оставил огромные склады оружия и боеприпасов. Это и стало основой для торговли рабами. Исламское население всей Северной Африки нуждалось в оружии. А за это оружие расплачивались рабами. Оружие торговцам доставалось бесплатно, а рабы продавались затем очень дорого.

Кто-то точно знал, где находятся эти склады оружия. Может быть, как раз Колонел Херстман. Он использовал это с огромной выгодой для себя. Очевидно, во многих стратегически важных странах у него были свои люди, работавшие на него. Судя по всему, я был одним из таких людей.

Было совершенно ясно, что я обманул своих компаньонов и присвоил миллион долларов. Но при этой мысли совесть не мучила меня. Контрабанда оружия и торговля людьми — незаконные дела. Люди, с которыми я работал, были убийцами и работорговцами. Я тоже был одним из них и украл миллион у таких же мерзавцев, каким был я сам. Я сожалел только о том, что не проявил достаточной ловкости и хитрости и мой обман открылся.

Розмари Мартин я, очевидно, использовал для того, чтобы на ее имя заводить фальшивые счета. Ей же выплачивал проценты с каждой удавшейся сделки. Покушение на меня было совершено для того, чтобы заставить Розмари снять деньги со счетов, а затем отобрать их у нее. Но Розмари все равно не смогла бы обменять без меня облигации на наличные деньги и не могла бы ничего предпринять до тех пор, пока я не приду в себя. Как только это произошло, она и передала мне ключ от сейфа.

Эту теорию я воссоздал в те дни, когда переселился в квартиру Вайнрайта. И это все? Или существовали еще какие-то тайны, которые я не знал?

«Таир» и я зашли явно в тупик в борьбе за миллионы. У меня было много денег, но меня могли убить прежде, чем я успею насладиться ими. Впрочем, убив меня, мои противники тоже не смогли бы воспользоваться этими деньгами. Единственным выходом из создавшегося положения был разумный и приемлемый для обеих сторон компромисс.

Я ждал Амара. Я был уверен, что он придет. И наконец на третий день после моего переезда в квартиру Вайнрайта вечером раздался стук в дверь. Это был действительно Амар. Он стоял на пороге моей квартиры и был абсолютно спокоен. Правую руку он держал в кармане. Очевидно, там у него был револьвер. Вежливо спросив, можно ли войти, он быстро и осторожно проскользнул мимо меня в комнату.

— Вы меня, конечно, ждали, — сказал он как бы между прочим.

— Да.

— Иначе вы не переехали бы в эту квартиру. Мне кажется, вы слишком самоуверены.

Я пожал плечами. Я ждал, когда он перейдет к делу.

— Вы нам доставили много неприятностей и хлопот. Эль Саид вынужден был сам приехать сюда для встречи с вами. — Он гневно посмотрел на меня. — Этой чести мало кто удостаивается.

Я подумал: Эль Саид в переводе с арабского значит шейх. Действительно Эль Саид был шейхом или это просто кличка?

Я молчал.

— Эль Саид ждет вас завтра в одиннадцать часов вечера в офисе компании «Таир».

— Где? — переспросил я?

Амар с нетерпением посмотрел на меня.

— В офисе компании «Таир».

— Нет. Здесь, — сказал я.

Он покачал головой и улыбнулся. Его улыбка не предвещала мне ничего хорошего.

— Мы предполагали, что вам это место не очень придется по душе и приготовили небольшой сюрприз для того, чтобы вы были посговорчивее. Вас там будет ждать мисс Бианка Хилл. Если вы придете, она, я думаю, очень обрадуется и сможет, наконец, облегченно вздохнуть.

— Бианка? — переспросил я испуганно.

— Да. До завтрашнего вечера она будет у нас заложницей. Если вы придете, с ней ничего не случится. Чтобы вы не сомневались в великодушии Эль Саида, мы разрешим ей ждать вас у здания компании. Как только вы появитесь, мы отпустим ее.

Он опять как-то боком проскользнул мимо меня и исчез.

Я тут же бросился к телефону и набрал номер Бианки. На том конце провода никто не брал трубку.

Амар не солгал. Бианка действительно у них. Но стоило ли мне ради этой женщины рисковать жизнью? Она ничего не знала. И ее наверняка отпустят: она не может нанести вреда компании «Таир». И я решил не ходить завтра никуда. Если Эль Саид хочет вести со мной дела, то пусть приходит ко мне сюда сам. Это безопаснее и удобнее для меня.

В эту ночь я долго не мог заснуть. Я все время думал о Бианке. Конечно, это была сентиментальная слабость с моей стороны. И все-таки мысли о ней продолжали мучить меня. Заснуть я смог только под утро.