Счастье в кредит. Книга 2

ПОЗДНО…

Мартынов подстерег Наташу у входа в университет.

— Нам необходимо поговорить, — голосом разведчика сказал он, бережно взял девушку под руку и отвел ее в сторону, туда, где их никто не мог услышать.

— Это я во всем виноват, профессор понурил голову. — Не Ирина… Не подумайте о ней плохо… Она ничего не знала о черновике… Это я, дурак, забыл вашу курсовую в своем кабинете… Сами знаете, замотался… Оставил ее на столе… А уборщица… В общем, уборщица нашла ее… Вот… Простите меня… Я даже не предполагал, что все так получится… А Ирина… Она не имеет к этому никакого отношения…

— Господи, как я рада, — выдохнула Наташа. — А то неприятно как-то стало… Я догадывалась, что Ира просто не могла этого сделать… Она не способна украсть. Да и зачем? Мы же не враги…

— Вот именно… — Мартынов готов был провалиться сквозь землю от стыда. Ложь давалась ему с невероятным трудом, тем более приходилось обманывать такого кристально чистого человека. — Она так плакала, когда я обвинил ее… А потом вспомнил, что сам забыл… Старость не радость… Я еще вчера хотел позвонить Ростиславу Леонидовичу, потолковать с ним… Но не получилось… Я боюсь, как бы он не натворил глупостей… От него можно ждать чего угодно… Два года назад он буквально сжил со света… Ну, это неважно… Короче, я решил, что нужно переписать курсовую. На всякий случай… Береженого Бог бережет, правильно в народе говорят… Я вам помогу в этом, даже уже начал…

— Но почему? — воскликнула Наташа. — Ведь Блаватская совсем не…

— Так нужно, Наташа… — перебил ее Мартынов. — Так нужно… Вокруг слишком много подонков и завистников… Они готовы вас съесть живьем… Очень вас прошу, послушайтесь меня… Прямо сейчас отправляйтесь в кабинет Ростислава Леонидовича и скажите ему, что вы согласны переписать курсовую работу, что вы признаете свою вину…

— Вину? — удивилась девушка. — Но за что?

— Наташенька, это простая формальность… Так принято, заведено…

— А что будет, если я откажусь?

— Не знаю, дорогая моя, — Мартынов умоляюще сложил руки на груди. — Не знаю. Но, скажу вам по секрету, лучше не рисковать. Ваша работа достойна оценки «отлично», но в нынешних обстоятельствах… Поймите, я не обладаю таким влиянием в университете, чтобы можно было диктовать свои условия… Я не состою в партии, а это сейчас самое главное… Никто и не обратит внимания на то, что я профессор. Для них я мелкая сошка… Я… Я не смогу вам помочь… Не смогу защитить…

У Владимира Константиновича дрожали губы. От отчаяния и бессилия он мог бы и заплакать, но держал себя в руках, хотя нервы его расшатались до предела…

— Не упирайтесь… Я знаю, как это унизительно… Но другого выхода нет…

— Владимир Константинович, что с вами? Не надо, все будет хорошо… — Наташа ласково смотрела на Мартынова. — Мы прорвемся… Все будет хорошо…

Ростислав Леонидович восседал за столом и деловито рылся в каких-то бумагах, когда в дверь осторожно постучали и в кабинет вошла Наташа.

— Здравствуйте, — тихо сказала она.

— Доброе утро, Денисова, — не отрываясь от своего занятия, ответил на приветствие доцент. — Если оно на самом деле доброе…

— Я по поводу…

— Догадываюсь… — только сейчас Ростислав впервые поднял на девушку близорукие глаза. — Но ничем помочь не могу.

— То есть как? — растерянно спросила Наташа. — Мы же договаривались, что я дам вам окончательный ответ этим утром. Вот я и пришла… Я согласна переписать курсовую… И признаюсь, что ошиблась с выбором темы… Не подумала хорошенько… Простите…

— Я вас прекрасно понимаю… Но обстоятельства так повернулись… Неожиданно, прямо скажем… — Доцент с лишней наигранностью развел руками. — Вчера я ознакомил с содержанием вашей работы своих коллег… Они так обеспокоились… И буквально несколько минут назад декан факультета заглянул ко мне… Я вынужден был показать ему рукопись… Он буквально взбесился… Одним словом, я более не имею к этому никакого отношения… Даже при большом желании… Мне очень жаль… Но вы же сами… — Доцент не смог скрыть злорадной улыбки. — Лавры Зои Космодемьянской не дают вам покоя.

— Вы подлец, — спокойно сказала Наташа.

— Что?! — Доцент аж подпрыгнул. От услышанного его лицо мгновенно покраснело, а рыбьи глаза превратились в два огромных шара.

— Вы подлец, — повторила девушка.

— Вон отсюда! — Ростислав указал на дверь. — Вон! Хамка! Вы еще пожалеете! Я вам покажу!

— Да что вы мне можете показать? — засмеялась Наташа. — Все и так видно.

— И вы еще смеете оскорблять меня, ничтожество?! — не на шутку взбеленился доцент. — Ну, тогда слушайте! Обещаю, что через неделю ноги вашей не будет в университете! Постарайтесь заранее подыскать себе новое место учебы! А сейчас чтобы я вас не видел!

— Всего доброго, не болейте, — проговорила Наташа и вышла из кабинета.

У девушки почему-то вновь поднялось настроение. Ее нисколько не волновало будущее, ей было наплевать, что произойдет в ближайшие несколько дней. Наверняка устроят проработку, не исключено, что выгонят… Ну и что? Лучше уж подметать улицы и ни от кого не зависеть, нежели постоянно обитать в этом гадюшнике, купаться во лжи и лицемерии, унижаться, лебезить перед бездарями педагогами, которые занимают свои места только потому, что вовремя вступили в партию. Надоело все это… «Главное, что Ирка не оказалась предательницей, — думала Наташа, спускаясь по лестнице в гардероб. Идти на занятия она не собиралась. А зачем, все равно недолго осталось учиться. — И как я могла про нее такое подумать? Это ведь она меня предупреждала… Все-таки друзья познаются в беде…»

Андрей пришел без цветов.

Ира совсем не привыкла к подобному неуважению, да и не хотела привыкать. Парень каждый раз дарил ей большой, благоухающий букет, это уже стало хорошей традицией…

— Денег не хватило, что ли? — обиженно спросила она.

— Не хватило, — мрачно буркнул в ответ Андрей.

— Нищий… — Ира замерзла и по-девчоночьи подпрыгивала на одной ноге. — Куда пойдем?

— В мавзолей.

— Очень смешно.

— Я не шучу… Посмотришь, что случается с человеком после смерти. Тебе полезно это знать…

— Ты что, выпил? — Ира принюхалась. — Долго еще на морозе торчать будем?

— Тебе сразу в лицо плюнуть или подождать? — Андрей сжал запястье девушки с такой силой, что она вскрикнула.

— Сдурел совсем?

— А как ты хотела? Безнаказанными такие вещи не остаются… — парень буравил Ирину ненавидящим взглядом.

— Какие вещи? — Ирина запаниковала. Такое поведение Андрея совершенно ее не устраивало. Еще, чего доброго, ударит… Хватит с нее и отцовских экзекуций…

— Я с тобой сплю, но это не дает тебе право издеваться над моей законной женой, — шипел Андрей. — Я за Наташку тебе горло перегрызу, ты поняла? Отстань от нее, иначе больше никогда меня не увидишь…

— Андрюш, я не виновата, — жалобно заканючила Ира. — Мой отец сам оставил черновик в университете… Просто забыл… И на меня подумал, будто я украла… Наташа уже все знает, не виновата я… Езжай к ней, спроси, если не веришь… Ей все отец объяснил…

— Ладно, посмотрим… — с некоторой нерешительностью проговорил Андрей, но Ирину руку отпустил. — Но если на самом деле окажется, что все это ты… Пожалеешь, что на свет родилась… Я тебе позвоню…

И Андрей нырнул в здание метрополитена, оставив Ирину в одиночестве. Девушка стояла посреди улицы и недоуменно смотрела на стеклянную дверь. Андрей ушел… Так неожиданно повернулся и ушел…

«Значит, он ее все-таки любит, эту сволочь… — гневно подумала она, вскидывая руку и намереваясь поймать такси. — Пожалею, что родилась на свет… Испугал… Хотя Андрей может покалечить, если разозлится… Женщину ударить большой храбрости не нужно… Хреново-то все как… Совсем по-другому, чем задумывалось… И все из-за Ростислава… Как он меня подставил, гад. А сам вроде бы чистенький остался… Отцу вот пообещала, что поверну дело вспять… А как? Да пошло все к чертовой матери!»

Ростислав Леонидович жарил холостяцкую яичницу и одновременно смотрел старенький переносной телевизор. Доцент ликовал в душе! Еще бы, он все сделал так, как приказала Ирина. Никакой декан к нему не наведывался, просто, не дожидаясь прихода студентки Денисовой, Ростислав отнес ее курсовую работу, испещренную красными карандашными пометками и своеобразными пояснениями, секретарю партийной организации университета. Секретарь, почтенный старикашка с революционным прошлым, пробежал глазами тетрадь, схватился за голову, начал кричать, возмущаться и в конце концов заявил, что от этой контры (в смысле Наташи) он камня на камне не оставит. Так и сказал… Недвусмысленно получилось…

А Ирина пообещала Ростиславу, что летом поедет вместе с ним в Ялту. О, как это романтично! Кипарисы, шум моря, лунная дорожка и любимая женщина рядом… Все условия для комфортного и беззаботного отдыха. Доцент справедливо полагал, что Ирина уже дала ему капельку надежды на создание крепкой семьи, и всерьез подумывал предложить ей руку и сердце… Конечно, не завтра, но и откладывать надолго не следует. Мало ли, передумает еще…

Ирина нагрянула совершенно неожиданно, как раз в тот момент, когда Ростислав, почесывая живот, садился за стол, на котором уже дымилась аппетитная яичница. Он опрометчиво открыл входную дверь, совсем позабыв про свой внешний вид — старые тренировочные штаны со вздутыми коленями явно не являлись элементом праздничной одежды.

— Ой, это ты? — Доцент смущенно смотрел на гостью. Обычно таким взглядом обладают люди, застигнутые врасплох за совершением какого-нибудь преступления. — А я вот обедаю…

— Давай сюда рукопись, — торопливо проговорила Ирина.

— Какую рукопись? — Ростислав растерянно хлопал глазами.

— Какую-какую, обыкновенную… Курсовую Денисовой давай. Планы изменились, операция отменяется. Быстрее, Слав, времени нет, тороплюсь. Чего уставился?

— У меня ее нет… Ты же сама… Я что-то не понимаю…

— Как нет?! Как нет?! — вскричала Ира.

— Вот так… Поздно уже… Все, колесики закрутились, шестеренки заворочались… Поздно, Ирочка… — доцент не врал. Было действительно поздно. Безжалостный механизм заработал, отсчитывая часы, оставшиеся до исполнения смертного приговора. — А разве ты этого не хотела? Ведь все получилось как нельзя лучше…

— Да… Получилось… — прошептала Ирина, устало прислонившись спиной к стене. — Получилось… Ну и гад же ты, Слава… Я сволочь, а ты еще сволочнее… Что, кровушки захотелось? Не можешь жить без зверских расправ? Обрадовался, что появилась возможность побесноваться? А вдруг головы полетят, вдруг подсидеть кого-нибудь удастся, да?

— Ты чего, Иришка? — Ростислав все еще надеялся, что девушка шутит.

— Ничего, желтые ботинки, — выпалила Ира. — Я ненавижу тебя! Тебя и твою наглую харю! Если ты ко мне еще хоть раз подойдешь… Короче, держись от меня подальше, понял?

Это были последние слова, услышанные Ростиславом от Ирины.

Когда девушка удалилась, доцент еще долго стоял и тупо пялился на входную дверь. В более неприятной ситуации он еще никогда не оказывался. Вот она справедливость! За что? За что такие беспочвенные оскорбления? Неужели кто-то ляпнул про него какую-нибудь гадость? Завтра нужно будет выяснить, что же произошло…

Чертовщина какая-то…

Кстати, в тот день Ростислав Леонидович к яичнице так и не притронулся…