Секира царя Колоксая

Глава 2

Две седмицы спустя. Граница княжеств Микона и Гетаи

Приграничный постоялый двор — место особое. А постоялый двор на границе Микона, где во главе стоял князь-колдун, и Гетаи, отвергающей всё магическое, — вдвойне уникален. За столами сидели альвы: серые, лесные, даже один из лунных. В дальнем углу устроились оборотни, вздрагивающие при каждом громком звуке. С другой стороны буянили гоблины: горланили, хохотали, громко стуча кубками по столу, — вести себя по-другому они попросту не умели. На втором этаже в отдельных комнатах торговались гномы и обычные смертные, в том числе и гетайцы. Потому как княжеские законы — это одно, а торговая прибыль — это совсем другое. И в «чистой», без магии Гетаи так же, как и в Тарсии, и в Миконе ценились альвийские мечи, а гетайки щеголяли в украшениях, изготовленных лучшими гномьими мастерами.

Радомир и Лан обедали на втором этаже в снятой на ночь комнате. Волхвы тихо переговаривались, обсуждая сложившуюся ситуацию, и решали, как быть дальше. Тарс недовольно глянул в окно. Опять снег! А уже середина березосола (март — Прим. авт.). Значит, снова придётся месить дорожную коломуть. Зябнуть сырыми днями и надеяться, что не придётся ночевать на холодной земле. Мужчина передёрнул плечами и поднялся:

— Пойду гляну: привели наших лошадей от кузнеца или нет.

Лан кивнул, дожёвывая пирог:

— Давай. А потом вместе сходим за припасами.

Радомир, не дослушав, вышел в тёмный коридор.

Он узнал альвийку сразу, как только увидел. Несмотря на то, что она стояла боком и о чём-то расспрашивала хозяина. Старый миконец махнул в сторону лестницы на второй этаж. Нимфириель глянула в указанном направлении, заметила колдуна и улыбнулась. А тот, скрестив руки на груди, насмешливо наблюдал за приближающейся девушкой.

— Даже не знаю, что думать, Ним!

— Что так? Фантазии маловато? — в тон ему ответила видунья, становясь рядом.

Мужчина молча разглядывал альвийку. Та не выдержала первой:

— Понятно: мы гордые, спрашивать ни о чём не будем! Да?.. Ну и ладно! Я сама скажу, — Нимфириель пожала плечами. — Я кое-что нашла, и вас это точно заинтересует.

— Что? — Володаровича впечатлил её уверенный тон.

— Мы можем поговорить без свидетелей? — попросила видунья, с сомнением глянув на людей в общем зале. — И давай позовём ищейку. Не хочется два раза одно и то же повторять.

Тарс кивком указал наверх и пошёл первым.

— Не называй Лана ищейкой: обидится, — предупредил он девушку. — А обиженный Лан — это очень скучно. Он молчать может месяцами и нисколько не страдает при этом. А я от тоски подыхаю.

Альвийка понимающе кивнула и вошла в распахнутую дверь. Миконец, увидев девушку, даже не скрывал своего удивления.

— Объясни! — попросил он Радомира.

Тот пожал плечами:

— Сам пока ничего не понимаю, но давай послушаем, с чем к нам пожаловала эта красавица.

Нимфириель сбросила плащ и, пока волхвы усаживались за стол, налила себе воды.

— Насилу вас догнала.

— Зачем? — поторопил её колдун.

Альвийка вытащила из рукава небольшой свиток:

— Я отыскала в дедовой библиотеке одну интересную рукопись.

— Лунхар привёз в Элимейс всё, что смог найти, — возразил Лан.

— Верно. Он показал вам книги, где упоминаются волшебные мечи, — девушка кивнула и пояснила: — А в этом свитке описывается история одной войны, даже не войны, а последней битвы. И есть интересная приписка… — Нимфириель передёрнула плечами и призналась: — Мысли об этой рукописи не давали мне уснуть. Я не могла дотерпеть до утра.

Радомир напрягся, пристально глядя на видунью. Её чутью он доверял безоговорочно.

— Показывай!

Но как только мужчина протянул руку, альвийка спрятала свиток за спину:

— Взамен ты выполнишь мою просьбу.

— Рад, не соглашайся, — зашептал миконец, — если бы всё было так просто, она сразу сказала бы, чего хочет.

Тарс с усмешкой глянул на нахмурившуюся Нимфириель:

— От неё так и так не отделаешься. Эта альвийка упёртая, как баран.

Девушка недовольно сморщила носик и укоризненно глянула на шушукающихся волхвов:

— Неприятно, когда тебя обсуждают в твоём же присутствии.

Лан хмыкнул, но глаза опустил. А видунья посмотрела на колдуна.

— Так что ты решил?

Мужчина задумался. Что она может попросить у него? Понятно, что не золото. Что-то, связанное с ворожбой? Нимфириель постоянно расспрашивает про школу Триглава и про его учёбу там. Или?.. Радомир прищурился: альвийка скажет прилюдно попросить прощения за то, что он столько времени гонял её по Черногорью? Вряд ли. Он извинился, она приняла извинения, поставив точку в той истории. Что тогда?..

От раздумий Володаровича отвлёк желтоватый свиток, покачивающийся в воздухе.

— Он тебе нужен или нет?

— Ладно, Ним! Надеюсь на твоё благоразумие и здравый смысл, — тарс хлопнул себя по колену. — Обещаю, я выполню твою просьбу, если эта рукопись нам действительно поможет.

Альвийка, не скрывая торжествующей улыбки, развернула свиток. Волхвы знали синдарин, поэтому переводчик им не требовался. Но над рукописью они сидели долго. За окном уже начало смеркаться.

— Копьё? — Радомир задумчиво посмотрел на Лана.

Тот пожал плечами и обратился к видунье:

— Не до конца разобрался с припиской. Разве она подходит к основному тексту?

Нимфириель понимающе кивнула:

— Я тоже заметила это несоответствие. Такое чувство, будто эти пару строк вообще не отсюда, они даже по стилистике отличаются.

— По чему? — не понял миконец.

— Не забивай себе голову этим, — отмахнулась девушка. — Просто поверь. У меня вообще была мысль, что этот свиток писали два человека.

— «Была»? — Лан заинтересованно глянул на девушку. — Что тебя переубедило?

— Почерк тот же. Без всяких сомнений свиток написан одной рукой.

Радомир всё это время молчал, разглядывая рукопись и прислушиваясь к товарищам. Потом заметил:

— Странный какой-то свиток. Не пойму: то ли кожа, то ли папирус.

Лан прикоснулся к шероховатой поверхности:

— Больше похоже на кожу.

— Чью? — тут же спросил тарс.

К ним присоединилась Нимфириель, тоже поглаживая свиток:

— Я думаю, драконья?

Мужчины промолчали. Радомир отошёл к окну:

— Одно совершенно очевидно: здесь действительно описывается бой Перуна и Велеса, а значит, речь идёт именно о том самом мече… Или копье?

Лан пожал плечами:

— Всё-таки обряд.

— Выходит, что так.

Миконец, потирая подбородок, наблюдал за довольной альвийкой, сворачивающей рукопись:

— И что же ты хочешь за свою помощь, девица?

— Возьмите меня с собой!

— Что? Зачем? — на два голоса вскричали волхвы.

Нимфириель повела плечиком:

— Я уже который месяц без дела… Мне скучно.

Радомир нахмурился:

— Альвийка, одумайся! Это не прогулка! Мы столкнулись с лиходеями, которые, ко всему прочему, являются сильными ворожбитами… Скучно ей! — мужчина фыркнул и красноречиво указал на дверь. — Домой к отцу с матушкой!

Девушка не шелохнулась, но по опасному блеску глаз было понятно, что просто так она не уступит. В разговор вклинился миконец:

— Рад прав, красавица. С нами опасно.

— Лан, я наёмница. Мне ли не знать про опасности? А добавь к этому три года охоты, которую мне устроил наш общий друг, — пальчик указал на помрачневшего колдуна. — Как думаешь, меня испугают трудности?

— Ним, ты едешь домой! — категорично заявил тарс.

Володарович привык, что дома его побаивались и слушались с первого раза. Но девушка рядом без страха заглянула в потемневшие от гнева глаза, ласково коснулась широкой ладони и улыбнулась.

— Послушай меня, пожалуйста! Во-первых, я видунья и наёмница неплохая, и пригожусь вам в дороге. Во-вторых, как оказалось, эта история касается и нас, альвов, ведь рукопись на синдарине. Поэтому мы тоже заинтересованы…

— Нет.

— …Мы тоже заинтересованы в исходе дела, — упрямо договорила девушка.

— Это опасно!

— Колдун, ну я же не неженка! Ты знаешь это как никто!

Вот этот аргумент был неудачным. Мужчина зло засопел. Нимфириель уже не улыбалась. Она уговаривала Володаровича, сначала используя серьёзные доводы, потом пустила в ход женское кокетство, но тарс оказался крепким орешком.

— Мне твоего папочку сюда вызвать?

— Оставь моего отца в покое! — не выдержала девушка.

Радомир вскинул руки в примирительном жесте:

— Так, Ним, давай не будем ругаться! Я сказал — ты услышала. Мы едем без тебя! — волхв поднялся со стула. — Хочешь — переночуй здесь, но утром ты едешь домой. А я вернусь — и тебе первой всё расскажу. Обещаю!

— Колдун!.. — видунья вскочила, но мужчина уже вышел из комнаты.

Девушка упала на стул, расстроенно глянув на Лана. Тот извиняюще улыбнулся:

— Не обижайся, Нимфириель, но тебе не место с нами. Ведь мы сами не знаем, с кем имеем дело. А люди, видно, серьёзные, раз с самого Буяна меч смогли украсть.

— Тем более я вам пригожусь! Я же видунья!

Миконец не хотел обижать альвийку, зная их злопамятность, поэтому свалил всё на Радомира. В конце концов, это он в своё время захотел увидеться с Нимфириель.

— Мне-то что?.. Пусть решает Рад.

Видунья оживилась: значит, Лан не против её компании! Осталось уговорить Володаровича. И девушка выбежала из комнаты.

Она нашла Радомира во дворе. Мужчина как раз осматривал новые подковы жеребца.

— Колдун…

— О-о-о, опять ты!? — прошипел тот сквозь зубы.

Альвийка замерла перед Радомиром с таким грозным видом, что он невольно усмехнулся.

— Вот же упрямица!

— Я хочу поехать с вами!.. Подумай: а если это неспроста? Если это веление высших сил? Ведь именно я нашла свиток! Я вспомнила о нём!

Мужчина тяжело вздохнул и подошёл ближе. Взял девушку за руки, как она совсем недавно. Заговорил спокойно и откровенно:

— Знаешь, Ним, если бы мы ехали дальше на восток или на север, я бы тебя взял, правда. Ты хороший товарищ. Но наш путь лежит на юг, в Гетаю. Не мне тебе говорить, как там жалуют альвов. В клетку захотелось?

Видунья сжала губы так, что они побелели. Помолчав немного, сказала:

— Я полуальв. Меня выдают только уши, а их не видно! — и показала на красный платок наёмницы на голове.

— Тебя выдаёт отсутствие ума, — с усмешкой возразил тарс и повёл лошадей в конюшню.

Нимфириель не отставала.

— Я переоденусь в традиционный наряд гетаек. Они все носят платки.

— Да тебе хоть мешок на голову надень, ты всё равно привлечёшь внимание!

— Правда? — заулыбалась девушка, машинально поправляя волосы кокетливым, извечно женским движением.

Радомир заметил это и, сплюнув в сердцах, пошёл за водой. Когда вернулся, альвийка всё ещё крутилась неподалёку. Мужчина мученически застонал.

— Ним, отстань по-хорошему! Иначе свяжу, запру в комнате и правда вызову деда или отца.

Но видунья упорствовала.

— Я понимаю, что путешествие опасное… Я справлюсь.

Мужчина покачал головой, молча сделал свою работу и пошёл в дом. Лан не удивился, когда следом за тарсом в комнату вошла альвийка. От её непрекращающихся уговоров у Володаровича уже сводило зубы, и дёргался глаз. А Нимфириель понимала: заставить она не может, только уговорить.

— …Вряд ли кто меня заподозрит. А если заподозрит, вы прикроете, — продолжала она убеждать, пока не особо успешно.

— Зачем нам лишние трудности? — шипел Радомир.

— А представь, что с вами отказались говорить. Я ведь смогу незаметно посмотреть их думы…

Лан ис-Короуш, прислонившись к стене, с интересом наблюдал за происходящим, но даже он не мог точно сказать: кто кого переубедит.

— А воздыхателей твоих гонять кто будет?

— Каких воздыхателей? У меня их нет!

— Появятся, — уверенно заявил Володарович. — Мы же будем в Гетаи. Там мужики на красивых баб смотрят только с одной целью: соблазнить.

— Ты утрируешь.

Тарс растерянно моргнул, споткнувшись о незнакомое слово, потом выругался.

— Слушай, ты надоела этими учёными словечками!

— Так я же учёная!

— Вот и умничай здесь. А мы уж там как-нибудь по-нашему, по-простому.

И Нимфириель, видя, что уговоры не помогают, стала давить.

— Колдун, ты мне слово дал! Забыл?

— Я же не думал, что ты за мной потянешься! — тарс зло зыркнул на неё.

— Слово есть слово. Держи, раз обещал!

Радомира уже основательно трясло от ярости, а руки чесались отлупить эту упрямицу.

— Я дал, я и назад заберу! Да кто ты такая, чтобы я перед тобой оправдывался?

Сказал зло, ядовито, намеренно желая обидеть, причинить боль, заставить Нимфириель уехать. И пускай потом мстит, гоняя его по околицам. Не привыкать! Главное, что будет живая и невредимая! Чего мужчина совсем не ожидал, так это распахнутых глаз и повисших на ресницах слёз. Он осёкся на полуслове, удивлённо глядя на альвийку. За три года вражды Радомир столько всего наговорил видунье, но она не заплакала ни разу! А сегодня… Нимфириель, опомнившись, быстро отвернулась и, будто бы поправляя волосы, смахнула слезинки с глаз, даже не догадываясь, что творится в душе колдуна. На Володаровича никогда не действовали женские слёзы, ни настоящие, ни искусственные. Он искренне не понимал, почему остальные мужчины так их боятся. А сейчас испугался сам. Оказалось, что куда хуже рыдающей девушки — девушка, старающаяся не заплакать.

Альвийка вздрогнула, когда колдун присел рядом.

— Нимфириель, пойми, я же не просто так не беру тебя с собой. Мы сами не знаем, куда едем. Может оказаться, что на ходу придётся менять все планы. Да какие, к шишам, планы!? У нас даже плана нет! Мы едем наобум!

Радомир ждал её ответа, а ответа не было. Только сжались кулаки на коленях, обтянув кожей тонкие косточки.

— Ним…

Он не договорил, буквально кожей чувствуя, как вырастает стена между ними. Как отгораживается видунья, прячется за знакомой маской равнодушия и безразличия. И это вдруг оказалось невыносимым.

— Собирайся! Чёрт с тобой! — не выдержав, рявкнул колдун.

— Рад! — Лан непонимающе глянул на товарища. — Зачем?

— Затем!

Радомир и сам толком не понимал, почему согласился. Он устало потёр переносицу и глянул на притихшую видунью. Та боялась пошевелиться, до конца не веря собственным ушам. Колдун прошипел:

— Выезжаем завтра на рассвете. Успеешь собраться — поедешь. Нет — ждать не будем.

И ушёл из комнаты, громко хлопнув дверью. Лан со вздохом повернулся к оживившейся альвийке:

— И что с тобой делать, скажи на милость?

— Помоги советом: где можно в это время купить нормальное гетайское платье?..

К ночи всё было готово. Нимфириель с помощью миконца быстро нашла необходимое: одежду, обувь, и обновила запас снадобий и трав. А между делом видунья и рыжий волхв успели присмотреться друг к другу. Лан ис-Короуш полностью оправдывал своё имя, которое в переводе означало «добрый». Спокойный, улыбчивый, редко повышающий голос мужчина старался решать вопросы тихо и по возможности мирным путём. Но девушка догадывалась, что при необходимости миконец, не задумываясь, достанет оружие. И рука его не дрогнет. Не за добрые глазки Лан получил седьмой порядок.

К позднему ужину миконец и альвийка спустились вместе, общаясь как старые знакомые. Радомир уже сидел за одним из столов в общем зале. Тарс был не в духе. Сожалел ли он о своём решении? И да, и нет. Понимал, что видунья пригодиться им, и не только своим даром. Что след действительно может привести к альвам и кто, как не она, тогда поможет им?! И в то же время, если с Нимфириель что-то случится, её родичи его уничтожат. Да он сам себя не простит!.. Володарович хмуро глянул на спускающуюся по лестнице парочку, но промолчал. Решение принято. Нечего сейчас идти на попятную!

Пока мужчины налегали на сытный ужин, альвийка потягивала травяной отвар вприкуску с сушеными ягодами земляники. А потом и вовсе отвлеклась, разглядывая вновь прибывших гостей. Хозяин постоялого двора, подливая Лану квас, недовольно глянул на девушку и тихо поинтересовался:

— А что сестрица ваша не ест?

Миконец застыл, с прищуром поглядывая на Нимфириель:

— Сестрица?.. А как вы догадались, милейший, что это моя сестра?

— Так что тут непонятного? — удивился мужчина. — Схожи вы. А разве нет?

Лан усмехнулся:

— Да-да, вы абсолютно правы. Это моя сестра.

— Так что не ест-то ничего, спрашиваю?

— Стан свой стройный бережёт, — волхв допил квас.

Хозяин двора скептически глянул на «стройный стан»:

— И так одни кости… Немочь.

И ворча пошёл к стойке, где уже топтались новые постояльцы. Миконец поставил локти на стол и, удобно устроив подбородок на сцепленных пальцах, долго разглядывал девушку.

— Ну что, сестрица, хозяин, между прочим, нам услугу оказал. С этого момента ты — моя сестра, младшая и горячо любимая. Хоть не будет кривотолков, что с нами делает незамужняя девица, — это Лан ответил на немой вопрос Радомира. Потом вновь глянул на задумавшуюся альвийку: — И ещё… Тебе нужно другое имя.

Видунья вопросительно глянула на колдуна. Тот согласно кивнул:

— Услышав «Нимфириель», любой дурак поймёт кто ты и откуда. Имя нужно придумать как можно скорее, чтобы мы успели привыкнуть.

Миконец вдруг просиял:

— А что тут думать, Рад? Глянь на эти рыжие волосы! Огнеяра! И только так!

Девушка вздрогнула:

— Как?

— Огнеяра! — Лан склонил голову набок. — Красивое имя, кстати. И тебе подходит. А, Рад?

Колдун, скрестив руки на груди, задумчиво смотрел на растерянно улыбающуюся девушку. Потом вздохнул, поднимаясь со своего места:

— Мне всё равно. Огнеяра так Огнеяра.

…

Ранним утром они встретились у конюшни. Володарович критическим взглядом осмотрел девушку, вышедшую из дома, и не нашёл к чему придраться: к нему действительно приближалась гетайка. В соседнем княжестве, которое славилось своими табунами, все женщины умели ездить верхом. Поэтому часто носили штаны, но, в отличие от мужчин, сочетали их с длинной, до колен, туникой. Альвийка знала это и правильно подобрала наряд. Чёрные шерстяные порты, заправленные в высокие сапоги, такая же туника с длинными рукавами, закрывающими кисть до пальцев. А сверху тёплая накидка с капюшоном.

— Доброе утро, Огнеяра! — приветствовал спутницу Лан.

Девушка кивнула:

— И тебе, брат!

Миконец улыбнулся и вслед за товарищем цепким взглядом пробежал по видунье. Светло-зелёный платок надёжно скрывал не только острые альвийские уши, но и рыжие, привлекающие внимание волосы, а при необходимости и часть лица девушки, оставляя открытыми только глаза.

— Да ты красавица, сестра, даже в платке!

Нимфириель польщённо улыбнулась:

— Спасибо!

Лан выгнул бровь, ясно дав понять, что это был не комплимент.

— Лицо закрой!

Колдун, посмеиваясь, добавил:

— И капюшон натяни до подбородка.

— Думаешь, поможет? — миконец сокрушённо покачал головой и сказал: — Как-то вчера Нимфириель попроще выглядела.

— Лан, это альвийка, если ты забыл. Красота — особенность их народа. Ладно, с этим разберёмся, — Володарович глянул на девушку, уже закрывшую лицо и послушно надевшую капюшон.

Миконец тяжело вздохнул:

— Вроде ничего!.. — и велел спутнице. — Не снимай платок в городе. Никогда. Поняла?.. Только когда мы будем в пути!

Видунья кивнула. Радомир тоже подошёл к альвийке:

— Одежда — это ещё не всё. Запомни, …Огнеяра, гетайки молчаливы и покорны. Их главная цель в жизни — удачно выйти замуж и стать любимой второй женой.

Девушка удивилась:

— Второй? — и тут же опомнилась. — Ой, я забыла, что у гетайцев по две жены.

Тарс кивнул:

— Да. В первый раз они женятся по расчёту, выбирая богатую невесту с хорошим приданым. А во второй раз ищут жену для любовных утех и удовольствий. Поэтому в Гетаи очень ценятся красивые, молодые женщины. Не выставляйся напоказ! Сиди тихо, как мышка! Ни с кем не заговаривай первой! Ни на кого не смотри в упор и не спорь!.. Ясно?

— Хорошо. А если…

— Я сказал: молчи и не спорь, — повысил голос колдун.

— Хорошо-хорошо…

— Если что — голову опустила и бегом к нам! От нас вообще ни на шаг! Поняла?

— Да поняла я! — крикнула в сердцах Огнеяра.

И тут же охнула от боли: Володарович схватил её за плечо и повернул к себе.

— Говорить с мужчинами тихим голосом и не огрызаться.

Лан стал рядом:

— Огнеяра, Рад прав. Начинай привыкать уже сейчас. Потом хлопот меньше будет, — и осторожно предложил: — Может, всё-таки передумаешь?

— Нет, — девушка покачала головой и посмотрела на недовольного тарса. — Я всё поняла и всё сделаю правильно.

Тот, ругнувшись сквозь зубы, пошёл к своему жеребцу. Лишь глянул на товарища:

— Лан, расскажи ей немного о своей семье. Вдруг кто спросит, когда у вашей мамы день рождения.

— Миконцы не празднуют дни рождения.

— Вот и я о том же.