Сердце Тигра

Глава 28.

Блейр ввел код, чтобы открыть дверь, и быстро вошел. Он был рад, что в коридоре никого не было, и никто его не видел, не задавал ему вопросов и не отпускал замечаний. Он не думал, что сможет говорить с кем бы то ни было сейчас, особенно здесь, в каюте, принадлежавшей Ралгхе нар Ххалласу. Дверь закрылась за ним, и автоматически включился свет. Освещение было настроено на тусклый красный оттенок, который нравился Ралгхе, напоминая о красном карлике класса К6, вокруг которого обращался Килрах.

Напоминая о доме Ралгхи…

Ралгха… Хоббс… Блейр удивился, почувствовав всю глубину этой раны; она оказалась даже глубже, чем та, что была нанесена гибелью Ангел. Он знал Ралгху нар Ххалласа, летал с ним, любил его, как брата, в лучшие времена этих пятнадцати долгих лет. Когда другие сомневались, он всегда сохранял веру в Хоббса, единственного, кому Блейр мог доверять до самой смерти… и даже после нее. Но Хоббс предал его, предал их всех. И знание об этом предательстве приносило такую боль, какой Блейр не чувствовал никогда.

Он повернулся к устройству искусственного климата около двери, вводя комбинацию для нормального земного освещения и более низких температуры и влажности, чем те, которые предпочитал Ралгха. Изменения помогли ему избавиться от горьких мыслей о Хоббсе, но не настолько, чтобы хоть как-то успокоиться.

Без сомнения, Паладин захочет подробнейшим образом обыскать вещи Ралгхи в надежде найти причины предательства килрати. Блейр не хотел трогать ничего, что могло бы заинтересовать отдел секретных операций. Но, как командир крыла, он обязан был разбираться с личными вещами любого пилота, который погиб под его командованием, и, как бы ему ни хотелось передать эти полномочия кому-нибудь другому, это был долг, который Блейр хотел исполнить сам. Он мог по крайней мере составить небольшую опись вещей Ралгхи, хотя он не знал, куда это все денется после того, как с ними поработает Паладин. Обычно личные вещи возвращали семье, но какую семью покинул Хоббс?

Он перешел на сторону землян в сопровождении вассала по имени Кирха. Был ли его вассал еще одним агентом? Или же все вполне законно? Блейр не был даже уверен, жив ли еще тот, другой килрати. Последним, что он о нем слышал, было то, что Кирха поклялся в верности пилоту-землянину Иану «Хантеру» Сент-Джону, но это было много лет назад. Блейр давно ничего не слышал о Хантере.

Что же, если ничего больше не оставалось, он всегда мог вернуть вещи Ралгхи в Империю, когда закончится война, если когда-нибудь закончится. Может быть, у Хоббса все же была семья. Он говорил, что они все умерли еще до его дезертирства, но это могло быть еще одной ложью.

Блейр печально покачал головой. Он больше не знал, что являлось правдой, о Хоббсе… или о чем угодно.

Тонкий ящичек, лежавший на койке, привлек его внимание, и Блейр пересек комнату, чтобы взять его. Это был голографический проектор, похожий на тот, что ему прислала Ангел. Блейр с любопытством присел на край кровати и включил его.

Изображение Хоббса в натуральную величину появилось перед ним.

— Полковник Блейр, — сказала голографическая фигура знакомым тоном Ралгхи. — Я возвращаюсь в свой родной мир, но мое почтение к вам заставляет меня дать объяснение своим действиям.

Вы должны понять, что существо, которое вы знали как Хоббса, было сконструировано в результате эксперимента по наложению личностей, давным-давно начатым Службой безопасности Империи по приказу принца Тракхата. Вы никогда не встречали настоящего Ралгху нар Ххалласа и не смогли бы стать его другом, потому что он был и до сих пор предан службе Империи. Только сконструированная личность могла стать вашим товарищем и другом. Я сам совершенно не подозревал о моей настоящей личности до того, как принц Тракхат прислал то сообщение на Делиусе, сообщение, где вам объявили ваш килратский титул, Сердце Тигра. В сочетании с сигналом, заключенным в этом сообщении, фраза «Сердце Тигра» была механизмом, который пробудил мое истинное «Я», дремавшее столько лет. В нем содержались спрятанные сообщения, в которых были указания моего принца, и я исполнял их с этого самого дня. Когда Ралгха нар Ххаллас восстановился внутри меня, у меня не было иного выбора, кроме как действовать так, как действовал я. Так что, друг мой, у вас действительно сердце тигра, но Сердце Тигра — это я.

Килрати надолго замолчал. У него было такое выражение, которое Блейр еще никогда не видел на его суровом, внушительном лице — облик кого-то разорванного надвое противоречивыми чувствами.

— Килрати не сдаются, друг мой, и всегда держат слово, когда-то данное. И все же, будучи честным к моей расе и выполняя свой долг, я вынужден был предать вас. Хотя я уже не тот, кого вы когда-то называли Хоббсом и стали моим другом, когда я был один среди чужаков, я помню все, что думал и делал Ралгха. Я помню вас, полковник, помню за все, что вы есть и чем были, и знаю, что вы благородный воин. Если бы я мог исполнить свой долг и не предать вас, я бы сделал это, но это было невозможно. И если мы встретимся снова… у нас не будет иного выбора — лишь исполнить свой долг… с честью.

Я надеюсь, Кристофер Блейр, что нам не придется встречаться в битве. Но если нам придется это сделать, я воздам вам почести как воину… и буду оплакивать вас как друга, потерянного навсегда.

Голограмма замигала и отключилась, оставляя Блейра в маленькой каюте в обществе горьких мыслей. Он надолго остался там, сидя неподвижно, пока кто-то не позвонил в дверь.

Он положил проектор.

— Войдите, — резко сказал он.

Это был Маньяк.

— Так и думал, что найду вас здесь. Капитан позвал вас в Центр управления полетами для рассмотрения плана этой операции генерала. — Маршалл огляделся вокруг с любопытством. — Разбираете вещички кота, а?

Блейр покачал головой.

— Еще нет, — ответил он. — Просто… делаю опись. До того, как капитан начнет расследование…

— Да, — кивнул Маньяк. — Думаю, им придется влезть буквально… всюду, а? Что я вам говорил о том, стоит ли верить коту, все эти годы?

Блейр безмолвно посмотрел на него. Говорить было уже нечего.

— Жаль, что Кобре пришлось умереть, чтобы ее наконец услышали, — сказал Маршалл.

Блейр вскочил с койки и схватил его за воротник, замахиваясь, чтобы ударить. Он уже не сдерживал гнев, и все, что он хотел сейчас — сбить насмешливую ухмылку с лица Маньяка.

— Терпение, терпение, — сказал Маршалл. — Вы не должны начинать того, что не сможете закончить, полковник, сэр. И вы знаете, что не можете позволить себе потерять еще ведомых. Не сейчас.

Блейр опустил руку и отпустил воротник Маршалла. Майор отступил на шаг, расправляя смявшуюся форму.

— В кои-то веки вы правы, — проговорил Блейр.

— Правда?

— Да. Да, нас осталось очень мало, майор. Два «Экскалибура» уничтожены вчера, еще один поврежден. В Золотой эскадрилье нас осталось всего четверо. — Блейр отступил на несколько шагов, смотря в лицо Маршаллу. — Я бы размазал вас по палубе прямо сейчас, Маньяк, и к черту последствия. Но думаю, что уж лучше вам быть моим ведомым, когда мы нападем на Килрах.

Маньяк фыркнул.

— Да, точно. Вы никогда не думали, что я хоть на что-то гожусь. Почему же я понадобился вам в этот раз?

— Очень просто, — ответил Блейр. — Скорее всего, с этого задания никто не вернется, но мне кажется, что вы слишком высокомерны и глупы, чтобы отступить. Так что, возможно, у меня будет удовольствие увидеть, как вы поджаритесь, до того, как эта чертова миссия закончится.

Маршалл с сомнением посмотрел на него, словно не был уверен, насколько Блейр серьезен.

— Вы сумасшедший, — сказал он.

Блейр не ответил. Он достал из кармана миникомпьютер и начал опись, игнорируя Маршалла до тех пор, пока тот не фыркнул снова и не покинул каюту.

После того, как ушел Маньяк, он потратил немного времени, чтобы передать сообщение Эйзену с названием файла, в котором содержалась работа по рассмотрению плана атаки Паладина, проделанная летным крылом. Затем он закончил с каютой Ралгхи и ушел, закрыв дверь кодовой печатью, чтобы избежать непрошенных посетителей.

Однако у него все еще оставались неприятные обязанности. Следующая из них повела его вниз по коридору, от одиночных комнат старших офицеров к двухместным каютам, принадлежавшим Золотой эскадрилье. Он остановился у двери с табличкой «Лейтенант Уинстон Чанг — лейтенант Митчелл Лопес» и поставил на пол пустой вещевой модуль, который прихватил по пути.

Блейр прикоснулся к звонку и отошел. Через несколько секунд она открылась. Свет внутри не горел, но кто-то сидел на одной из двух узких кроватей.

— Войдите, — сказал Скиталец. Его обычная болтливость сегодня куда-то испарилась. Он зажмурился от света. — Ох, полковник. Что я могу для вас сделать?

Блейр протолкнул вещевой модуль через дверь и вошел сам, позволив двери закрыться.

— Простите за беспокойство, лейтенант, — сказал он, чувствуя себя неловко. Ему хотелось выполнять эту работу в одиночестве, как в каюте Ралгхи. — Я просто… я пришел, чтобы собрать вещи Вакеро. Сегодня шаттл направляется назад на «Игл», и я подумал, что они могут отвезти личные вещи на Торго, когда совершат прыжок…

— …если мы не выполним наше задание, — закончил за него Чанг. Он слегка повысил голос. — Свет.

Компьютер усилил освещение. При свете выражение лица лейтенанта было мрачным.

— Не связывайтесь с проблемами, Скиталец, — тихо сказал Блейр. — Я знаю, что вы чувствуете… эта заваруха достает нас всех. Но мы все должны взять себя в руки. Оправиться от удара.

— Лучшее клише недели, — сказал Чанг. Он показал на один из шкафчиков на дальней стене. — Вот этот принадлежит Вакеро. Принадлежал Вакеро. — Китайский пилот помолчал. — Он был хорошим товарищем по комнате. И хорошим ведомым для молодого парня.

Блейр кивнул и прошел к шкафчику, открыв его универсальным ключом, отменявшим код Вакеро. Он был переполнен и пребывал в беспорядке. Похоже, Митчелл Лопес сумел много чем обзавестись за то короткое время, что провел на «Виктори».

— Скажите мне вот что, полковник, — сказал Скиталец из-за его спины. — По слухам, у нас есть еще что предложить котам, даже после «Бегемота». Это правда?

Блейр посмотрел на него и кивнул.

— Да… это очень рискованно, но мы можем еще предложить им кое-что.

— Хорошо, — Чанг отрывисто кивнул. — Хорошо. Потому что я хочу оторвать кусок от этих ублюдков.

— Вы уверены? Именно вы сомневались в «Бегемоте», насколько мне помнится. А новое задание тоже состоит в том, чтобы уничтожить Килрах. Никаких «если», «и», «но» или «может быть».

Скиталец пожал плечами.

— Я уже не думаю об этом, полковник. Черт побери, парень не должен был так умирать. Он собирался уйти в отставку, открыть свой бар. Он уже все спланировал, а этот ублюдок Хоббс прикончил его. И Кобру. Одно дело, когда теряешь друзей на линии фронта, но такое… это просто неправильно.

Блейр спокойно посмотрел на него.

— Я понимаю вас, Скиталец. Я тоже через это прошел, и не только в этом походе. Но вы не должны позволить этому подтачивать вас. — Он показал на шкафчик. — Вы знаете, как я ненавижу этот ритуал? Как его командир, именно я должен посылать похоронку семье Вакеро… знаете, такую, которая должна заставить их гордиться своим сыном и тем, как он геройски погиб. Что я должен им сказать? Что мой лучший друг оказался предателем, внезапно напал и убил его? Что я мог бы предотвратить это, если бы я не был так уверен, что Хоббс на стороне хороших парней? — Он покачал головой.

Скиталец пожал плечами и вздохнул.

— Я думал, что смогу держать себя вне этого, знаете? Быть холодным профессионалом на задании и штатным клоуном эскадрильи в кают-компании. Но здесь, на «Виктори», я в первый раз почувствовал себя как дома. У меня были друзья, настоящие друзья… Кобра, Вакеро, Зверь Йегер. Теперь их нет, и все, что я хочу — положить этому конец… тем или иным способом.

Блейр не сразу ответил. Слова Скитальца вызвали знакомые чувства.

— Атака на Килрах, скорее всего, — полет в один конец, Чанг, — наконец сказал он. — Она будет полностью добровольной. Я собирался посоветовать вам отказаться от нее, потому что вы не хотели бомбить гражданские цели. Теперь… черт, у меня не хватает пилотов в Золотой эскадрилье. Если вы действительно хотите в этом участвовать, я буду рад взять вас с собой. Но если вы не уверены, скажите сейчас, чтобы я попробовал перевести кого-нибудь из других отрядов на «Экскалибур».

Скиталец покачал головой.

— Не беспокойтесь. Я с вами.

— Хорошо знать, что можно положиться на… людей. — Блейр снова отвернулся к шкафчику и увидел драгоценную гитару Вакеро. Он взял ее и пробежался пальцами по струнам. — Думаю, его семья захочет, чтобы ее вернули… — проговорил он. Затем продолжил, им вновь завладела вспышка гнева. — Это просто нечестно, Чанг. Этот парень никогда не должен был стать пилотом.

— Но он был им, — сказал ему Скиталец. — И очень хорошим. Нам всем будет его не хватать, пока все не закончится.

Они вместе опустошили шкафчик и упаковали вещи Вакеро в грузовой модуль. Когда они закончили с этим, Блейр наклеил на него ярлык и оставил за дверью, чтобы потом забрать. Он взял еще один модуль из ближайшей кладовой и направился к своей последней остановке, зная, что она будет самой тяжелой из всех.

Кобра делила комнату с Флинт, и лейтенант открыла дверь, когда позвонил Блейр. Она увидела вещевой модуль и наклонила голову.

— Вещи Кобры, так?

— Да, — он вошел в каюту следом за ней. — М-м-м… вы хорошо ее знали, не так ли?

— Так же хорошо, как и все другие, — ответила она. — У Лорел было немного друзей.

— Я тоже так думаю. — Блейр отвел глаза. — Дело в том, что я должен отослать ее вещи ее семье, написать похоронку и все прочее. Но я даже не знаю, есть ли у нее семья. Ее личное дело было очень тонким.

— Мы были единственной семьей, которая у нее была, — мягко сказала Флинт.

— Я не слишком хорошо с ней обращался для члена семьи, — проговорил Блейр, снова смотря в сторону. — Я верил Хоббсу, а не ей…

— У вас были свои причины, — ответила она. — Самобичевание не изменит того, что произошло… не вернет Кобру, да и Вакеро.

— Может быть, вы правы. Я уже не знаю. Похоже, что любой сделанный мной выбор с тех пор, как я ступил на борт этого корабля, был неправильным. Я начинаю сомневаться во всем, что думаю и делаю.

Флинт недолго поколебалась перед тем, как ответить; она пристально разглядывала его лицо.

— Во всем? Это обозначает, что роман с вашим маленьким механиком остался в прошлом?

— Что это значит? — требовательно спросил он. Он все еще чувствовал себя виноватым за то, что отменил свидание с Рейчел прошлой ночью, но тогда он не хотел видеть никого.

Она отвернулась.

— Я просто подумала… вы могли бы сделать гораздо лучший выбор, знаете?

— Нет, не знаю, — ответил Блейр. — Рейчел была мне хорошим другом… больше даже, чем другом. — Он посмотрел на нее. — Я знаю, что вы думали, что между нами могло что-то быть. Простите, если ввел вас в заблуждение относительно моих чувств.

— А что вы чувствуете? — спросила она.

— Вы тоже были хорошим другом, Флинт. Черт побери, наверное, я обязан вам жизнью после Делиуса. И, если бы обстоятельства сложились по-другому, возможно, между нами возникло бы и нечто большее.

— Другие обстоятельства?..

— Вы не понимаете, Флинт? Рейчел — не пилот. В отличие от вас. А после Ангел… я не думаю, что выдержу романа с еще одним пилотом. Особенно тем, кто, может быть, будет летать под моим началом. — Он помолчал. — По правде сказать, сейчас это будет нечестно по отношению к любой из вас. Когда мы полетим на Килрах, то скорее всего не вернемся. Так что любой роман, который я сейчас могу завести, будет очень коротким.

— Может быть, это так для всех нас, — тихо сказала Флинт. — Если следующий бой сложится против нас, никому не останется времени.

Блейр кивнул.

— Это действительно так. Послушайте… мне очень жаль. Я не хотел ранить вас.

— Я взрослая, — ответила она. — Я спокойно отношусь к отказам. Но мне не нравится, когда меня предпочитают механику, который использует смазку в качестве духов и косметики.

Он отвернулся, чувствуя беспомощность.

— Если это как-то поможет… сомневаюсь, что у нас с ней сейчас что-то получится.

Флинт холодно посмотрела на него.

— Делайте, что хотите, летчик, — сказала она. — Мне все равно. И, как вы сказали, эта следующая операция скорее всего станет последней, так? Для всех нас.

— Это добровольная миссия, Флинт. Вам не обязательно лететь со мной. Может быть, вам лучше будет остаться на корабле.

Она покачала головой.

— Вы говорили мне не ставить личные чувства выше чувства долга, и сейчас я собираюсь сделать именно это. Я буду участвовать в этом, конечно же. И только попробуйте меня остановить. — Флинт помолчала. — Но я предупреждаю вас, полковник. Я попробую обуздать свои личные чувства, но не даю никаких гарантий. И я бы на вашем месте не стала бы выбирать ведомого, которому только что плюнули в лицо. Если вы понимаете, о чем я… сэр.

Блейр не нашелся, что ответить на это. Он оставил Флинт паковать вещи Кобры и направился к своему кабинету, чтобы подумать.

Иногда было проще встретиться с врагом, чем иметь дело с людьми, о которых он беспокоился больше всего.