— Инасия! — Лан восхищённо смотрел на представшую перед ним картину.
Гетайская столица была одним из самых больших и процветающих городов на побережье. Белокаменная, с чёткими, словно рублеными линиями. Здесь не было завитушек, полукруглых арок и чрезмерного украшательства. Остроконечные башни, высокие колонны, заострённые кверху оконные проёмы — Инасия словно тянулась вверх, к небу. И в то же время город, окружённый мощной каменной стеной с въездными башнями, внушал чувство надёжности и безопасности. Путешественники, уставшие, измученные и немного раздражённые, без лишних разговоров пришпорили лошадей.
Ни Огнеяра, ни Радомир не возвращались больше к тому разговору. Альвийка старательно делала вид, что всё в порядке, обращалась к тарсу чаще, чем за всю дорогу до ссоры. На что мужчина снисходительно улыбался и отворачивался, не желая участвовать в этой игре. Лан и Хадиль приняли правила девушки, поддерживая разговоры ни о чём и смеясь над забавными историями. А сами мечтали поскорее добраться до столицы, надеясь, что совместные дела по-настоящему помирят друзей.
Инасия встретила странников довольно приветливо, а может, богиня судьбы Мокошь решила дать передышку. Стражи пропустили их через ворота, взяв положенную плату, и пожелали везения в делах. А когда возле Хадиль начал кружится шмель, заулыбался даже мрачный Володарович:
— Хороший знак, Хадиль, первый весенний шмель — к удаче на целый год.
Гетайка довольно просияла, то и дело поглядывая на жужжащее насекомое. А путешественники тем временем подъехали к большому богатому дому. Заметив их, привратник с радостными криками распахнул ворота. Хадиль изумлённо повернулась к Лану, ехавшему рядом. Тот весело хмыкнул:
— Сейчас всё поймёшь.
Из дома выскочила женщина в годах, приложив руку к глазам, чтобы не слепило солнце, пристально разглядывала спешивающихся волхвов. И когда один из них повернулся лицом, гетайка с оглушительным воплем бросилась к нему:
— Радимчик!
— Тётушка!
Встреча родственников была очень нежной. Женщина, едва доходившая племяннику до плеча, крепко обняла его.
— Что ж ты не предупредил?
Колдун с улыбкой ждал, пока его расцелуют в обе щёки.
— Сюрприз, тётушка!
— А у меня сердце слабое.
— Так я ж целитель. В миг на ноги поставлю, — Володарович, посмеиваясь, бережно обнял тётку. — Рад тебя видеть!
Женщина не сводила с племянника обожающего взгляда, гладила по плечам, словно не верила, что он настоящий. Наконец, налюбовавшись, вспомнила об остальных. Она повернулась к притихшим гостям:
— Добро пожаловать! Друзья Радима здесь всегда желанные гости.
И тут же засуетилась, приглашая всех в дом и покрикивая на вышедших слуг. Альвийка с интересом разглядывала убранство зала, осторожно ступая по мозаичному полу. Высокие потолки и большие окна напомнили ей родной дом, но низенькие диванчики и большое количество ткани было в диковинку. Как на них можно сидеть? Разве что прилечь!.. Прозрачная вуаль, собранная изящными складками закрывала окна, скрывая и оберегая жизнь хозяев. А иногда ткань заменяла стены и перегородки, как на веранде, которую альвийка заметила, пока они шли в отведённые им покои.
— Как красиво! — Хадиль взяла подругу за руку. — Правда?
— Очень, — не стала спорить видунья.
Немного отдохнув с дороги и приведя себя в порядок, гости собрались внизу за богато накрытым столом, что ещё раз подтвердило насколько им рады. За обедом Хадиль, наконец, узнала, с кем провела целую седмицу. Радомир с улыбкой слушал родственницу, которая, наплевав на этикет, сидела слева от племянника, обняв его за плечи.
— …А я знала, что ты вернёшься в Храм. Верховный тебя не отпустил бы. Ты же вон какой способный!
— Тётя Умут, дело не в Верховном, а во мне. Негоже бросать учёбу.
Женщина согласно кивнула:
— Конечно, тем более тебе там нравилось. И всё равно… Веролюб никогда дураком не был. Он знает, что ты до волхва десятого порядка в течение ближайших двух-трёх лет дойдёшь.
Огнеяра подавилась:
— Кто волхв десятого порядка?
— Радимчик скоро будет, — любезно пояснила хозяйка дома, — а пока только девятый.
Лан насмешливо хмыкнул:
— Только?.. Некоторые даже к старости дальше шестого-седьмого подняться не могут.
Видунья с недоверчивым прищуром глянула на тарса, равнодушно жующего кусок пирога.
— Ты же говорил про седьмой?
— Это у меня седьмой порядок, — вмешался миконец.
С громким бряцаньем выпала серебряная вилка из рук Хадиль. Она переводила потрясённый взгляд с Радомира на Лана:
— Вы серьёзно? Вы… колдуны?
И столько страха и разочарования прозвучало в голосе девушки! Володарович только хмыкнул на это. Ответил ей ис-Короуш:
— Да, Хадиль. Только мы предпочитаем называть себя волхвами.
— Какая разница?! — вскинулась гетайка, возмущённая обманом тех, кого считала своими друзьями. — Волхв, маг, колдун — какая разница?!
И вдруг она побледнела, глянув сначала на хмурую видунью, потом на тарса:
— Подождите-подождите! Кажется, я поняла! Тот колдун в Соляной пустоши?.. Это же ты, Рад?.. Это ты едва не убил Огнеяру?
Мужчина с такой силой грохнул кубком по столу, что все подскочили. Тётушка Умут, не совсем понимая, в чём дело, внимательно наблюдала за происходящим. Поэтому, когда Хадиль, всхлипывая, выскочила из-за стола, даже не остановила её. Женщину куда больше интересовал племянник, не сводивший тяжёлого и виноватого взгляда с рыжеволосой девушки напротив.
Хадиль бежала по огромному дому и в дверях налетела на незнакомого мужчину. Тот пошатнулся, но устоял, ещё и девушку подхватил.
— Простите! — прошептала та с такими несчастными глазами, что могла разжалобить каменную статую.
Незнакомец, всё ещё поддерживая дрожащую Хадиль, покачал головой:
— Ничего-ничего!.. Что с вами случилось? Кто вас обидел?
— Никто. Это я обидела нечаянно!
Гетаец потрясённо смотрел вслед девушке, выскочившей за двери. Услышав торопливые шаги, мужчина повернулся к спешащей хозяйке дома.
— Озгюр? — Умут кивнула своему старинному приятелю.
Тот кивнул в ответ и перевёл взгляд на рыжеволосого незнакомца, который оглядывался по сторонам, по всей видимости, в поисках той самой расстроенной красавицы.
— Умут, дорогая, что происходит?
— Скоро узнаю, — туманно пообещала гетайка, потом вспомнив приличия, махнула рукой. — Озгюр анак Дайли — мой хороший друг, а это Лан ис-Короуш — товарищ моего Радима.
Мужчины кивнули друг другу, но мысли были заняты иным.
— Приехал Радомир? — в тёмных глазах гетайца вспыхнул интерес.
— Да. Вот такой сюрприз! — женщина повернулась к Лану: — Ну-ка, сходи отыщи Хадиль, пока она не напридумывала себе не пойми чего. Мы с Озгюром будем ждать вас на веранде.
Лан только этого и ждал и почти бегом бросился за подругой. Гетаец повернулся к Умут.
— А где Радим? Я хочу повидаться с ним.
— Успеешь, Озгюр! У него сейчас идёт куда более важный разговор.
…Радомир и Огнеяра остались в обеденном зале одни. Альвийка сидела за столом, закрыв лицо руками. Мужчина тяжело вздохнул и пересел на соседний стул:
— Почему ты скрывала случившееся в Соляных пустошах?
Видунья на секунду задумалась:
— Раньше не хотела тебя радовать. Сейчас не хочу огорчать.
— Ненавидишь меня?
Огнеяра повернулась к нему.
— Нет, Радим!.. Ты же понимаешь, что такое альвийские грёзы! Это не ваши воспоминания. Тогда в лесу ты заставил меня вернуться назад, заново испытать те чувства. Но правда в том, что моя ненависть и жажда мести остались в прошлом. Сейчас я не испытываю к тебе ничего подобного!
Мужчина осторожно взял её ладони, прижался губами к тонким пальчикам и выдохнул:
— Прости меня!
Альвийка закрыла глаза. Он уже говорил «прости» раньше, но тогда это было признанием своей ошибки. Сегодняшнее «прости» сильно отличалось. Сейчас Радомир действительно раскаивался в случившемся. Девушка шумно выдохнула:
— Давно простила, Радим.
— Но ты рассказала Хадиль.
— По другой причине.
— По какой?
— Она тогда думала о смерти, мечтала умереть. А меня это всегда злит: когда люди не ценят свою жизнь и готовы отказаться от неё из-за первой же трудности. Я ещё могу понять, когда жизнью жертвуют ради кого-то. Но умирать потому, что кто-то обидел тебя, замучила нищенская жизнь или любимый выбрал другую… Это кощунство! И такая глупость!
Они сидели близко-близко. Радомир по-прежнему сжимал девичьи пальчики, ласково поглаживая их и изредка целуя. А Огнеяра боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть эту нечаянную близость.
— …Бедно живётся — заработай золото, укради у богача, на худой конец. Обидели — прости или отомсти. Любимый отверг — так ещё непонятно кому больше не повезло: тебе или той бедняге, которую он выбрал. Ну, а если лень пальцем пошевелить — ляг, поплачь, пожалей себя. Придёт новый день — и найдётся решение, появится выход… А оттуда выхода не будет!
Володарович внимательно слушал её и разглядывал девичьи ладони в своих руках.
— Я догадывался, что Хадиль думает о чём-то подобном.
— Мне кажется, я смогла переубедить её, — выдохнула Огнеяра. — По крайней мере, теперь она думает о мести. И это придаёт её жизни некий смысл.
Радомир напрягся. Альвийка поняла, что снова вернула колдуна к их общему прошлому, когда оба жили ненавистью.
— Радим…
И замолчала, когда он в последний раз поцеловал её пальчики и отпустил.
— В таком случае не говори Хадиль, что мстить больше некому.
Лан нашёл девушку в саду, под высоким платаном, сел рядом:
— Ну, чего ты всполошилась?
— Вы обманывали меня!
— Не договаривали, — поправил миконец. — И у нас были причины.
— Вы колдуны!
— Да, — не спорил ис-Короуш. — И вот ведь какая занятная история получилась, Хадиль: избивали и издевались над тобой честные, хорошие гетайцы, а спасли и вылечили плохие колдуны.
Девушка зло глянула на волхва. Лан вздохнул:
— Все мы разные, Хадиль. Есть плохие и хорошие люди. Есть плохие и хорошие колдуны. Я, например, выбираю хороших. А кто это: человек, колдун, да хоть водяной с домовым на па́ру — для меня вопрос второстепенный.
— У меня каша в голове, — призналась гетайка. — А Огнеяра тоже колдунья?
— Да, — кивнул миконец, — я тебе больше скажу: Огнеяра не человек.
— А кто?
— Альвийка, — Лан улыбнулся. — Дочь Ланрасула, того самого, кого называют Смертью с добрыми глазами.
— О, великая богиня! — простонала раздавленная новостями Хадиль, утыкаясь лбом в плечо… колдуна.
…
В скором времени об альвийке узнали и другие обитатели дома. Началось всё с отказа Огнеяры идти в баню вместе с другими женщинами. Когда же одна из служанок вошла в комнату и попыталась помочь видунье одеться, случился скандал. Тётя Умут всех быстро успокоила, но стала наблюдать за гостьей. Спустя два дня женщина нашла племянника во внутреннем дворике.
— Радимчик, а что с Огнеярушкой?
Мужчина отвлёкся от свитка, который читал до этого.
— А что такое?
— Она ведь не такая, как мы.
— То есть?
— Не хочу тебя обидеть или напугать, но твоя подруга не человек.
Володарович улыбнулся:
— Как догадалась?
— Радимчик, я больше двадцати лет жила при дворе князя Ильяса. Мне ли не уметь подмечать такие детали, как никогда не краснеющее, чересчур красивое лицо? Или шёлковое платье, которое даже в жару остаётся без пятен пота? А ещё этот неизменный платок на голове и на улице, и в доме… Огнеяра — альв?
— Тётушка, тебе бы в советники к Ильясу, правда-правда! — колдун восхищённо хмыкнул и кивнул: — Да, Огнеяра — альв, точнее полукровка.
Он немного рассказал тётке о видунье, чтобы та не приставала к девушке с расспросами. Гетайка слушала словно зачарованная, потом воскликнула:
— Ой, как необычно! Надо же!.. Нимфириель, что значит Изумрудное озеро. Да, имя подходит: глаза у неё необыкновенной красоты. А эти рыжие косы!.. — и Умут предвкушающе потёрла ладони. — Мы Огнеяре такие наряды подберём!
Володаровичу уже стало жалко девушку.
— Тётушка, не переусердствуй! Альвы весьма сдержанны, они не любят чрезмерной роскоши.
— Разберёмся! — женщина обняла его за плечи: — А ты поговори с Огнеярой по-дружески. Объясни, что здесь ей бояться нечего. У меня слуг мало, но все проверенные, некоторые ещё твоей матери служили. Знают что к чему.
…Радомир, постучав, вошёл в комнату видуньи:
— Ну что, Огнюша!.. Наша хитрость не удалась!
— О чём ты?
Колдун, посмеиваясь, подошёл к окну.
— Тётка догадалась, кто ты. Поэтому можешь не прятаться.
— Но…
— Умут предана семье, — заверил тарс. — Она скорее сама на костёр взойдёт, чем выдаст близких.
Альвийка о чём-то задумалась. Колдун заметил это. Он уже знал, что напрямую Огнеяра ничего не спросит, подойдёт издалека, и предложил:
— Не хочешь погулять со мной? Я покажу тебе тётушкин дворик.
Они не спеша шли по дорожке. День был тёплый, но под тенью деревьев царила приятная прохлада. Неподалёку журчал фонтан, с веранды доносился весёлый смех Умут и Лана.
Огнеяра посмотрела на Володаровича.
— Ты говорил, твоя мама была ворожеей. А тётя?
— Нет. Но она знала, что не так с матушкой, и с детства научилась хранить секреты, — заверил мужчина. — Кстати, к тебе приставили служанку, которая пришла в дом ещё девочкой и служила моей матери. Она не болтлива. Я не шутил, когда говорил, что ты можешь не бояться.
Альвийка неуверенно передёрнула плечами.
— Как-то странно. Мы в сердце Гетаи, где попирают магию. И вдруг твои родичи с ворожеей в роду, которые вхожи во дворец к князю!
Володарович понимающе усмехнулся.
— Как бы князь Ильяс ни относился к магам, но ему нужно поддерживать добрососедские отношения с другими государствами, в том числе и с теми, кто не отвергает ворожбу. И, разумеется, есть личные причины. Одно время Ильяс был влюблён в мою мать и даже хотел взять её второй женой, пока не узнал о магии, — мужчина хитро подмигнул спутнице. — Но он не выдал её и всем говорил, что мой отец увёл у него невесту… А потом тётушка долгое время была близкой подругой князя. Понимаешь, о чём я?
— Да, — неуверенно протянула альвийка.
— Во время войны, когда Ильяс был ещё простым знатником, его жёны погибли в плену, остался только маленький сын. Умут, тогда ещё совсем девчонка, тоже была среди пленников. Она спасла мальчика. После заключения мира Ильяс занял княжеский стол, а моя тётка вскоре вышла замуж за богатого купца. И вот тогда выяснилось, что плен в холодном склепе не прошёл бесследно: она не смогла родить детей. Через несколько лет муж развёлся с Умут, выплатив щедрые отступные, — Радомир обвёл руками вокруг. — Вот этот дом. А князь, узнав о случившемся, забрал её во дворец и сделал мамкой княжича Хайдара. Ну а позже Умут стала… подругой самого князя. Даже теперь, когда их любовь угасла, они остались друзьями. Она очень дорога Ильясу.
— Почему князь не женился на ней?
— Умут не могла родить ему дитя. Приведи Ильяс такую княгиню во дворец, его не поняли бы и осудили местные. Зачем ему раскол среди гетайских знатников?.. — Володарович усмехнулся. — А наложницей не захотела быть сама Умут. Тётушка у меня с характером.
— Я знаю.
А вот чего альвийка не знала, так это какой деятельной бывает гетайка, когда увлекается какой-либо идеей. Пока Радомир и Лан перетряхивали местные архивы и ждали разрешения Ильяса посетить дворцовую библиотеку, Огнеяра и Хадиль попали в цепкие руки Умут. И если Хадиль спокойно воспринимала происходящее, то для альвийки это стало небольшим потрясением. Баня, массаж, притирания и бесконечные примерки нарядов! Видунья не хотела обижать женщину, поэтому пока терпела. Только иногда тактично намекала, что даже альвийская выдержка имеет границы. В какой-то момент у девушки появилось ощущение, что Умут играет в куклы и кукла — это она, Огнеяра. Хотя один плюс в этой истории всё-таки был: альвийка смогла, наконец, снять платок и распустить волосы.