Серая нить. Книга первая.

ГЛАВА 14.

Надмир откинул обработанную заготовку в кадушку с водой. Он чуть подождал, пока та остынет, затем подцепил её клещами и вновь засунул заготовку в горн. Выждав немного, Надмир вновь, налег на меха. Когда железо было доведено до нужной кондиции, он ловко подхватил его, и перенес на наковальню.

Удары молота выбивали из метала искры, оглашая округу весёлым звоном. Надмир усердно наносить удары, заставляя собранную из нескольких слоев заготовку, стать единым целым.

Он вытянул полоску метала, до нужной длины, и опустил её на этот раз в другую бочку, наполненную специальным составом, который должен был дать будущему мечу особую прочность.

– Ну вот, а ты боялась, – раздался ехидный голос голове у Надмира.

– Не боялся, а опасался. Впервой все же, – в ответ прошептал юноша.

– Это тебе не кочергу мастерить. Меч он, как продолжения меня самого, моё второе я.

– Третье, – прервал голос.

– Что третье? – Переспросил Надмир, не понимая, к чему клонит голос.

– Третье, твоё я. Вторым твоим я, являюсь я, – произнес голос и тут же рассмеялся. – Во загнул. Год с тобой шепчусь, а все прикольно, – отсмеявшись, произнес голос.

– Алекс, тебе не скучно, – уже в который раз спросил Надмир.

– Только когда ты нудить начинаешь.

– Я серьезно.

– Если серьезно, то ты глупости спрашиваешь. Как можно у самого себя спрашивать скучно тебе. Я, это продолжение тебя, только знаю, чуть больше, – ответил голос.

– Но разве у тебя не возникает желанней, сделать что-то такое, что хочется только тебе, – не отставал Надмир.

– Возникает.

– И что?

– Мы их выполняем.

– Как, это? – все больше путаясь, спросил Надмир.

– Ещё раз объясняю, – раздражено произнес голос в голове, – Я, это Ты. Если мне захочется пить, то и у тебя возникает такое же желание. Если тебя приспичит, значить и мне в кусты отбежать тянет.

– Понятно?

– Нет.

– О господи!

– Кто такой господи?

– Не начинай!

– И все же, если ты это я, почему ты все споришь со мной? – не унимался Надмир.

– Потому что у тебя раздвоение личности, брат.

– М-м-м, – промычал Юноша и замолк.

Надмир вытер пот со лба и заметил, как из лесу вышел Ведун. Он с сожалением, взглянул на недоделанную работу, огорчено вздохнул, и направился к бочке с водой. Чтобы успеть обмыться до прихода наставника.

Надмир свыкся с нагрузками и тяготами, выпавшими на его долю. Он даже стал получать удовольствие, когда новое испытание оставалось за спиной, а временами начинал скучать, если выпадали спокойные деньки.

Через какое-то время, Надмир, почувствовал потребность делиться, накопленными знаниями. Он стал захаживать в дом ребёнка, выкраивая время между тренировками и занятиями с колдуном. Окруженный детворой юный хранитель показывал своё умение. Начинал Надмир с простых фокусов, затем они становились всё замысловатей. В последний свой приход он вытаскивал из воздуха кусочки глины, лепил из них фигурки, которые тут же застывали, превращаясь в камень. Детвора, следила за ним глазами полынными восторга.

Ведун, наблюдал за этими занятиями, давался диву, как этот юнец, ещё недавно готовый бежать от тяжелого и весьма болезненного обучения, превратился в сильного и умного мужчину. Колдун часто задумывался о своей роли.

«Кто он, для этого входящего в силу юноши. Уже сейчас Надмиру подвластны знания, которые он собирал всю жизнь. Да ему не хватает опыта, но опыт дело наживное. Взять хотя бы тот случай, когда он вернул зрение своей матери».

Это произошло пол года назад. Мать юноши, не смотря на все свои таланты, едва не расшиблась, упав с обрыва. Надмир и неделю ходил сам не свой, затем он засел за книгу, и целый месяц не выпускал её из рук книгу. В перерывах между чтением Надмир возился со зверюшками, колдуя над ними. Но не все шло гладко, и тогда под покровом ночи, он выносил окровавленных животных в загон. Иногда задерживаясь там до рассвета, Надмир не мог сдержать слезу. Он просил прощение, у зверей, за причиненную боль, гладил их, словно это были его дети. Но что удивляло колдуна, звери, не смотря на перенесенные страдания, не пытались укусить его, а на оборот жались к нему, утыкаясь мокрым носом в ладонь.

Однажды проходя мимо загона, где держал покалеченных животных Надмир, Ведун бросил взгляд на клетки, и замер. Сквозь прутья на него смотрели глаза бусинки хорька, хотя он точно помнил, вчера на их месте было кровавое месиво. Кровь до сих пор висела засохшими комками на шерсти зверька. Колдун даже протер глаза, чтобы проверить реальность происходящего.

Не удержавшись, он подошел ближе, желая ближе рассмотреть произошедшее чудо. Он рассматривал животное до тех пор, пока не услышал молодецкий храп, доносившийся из глубины сарая. Колдун заглянул во внутрь, и увидел там, мирно спящего Надмира. На следующий день ученик явился в дом Ведуна.

– Учитель, вы должны мне помочь, – заявил он с порога.

– Если это в моих силах, рад буду. Только в чём?

– Я хочу излечить мать, – продолжая стоять у входа, проговорил Надмир.

– Оленья заболела? Проходи, расскажи, что случилось, – забеспокоился Ведун.

– Она здорова, я хочу её вернуть зрение, – произнес подошедший к столу юноша.

– Вернуть зрение, – прошептал колдун, медленно опускаясь на скамейку. – Ты понимаешь, что с ней будет, если что-то пойдет не так?

– Она умрет, но у меня всё получится, – уверено заявил Надмир, – если конечно вы поможете мне.

Уверенность хранителя передалась Ведуну, и он согласился на предложение ученика.

Они застали Оленью сидящую на краю скамьи, что стояла возле печи. Её голову не покрывала вуаль, как это бывало обычно, только волосы были, как обычно собраны в хвост.

– Мама, – произнес Надмир. Он от волнения покусывал губы. – Я, я …

– Можешь ничего не говорить, – перебила сына Оленья, – я знаю для чего вы пришли. Не волнуйся сынок, я уверена, у тебя все получится.

– Да, конечно, – в ответ промямлил юноша, его не переставала бить нервная дрожь. – Учитель, – немного успокоившись, продолжил Надмир, – ваше время придет, как только у матушки исчезнет шрам. Прошу вас не обращать на меня внимания, чтобы не случилось, вся ваша сила понадобится ей, и только ей.

Затем он подошел к матери, и взял её ладони в свои руки. Какое-то время нечего не происходило, не было яркого света, или сверкания молний, они просто стояли, взявшись за руки, застыли словно каменные.

Через тэй Ведун, утомленный ожидание, уселся на скамью, где раньше сидела Оленья. Убаюканный тишиной и бездействием, колдун стал клевать носом. Проваливаясь в дремоту, Ведун ронял голову на грудь, от чего тут же просыпался. Стараясь прогнать сон, он растирал щеки, но через небольшой промежуток, вновь засыпал.

После очередного провала в дремоту, Ведун протер глаза и взглянул на Данью. В этот миг, по рубцу проползла тоненькая золотая змейка. Колдун решил, что ему померещилось, с просони. Он промаргался и когда взглянул на Оленью вновь, понял, ему не померещилось. По рубцам постоянно проползали змейки, теперь они были не только золотистые, но и черные.

Не успел колдун сделать и несколько вздохов, дабы прийти в себя, а жуткие шрамы в глазницах превратились в клубок из маленьких змеек. Мышцы на лице женщины подергивались, словно них кололи иголками. Наверно боль усилилась, так как с уст Олейны, слетел стон. Кожа женщины, на лбу, щёках, вокруг глаз стала краснеть.

– Учитель, ваша очередь, – прошептал Надмир, прежде чем упасть без сознания.

Ведун подскочил к Оленье, и протянул руки, к глазам. Целительная энергия потекла от него, к пышущем жаром, глазницам женщины. Тело Оленьи, буквально высасывало жизненную силу колдуна и, никак не могло насытиться. У Ведуна жутко ломило в висках, он чувствовал, ещё немного и ему не выдержать. В последний момент, когда свет в глазах стал меркнуть, колдун вдруг понял, женщина перестала тянуть с него соки жизни. Болезненный жар стал спадать. Оленья мягко, словно перышко опустилась на постель. Она, как-то по-детски чмокнула губами, затем мирно засопела, погрузившись в глубокий сон.

Колдун на подгибающихся ногах подошел к столу, схватил стоящий на нем кувшин, стал с жадностью глотать прохладное молоко, не замечая, как большая его часть лилась мимо, прямо на одежду. Ведун поставил пустой кувшин на стол. Он чувствовал себя разбитым, выжатым, опустошенным. Его щёки впали, по лицу расползлась бледность, словно из него высосали кровь, а под глазами темнели круги.

Колдун попытался встать, но слабость во всем теле заставила его опуститься на лавку. Ведун, прислонившись к стене и тут же, заснул.

Надмир вышел из бани, взял ведро холодной воды, и вылил его на себя.

– Хорошо! – выдохнул он, и втянул воздух через нос, принюхиваясь к ароматами, идущими из кухни. – Хорошо! – ещё раз произнес юноша, потягиваясь.

Утренею идиллию прервал скрип калитки. Надмир оглянулся и увидел направляющегося к нему Ведуна.

– Рад видеть вас учитель, – произнес он.

– Мне встреча с тобой, тоже в радость, – ответил Ведун.

После того как колдун помог Надмиру исцелить мать, они сблизились ещё больше. Зачастую, юноша проводил больше времени с учителем, чем с отцом и матерью. Бывший сотник хоть не довольно сопел при этом, но не возражал, да и как можно было упрекать, в чем-либо человека, который помог вернуть зрение его любимой.

– Доброго утро матушка, – приветствовал колдун, Оленью, которая, завидев гостя, принялась накрывать на стол, стоящий на улице под яблоней.

– И ваш день, пусть будет добрым, батюшка, – ответила женщина.

– Ну, какой я вам батюшка, – смутился колдун.

– И не спорте. Сами посудите, кто еще так заботится о роде. С хворью боретесь, – стала доказывать правоту своих слов Оленья и загнула палец. – Молодежь бестолковую, от глупостей удерживаете? Удерживаете. Чтобы раздору в роде не было следите? Следите. Обратно ученье через вас идет, а уж о том, как вы с лесом нянчитесь, я уже вовсе молчу. И кто вы после всего этого, как не отец. Заботливый в печали, и суровый в наказании. Так что, уж позвольте вас так величать. По крайней мери это, мне ближе, чем Ведуном окликать, при встречи.

– Спасибо, матушка, за слова добрые. Только позволь узнать, от чего Ведуном звать не в радость. Ведь испокон, служащих роду лесных братьев, так звали, – поинтересовался Колдун.

– Ты уж не серчай на меня, но за словом этим я не вижу того, кем ты был до принятия Имени лесного брата, – ответила хозяйка.

– За что сердится, если это правда, нет былого меня, растворился я во всех ныне живущих. Такова участь принявших ведунство, но нет сожалений у меня по этому поводу, – ласково проговорил колдун, глядя на Оленью.

– Совсем заболталась, – спохватилась женщина, и принялась опять суетится. – Гостя за стол до сих пор не усадила.

Она сновала туда, сюда с посудой и продуктами. Вскоре стол был заставлен, а Оленья все не успокаивалась.

– Не стоит матушка беспокоится, сыт я, да и ненадолго к вам, дел полно, – попытался успокоить Ведун, шмыгающую мимо него хозяйку.

– Знаю я вас мужиков, как о своем толковать начнете, про все забываете. А вот и отец подошел, – произнесла Оленья и исчезла в дверях дома.

– Приветствую тебя уважаемый, – сказал Вен, – По делам, или так просто?

– К моему сожалению, дела, привели меня к вашему дому – извиняющимся тоном произнес колдун, будто стараясь оправдаться. – Недавно к нам гость прибыл, из далека. Весть, что он принес, вынудила нас собрать малый совет.

Колдун замолчал и взял кувшин с квасом, принялся пить, прежде чем продолжить разговор.

– И это, как-то связано с моей семьёй? – закончил за колдуна хозяин.

– Да, – выдохнул Ведун. – И ещё, на совете пойдет речь о втором этапе обучения хранителя.

Колдун вздохнул, так и не отважившись, взглянуть в глаза отцу Надмира, продолжил.

– В мире все тревожней, поэтому мальчику пора собираться в дорогу. Так же, совет просит твою жену присутствовать на совете. Нам нужно узнать, насколь честен наш гость. Прости, что прихожу к вам с такими вестями.

– Не извиняйся колдун, мы давно ждали этого. Теперь, когда ожидание закончилось, я даже рад этому, – бывший сотник отломил хлеба и макнул кусочек в миску с бульоном. – А на совет мы придем, обязательно.

Из-за пришедшего в клан чужеземца не стали собирать большой совет, поэтому на малый совет собрались те, кто был рядом. Старейшины рассудили, что в начале стоит выслушать гостя, прежде чем рассылать гонцов за остальными.

У костра, не громко переговариваясь, седело несколько глав семейств, они сразу смолкли, когда к костру подошел Колдун.

– Люди клана, мы собрали здесь, дабы услышать весть, что принес нам странник. Даете вы согласие на то, чтобы чужак вступил в круг правды? – Ведун замолчал, в ожидании решения малого совета. Главы семейств один за другим кивнули головой в знак согласия на присутствия чужака. Колдун ударил посохом о землю, и к главам семейств вышел человек, из-за которого все здесь собрались.

– Я, Аруш, арицый из Соола принес вам весть, что свободный город Глен пал, – произнес странник.

– Весть твоя печальна, но клан пяти ручьёв живет тихо, почти не касаясь остального мира. Почему ты решил, что эта новость нас касается, – спросил один из глав семейств.

– Да я слышал, что ваши кланы держат закрытыми свои земли, и не лезет в дела других. Но, Глен захватили племена дадгов во главе с правителем из рода Има, – отвел Аруш.

Известие что старый враг, не только оправился после поражения, но и стал гораздо сильней, чем был, взбудоражило совет.

– Благодарим тебя странник, что предупредил нас о былом враге, который вновь поднял голову. Так же прошу простить, коль обижу тебя вопросом своим. Мы народ простой, поэтому спрошу на прямик, в чем твоя корысть? Ведь не зря ты проделал такой путь, – подал голос, самый старший из присутствующих.

– Все очень просто, враг моего врага, мой друг, – ничуть не смутившись, ответил Аруш. – Наши оракулы предсказывали, что появится племя, которое начнет поход из далека. Как гигантская волна, после дрожи земли, они устремятся во все стороны, сметая все на своем пути. Когда их орды достигнут наших земли, они принесут гибель нашей культуре. В пророчестве говорится, вождь дикарей, ведомый своей гордыней, разбудит дремавшее древние зло, которое уничтожит все, чем дорожит мой народ, да и само государство Соол. После гибели моей родины никто уже не сможет по настоящему оказать сопротивление Отрывающему врата.

– Но почему вы решили, что дадги именно то племя, о котором говорится в ваших пророчествах? – задал вновь вопрос старейший. И поддет гордый город, не от мечей пришедших захватить его, а от вод, ранние защищавших его.

– Это стих из книги будущего, повествующий о первой победе серого племени, – ответил странник.

– Нам не ведомо ваше пророчество, и стих прочитанный тобой нечего не объяснил, – вступил в разговор ещё один из собравшихся.

– Простите, – Аруш сделал легкий поклон, – это все от волнения. Я не успел вам сказать, Глен переводится как гордый. Войско его, было утоплено. Дадги, сам не знаю как, смогли, обратили мощь горных озер, против них самих горожан. Это все произошло на моих глазах.

Собравшиеся на совет главы семей переглянулись, некоторые огорчёно покачивали головой при этом.

– Теперь нам все стало ясно, – произнес старейший, – ещё раз благодарим тебя странник за предупреждение. О союзе с твоим народом поговорим, когда соберутся все семьи, а пока отдыхай, любой дом будет рад принять тебя.

Аруш сидел в доме Ведуна с интересом осматривался по сторонам.

– Позвольте мне выразить своё восхищение вашим жилищем, уважаемый Ведун. Я много повидал, путешествуя по свету, но, такого, – гость, удивлено развел руки. – Мне приходилось встречать жилища на деревьях, даже в нутрии их, но чтобы дом вырастить, не встречал нигде. Приклоняюсь перед вашими знаниями, – Аруш встал и сделал поклон головой. – Позвольте сразу спросить, готовы ли вы поделиться им или обменять на какое-то другое. В наших хранилищах много древних манускриптов, которые могут вас заинтересовать.

– Спасибо, за доброе слово, о моём жилище, – ответил довольный колдун. – Хорошее слово, оно каждому в охотку. Ты мил человек не стой истуканом, садись, и не обессудь старика, если что не так скажу. Мы люди лесные словесной премудрости необучены, так что и ты говори по проще, а то речь твоя, что ручей, не угонишься.

Ведун сходил на кухню и принес оттуда, кувшин с отваром, вмести с парой кружек, из обожженной глины. Хозяин дома налил напитка и сел напротив гостья.

– Когда я слушал тебя на совете, меня не покидала мысль, что весть о падении Глена, не единственная причина, по которой ты здесь. А лишь повод прийти к нам, – Ведун не отводил глаз, от лица гостя, разговаривая с ним. – Сейчас ко мне придут мои друзья. Но до их прихода ты, расскажешь все, или покинешь наши земли немедленно.

Гость выдержал взгляд колдуна, он даже не перестал улыбаться. Странник, допил предложенный напиток и поставил, пустую кружку на стол.

– Прямота твоего народа, приятна мне. У себя на Родине, да и в пути, излишняя откровенность, может сильно осложняет жизнь, но, с тобой Ведун я буду откровенен. Что ты знаешь о моей стране? – спросил Гость.

– Почти ничего, – пожал плечами, колдун. – Ведомо что находится за пустыней, средь гор, выходя одним боком к морю. О том, кто вы такие, и как живете, только редкие слухи.

– Да путь к нам долгий и тяжкий, да и заехавших без приглашения, особо не жалуют. Но это не от высокомерия и дикости. Наша недоступность и скрытность охраняют наше богатство, знания.

– Знания? – переспросил Ведун.

– Великие знания, но об этом потом. Если помнишь, я назвался Арицием, на моей родине так называют рыцарей Ордена, являющихся его защитой и карающим мечом. Лучшие из лучших проходят обряд ленты и отправляются в путь, сравнимый с путем ваших хранителей.

– Да, да Орден знает о хранителях, – произнес Аруш, когда увидел, как поползли вверх, брови колдуна. – И иногда им позволяли уносить некоторые книги из наших хранилищ. По нашим преданиям книги, великие книги, сами выбирают, кто должен ею обладать, и если ваш хранитель обратил на неё внимания, значить книга этого захотела.

– Орден, – задумчиво произнес Ведун, – никогда не слышал о нем, но это и не столь важно. Вот о чем бы я хотел бы узнать, так это о целях вашего Ордена

– Цель одна, сохранить наш мир.

– Разве он гибнет? – поинтересовался колдун.

– Мог погибнуть и не раз, – ответил Аруш.

– И как давно существует ваш орден?

– Только мой род служит ему двадцать поколений, но и когда мой предок давал клятву верности в первый раз, орден считался древним, – терпеливо отвечал на вопросы хозяина, гость.

– Ты продолжай, – сказал Ведун и, вставая, – а я пока на стол соберу. Негоже, гостья с пустым желудком, разговорами мучить. Только необесуть мяса в доме не держу, зато вдоволь орехов ягод, ещё пироги есть. Их для меня Ивика печет. Да такие они у неё славные получаются, что и не хочешь уже, но как почувствуешь аромат, не удержаться, будешь есть покуда пироги не кончаться. – Пить чего будешь? – раздалось из дольнего угла. – Есть квас, морс из лесных ягод, сок березовый.

Ведун появился, неся перед собой поднос, заваленный пирогами и кувшином по центру.

– Пойди, кружки на полке возьми, а я за орехами схожу, – сказал пошедший колдун и опять скрылся внутри дома. – Ты не молчи, рассказывай, на мою болтовню не обращай внимания, я могу до утра болтать, если не остановить.

– Главная причина, по которой я здесь пророчество, – начал путник, но его рассказ, прервал звон бьющееся посуды.

– Это ж надо было додуматься сюда, поставить кувшин,– злился на кого-то хозяин. – Ишь муки, сколько зря извел,– сокрушался он.

– Помочь чем? – поинтересовался Аруш.

– Спасибо за заботу, я как-нибудь сам, а ты лучше продолжай, не молчи, – откликнулся Ведун. Странник, пожал плечами, продолжил рассказ.

– Не знаю, как и когда оно попало к людям, но именно пророчество, стало причиной, по которой и был основан Орден. В нем говорилось, что в наш мир, три раза будут прорываться силы, которые способны разрушить его, если одержат верх.

Первая волна нашествия сил зла, произошла в скорости после получения предсказания. Почти все основатели Ордена погибли в той битве. Им не хватало знаний и, едва хватило сил загнать нечисть обратно. Спасло тогда род людской то, что пришельцы из иномирья не скрывали своего истинного лица, и сними, можно было сойтись в прямом бою, – Аруш сделал паузу, что бы напиться. Выпив, на одном дыхании, кружку морса. Он продолжил. – Оставшиеся в живых, дали начало трем кланам, которые являются основой Ордена. Это Айзины, тайное войско Ордена, в отличие от Арицыев их не знают в лицо. Они могущественны и смертельно опасны. Дальше идут Жрецы, они ведают поступающими к ним знаниями, собирая их по зернышку в единое целое. Все библиотеки под их опекой. И последние, это смотрящие. Вместе с пророчеством к отцам основателям попали и ещё три предмета. Чаша Току, зеркало Леза и поющие камни, все они вестники пришествия зла.

Все смотрящие являются прорицателями способные читать знаки, а названые предметы увеличивают их дар, –

гость вновь сделал паузу, чтобы смочить горло, успевшее опять пересохнуть. Сделав несколько глотков, он продолжил. – Чаша Току – она начинает кровоточить всякий раз, когда свершается обряд вызывания. Тогда с ещё кроев стекает капля крови. Четыре деления на ней позволяют узнать в какой части мира приносят кровавую жертву, пытаясь освободить серую мглу из плена.

Как только чаша начинает кровоточить, Айзины отправляются в путь, чтобы найти и уничтожить жертвенник и носителей серой нити. Иногда на это уходят годы. Те же, кто вершит это злодеяния, даже не понимают, что они творят. Их прельщают возможности серой нити и жажда абсолютной власти.

Видел бы ты, какое жуткое место эти жертвенники. Почва на несколько локтей пропитана человеческой кровью. Пещеры, где обычно творится эта мерзость, обтянуты кожей людей, а несчастных, теряющих свои жизни в чудовищных муках, поддерживают с помощью магии, растягивая боль на несколько дней, иногда и недель, – гость мотнул головой, словно хотел отогнать вернувшийся кошмар. – Всякий раз, как вспомню, все переворачивает в нутрии, – произнес он и снова ненадолго замолчал, в очередной раз, наполняя кружку. – О втором вестнике, зеркале Леза, в пророчестве говорится, что оно треснет, когда Открывающий, встретится с остатками серой мглы. По мере возрастания силы Открывающего, трещина в зеркале будет увеличиваться, отмечая путь проклятого.

Третий вестник прихода зла, поющий камень. Он начнет свою песнь, когда Открывающий осознает свое предназначение, и станет искать ключ. И чем ближе он подберется к ключу, тем громче будет слышна песня. Стоит Открывающему найти ключ, камень превратится в пыль. Вот и весь мой сказ, – закончил Аруш.

– Судя по тому, сколько ваших тайн ты мне рассказал, у нас нет другова пути, как с вами, – недовольно произнес колдун.

– Раньше так и бывало, но сейчас я смогу доверять только тем, кто добровольно сделает свой выбор. И чтобы сделать его, осознано, нужно знать правду, – проговорил странник.

Какое-то время оба мужчины молчали, сосредоточившись на еде. Один честно и с удовольствием набивал желудок, соскучившись по домашней пище, другой, обдумывал услышанное.

– Какие знаки проявили себя, – спросил Ведун, когда поднос пирогами опустел.

– Первый был пять лет назад. Начала кровоточить чаша, указывая на эту часть света. Сначала это были единичные капельки, затем их стало столько, что они стали собираться на дне, – ответил Аруш – Но сам знаешь, какие глухие места в этой части света, но кое-какие нити, ведущие к жертвеннику, все ж удалось нащупать. В одном селении на берегу реки Шу, впадающее в Змеиное озеро, старый рыбак рассказал, что не раз видел корабли дадгов, идущих к Скалистой бухте. Место там не чистое, страшное, не то, что люди, зверьё обходит его стороной.

Но это не все, в прошлом году по пути к Скалистой бухте, я получил весть, что зеркало Леза дало трещину. Это подтвердило мои догадки, что жертвенник находится именно там. Мне не удалось пробиться к сосредоточению мерзости. Слишком много воинов было в округе, но не это было страшно и необычно. Среди них находились те, в ком зрело зерно серой мглы. Одному мне, не справится с этим, ведь зерно, защищая себя, придавала носителю силы, во много раз превышающие человеческие. Носитель только внешне остается похож на человека. Скорость и сила его возрастает во много раз. В честном бою не одолеть его, даже если нас будет в три раза больше. К тому же зерно серой мглы, способно заживлять раны, почти моментально.

– Странные дела творятся под нашим боком, а мы не сном, не духом, – сокрушено произнес колдун.

– Ладно, хозяин на сегодня хватит разговоров, думай теперь, как быть, – закончил разговор Аруш, но видно было, его что-то ещё беспокоит.

– Ты мил человек, коль хочешь что спросить, спрашивай, Не томись понапрасну, – произнес Ведун, видя это.

– Ну, раз вы сами заговорили, то мне хотелось бы увидеть, того, кому книга открылась. У колдуна брови полезли вверх, когда он услышал просьбу гостья.

– Но, как вы прознали, что книгу мы осилили? – удивился Ведун. – Или секрет там, какой запрятан. Гость достал мешочек, что висел на шеи, и достал оттуда камень.

– Когда я уходил из храма, один из смотрящих настоял чтобы он, – странник показал камень, – был со мной. Камень связан с книгой и дает знать, где она. А сейчас, в нем зажегся огонек, значить книга открылась своему новому хозяину. И мне не терпится спросить, сколько страниц удалось прочесть.

– Так, всю он её прочел, семь месяцев бедолага мучался, исхудал. По началу бывало, засиживался допоздна, про еду забывал. По утру выйдет во двор, а его шатает из стороны в сторону. Ну а после втянулся, – Ведун замолчал, когда увидел выражение лица гостя.

– Да что с тобой, подавился чем, – забеспокоился он – Ишь, глазки как выпучил. Постой сейчас по спине постучу, авось проскочит.

– За сколько, говорите, книгу прочли? – сдавленным голосом спросил Аруш.

– Семь месяцев в аккурат и вышло. А что. Долго? – ответил Ведун. – Так его горемыку понять можно, слабенький он тогда был, да и других дел полно. Куда от них деться. Вот провозился с ней так долго.

Аруш сидел словно оглушенный. Ему казалось, что над ним издеваются. Он поймал хлопотавшего вокруг него старца и чуть ли не силой усадил его на место.

– Знаешь ли, ты, что последний, кого признала книга, потратил ДВАЦАТЬ ПЯТЬ лет, на то чтобы прочесть её, – еле сдерживал раздражение, произнес гость, уверенный, что над ним смеются.

– Двадцать пять лет, ишь ты, – произнес Ведун и чмокнул губами, после чего почесал лоб. – А я его все за нерасторопность укорял. А оно, вон как выходит.

На какое-то время в доме стало тихо. Гость из далекой страны приходил в себя, от услышанного. Колдун же тяжело вздыхал, молча ругал себя за то, что был излишне жесток с мальчиком.

– Хозяин, прошу простить меня за мою назойливость, но могу я узнать. Удалось ли, познавшему книгу применить свои знания? – после продолжительного молчания спросил Аруш.

– Ну что ты будешь с ним делать, – возмутился колдун, – никак по людски говорить не хочет. От чего ты милок говоришь, словно паутину плетешь. Если надо узнать что, напрямик и спроси, а не нанизывай одно на другое. А то выходит, пока до сути доберешься, забываешь с чего начал. Так чего, узнать хотел?

– Сотворить удалось что-нибудь? – напрямую спросил гость.

– Вот, другое дело, – радостно хлопнул по коленям хозяин дома. – По началу, какое там творение, – с напускной небрежностью произнес Ведун, которому льстило, что его ученик обставил заморских мудрецов. – Булыжники из воздуха все тягал, с начало чудно было, но быстро надоело. Камень он и есть камень, вот когда Надмир эти камни цветком распустится, заставил, тогда да видно стало, красоту сотворили. Но самое дивное, это когда он свою матушку исцелил, глаза ей вернул, что молнией выжгло.

Постой старик, – забыв о приличии, крикнул странник и, соскочил с места, стал ходить по комнате.

– Это книга камней, в ней нет целительных заклинаний, там вообще нет заклинаний, листы с ними остались в хранилище. Затем он, остановившись напротив Колдуна.

– Могу я, встретится с вашим учеником, и увидеть его уменье творить камень.

– Ну, коль есть такое желание, пошлю ему весточку, пусть придет. С хорошим человеком поговорить всегда в радость.

Ведун поднял руку, на неё уселась птица, он погладил её по голове и ласково приговаривал.

– Лети голуба принеси весть Надмиру, что жду его, – он слегка подтолкнул птицу, та взмахнула крыльями и улетела в образовавшиеся окно.

– Она что понимает вас, – осторожно спросил Аруш.

Попав в этот удивительный край, он поражался на каждом шагу. Местному украду жизни, простоте аборигенов, которая не отталкивала, а наоборот притягивала, честностью и искренностью чувств. Волшебство здесь витало вокруг, он хорошо чувствовал это. Волшбу, здесь не пытались поймать запереть в амулеты, обереги. А черпали, словно бьющую из-под земли воду, ладонями. Местные относились к магии, как чему-то естественному, как к траве, деревьям.

– Ещё бы не понимала, – ответил колдун, отвлекая гостя от раздумий. – Я же её со рта кормил, как только она вылупилась. Мать, не приняла, пришлось взять к себе, она и прижилась, а мне забава. Есть с кем вечерами поговорить.

– Но, как она слова ваши передаст, или волшебство какое-то будет? – поинтересовался Аруш.

– Ну, ты как дитя маленькое. Тебе все фокусы требуются. Прилетела птица, знать в гости зову. Мне старику туда, сюда мотаться, ради пары слов, не резон. Если, что на словах передать надобно так записочку к ноге привязать можно.

– И только, – улыбнулся гость.

– Ты скажи родимый, о чем толковать с учеником моим собрался,– сменил тему разговора Ведун.

– Вначале встретиться надо, – уклонился от прямого ответа Аруш – а там видно будет.

– Ну-ну, – усмехнулся колдун в бороду. – Только хвалить не вздумай, возгордится, палкой учиться не заставишь. На девок заглядываться стал. В думах одно, как бы быстрей на околицу сбегти, где другие лоботрясы хороводы с девками водят. Видать совсем оклемался, – ворчал старик, хмуря брови, а в голосе слышалась доброта и забота об ученике.

– И все ж, если по нраву тебе он будет, что мыслишь делать далее, – не сдавался колдун.

– Сперва надо нечисть в Скалистой гавани извести. Если жив останусь, приглашу вашего ученика посетить наши хранилища и продолжить ученье у мудрецов Ордена, – ответил Аруш, уступив натиску хозяина дома.