Сан-Инферно. Новичок

Глава 5

— А что светит тому, — я подавил душераздирающий зевок. — Кто совершает противоправные действия, э... так сказать, вне профсоюза?

— Смертная казнь на месте, — тут же ответила Цербер. — Как правило, следят за порядком сами гильдии. В этом вся соль, понимаешь, о чём я?

— Кажется, понимаю...

Гильдия воров — это и преступник и полицейский, в одном флаконе. Они обворовывают тебя на строго определённую сумму, которую высчитывают, исходя из твоих доходов. И они же дают гарантию, что тебя не ограбит никто другой.

Видимо, алкоголь действовал не только на укус. Меня всё больше клонило в сон. Конечно, сказывался и бурный, насыщенный событиями день, а главное то, что события последних часов несколько выходили за рамки моей обычной жизни.

Поэтому, как только в нашем разговоре возникла пауза, я начал клевать носом.

— Ладно, идём, — Цербер поднялась с мешков, и прикрыв рот рукой, интеллигентно рыгнула. — Скоро полдень, покажу твою комнату.

Я тоже встал. Перед глазами поплыло-о-о-о...

— Держись, Оторва, — она подхватила меня под руку и повела куда-то за кулисы, вглубь здания.

— Я в порядке, — вопреки заявлению ноги страшно заплетались и к каждой словно привесили по тяжелой гире.

— Да я вижу, — беззлобно поддела меня Цербер. — Прямо огурчик.

И тут я ляпнул:

— Цербер — это же кличка, верно? Тебя так называют, потому что боятся.

Вопреки ожиданиям, она не рассердилась, а издала довольный смешок.

— Здорово, да?

— То есть, ты САМА это придумала?

— Когда растёшь с семью старшими братьями, изобретательность тренируется сама собой. Особенно с таким именем, как у меня.

— И как же тебя назвали родители?

— Ты будешь смеяться.

— У меня вообще нет имени. Так что любое, даже самое странное — это повышение статуса, правильно я говорю?

— В целом — да.

— Ну так что?.. Как тебя звали, когда ты была милой маленькой девочкой?

— Лолита.

— Ух ты. Красиво. Тебе идёт.

— Издеваешься?

— Нет, правда. Лолита, Лола, Долорес — очень мужественно, на мой взгляд.

— Если кому-нибудь протреплешься...

— Знаю, знаю. Ты сделаешь из меня Пастуший пирог... Кстати, а что это такое?

— Единственное блюдо, которое не любят гремлины. И кстати: мы пришли.

К сожалению, за разговором я совершенно не заметил, какими путями меня вела Цербер, а точнее, Лолита. Но в конце концов она привела меня в уютный крытый дворик, по периметру которого располагались длинные одноэтажные коттеджи, с симпатичными красными ставнями и крылечками. В центре дворика был бассейн, заполненный ярко-оранжевой жидкостью, больше всего похожей на фанту.

— Где это мы? — дворик мне понравился. Так и вижу себя с бутылкой пивасика, в удобном шезлонге...

— Общежитие, — объявила охранница. — Твоя дверь — вот эта.

— А ты где живёшь?

— Я? Напротив, — она махнула рукой в направлении коттеджа по ту сторону бассейна. — И чтобы расставить все точки... Ты конечно милый парень, и всё такое, но...

— Да, я понимаю, — я сообразил, на что она намекает, и внутренне содрогнулся. Не то, чтобы Лолита мне не нравилась, но иметь отношения с дамой таких габаритов... Боюсь, у меня просто не хватит опыта.

— Так что, без обид? — она нерешительно повертела в руке ключ.

— Ещё бы! Так где, говоришь, моя комната?

— Вот эта, с зелёной дверью. И... не благодари.

— За что?

— Да так, ничего особенного.

— Ладно, — поднявшись на две ступеньки крыльца, я взялся за ручку в виде зелёной ящерицы. — Так что, до вечера? Увидимся, когда выпадет свободная минутка и ещё раз обсудим твою проблему? — сквозь красно-белую раскраску пробилось искреннее удивление. — Ну, я имею в виду... Её же надо как-то решить, верно? А две головы лучше, чем одна.

— Ты правда собираешься мне помогать? — в голосе её было столько недоверия, что я решил прибегнуть к небольшой манипуляции.

— Насколько я понимаю, если её не решить, тебя уволят, — Цербер кивнула. — Ну, а я со стороны не хочу лишиться единственного друга. Так что сама видишь, помочь тебе — в моих интересах.

— И когда мы успели стать друзьями?

— В тот момент, когда ты решила не сдавать меня Аполлону, полагаю.

— Ладно, Оторва, — она пыталась сохранить нейтральное выражение лица. Но взгляд Цербера заметно потеплел. — Тогда до завтра.

На самом деле, я немножко слукавил перед Лолитой, и комплексовал по этому поводу: кроме совершенного бескорыстия, у меня был и свой интерес ей помочь. Ведь общаясь с представителем местного населения, я многое узнаю о самом мире. А как известно, информация — самое сильное оружие. Так что, для того, чтобы чего-то добиться, мне нужно знать как можно больше.

Раздумывая на эту тему, я открыл дверь, перешагнул порог, и... застыл, как вкопанный.

Если этому помещению суждено служить моим жилищем, нужно будет что-то делать. Причём, срочно.

Начну с того, что комната была розовая. В буквальном смысле. Розовые обои в розовые розочки. Занавески на окнах — в тон. Кровать с балдахином, с которого свешивались полотна тонких прозрачных вуалей, тоже была розовой. Все поверхности в комнате — низенькие диванчики, кресла, деревянный комод и столик, заваленный грудами косметики — все они были уставлены, увешаны и устелены салфеточками, фарфорововыми пастушками и статуэтками жутких косоглазых собачек и кошечек. Ни одна фаянсовая, раскрашенная яркими красками тварь не смотрела в одну и ту же сторону!

На стенах, вместо картин, красовались веера из перьев, вешалки с настолько блестящими, сколько и скудными нарядами, а на полу выстроились ряды разномастных туфель. Их были СОТНИ. И все — на высоком каблуке...

Ясно, — с облегчением решил я. — Лолита просто ошиблась дверью. Это не моя комната — просто не может ею быть. К тому же, здесь уже явно кто-то живёт...

В этот момент со стороны кровати послышалась какая-то возня, потом в лёгких занавесях образовалось отверстие, в которое просунулась слегка растрёпанная, но от этого ещё более симпатичная, головка.

— Кто здесь?.. — спросила Ариэль сонным голосом. — Розарио, это ты?

И тут её взгляд сфокусировался на мне. Глаза расширились, а прелестные розовые губки округлились.

— Белоснежка! — позвала девушка. Плечи её зашевелились, потому что Ариэль совершала какие-то забавные телодвижения — дрыгала ногой, или что-то в таком духе. — Посмотри, кто тут у нас!

Рядом с светлой головкой Ариэль появилась вторая, тёмненькая, и с такой причёской... ну знаете, "со сна". Правда, идёт она только девушкам, у которых очень, очень хорошие волосы... У Белоснежки они были, и зрелище по праву можно было назвать просто отпадным.

— Приве-е-етик! — махнув длинными ресницами, она пошире распахнула и так огромные глаза. И тоже принялась лягаться — мне так показалось. — Чарли! Эй, Чарли, просыпайся!

— Ну что ещё? — сонный голос несомненно принадлежал Чарли Куинн. — Опять геккон забрался на штору, и вы его боитесь?

— Гораздо лучше! — широко улыбнулась Белоснежка. — Новичок.

Последовала красноречивая пауза.

— Тот самый?

— Ну да, который без хвоста! Представляешь? Он нашелся!..

В отверстии занавеса появилась третья растрёпанная голова, теперь уже блондинки.

— Очешуеть! — хладнокровно выразилась она. — А мы думали, ты уже труп.

— Так переживали, — вклинилась Ариэль. — Возвращаемся в гримёрную — никого. И на рампе никого... На сцене крики, грохот!

— Мы решили, что тебя таки сцапали Эцилопы, — встряла Белоснежка.

Надо заметить, что весь разговор длился не больше минуты. Девчонки трещали просто таки с пулемётной скоростью, и мне не удавалось вставить ни слова.

Но выдав всю информацию, которая имелась, они иссякли. И выжидательно посмотрели на меня...

— Простите, милые дамы, если я нарушил ваш покой. Вероятно, Цербер, когда показывала мне жильё, просто ошиблась дверью. Сейчас я уберусь, и...

Честно говоря, я и сам не знал, что последует за "и". Будить грозную великаншу, чтобы сообщить ей об ошибке как-то не улыбалось.

— А зачем тебе уходить? — бесхитростно подняла идеальные брови Белоснежка.

— Ой, правда, девочки! — воскликнула Ариэль. — Как-то несправедливо получается. Мы тут лежим, раздетые, на перине, а он там совсем один, у двери...

— Если ты ещё не понял, то раздевайся, и лезь к нам, — нетерпеливо перебила Чарли Куинн. — Душ — там, — выпростав из покрывал тонкую голую руку, она ткнула куда-то в стену. — Полотенце найдёшь сам.

Больше я не стал ничего уточнять. Опыт, сын ошибок трудных, говорил: если девушка зовёт тебя к себе в постель — бросай всё, чем бы ты не занимался до этого, и лети, как на крыльях — пока она не передумала.

А если тебя зовут сразу ТРИ девушки... Нет, ведь надо быть полным дебилом, чтобы отказаться, а?

Да, знал бы друг Колька, что происходит — умер бы от зависти. Но скорее всего, он умер бы ещё несколько часов назад, когда увидел, как я теперь выгляжу.

Протопав в ванную — она скрывалась за раздвижной стеклянной дверцей, и надо ли упоминать, что была она... да. Абсолютно розовой. Розовый кафель, розовые полотенца, розовые мыльные шарики... Словом, быстренько сбросив одежду и стараясь на пялиться по сторонам, я полез под душ.

Наученный горьким опытом, сначала я по-очереди ПРИОТКРЫЛ все четыре крана — не дай Бог, наткнусь на грязевой гейзер, как на кухне... Таким образом, обнаружив один кран с обычной горячей водой, а второй — с каким-то ароматным мылом, я хорошенько, постанывая от удовольствия, вымылся, затем нашел пушистое полотенце, и обернув его вокруг бёдер, вернулся в комнату.

Выходя, не удержался от взгляда в зеркало. Да. И кубики, и грудные мышцы были на месте. А в низко повязанном на бёдрах полотенце всё это выглядело так, словно меня отфотошопили.

Занавески на кровати, признаться, я раздвигал с некоторым трепетом. Новые испытания в новом мире. Интересно, как поведёт себя мой апгрейженный инструмент?

К счастью, рефлексировать и стесняться мне просто не позволили. Как только я появился, Ариэль с визгом запрыгнула мне на талию, обвив ногами и руками, словно очень симпатичная обезьянка. И влепила сочный, пахнущий клубникой поцелуй.

Подхватив её под ягодицы, я сделал полный разворот, и повалился спиной на кровать... Полотенце с меня слетело, и надо ли говорить, что девчонки тоже пребывали в соблазнительной, загорелой и шелковистой на ощупь наготе?

Сквозь плотно закрытые ставни пробивались редкие косые лучики света. Они пронизывали комнату, а также лёгкие занавески балдахина золотистыми копьями, что позволяло сквозь полузакрытые глаза наблюдать соблазнительные изгибы, восхитительные округлости и формы таких очертаний, что Венера Милосская просто удавилась бы от зависти.

Конечно же, кто-то может заметить, что после длинной череды испытаний, новых впечатлений и трудовых подвигов, лучший отдых — это крепкий здоровый сон.

Но он ошибается.

Или завидует.

Для снятия стресса нет ничего лучше жаркого, яростного, интенсивного секса.

И смею сказать, мой стресс — от перехода в другой мир, от свежих впечатлений и постепенного осознания того, что домой я, скорее всего, больше не вернусь — сняло, как рукой.

А точнее, тремя парами нежных, умелых и шаловливых ручек.

Спал я после этого, как младенец. Голый, и окруженный тремя заботливыми нянюшками...

И даже успел выспаться перед новым рабочим днём — точнее, ночью. Оказалось, в местных сутках не двадцать четыре, а целых тридцать часов. И поначалу это может показаться тяжеловатым: рабочий день длился, по земным меркам, две смены подряд. Зато и на отдых времени завались! И на сон, и на все остальные развлечения...

Проснулся я от бурчания в животе. Немножко полежал, удивляясь такому повороту. Вообще-то я сова. Просыпаюсь с трудом, и максимум, что могу в себя запихать спросонок — это чашка крепкого чёрного кофе.

Но сейчас мой желудок недвусмысленно намекал, что он не отказался бы от хорошего стейка, полной тарелки жареной картошки с кетчупом, и может быть, порции-другой шоколадного мороженного. Так, для разнообразия.

Открыв глаза и увидев над собой балдахин из розового шелка, расшитого серебряными звёздами, солнцами и полумесяцами, я малость удивился. Но заметив на одном из столбиков кружевной лифчик с чашечками такого идеального размера, что одна грудь как раз уютно умещается в ладонь...

В общем, я сразу всё вспомнил. И кроличью нору, сиречь — люк, и клуб с многообещающим названием "Чистилище", и самое главное — красавицу Анжелу, из-за которой я и оказался лежащим под розовым балдахином.

— Доброй ночи! — надо мной наклонилось жизнерадостное личико. Серебристо-лиловые волосы упали вниз и пощекотали мне живот.

— Ты хотела сказать, доброе утро, — я нежно поцеловал Ариэль и сел в кровати.

— С чего бы мне желать тебе утра? — она так мило сморщила носик, что пришлось ещё раз её поцеловать. — Только полный псих станет желать кому-то доброго утра...

— Хочешь сказать, утро добрым не бывает?

Из ванной слышался громкий плеск воды и весёлые вопли. Наверняка там плескались Чарли и Белоснежка. Во всяком случае, у Ариэль волосы были влажными, а голые плечи покрыты капельками воды.

— Слушай, из какой дыры ты свалился? — удивление Ариэль казалось искренним.

— Я свалился с Земли, — с достоинством ответил я. — Такая планета, может, слышала?

— Конечно! — подхватила девушка. — Шоколад, комиксы и Дар Стрейтс! Погоди... — я не успел обрадоваться или удивиться тому, что она знала о моей родине. — Значит, ты вовсе не новичок.

— А кто же тогда?

— Ты — И-прыгатель.

— ???

— Путешественник по измерениям, — пояснила Ариэль, заметив моё недоумение. — Что ж ты сразу не сказал! — и она довольно чувствительно толкнула меня кулачком в плечо.

— Вообще-то об и-прыгателях я впервые слышу.

— Да ладно тебе! Все путешественники по измерениям — контрабандисты. Так что ты привёз на продажу? Если модные журналы — чур, я первая выбираю!

— Ариэль, лапочка, послушай меня внимательно, — я привстал с кровати, одеяло с меня свалилось и девушка тут же заинтересовалась... — Нет, просто послушай, — я ловко подхватил её подмышки, поднимая с колен. — Я — не и-прыгатель. Не путешественник. И я ничего не продаю.

— Но ты можешь! — резонно заявила она. — Вернись на Землю, набери там всего... Нет, уж лучше я дам тебе список. А то притащишь какой-нибудь ерунды, вроде ноутбуков или телефонов. Только журналы! А ещё французское бельё... Запомнил? Это очень важно! Нет, всё-таки мы молодцы, что не отдали тебя Эцилопам! Девочки!..

И она вихрем бросилась в ванную. А я огляделся в поисках какой-нибудь одежды.

Надо сказать, вокруг кровати было разбросано полно шмотья. Короткие шелковые шортики, лифчики и трусики, вездесущие босоножки с такими острыми шпильками, что их впору было приравнивать к оружию массового уничтожения...

Но ничего такого, что мог бы надеть на себя я, не было.

Надо как можно скорее устроить поход по магазинам... — проговорив эту глубокую мысль вслух, я наугад распахнул дверки громадного, во всю стену, шкафа. И чуть не задохнулся под ворохом шелковых платьев, боа из перьев, и корсетов с вышивкой.

— Что ты наделал! — освободив один глаз, я увидел Чарли Куин, обмотанную полотенцем до подмышек.

— Извини, я только хотел...

— Теперь целый год придётся упихивать это назад. Надо же, какой дуралей...

— Я только хотел поискать какие-нибудь шмотки для себя!

На меня бросили такой уничтожающий взгляд, что будь я лужицей варенья — непременно бы закипел.

— В женской комнате?

"И не благодари..." — услышал я насмешливый, и чуток ехидный голос Лолиты.

— Что происходит? — в комнату вторглась Белоснежка, тоже в одном полотенце. Длинные, кудрявые от влаги волосы струились по её шелковистой коже, как синее золото.

— Он открыл шкаф.

— Святой Люцифер!

— И вывалил всё на пол.

— Я не валил. Оно само выпало.

Честно говоря, я до сих пор барахтался в скользком и шелестящем ворохе разнообразного яркого тряпья. Создавалось такое впечатление, что в этот шкаф упихали целый карнавал, и теперь, когда путь к свободе найден, он ни за что не пожелает возвращаться назад, в тёмное и тесное узилище.

И я всё так же смотрел на мир всего одним глазом. Чтобы исправить хотя бы это недоразумение, я сдёрнул с головы белую прозрачную тряпочку. Оказалось, что это... Ну конечно. Кружевные женские трусики.

— Может, обратимся к Розарио? — спросила Ариэль. Оказывается, все три девушки уже стояли, окружив меня, и скорбно пялились на ворох одежды.

— Хорошая мысль, — кивнула Белоснежка. — Он обожает копаться в женском белье... А за работу разрешим ему выбрать что-нибудь для себя.

— Вообще-то, я думала, он сможет поделиться с Максом одеждой.

Да. Вы не ослышались. Ночью я для девушек раз и навсегда стал Максом. Точнее, Безумным Максом. И вовсе не по той причине, по которой меня так называли друзья... Они отдавали дань скорее, моей непредсказуемости, способности влипать в разные приключения. А здесь... Ладно уж, не буду хвастаться.

Завидуйте молча.

— Значит, я схожу к Розарио, и попрошу у него что-нибудь для Макса? — предложила Ариэль.

— Нет! — Белоснежка ухватила её за запястье, и вернула к куче тряпья на полу. — Я сама схожу к Розарио! Иначе мы все опоздаем на работу, а господину Аполлону опоздания не нравятся. Вы пока займитесь этим, — кончиком босой ноги она указала на кучу. — Может, найдёте что-нибудь, от чего можно избавиться...

— О нет! — Ариэль прижала руки к груди. — Только не это! Одна моя подруга как-то выбросила шелковую ленточку. И что вы думаете? — она обвела нас всех трагическим взглядом. — Буквально через два года она ей понадобилась!

Белоснежка закатила глаза и решительно потопала к двери.

— Кто такой Розарио? — спросил я осторожно. По опыту, это вполне мог быть зеленокожий бегемот с лакированными клыками.

— Наш бухгалтер, — сбросив полотенце и ни сколько меня не стесняясь, Чарли уселась на пуфик перед зеркалом и принялась расчёсывать волосы.

— Такой душка, — пояснила Ариэль, безуспешно роясь в куче, которая уже напоминала египетскую пирамиду, сделанную из флажков и перьев.

Из шкафа продолжали выпадать всё новые и новые предметы женского обихода.

— Я как-то заглянула к нему в шкаф, — продолжила она. — Ой, девочки! Вы бы видели... Она принялась показывать руками: — Вот так вот — чулки с подвязками, потом — корсеты, потом — бра и трусики, а потом — строгие костюмы, в которых он ходит на работу.

— А плётки? — спросила Чарли, орудуя щеткой для волос.

— А плётки он разместил на дверце.