Сатана вас поздравляет

Глава 12

Старлок не велел приходить раньше восьми, а потому я появился в конторе лишь за пару минут до этого срока. Сам Старлок был на месте, и, по меньшей мере, уже минут десять, поскольку заканчивал читать мой отчёт. Увидев меня, он отложил бумаги в сторону.

— Хорошо поработал, Эд.

— И всё же, боюсь, это никуда нас не ведёт, — сказал я. — Чем больше об этом думаю, тем меньше у меня мыслей.

— Пусть так. Но я собираюсь ещё раз потянуть за эту ниточку. И поговорить с этим Ричардом Бергманом.

В свой отчёт я включил также то предложение, которое сделал мне Грейн, — пять тысяч долларов, если выясню, что не так с его числовой лотереей. И я спросил Старлока, что он об этом думает.

— Единственное, что тут плохого, это что тебе и впрямь захочется начать это выяснять. Если Оги прав, и тут действительно заключается часть ответа на вопрос, что случилось с Эмом, то ты и без специальных усилий это выяснишь. Вся трудность в том, что я не вижу такой связи. Или она слишком уж тонкая.

— И я так теперь считаю. Так мне отменить десятичасовую встречу с Тоби Дэгоном?

Старлок скорчил гримасу.

— Будь у нас другие зацепки, я сказал бы — да, отменить. А так — ведь нет же у тебя ничего лучшего.

Я согласился, что нет.

— А что касается денег, — продолжал Старлок, — то не вижу ничего предосудительного в том, чтобы тебе их взять, если они окажутся этаким побочным продуктом решения той задачи, над которой мы сейчас работаем. Только заранее не пускай на них слюну.

— Не стану, — заверил я. — А как насчёт того, чтобы проверить алиби Дэгона в Гэри?

— И опять же: поскольку других дел у нас пока нет, можно и проверить. Я пошлю туда Эмиля. Он здесь неплохо выспался, — говорит, что просыпался лишь единственный раз, когда ты приходил. Я недавно отослал его вниз позавтракать. Вот сейчас вернётся, и ты дашь ему описание внешности Тоби.

— Фотография будет лучше. Может, у Бассета окажется одна?

Старлок покачал головой.

— Фрэнк говорит, что Тоби Дэгона никогда ни в чём не обвиняли. Арестовывался он довольно часто, но пришить ему что-либо никогда не удавалось. Так что ни фотокарточки, ни отпечатков пальцев, — ничего.

— Будет мне чем заняться до десяти?

— Здесь посиди. Вот-вот придёт Бассет. Сначала он отправился в Управление, но с минуты на минуту будет здесь.

Бассет и в самом деле пришёл минут через пять. Первым делом он прочёл мой отчёт, пропустив первую часть, где речь шла о том времени, которое я провёл в его обществе, но внимательно изучив то, что я выяснил в «Голубом крокодиле».

К тому времени, как он закончил, появился Эмиль Кразка. Старлок велел ему подождать с минуту и рассказал Бассету о деле, которое намеревался поручить Эмилю, спросив, не будет ли у Бассета каких предположений.

— Вчера вечером я звонил в ту гостиницу в Гэри, — сказал Бассет. — Их список звонков показывает, что некий мистер Дэгон, хотя они всё время называют его «Дрэгон»,[1] сделал звонок в четыре-двадцать пять. После этого он приставил посыльного к телефону, дав ему какое-то поручение; посыльный запомнил всё из-за этой фамилии «Дрэгон», как они все его зовут. На звонок ответили, но описаньице этого человека, полученное от посыльного, просто прелесть: между двадцатью и шестьюдесятью и этак пять-шесть футов ростом; без ни костылей и даже без тросточки. Хотя, если вам угодно залезать в эти дебри, могу подсказать, как поступить лучше.

— И как?

— Несколько лет назад у Дэгона были неприятности, и одна из вечерних газет, забыл какая, поместила его фотографию. Не постановочный снимок; какой-то их собственный фотокорреспондент тайком сфотографировал. Не думаю, что это стоит трудов, поскольку у Дэгона нет никаких мотивов, чтобы быть замешанным в наше дело, но если пошлёте сотрудника просмотреть газетные подшивки, то в чьём-то архиве этот снимок и отыщется. Тогда посыльный в Гэри сможет идентифицировать снимок, и словесное описание ему не понадобится.

— Эмиль, — произнёс Старлок, — ты ведь читал отчёт Эда и владеешь информацией?

— Разумеется.

— Тогда отправляйся.

Эмиль отправился. Бассет же сказал, что собирается начать с «Гаррисон мьючел», осмотреться на территории, закреплённой за Карлом Деллом, и попытаться отследить звонки Карла начиная с того часа, как он покинул меня вчера утром, и до того времени, как вернулся домой, — то есть, до пяти. Бассет признал, что многого не ждёт, поскольку события, относящиеся к Карловой смерти, случились, вероятно, уже после того, как мы виделись с ним в пять. Но таков был порядок, и следовало исполнять. С тем Бассет и ушёл.

Я вновь поинтересовался у Старлока, не будет ли и мне чем заняться до назначенной встречи с Тоби Дэгоном.

— Нечем, — ответил Старлок, — если тебе не хочется вновь просмотреть все эти дела, над которыми работал Эм. Правда, я уж и так их как решетом просеял, и ты также их изучал. Да, кстати, — Бассет навёл справки на тех двух ребят, сидящих в тюрьме, — единственных, кто мог реально иметь зуб на Эма, поскольку он тому и поспособствовал. Они всё ещё отбывают срок.

— Ясно, — сказал я. — Поубиваю время над этими делами. Но — после встречи с Тоби? Я имею в виду, — если не получу от него никакой стоящей зацепки?

— Я уйду почти в одно время с тобой; собираюсь в «Грешам», потолковать с этим Ричардом Бергманом. Сейчас слишком рано, но если он не встаёт раньше десяти, так я его подниму. А после — давай вновь встретимся здесь. Вместе сходим на ланч и, если не представится ничего лучшего, вдвоём отправимся в городской суд и там убедимся, что алиби Бергмана для четырёх вечера среды стопроцентное.

Я взял папку с делами в служебное помещение и с час их изучал — как и предсказывалось, с минимальным успехом. Подошло время, и я отправился в «Голубой крокодил». Там было, разумеется, заперто, но я отыскал служебный вход и позвонил. Спустя минуту мне открыли; я объявил, что у меня встреча с Тоби Дэгоном. Открывший спросил моё имя, а услышав его, произнёс: «Верно, мистер Дэгон вас ожидает. Знаете, как пройти в его кабинет?»

— Я знаю, где кабинет мистера Грейна. Тоби сидит там же?

— Нет, следующая дверь.

Открывший не стал меня провожать. Я нашёл нужную дверь и постучал. Тоби отозвался из-за двери, и я вошёл. Его кабинет был шикарнее, чем у Оги; сам Тоби Дэгон восседал за большим столом красного дерева. В кабинете были ещё двое; оба стояли перед его столом. Я решил, что это распространители билетов, и сейчас они сдают билеты и выручку.

Тоби поднял на меня взгляд и произнёс:

— А, Хантер; одну минуту. — Вновь обратившим в стоящим перед ним, он проговорил: — Это, Джо, тебе зачтётся. А ты Слим, если хочешь, чтобы мы покончили и я расплатился сегодня же, подожди там, в зале. Или поди к Оги, можешь там посидеть.

На меня распространители не обратили ни малейшего внимания. Один из них вышел в ту же дверь, через которую я вошёл, а другой — в дверь, соединявшую оба их кабинета — Оги и Тоби.

— Ну вот, Хантер, присаживайся, — сказал Тоби. — Итак, что же ты, собственно, хочешь знать?

— Идея была Грейна, не моя, — ответил я. — Он думает, что между потерей денег вашим тотализатором и тем, что случилось с моим дядей, Амброзом Хантером, имеется связь.

— Ты тоже так считаешь?

— Честно говоря, нет.

— Так не тратишь ли ты время понапрасну?

Я согласился, что трачу. Но лучшего способа тратить время у меня не было. Грейн ведь мог оказаться и прав, почём знать.

— Вот именно — почём знать. — Дэгон даже плечами пожал. — Чёрт меня возьми, если я знаю, при чём тут твой дядя, но я и в самом деле ума не приложу, отчего мы теряем денежки. Разве что кто-то принимает ставки в обход нас. А ведь непохоже, чтобы это так долго происходило вопреки процентному соотношению. Не отрицаю, что это меня тревожит.

— И всё же вы не согласны с Грейном?

Тоби провёл рукой по волосам.

— Нет, не согласен. Думаю, что мысль обратиться в детективное агентство была безумием. И ещё более сумасшедшая мысль — это детально рассказать о нашем бизнесе частному детективу. Но тут Оги хозяин. Велел быть с тобой откровенным! Так что ты хочешь знать?

— Да просто весь механизм. Как билеты передаются в руки и как производятся выплаты. Как они выглядят, эти билеты. Возможно, проще всего мне будет купить такой билет. Вы их продаёте? Здесь, в розницу?

— Как сказать, — и да, и нет. Я лично их на руки не выдаю, но многие наши завсегдатаи — те, что заглядывают в «Голубой крокодил», — знают, чем я занимаюсь; пожелают получить билетик, и я продам. Но такое случается лишь изредка, и я не получаю комиссии, как прочие распространители, просто долю в чистом доходе. Так ты говоришь, что желал бы немедленно купить билет и посмотреть, как всё происходит?

— Да, желал бы.

— Тогда Слим в соседней комнате. Я скажу ему, чтобы продал. — И Тоби позвал: — Слим!

Человек, ранее удалившийся в кабинет Оги Грейна, вернулся, и Тоби предложил ему продать мне билет.

— Охотно, — сказал тот. — На какую сумму?

— Какие номиналы в ходу?

Слим пристально посмотрел на Дэгона, и Дэгон кивнул в ответ.

— От двадцати пяти центов до двадцати долларов, — сказал тогда Слим. — Больше всего у меня в полдоллара и в доллар, есть в два и в пять долларов. Выше пяти — совсем немного.

Я вынул из бумажника пятидолларовую банкноту.

— За пять долларов, пожалуйста. И если я угадаю, это принесёт мне две тысячи пятьсот, верно?

— Совершенно верно. По пятьсот к одному для любого номинала. — Слим вынул из кармана билеты и выбрал один, на котором было отпечатано «Пять долларов». Я увидел, что билет двойной, подложен прикреплённой по верхнему краю копировальной бумагой. На билете значился также серийный номер и дата — сегодняшнее число.

Слим взял мои деньги, мне же протянул билет.

— Впишите вот здесь любой номер от трёх нулей до девятьсот девяносто девяти. Или я за вас впишу.

— Впишите вы, — сказал я. У меня появилось желание назвать то «счастливое число», которое принесла Карлу Деллу его астрология. Захотелось увидеть выражение лица Тоби Дэгона. Ведь должно же было это число указывать на что-то или на кого-то, раз из-за него, возможно, Карла Делла и убили. Я даже приготовился, случись что, мгновенно сунуть руку за пазуху, к кобуре, которую предоставил мне Старлок. Разделять судьбу Карла, когда можно было этого избежать, я не собрался.

Я притворился, что затрудняюсь с выбором числа наугад. Поводил взглядом по сторонам, затем вновь взглянул прямо перед собой и поймал взгляд Тоби.

— Ну, пусть будет четыре-два-ноль. Четыреста двадцать.

И ничего не случилось, — только карандаш проскрипел о бумагу. Ни малейшего проблеска удивления или иного чувства в газах Дэгона, ни движения мускула него лице. Что бы о Дэгоне ни говорили, а данное число ничего для него не значило.

Слим разорвал билет по сгибу, квитанцию протянул мне, а вторую часть, корешок, спрятал в карман; теперь у нас обоих была запись, на которой значились — в печатном виде — дата, величина ставки и серийный номер, а также — рукою Слима, хотя могло быть и моей — выбранное мной число.

— Ну, вот, Слим, — проговорил Дэгон. — Ступай теперь к Оги. Я приду через пару минут.

— Спасибо и на том, — сказал я, когда Слим удалился. — И что теперь?

— Когда будет подходить срок, Слим сдаст корешки мне — но чтобы оставалось ещё время до закрытия Нью-Йоркская фондовой биржи. Он вернёт как нераспроданные билеты, так и корешки от проданных. Я же дам ему пачку билетов на следующий день. Он сдаст и деньги — кроме своей доли — за те, что продал.

— А если четыреста двадцать выиграют, как мне поступать?

— И вот, если ты покупаешь билет обычным путём, то нужно идти к Слиму; если ты один из его постоянных покупателей, то знаешь, где его найти. И он устраивает выплату.

— Не сам её производит?

— Не сам, если ставка превышает пятьдесят центов. Большинство наших людей имеют при себе достаточно денег, чтобы выплатить ставку в четверть доллара, что составляет всего лишь сто двадцать пять долларов — и даже ставку в пятьдесят центов. Когда же доллар и более, что означает выплату суммы от пяти тысяч, — они назначают особую встречу. И тогда мы с распространителем вместе отправляемся на встречу с везунчиком и платим ему. Проверяем его квитанцию по корешку, который распространитель ранее вернул; они должны друг другу соответствовать. Распространитель убеждается в соответствии серийного номера квитанции таковому на корешке, и мы оба сверяем вписанное число. Если всё в порядке, я плачу деньги.

Лично мне всё тут казалось простым и ясным. Способ, которым это проделывалось, для обжуливания тотализатора требовал соучастия троих: покупателя, распространителя и Тоби. Это можно было проделать разок-другой при больших суммах, но не постоянно на малых. Три двадцатидолларовых ставки как раз выливались в тридцать тысяч долларов, на которые был обчищен числовой кон Оги Грейна. Я задал вопрос про десяти- и двадцатидолларовые ставки.

— Так уж вышло, — сказал Тоби, — что за последний месяц нам не приходилось выплачивать двадцатидолларовых ставок. Мы не продали таковых много. Двадцать долларов — это крупная ставка при пяти тысячах к одному. Мы выплатили три десятидолларовых за месяц — но это в рамках закона больших чисел; мы продали чуть ли не тысячу пятьсот десятидолларовых билетов, так что… в общем, теоретически выпасть должно было полтора из них, и выпало три. Такое часто бывает. А в следующем месяце, возможно, и вовсе десятидолларовых не выпадет.

— Вот вы говорите, что большая часть ваших потерь — либо, значит, недополучение прибыли — случается вследствие того, что оказываются выигрышными слишком много малых ставок?

— Это так. Главным образом, номиналы в один, два и пять долларов. И Оги, возможно, уже тебе сказал: большинство — не от одного и того же распространителя. По всей линии.

— А выполняет ли Оги Грейн сам какие-либо платежи напрямую? Или ходит с вами на встречу по выплате?

— Он в этом не участвует. Но когда дела наши пошли наперекосяк, я предлагал ему сходить на пару таких встреч (выборочная проверка, я имею в виду, и пусть бы сам выбрал, с кем из распространителей идти) или даже отправиться платить вместо меня.

— И он соглашался?

— Частенько, в последние пару недель.

А это означало, подумал я, что Оги не столь уж и доверяет Тоби, как это казалось. Оги мне об этом не рассказывал.

Я попытался вспомнить ещё что-то, о чём следовало бы спросить, но ничего не придумал. Во всяком случае, ничего такого, на что можно было получить прямой ответ.

А потому я встал и поблагодарил за разговор. Заодно и сунул в карман сложенную квитанцию. Она ведь, возможно, стоила две с половиной тысячи долларов. С математической же точки зрения, покуда котировки Нью-Йоркской фондовой биржи на сегодня ещё только обозначаются, цена ей была два доллара с половиной.

Без каких-либо особых причин, — разве что было слишком рано, чтобы отправляться на ланч со Старлоком, я остановился в ожидании на другой стороне улицы и несколькими подъездами далее, пока не увидал Дэгона и Слима, выходящих из служебного входа «Голубого крокодила». Пойди они пешком и недалеко, я бы за ними проследил. Однако они сели в автомобиль, который тотчас тронулся с места. Старая колымага, должно быть принадлежащая Слиму, поскольку именно он сел за руль, да и вообще имей машину Дэгон, то наверняка уж новую и щегольскую. Драндулеты не для таковских. Наше агентство располагалось всего в нескольких кварталах, так что я пошёл пешком. Прибыл я в самом начале двенадцатого, опередив Старлока. Я справился у Мод, дневной стенографистки, не звонил ли кто, не произошло ли чего, а затем направился было в заднюю комнату, когда зазвенел телефон — Эмиль Кразка звонил из Гэри. Я бросил Мод, что сам поговорю, поскольку Старлока ещё нет.

— Тут, Эд, всё без вопросов, — объявил Эмиль. — Посыльный признал фотографию, так что мне думается, что Тоби Дэгон был в Гэри в тот час, когда Эма похитили.

— Ясно, Эмиль, — сказал я. — Полагаю, что самое верное для тебя сейчас — это возвращаться. А тот парень уверен?

— Верняк. Выбрал нужную фотографию из полудюжины. Мне ведь всё равно надо возвращать это фотографию Тоби Дэгона, так что я набрал фоток побольше. Слушай, — раз уж я здесь, то не выяснить ли мне, чем Дэгон занимался в Гэри?

— Не думаю, что это имеет значение, раз мы знаем, что он там был.

— Ладненько. Но вначале я верну фотографии в газету, а уж после — сразу в контору. Ну, возможно, поем, прежде чем засесть за отчёт. Скажи Бену, что буду я к часу либо к полвторого.

Я пообещал, что скажу, и отправился в заднюю комнату. Там был Джо Стрейтор, он раскладывал тот самый пасьянс, на котором и мы со Старлоком пробовали свои силы, то есть просматривал те дела, которыми некогда занимался дядюшка Эм.

— Вот и Эд, — проговорил Джо. — Слушай, а ведь тут не хватает по меньшей мере одного дела. Из тех, что остались незаконченными. У Эма не хватило времени написать отчёт о том, над чем он работал в среду. Он отсутствовал весь день, пока не отметился около четырёх, тогда-то Бен и послал его в «Грешам», почти сразу же, как тот объявился в конторе.

— Старлок сказал, что дядя Эм доложил всё на словах и что ничего ценного там не было. Но я его ещё расспрошу, конечно, — в полдень мы вместе идём на ланч. Всё равно там вряд ли будет зацепка.

— Может, и не будет, но почему, всё же?

— Потому что Старлок не глуп. Он знает, чем занимался дядя Эм, и если бы там была какая-либо опасность, он бы первым о том подумал. Но я поговорю со Старлоком. Спасибо за мысль.

Оставив Джо просматривать дела, я вернулся в приёмную, желая поговорить с Дейном Эвансом, старшим клерком, про числа. Я порасспросил его, как и где он покупал свои билеты и как происходили сделки. Это не была точь в точь система Грейна — Дэгона; отличия бросались в глаза. Дэйн играл почти каждый день, но обычно всего лишь на четвертной или на полтинник. Изредка и на доллар, если появлялось «чувство», что число верное. Было, однако, очевидно, что его чутьё подводит; он выиграл единственный раз и по ставке в четверть доллара. По моей просьбе он произвёл подсчёт, и выяснилось, что за последние пару лет в числовую лотерею он просадил примерно двести пятьдесят долларов, а вернул в точности сто двадцать пять.

Дэйн бодро объявил, что это полностью соответствует вероятности два к одному в пользу тотализатора, а затем добавил с ухмылкой:

— Ты не забудь, Эд, что у меня за эти сто двадцать пять долларов все два года было обеспечено возбуждение!

Я показал ему пятидолларовый билет, который приобрёл на число четыреста двадцать; он присвистнул.

— Азартно играешь, Эд! Но я тебя не виню. Я ведь и сам отдал за это число два доллара, и это в первый раз, когда я более чем на доллар раскошелился.

В эту секунду меня вдруг бросило в жар: появилась уверенность, что нечто меня осенило, но затем я вспомнил, что то, «вычисленное» Карлом Деллом, счастливое число фигурировало в отчёте, который я надиктовал Джейн этой ночью; Дейн, естественно, прочёл копию отчёта. И как мне было винить его за то, что он поставил два доллара на число Карла, когда я сам поставил на него пять? У меня, конечно же, было то оправдание, что мне понадобилось купить билет лишь для того, чтобы выяснить, как действует вся система, но ведь я мог столь же просто купить и двухдолларовый билет.

Старлок пришёл почти точно в двенадцать, и я рассказал ему о звонке из Гэри. Джо Стрейтору он приказал оставаться на месте, пока Эмиль не отпишется, и мы отправились на ланч. По выходе из конторы он мне сказал:

— Поедим, Эд, как следует. Я чувствую себя отвратительно, и хорошая жратва, возможно, меня взбодрит. Что-нибудь интересное от Дэгона услыхал?

— Ничего, что могло бы помочь.

— Как и я от Бергмана. Должно быть, Грейн приказал ему ничего от нас не скрывать, если мы к нему заявимся. Как бы то ни было, на вопросы он отвечал охотно, и всё сказанное им, в общем, совпадает с тем, что мы узнали о нём и об Оги, а также о числовых лотереях. И ведь всё достойные люди, чёрт бы их побрал! Если бы хоть один сообщил нам нечто такое, что не совпало бы с тем, что сказал нам кто-то другой, чтобы стало ясно, что один из них врёт и нечто попалось к нам в зубы. А, кстати говоря, как насчёт стейка?

Мы вошли в ресторан, в котором вечером накануне с Бассетом почти что поужинали, то есть к «Жийяру».

История не повторилась; мы заказали ланч, получили его и съели, — всё беспрепятственно.

— Бассет обещал заскочить в контору около пяти. Приведём его сюда на обед, после того как всё обсудим. И к слову: ты выставил агентству счёт за те гамбургеры, которые этой ночью покупал, да и за то, что потратил в «Голубом крокодиле»?

— А в «Крокодиле» мне и не дали ничего потратить. Всё было за счёт заведения. Что же до гамбургеров, то я думаю покрыть их стоимость вот этим выигрышем.

Я показал Старлоку купленный мной билет, и он рассмеялся.

— Пару баксов я бы на это ещё оторвал от сердца, а вот тебя и впрямь охватил азарт. Дейн спустил от моего имени два доллара, да два от своего, и другие, я думаю, не отстали. Да, денёк для числового тотализатора выдался бы чёрный, если бы Карл Делл знал, что говорит. Неужто в каждом из нас ещё живут суеверия, а? У меня на два доллара, а у тебя и на все пять.

Я пытался защитится против такого предположения, объясняя, что хотел сделать свою ставку повнушительнее с целью увидеть на Дэгоновом лице реакцию на «загаданное» мной число. Старлок хмыкнул.

— Толковый ответ. Но я докажу, Эд, что ты врёшь мне в глаза: хочешь, сейчас предложу тебе три доллара за этот пятидолларовый билет? Ведь ты окажешься даже в прибыли, а в лицо Тоби ты уже взглянул, коли купил этот билет лишь с этим видом.

Я убрал билет назад в карман и признал, что лгу ему в глаза. Собственно, этому факту я и сам подивился; а ведь не шутя полагал, что не суеверный.

Я спросил Старлока, всё ли мы собираемся отправиться в суд проверять алиби Бергмана. Старлок скорчил гримасу.

— Глупо, Эд, хотя и можно. По Бергману было видать, что он не плутует. Но что нам ещё остаётся? Если только Бассет не явится с чем-то или, если это окажется чем-то горячим, он раньше нам не позвонит; а до пяти часов нам о том не узнать. Я лучше пойду в суд и потрачу время там, чем останусь киснуть в конторе.

Я сказал, что того же мнения. Но тут я вспомнил то, о чём упомянул при мне Джо Стрейтор, и спросил Старлока, над каким делом работал дядя Эм до четырёх в среду, в день своего исчезновения.

Старлок покачал головой.

— Пустое, Эд. Я покажу тебе то дело — всего одну страничку, — как придём в контору. Но это пустое.