Седрик – наш Король!

Глава 36 Полнолуние (I)

— Спасибо, что помог, — почти церемониально поклонился Инь Ян старому товарищу.

Гуннар действительно его выручил. Да, только из-за долга жизни и фактически под давлением и шантажом. Однако азиат знал, что делал. Все эти шаги — необходимость. Повышенная под влиянием Зелья Удачи интуиция шептала ему, что он поступает верно. Именно это решение приведёт его к успеху.

— Надеюсь, ты сможешь меня простить, — немного тише добавил он, не разгибая спины.

Они только что вышли из шанхайского отделения Гильдии наёмников. Там Дженсену восстановили память и дали специальные зелья, что нивелировали пагубные последствия ментального вмешательства. Вернув трезвость мышления и стёртые воспоминания, Гуннар теперь смотрел на Инь Яна волком. Казалось, еще мгновение, и он перегрызёт тому глотку.

Старый сокомандник однозначно не был в восторге от подобной выходки. Потому его последующие слова оказались ожидаемыми:

— Иди к чёрту, Инь Ян, — выплюнул Гуннар и, развернувшись, бросил через плечо: — Мы с тобой больше не увидимся. Прощай…

Хлопок аппарации — оборотень-альфа исчезает, чтобы оставить его наедине со своими мыслями.

Инь Ян поднял взгляд к звёздному небу и медленно прикрыл глаза.

Где-то вдалеке звучала чарующая мелодия эрху. Сквозь неё доносились отзвуки детских радостных визгов, смеха и хлопков. Сегодня проходит фестиваль дракона в магическом квартале Шанхая. Это большой праздник, однако Инь Яну праздновать пока ещё рано.

Нащупав нужную бусину на чётках, он прокрутил её и перенёсся в свою квартиру в этом городе. Сняв обувь и одежду, он проверил охранные амулеты, затем решил принять душ.

Ему хотелось смыть всё это: не столько физическую грязь, сколько то, что было на душе.

Поступал ли он правильно? Поступал ли он справедливо? Инь Ян уже не особо верил в свой путь. Казалось, после утраты семьи в нём что-то надломилось и уже не смогло встать на место…

Горячие струи били сверху, обжигали голову, плечи и спину, но он не обращал на них внимания. Он просто стоял под душем, уперев руки в кафель.

Его снедали сомнения. Феликс Фелицис помог ему успешно совершить задуманное. Вот только…

«Этот парень — не простой маг», — подумал он. Диггори обладал исключительными природными способностями. Верно, именно природными. Его тело физически весьма хорошо натренировано, и он — сознательно или нет — использовал ци для усиления своих ударов и ускорения движений. Однако он совершенно не умел пользоваться всем этим. Несмотря на скорость и силу, движения его были топорными и грубыми, боевая школа отсутствовала как таковая. Хотя не обошлось и без сюрпризов.

Инь Ян переключил душ на ледяной и шумно выдохнул из-за резкой смены температуры.

В спарринге с Диггори было много странностей. К примеру, он мог редуцировать или вовсе сводить на нет все повреждения, наносимые Инь Яном. Даже боли или неприятных последствий этот парень не ощущал, хотя Инь Ян порой намеренно бил по определённым точкам, лёгкое нажатие на которые должно вызывать судороги и острый болевой синдром. Но нет, Седрик Диггори игнорировал подобные атаки. Это было сродни пресловутой «Железной Рубашке», что практиковали шаолиньские монахи и которой Инь Яна когда-то обучали в Корпусе Ассасинов.

В ближнем бою студент Хогвартса был неповоротлив, но лишь до того момента, как вошёл в какой-то транс, перейдя на совершенно иной уровень скорости передвижения. Инь Ян использовал иллюзорные реплики, что часто применяли убийцы из Корпуса ассасинов. Весьма коварная штука, ведь стандартными заклинаниями их развеять нельзя, а банальное «Хоменум Ревелио» определяет клонов, как настоящего пользователя техники. Однако Диггори об этом сказать забыли. Ладно, если отбросить шутки, то он однозначно применил какой-то тайный навык, что позволил ему моментально вычислить, где находится оригинал, и при этом игнорировать атаки клонов.

— Сколько же у вас тайн, мистер Диггори? — пробормотал Инь Ян, выключая воду и набрасывая махровый халат.

Цвета вокруг померкли. Голова закружилась, ноги подкосились, а к горлу подкатила тошнота…

До туалета он не дошёл. Инь Яна вырвало прямо на ковёр в ванной.

Несколько позывов буквально выворачивали его желудок наизнанку. Вскоре вместе с желудочным соком на ковер начала стекать кровь.

Инь Ян стёр её с губ и мотнул головой, пытаясь отогнать головокружение.

Он прикрыл глаза и опёрся о стену, так и оставшись сидеть на полу недалеко от собственной блевотины. Медитация — единственное, что ему сейчас могло помочь, дабы хоть немного ослабить последствия отката.

Три дня. Три чёртовых дня ему пришлось хлебать Феликс Фелицис, и это не обошлось без серьёзных последствий для здоровья. Обычного мага уже можно было класть в реанимационное отделение, а особо слабых — сразу в гроб, ведь токсичность этого зелья высочайшая, именно поэтому его рекомендуется пить в очень малых дозах и не чаще одного раза в год.

Одно хорошо — Инь Ян давно вышел за физические пределы человека благодаря тренировкам и обучению в Корпусе, потому для него последствия были не столь критичны. Ориентировочно на восстановление уйдёт пять дней, и он сможет встать на ноги. А заодно проверит, как там Диггори. Ведь совсем скоро полнолуние… и его цель должна умереть.

Ей пришлось бросать охоту на вампиров, как только с ней связался Найджел по экстренному амулету, и спешно инициировать личное расследование, привлекая те инстанции, до которых позволяли дотянуться её положение и статус.

У неё уговор с Дамблдором, согласно которому она обязуется предоставить Седрику Диггори помимо обучения ещё и безопасность. И будет не слишком хорошо, если он вдруг не переживёт этот месяц.

— Чёрт-чёрт-чёрт, — ругалась Кэтрин.

«Никогда бы не подумала, что такое может случиться», — мелькнуло у неё.

На Диггори совершили покушение. Найджел — единственный свидетель. Он в полутьме видел лишь общие черты лица азиата, без подробностей, и этот парень легко его вырубил. Когда же Найджел пришёл в себя, то Диггори уже лежал с рваной раной на бедре. Являлся ли этот азиат оборотнем, что укусил Седрика? Или то был другой исполнитель, отпечатки ботинок которого нашли её люди?

Неизвестно. Увы, спросить об этом Диггори не представлялось возможным, он до сих пор так и не пришёл в себя.

«Зачем нападать на чемпиона турнира? Тем более в США?» — мелькнуло у Кэтрин.

Хороший вопрос. Это не случайное нападение, похоже на грамотно спланированное покушение. В той подворотне не оставили магических следов: сканирующие артефакты заметили лишь лёгкий фон от пространственные помех, что свидетельствует о постановке анти-аппарационного барьера, блокирующего любые перемещения.

Благодаря тщательному обследованию места преступления нашли кровь, и экспертиза показала, что она принадлежит оборотню. В ином случае стоило бы порадоваться, но конкретно по этой крови нельзя было найти цель; хозяин биологической жидкости озаботился тем, чтобы с помощью дорогостоящего и весьма муторного ритуала отрезать поиск или любое воздействие по крови. И это бесило.

«Кому Диггори мог перейти дорогу?» — спрашивала Кэтрин. Такая подготовка очень сильно попахивала Гильдией наёмников или другой серьёзной организацией. Однако Седрик — лишь шестикурсник из Хогвартса. Да, он сейчас является чемпионом турнира, но ради столь мелкой сошки, пусть и перспективной, нанимать магов Гильдии — примерно то же самое, что стрелять Бомбардой Максима по воробьям. Странно это всё. Возникает закономерный вопрос: зачем столько сложностей? Если его хотели убить, почему не убрали сразу? Зачем нанимать оборотня? Чтобы отсрочить смерть? Или, может, чтобы запугать?

Состояние Седрика после укуса оборотня было паршивым: высокая температура, не сбивающаяся никакими зельями и целительскими заклинаниями, высокая потливость. В бреду он звал какую-то Сайтаму и говорил, что он никакой не герой, а трус и обманщик…

Он так и не пришёл в себя. Колдомедики из Госпиталя Святого Патрика лишь помогли вылечить рану, но на остальное разводили руками. Они на сто процентов были уверены, что столь взрослый и сильный маг просто не выживет после укуса оборотня, и советовали позвать близких родственников парня.

Кэтрин тогда едва их не откруциатила за такой бред! Чтобы Диггори умер от укуса какой-то шавки? Нет, она не могла позволить этому случиться. Она ведь взяла за него ответственность перед Дамблдором!

Был ли выход? Безусловно. Забрать к Мордредовой матери Седрика из этого госпиталя, где работают одни некомпетентные бездари. Ей пришлось это сделать, чтобы сохранить ему жизнь и озаботиться его безопасностью, подключив старые связи. Она отдала его на попечение к надёжным людям. К тем, кому она могла доверять.

— Если ты помрёшь, я ведь тебя с того света достану, — процедила Кэтрин. Она только-только начала проникаться симпатией к чемпиону Хогвартса, а тут какие-то уроды…

Она прервала себя на данной мысли. Неужели ей понравился Диггори? Чёрт, да нет, конечно. У них будут только деловые отношения. И точка.

Цепочкой трансгрессий Кэтрин перенеслась в Сан-Франциско на Виттеринг Хайтс. Здесь живут сестры Холливелл, с которыми она некоторое время училась в Ильвермони. Несмотря на их неблагородное происхождение, Кэтрин относилась к ним хорошо, ведь сёстры в годы обучения были талантливыми волшебницами и подавали большие надежды, пока их не исключили из школы из-за громкого инцидента со старшей сестрой.

Там была очень мутная история, задевшая интересы аристократии. Хоть в США вроде как демократия и равенство, однако эти понятия иногда звучат как какой-то пустой звук либо откровенная насмешка.

Именно со старшей из сестер у Грейвс за обучение в Ильвермони завязались довольно близкие дружеские отношения, построенные на здоровом соперничестве и конкуренции. Впрочем, не обходилось без ссор и дуэлей… Однако, будучи подругами, они сохранили контакты друг друга. Правда, общались крайне редко. Но это неудивительно, у каждой из них теперь своя жизнь.

Да и Кэтрин всё же считала себя выходцем из древних аристократических родов, ведь что Грейвсы, что Блэки были чистокровными. Особенно гордилась она своим блэковским происхождением. Холливеллы же — относительно молодой род, и с довольно короткой историей. О подробностях Кэтрин почти ничего не известно. То ли маглорождённой прабабке этих сестёр посчастливилось найти источник, то ли какую-то редкую библиотеку магии, но объявились они в Сан-Франциско, по её информации, в начале века.

Стоит отметить, знания сестёр в некоторых аспектах магии были шире. Хотя нет, Кэтрин бы в этом никогда не призналась. Их знания были другими. Именно так. Сами они себя вообще называли «ведьмы», что Кэтрин порой забавляло. И поскольку Холливеллы имели помимо начального классического образования в американской школе волшебства еще и иной спектр магический возможностей, Грейвс посчитала, что они вполне способны помочь Седрику.

Подойдя к нужному дому, Кэтрин остановилась, чтобы собраться с мыслями и успокоить участившееся сердцебиение. Как бы там ни было, но за Диггори она переживала. И дело не только в возможном нарушении договора с Дамблдором. Этот парень вызывал странные чувства в сердце, которые Грейвс пока не могла объяснить или принять.

Она бросила взгляд на поместье перед собой.

Двухэтажный особняк Холливелл был построен в викторианском стиле, на небольшом возвышении. Фасад выполнен в розовато-винном цвете, органично сочетавшимся с белоснежной отделкой. Небольшая лестница вела к массивным лакированным дверям с витражными вставками. Крыльцо обрамляли изящные колонны, а козырёк над ним был украшен причудливой резьбой.

«Милый домик», — мелькнуло у неё. Тем не менее, внешне Кэтрин он казался каким-то уж больно… обычным? Да и не чувствовалось на нём каких-то защитных чар. Не скажешь, что здесь живут колдуньи, скорее, довольно зажиточные простецы.

Впрочем, главное — не дом, а жильцы. И уж сестёр Холливелл обычными или простыми язык назвать точно не поворачивался.

Роуз не находила себе места. Уже около суток кулон звенел и горел жёлтым, а изредка даже янтарным светом. Это значило, что Седрик находится в постоянной опасности.

Ждать больше не имело смысла, потому она вместе с Амосом заявилась на приём к Дамблдору.

Она объяснила директору Хогвартса всё как есть. Что еще шестнадцать лет назад была применена магия крови на кулоне, и он показывает, когда Седрику что-то угрожает.

Дамблдор некоторое время размышлял, затем качнул головой:

— Дело в том, что Седрик находится на обучении… кхем… — он замялся, пытаясь подобрать правильные слова: — Скажем так, у энергичной и даже несколько одиозной личности. О её методах я не знаю, но сомневаюсь, что они гуманны.

— Кто это? — спросил Амос, подобравшись.

— Вы её не знаете, но… она на четверть Блэк.

Амос тихо выругался, а Роуз сощурила глаза:

— Директор Дамблдор, зачем вообще нужно было отправлять Седрика в Соединённые Штаты?

— Роуз, девочка моя…

— Я не ваша девочка, — довольно грубо перебила Роуз. — Пожалуйста, ответьте прямо, а не общими фразами, как в прошлый раз.

Дамблдор сложил ладони домиком, на пару мгновений задумавшись, затем выложил всё как есть:

— У Седрика есть дар, который может навредить как ему, так и окружающим. Если сей дар он не научится контролировать, то это может привести…

— Какой дар? — в очередной раз нетерпеливо перебила Роуз.

— Странно, что вы, будучи родителями Седрика, этого не заметили, — укоризненно посмотрел на них директор. — У него очень сильный ментальный дар. Настолько сильный, что из-за него Второе задание турнира едва не превратилось в катастрофу.

— Так это всё… Седрик? — в удивлении поднял брови Амос.

— Верно. Я не могу заняться его обучением на данный момент, потому мной было принято решение временно отдать его в Штаты. Там им займутся всерьёз, к тому же смогут хорошенько подтянуть в боевой магии. Надеюсь, вы понимаете, что в преддверии финала турнира такое лишним не будет.

— Мы понимаем, — кивнул Амос.

Роуз же стиснула зубы. Она ничем не могла помочь своему сыну, и это буквально выводило её из себя:

— Значит, он все это время будет в опасности? До конца следующего месяца?

— Роуз, ты изводишь себя зря, — качнул головой Дамблдор. — Седрик — не маленький ребёнок, он взрослый и сильный маг. А в будущем станет ещё сильнее.

— И что вы мне предлагаете? — воскликнула Роуз. — Просто молча наблюдать за кулоном? И при этом не знать, что там происходит и что грозит Седрику?

— Иногда знание может навредить сильнее, чем незнание, — он поправил очки-половинки, которые блеснули в свете вечерних светильников. После чего требовательно протянул ладонь. — Отдай кулон мне.

— Что? — не поверила услышанному Роуз и даже отошла на один шаг. — Дамблдор… вы…

— Послушай, Роуз, — повысил голос директор. Его добродушный тон испарился. — Ты ничем ему не сможешь помочь. Если кулон вдруг станет красным, ты просто будешь наблюдать и рыдать от бессилия. В отличие от меня. Я смогу бросить свои дела и срочно отправиться в Штаты. И уже в Америке я могу попросить Фоукса, чтобы в случае надобности он привёл меня прямо к Седрику.

Роуз шумно выдохнула и опустила голову. Она понимала, что Дамблдор прав. У него больше власти и влияния, чтобы быстро отправиться в Штаты международным порт-ключом. Кроме того, у него есть феникс, который на новом континенте сможет найти Седрика, а если тот будет серьёзно ранен, то Фоукс исцелит его.

— Дорогая, — вклинился в её размышления Амос. — Профессор Дамблдор прав. Кулон в его руках будет куда полезнее для безопасности нашего сына.

— Хорошо, я согласна, — твёрдо сказала Роуз.

Она нехотя протянула артефакт. Кулон завис над ладонью директора. Отпускать она его не спешила:

— Но если что-то случится с Седриком, а вы…

— Это целиком и полностью моя ответственность, — успокаивающе кивнул Дамблдор. — Амос, Роуз… вам не стоит об этом переживать. Просто доверьтесь мне.

Пальцы разжались, и золотисто-жёлтый кулон на цепочке, наконец, упал в подставленную ладонь. Роуз сделала выбор, и она очень надеялась, что не пожалеет об этом.

Она зажала дверной звонок. Спустя десяток вздохов двери открылись, и в проходе показалась небольшого роста шатенка в розовом топе с открытым животом и чокером на шее. Волосы были собраны в хвост.

— Пришла, наконец? Заходи скорее, — бросила она, отходя с прохода.

Её встретила младшая сестра Холливелл — Фиби.

Кэтрин переступила через порог. Пройдя несколько шагов, они завернули в гостиную.

— Как он? — спросила Кэтрин.

— В себя не приходил. Но мы смогли стабилизировать его состояние. Сейчас ему гораздо лучше.

— Хорошо. Отведи меня к нему.

Они прошли мимо диванчика и старого фортепиано к лестнице на второй этаж. В скором времени Фиби провела её в одну из спален.

— Что это? — прищурилась Кэтрин, глядя, как над лежащим на кровати Диггори неспешно кружат белые кристаллы, периодически испускающие мягкий свет.

— Кристаллы, — односложно ответила Пайпер, поправив длинные тёмные волосы. Средняя из сестер, видимо, уже давно находилась в комнате и поддерживала колдовство, периодически подавая свою магию.

— Я вижу, что кристаллы, — раздражённо сказала Кэтрин. — Что они делают? И каким образом ты их контролируешь? Что-то я не помню, чтобы ты специализировалась на телекинезе без концентраторов.

— Кэт, не начинай, — закатила глаза Фиби. — Ты же понимаешь, что у каждой семьи есть секреты. Можешь считать, что эти знания — часть нашего родового наследия. Как видишь, благодаря нашим стараниям ему немного лучше.

Кэтрин поджала губы и подошла ближе к Седрику. В этот раз на его лбу не было испарины, дыхание оказалось мерным и спокойным.

— Я зайду в круг? — спросила Грейвс.

— Конечно, — кивнула Пайпер, затем произнесла шёпотом несколько слов, которые Кэтрин не смогла разобрать, и деактивировала магический процесс. Кристаллы покружили в воздухе и остановились, затем плавно опустились на деревянный пол.

Кэтрин дотронулась до лба Седрика, затем бросила пару диагностирующих заклинаний. «Температура снизилась, горячки больше нет», — мелькнуло у неё. Судя по всему, в бреду он больше не находится, да и мышцы полностью расслаблены.

— Вы пробовали его пробуждать?

— А ты как думаешь? — спросила Пайпер, устало закатив глаза.

— Нет реакции ни на заговоры, ни на заклинания, — включилась в разговор Фиби, подойдя ближе к чемпиону. — Кстати, даже в таком состоянии… он красавчик.

— Ему семнадцать, — фыркнула Кэтрин, бросив острый взгляд на младшую Холливелл. Впрочем, про себя она вынуждена была согласиться. Ожоги Седрика уже почти полностью сошли на нет, и лицо больше не вызывало того внутреннего тремора и некомфортного чувства, что раньше.

— Ну… — приложила палец к губе Фиби. — В принципе, годик подождать можно. Тем более мне сейчас девятнадцать. Я, кстати, ещё не встречалась с парнями младше себя. Нужно попробовать…

— Смотрю, ему уже лучше, — быстро перебила Грейвс, пригвоздив младшую Холливелл взглядом. — Значит, его можно забрать?

— Я бы этого не рекомендовала, — помассировала лоб Пайпер. — Сейчас его состояние более-менее стабильно, но связано это ещё и с расстоянием до луны. Она сейчас находится с другой стороны земного шара. Вечером ему может вновь стать хуже. Вирус всё же распространяется, и его организм постепенно преображается. Я стабилизировала его жизненные показатели с помощью ритуала, заговоров и алхимии, но…

— Что? — нахмурилась Кэтрин.

— Сама понимаешь, его укусил оборотень. Вирус слишком быстро распространяется из-за близости полнолуния, и нет такой магии, которая могла бы обратить этот процесс вспять. А если бы и была… цена её оказалась бы слишком велика. В любом случае, шанс, что он не переживёт полнолуние всё ещё…

— И вы туда же? — бросила Грейвс в раздражении. Её глаза засверкали от гнева, а предметы в комнате слегка задрожали.

— Успокойся, Кэт, — осторожно приблизилась к ней Фиби и положила руку на плечо. — Мы сделали всё, что могли. Но дальше… он должен сам побороть вирус.

Грейвс взяла эмоции под контроль и медленно выдохнула.

— Хорошо. Значит… мы будем ждать до полнолуния?

— Верно. Завтра вечером всё решится, — кивнула Пайпер. — Он либо выживет и станет оборотнем-магом, либо…

— Никаких «либо», — отрезала Кэтрин. — Он выживет. Я в этом не сомневаюсь.

Кэтрин не смогла долго находиться в доме Холливелл из-за работы. Её подчинённые напоролись на старшего вампира, и ей пришлось самой срываться с места, выступив в качестве подкрепления. Потому после обеда она их покинула, сказав, чтобы сёстры в случае проблем оповестили её через зеркало, которое она им оставила для срочной связи.

— Думаешь, он выживет? — хмуро спросила Фиби, глядя на бессознательного блондина.

— Мы всё сделали для этого, — пожала плечами Пайпер. — Пошли, Фибс. Ему уже лучше, так что здесь наше присутствие не нужно.

Фиби нехотя последовала за сестрой, прикрыв дверь. Обидно, когда ты не можешь повлиять на результат, даже несмотря на то, что владеешь магией. Они ведь сильные. Правда сильные, особенно Прю. Они стараются по мере своих возможностей помогать людям, спасать невинных. Однако, увы, не всегда получается.

Даже наличие в руках сестёр такого легендарного магического фолианта, как «Книга Таинств», в которой описано множество ритуалов, заговоров, заклинаний и редких зелий, далеко не всегда могло их выручить. И в случае с британским волшебником всё было предельно ясно: не существовало в природе никаких лекарств или чудесных заговоров, исцеляющих ликантропию. И после укуса оборотня маг либо выживет, либо нет.

Впрочем, еще в Ильвермони сёстрам Холливелл стало ясно, что магия имеет множество ограничений. А чудеса, которые показывала им бабушка и мама в детстве, лишь вершина айсберга. Последующее же более глубокое обучение премудростям семейной волшбы раскрыло часть тайн и загадок, но далеко не все.

Пайпер пошла на кухню заваривать кофе, а Фиби осталась в гостиной, усевшись на диван.

Грейвс ушла буквально десять минут назад, и против воли Фиби накрыло ворохом воспоминаний, когда в Ильвермони её старшая сестра то и дело соревновалась с Кэт в телекинезе. Неудивительно, они обе попали на факультет телекинетиков и были одними из самых способных студентов. Соперничали друг с другом. Впрочем, Фиби могла уверенно заявить, что способности в перемещении предметов у Прю были выше, чем у Кэтрин, хотя последняя усердно в этом тренировалась, чтобы не остаться позади старшей Холливелл. Они были хорошими подругами. Прюдэнс старалась избавить Кэт от её снобизма, вспыльчивости и высокомерия, иногда это даже получалось. Постепенно их дружба становилась крепче и, казалось, однажды они смогут стать лучшими подругами, а Холливелл смогут посвятить её в свои тайны.

Детские и наивные мечты.

«Эх… жаль», — выдохнула Фиби, с ностальгией вспоминая те чудесные времена, когда бабушка и мама были ещё живы. Когда у них были друзья в Ильвермони. Когда они могли свободно колдовать любые заклинания при помощи волшебных колец или палочек.

Но из-за некоторых дегенератов-аристократов, намеренно устроивших конфликт со старшей сестрой (и получивших в итоге по заслугам), Холливелл выперли из школы магии. Всех троих. Сломали палочки и расплавили их магические кольца, а затем, словно этого оказалось мало, МАКУСА выдало пожизненный запрет на использование ими концентраторов.

Увы, связи и большие деньги решают, а Холливеллы не были богаты и не имели какого-то влияния. Потому, когда они перешли дорогу деткам толстосумов, те постарались максимально усложнить жизнь сёстрам. Им пришлось вернуться в родной Сан-Франциско и остаться жить здесь в родительском доме, а магическую науку и родовые способности постигать под чутким руководством бабушки.

Тогда Фиби ещё не могла понять, откуда такая несправедливость и откуда берутся такие плохие люди. Сейчас она это осознавала чётко: деньги и власть развращают людей, особенно магов. Они чувствуют вседозволенность. И против этого может помочь либо наличие большей власти и денег, либо абсолютная сила. К сожалению, на тот момент ни тем ни другим семья Холливеллов не обладала…

В уши вдруг ударил грохот барабанов, отчего Фиби мигом вскочила с дивана. Её сердце бешено заколотилось, а каждой клеточкой тела овладел животный страх. На несколько мгновений младшую Холливелл парализовало. Она не могла шагнуть с места, настолько пробирающим и подавляющим был охвативший её ужас.

«Соберись», — мысленно отвесила себе оплеуху Фиби, на скорую руку возводя ментальные барьеры. Стало лишь немного легче. Чёрт… Что это такое? В голове всплыла страница из Книги Таинств. Такой ужас могут испытывать лишь жертвы Высшего Демона Страха — Барбаса. Однако сегодня и близко не пятница тринадцатое. Он вырвался из ада? А как пробрался в поместье? Дом ведь экранирован от пространственных блинков. И, если он обошёл запрет, почему его не видно?..

Пайпер наверняка тоже почувствовала это. Значит, вместе они смогут противостоять возникшей угрозе. Не надо паниковать. У них всё получится. Нужно только…

Рокот барабанов прекратился так же резко, как и проявился до этого.

Пайпер на деревянных ногах зашла в гостиную, круглыми от шока глазами глядя на младшую сестру.

— Какого… хрена… это… было? — тихо прошипела она.

— Будто я знаю, — так же шёпотом ответила Фиби. Паралич спал, и теперь она свободно могла передвигаться.

Пайпер вдруг указал на столик, на котором магический кристалл засиял лазурным светом:

— Кажется, наш спящий красавец проснулся.

Действительно. Этот кристалл связывало заклинание-сигналка, которую активировали в комнате, где лежал парень.

Фиби окончательно пришла в себя и первой побежала по лестнице наверх. Надо было срочно проверить, как он. И этот возникший страх… мог ли он быть как-то связан с его пробуждением?

Да уж… Пробуждение было не из приятных. Суставы и кости ломило так, словно их до этого вытащили, перекрутили в мясорубке, а потом обратно поставили на место. И это ведь ещё регулятор болевого порога выкручен на минимум. Содержимое головы будто взболтали миксером, хотя и острой боли как таковой не было; скорее, наличествовал плотный туман в мозгах, мешающий нормально соображать.

Кинг попробовал открыть глаза.

С первого раза не получилось. Со второго, как ни странно, тоже.

И где его хвалёные характеристики? Он же прокачанный чемпион турнира. Какого чёрта ему так хреново?

«Статус», — мысленно скомандовал он.

Не менее полуминуты он ожидал отклика от системы, но почему-то она не реагировала.

Он повторил мысленный приказ, дабы просмотреть свои характеристики и дебаффы. Последних, судя по его самочувствию, должно быть ой как много.

Ожидание…

Тщетно. Неужели у него даже не хватает концентрации, чтобы совершить столь простое и привычное действие, как вызов системного окна?

«Наверное, всё же стоит сказать это слово вслух», — лениво подумал Кинг.

Его веки дрогнули, затем ещё и ещё. Казалось, лишь спустя целую вечность, производя воистину титанические усилия, ему удалось их раскрыть, дабы глянуть, где он вообще находится.

Стоило открыть глаза, как в них ударил розовато-рыжий свет закатного солнца. Привыкнув к нему, Кинг обнаружил перед собой абсолютно незнакомый потолок с лепниной и хрустальной люстрой.

«Это не моя съёмная квартира в Ист-Виллидже», — мелькнуло у него. Пошарив по комнате глазами, он окончательно в этом убедился. Какие-то незнакомые семейные фотографии в рамках на стене и комоде, окна большие, задёрнуты полупрозрачными кружевными занавесками. Обои тоже незнакомые.

Куда его занесло? Последнее, что он помнит, как его укусил оборотень, а говнюк-китаец смылся в аппарации. Потом Найджел пытался ему как-то помочь, но его сознание резко вырубило. Кажется, ему даже снились какие-то сны, поначалу Сайтама, а потом в одном из видений его судили в Геройской Ассоциации, и ему пришлось признать свою вину и обман, чтобы скостить срок. Да уж, давно ему ничего такого не снилось…

Горло саднило и першило. Он разлепил сухие и обветренные губы и, едва шевеля ими, произнёс:

— Статус…

Ничего не произошло. Ожидаемого окна перед глазами не выскочило.

Его задница непроизвольно сжалась.

— Что за… — он прочистил горло, облизал губы и уже чётче продекламировал: — Статус, ёб твою мать…

Ничего.

— Статус-статус, блять… окно характеристик… окно персонажа… Статус… Сука! — Кинг не на шутку перепугался.

БУ-ДУМ-БУ-ДУМ, БУ-ДУМ-БУ-ДУМ, БУ-ДУМ-БУ-ДУМ…

Система не отвечала. Он не мог просмотреть ни окно характеристик, ни имеющиеся дебаффы. Кинга бросило в холодный пот, а тело задрожало от всепоглощающего страха.

«Неужели у меня больше нет системы⁈» — мысленно орал он. Стало не хватать воздуха, он часто задышал, но помогало это мало.

Что, если вместе с имбовой системой он потерял весь свой прогресс, все свои навыки? Что, если его Защита Разума больше не работает? Тогда все узнают, кто он такой. Что он обманщик, подселенец, который занял тело молодого студента Хогвартса. Кроме того, без своих навыков он ведь не сможет пройти финальный этап Турнира Трёх Волшебников.

От таких ужасающих перспектив Кинга едва инфаркт не хватил.

«Так, спокойно», — попытался взять себя в руки Кинг. Перед тем, как отключиться, он вспомнил системные сообщения: там что-то говорилось про смертельную угрозу организму, а потом писалось про отключение системных функций и режим гибернации.

Сердце замедлило свой бег. Кинг медленно задышал, приводя мысли в порядок.

«Значит, всему этому есть причина», — заключил он, пытаясь в бо́льших подробностях вспомнить, что было написано в системных логах. Тело было слабо, но мозги не подвели. Он действительно вспомнил всё верно.

Так… ну и дела. Для начала нужно проверить, остались ли при нём хоть какие-то навыки. Мысленно сконцентрировавшись, он пожелал, чтобы его запасная палочка оказалась в его руке.

Пальцы ощутили прохладную и слегка шершавую древесину волшебной палочки из вишни и сердечной жилы дракона.

— Отлично, — с облегчением прошептал он и отозвал палочку обратно в инвентарь.

К счастью, доступ к Хранилищу у него остался, то есть системные навыки вроде бы работают. Однако система в режиме гибернации, что бы это, Мордред задери, ни значило.

«Теперь эксперимент с беспалочковой магией», — решил Кинг.

— Акцио, — прохрипел он, слегка приподнявшись на локте и протянув вперёд трясущуюся ладонь. Небольшое фото в резной раме сдвинулось с комода и прилетело Кингу в руку, но из-за общей слабости рука упала обратно на кровать, а фото стукнуло его по носу, обратно откинув на подушку. — Чёрт…

Бежевая дверь открылась, и в комнату забежала совершенно незнакомая девушка. Из одежды на ней розовый топ, короткие джинсовые шорты, из примечательного — чёрный чокер на шее.

— Очнулся-таки?

— Эм… да, — хрипло протянул Кинг.

— Это хорошо.

— Простите, а вы кто?

Помимо девушки в розовом топе в комнату зашла ещё одна. Эта была одета более закрыто: домашние брюки и белая блузка с рукавом. Распущенные тёмно-каштановые волосы доходили до плеч.

— Мы — сёстры Холливелл. Я — Пайпер, а это Фиби.

— Привет… Приятно познакомиться, — сверкнула белоснежной улыбкой Фиби и неловко махнула рукой в приветствии.

— Эм… ясно, — кивнул Кинг, хотя нихрена ему не было ясно. Он в душе не имел, кто это вообще такие. Но поскольку, пока он пребывал без сознания, его всё же не убили и не покалечили, значит, эти сёстры не желают ему зла. — Где Кэтрин? — спросил он.

— Грейвс аппарировала на работу. Ушла совсем недавно, — ответила Пайпер. — Наверное, ты задаёшься вопросом: кто мы вообще такие и как ты здесь оказался.

— Вроде того.

— Если вкратце, то мы подруги Кэтрин. Она обратилась к нам, потому что в госпитале тебе не смогли помочь. Ты сейчас в Сан-Франциско в нашем поместье.

— Теперь понял, — сказал Кинг, стараясь подняться с места. Выходило паршиво, но он потихоньку встал с кровати. — Спасибо за заботу. Я вам очень благодарен, однако не хочу вас обременять. Если у вас есть контакты Кэтрин или её секретаря, то…

— Никуда ты не пойдёшь, — строго заключила Пайпер, уложив его обратно на кровать. — Во-первых, ты ещё слишком слаб. Во-вторых, самые большие твои проблемы начнутся завтра. И только у нас есть соответствующие заговоры, алхимические зелья и сдерживающие артефакты, чтобы облегчить твою трансформацию… погоди, что на кровати делает наше фото? Фибс? Когда я укладывала Седрика, его здесь точно не было.

— Я не знаю, — отозвалась Фиби и поставила фото обратно на комод.

— Трансформацию? — быстро перевёл тему Кинг.

— Да… Тебя укусил оборотень, — Пайпер прочла какое-то короткое заклинание, и над Кингом начали кружиться белые кристаллы. Они мигали в определённом ритме, девушка не сводила с них взгляда, при этом не забывая освещать Кингу всю тяжесть ситуации: — Из-за очень развитого ядра и хорошего магического потенциала, твоё первое обращение в полнолуние будет… очень болезненным. А ещё опасным. Причем опасным в первую очередь для тебя.

— Понятно. И каковы шансы моего выживания? — Кинг понял, к чему ведёт Пайпер. Он может помереть. Насколько он помнил, перед его отключкой система оценивала шанс смертельного исхода в девяносто пять процентов. «Очень оптимистично», — подумал Кинг.

Сёстры многозначительно переглянулись.

— Шансы очень хорошие, — преувеличенно бодро заявила Фиби, шагнув вперёд. — Всё должно пройти без…

— Врать не буду, как и давать ложные надежды, — перебила Пайпер сестру. — Шансы, что ты справишься — процентов десять. Максимум — двадцать, и то — они увеличились лишь с нашей помощью.

Кинг покивал, Он не мог сейчас подтвердить слова Пайпер, ибо система «спала», но это было похоже на правду. Всё же его должны были подлатать как в госпитале, так и в доме этих Холливеллов.

— Что же… не так уж и плохо, — заключил он. Ему в который раз придется уповать на свою удачу. — У меня будет только один важный вопрос…

— Конечно.

— Где у вас здесь… туалет?..

Утро следующего дня,

Дом Холливеллов

Вечер и ночь прошли, мягко говоря, так себе. Кинга вновь охватила лихорадка, суставы крутило, а мышцы дёргало. Тело выгибало дугой, ему буквально хотелось разодрать себе кожу и выцарапать глаза. Пайпер произнесла какое-то длинное парализующее заклинание, затем влила в горло особо мерзкий на вкус отвар для релаксации.

В первое время стало легче, но Пайпер предположила, что это временное явление. Потом появилась старшая сестра — кажется, её звали Прю — и его перенесли телекинезом в подвал, где сестры сковали его крепкими ремнями и втроём в придачу наложили мощный парализующий наговор. Сделали они это, чтобы Кинг сам себе впоследствии не навредил.

Полночи с ним сидела Фиби, охлаждала тело компрессами, растирала особыми отварами, дабы снизить температуру и судороги. Помогало лишь отчасти. А во второй половине ночи на Кинга начали находить вспышки гнева. Особо сильный приступ, как он понял, сопровождался мощным ментальным выбросом, отчего младшая Холливелл буквально застыла на месте и так и стояла в течение нескольких минут, глядя на него, как кролик на удава.

В конце концов, Кингу это надоело, и он послал её нахер. В итоге Фиби убежала из подвала прочь, а всю оставшуюся ночь он провёл в одиночестве.

— Седрик, ты… ты как? — отвлекла его от воспоминаний Фиби. К его удивлению, никакой видимой обиды или страха она не испытывала. На её лице читалось лишь сочувствие.

Они стояли в коридоре. Младшая Холливелл бросала на него странные взгляды.

— По сравнению с тем, что было ночью… отлично, — сказал Кинг.

Сейчас действительно было относительно хорошо. Однако ночью, особенно при приближении луны, всё меняется. «В меня будто демона подселяют, и он пытается управлять моим телом», — подумал Кинг.

Из побочных эффектов: ночью в разы усилились все ощущения. Тиканье настенных часов набатом било по ушам, а от сирен скорой помощи в паре кварталов отсюда хотелось проткнуть себе барабанные перепонки. Голосов сестёр он почти не слышал, видимо, на их комнатах стояла защита в виде заклинаний-заглушек.

Зрение стало острее, а нюх улавливал самые тонкие ароматы и запахи.

Даже сейчас, кажется, все органы чувств работают чуть лучше, чем раньше, хотя и не настолько мощно, как в тёмное время суток.

— Это хорошо, — робко улыбнулась Фиби. — Ты… можешь идти в душ. Он уже освободился.

Кинг заметил, что Фиби прихорошилась. Подвела глаза, подкрасила губы, и вместо хвоста волосы теперь спадали к плечам волнистым водопадом. Причины такого марафета, тем более для раннего утра, его не интересовали. Возможно, ей нужно идти на работу, или что-то в этом духе.

— Я понял, — кивнул он. — Спасибо…

Кинг для себя определил, что поместье сестёр Холливелл мало чем отличается от домов в его прошлой жизни. То есть домик вообще не выглядел хоть сколь-нибудь волшебным. Вполне магловский, впрочем, не без антиквариата и довольно дорогих по меркам Кинга вещей.

Он зашёл в ванную комнату. Разделся до трусов.

«Чёрт возьми, — подумал он. — Если ночью было так хреново, что будет сегодня в полнолуние?»

Болевой порог здесь вообще не спасал. Боли как таковой Кинг не испытывал, однако крайне неприятные ощущения оставались.

Робкий стук и глухой голос Фиби прервали его размышления:

— Седрик, мы забыли положить полотенца. Ещё я принесла сменные вещи. Ты уже залез?

— Нет ещё. Заходи.

Фиби зашла в комнату и на некоторое время застыла, окинув Кинга странным взглядом. Он простояла так несколько секунд, пока Кинг не прокашлялся:

— Кхем… ты вроде хотела дать полотенца.

— А? Да, точно, — улыбнулась она, сложив белые банные полотенца на полку, а на стиралку кинула клетчатую рубашку и джинсовые бриджи. — А ты… ты, наверное, много тренируешься. Любишь ходить в спортзал?

— Не сказал бы, что много тренируюсь. Но в спортзал и бассейн ходил недавно, это да.

— Ясно, — глаза Фиби подозрительно увлажнились и заблестели.

— Эм… что-то ещё?

— Да?

— Фиби… мне можно уже помыться?

— Да, конечно, извини. Задумалась просто. Если что — я буду внизу.

— Чудесно.

Младшая Холливелл упорхнула, и Кинг на всякий случай закрыл дверь на защёлку. В прошлой жизни он обычно этого не делал, поскольку жил один. Однако, как показывает практика, иногда делать это необходимо. Опыт с мамой и нарезанием собственной руки кухонным ножом тому яркий пример.

Здесь же он и вовсе находился в совершенно чужом доме, полном довольно привлекательных девушек.

Ох… Был бы он персонажем в какой-нибудь гаремной этти-манге, то уже бы совратил их мощью своей харизмы и неотразимости, и все трое сестёр возлежали бы с ним, активно ублажая, ведь таков природный магнетизм и сюжетная обусловленность протагониста.

Однако Кинг был в реальном мире, а ещё считал себя неудачником-смертником, которому сейчас было ну вот совсем не до девушек, учитывая сложившиеся обстоятельства.

«Однако… взгляд этой Фиби немного пугает», — передёрнул плечами Кинг и полез в душ.

Уже стоя под струями воды, он выкинул младшую Холливелл из головы. У него хватало проблем. Судя по всему, сегодня вечером начнётся худшее, и ему следует хотя бы морально к этому подготовиться, ведь следующую ночь он может и не пережить.