Сердцеед

15

Викторию никогда не переставало изумлять, каким образом совершенно невинное событие способно превратиться в устах некоторых людей в пикантную сплетню.

Не успела машина доктора скрыться из виду, а Виктория — дойти до кухни, как она услышала от возбужденной миссис Причард уже распространенную версию того, что произошло с мистером О'Хари и ею, — скабрезную побасенку с дурным душком.

— Я им в ответ говорила, что Сам — настоящий джентльмен, и не распространяйте о нем грязные слухи. Он не…

— Простите, — прервала ее Виктория, — кто рассказал вам эту смешную историю?

«Все выглядело бы забавно, — подумала она, — если бы только миссис Причард не передавала ее со столь искренней верой в правильность такой трактовки события».

— Но разве вы не знаете, что не источник скандала, а сам скандал марает репутацию девушки? — Миссис Причард даже прищелкнула языком в отчаянии. — Дурная слава — почти несмываемое пятно.

«В каком столетии живет эта женщина?» — размышляла Виктория, благодарная проявленной миссис Причард заботе о ее добродетели, но разочарованная очевидным легковерием поварихи.

— Лично меня больше интересует сам источник, чем глупый скандал. Итак, кто же сказал вам, что мистер О'Хари пытался совратить меня?

Миссис Причард понизила голос.

— Я не хочу, чтобы вы допытывались, где я это услышала, — прошептала она. — Могу только сказать вам, что он не первый, от кого пошла эта брехня. — Было совершенно ясно, что повариха больше заинтересована в защите чести последнего звена цепи, по которой распространялась сплетня, чем в разоблачении самой сплетни.

— Кто «он»? — настойчиво повторила Виктория. Миссис Причард явно волновалась, и Виктория уже догадывалась, кого хотела защитить повариха.

Теперь миссис Причард перешла на испуганный шепот.

— Ян сказал, что слышал это в конюшне.

Виктория чуть не засмеялась при мысли о родившемся в ее воображении жалком сценарии, действие которого разворачивается ночью в задымленной комнате или в полночь вдоль туманных причалов.

— Если только одна из лошадей не говорит по-человечьи, — сказала она, — тогда это был кто-то из людей. Может быть, Пэгги Гливи?

Узнав, кем был Ян, Виктория сочла нелепым думать, что он самостоятельно сочинил подобную ложь о незнакомом ему человеке. Скорее всего, он поверил своей любовнице из замка.

В комнату вошел Нилли и направился к буфету за кофейной чашкой.

— А почему бы вам не спросить Нилли? — предложила Виктория. — Он в тот момент как раз был в комнате и все видел.

Миссис Причард вдруг ухмыльнулась с таким видом, словно ее дразнят.

— На могиле своего уэльсца я бы поклялась, что вы, моя дорогая, говорите правду, — сказала она. — Но, да защитят вас святые, вы встали на пути некоей подлой личности. И она не успокоится, пока вы не покинете замок.

— Еще один довод в пользу того, что я должна остаться, — ответила Виктория. Она была совсем сбита с толку и не понимала, чем же заслужила такую ненависть со стороны кузины Хантера.

Было очевидно также, что Виктория пробудила равные по силе и опасности чувства и у брата Пэгги.

— Я вижу, вам удалось спастись бегством из-под моего кузена, — злорадно заметил Син Майкл, встретив ее в библиотеке.

— Да, — холодно ответила Виктория. — Муравьи-убийцы и прочее.

— Это же была шутка! — Син Майкл отодвинул в сторону книги, которые она сняла с полки, и уселся на освободившееся место.

— Вообще-то я пришел, чтобы извиниться.

«Так-так», — подумала Виктория: слово «простите» явно не соответствовало его наглой натуре и выходило за рамки его уличного жаргона.

— Полагаю, что извиниться вы должны перед своим кузеном, — заметила Виктория.

— Хантер может идти к черту, — сказал Син Майкл, — вы же совсем другое дело. — Он оценивающе осмотрел ее с головы до пят, даже не пытаясь скрыть свой взгляд.

— Я у него работаю, — сказала Виктория. — А это значит, что мы в одной лодке.

— Выбор за вами. Однако, по крайней мере, вы могли бы выслушать мое мирное предложение.

— Мирное предложение?!

— Дождь, по-видимому, завтра прекратится.

— Ну и что из этого?

— Мы могли бы прокатиться.

— На машине?

Син Майкл рассмеялся.

— Нет, верхом. Вы же ездите верхом?

— Только на карусели. — Виктория отобрала книги, которые были нужны Хантеру, и теперь стремилась избавиться от общества его кузена.

— Трудно сесть в седло только в первый раз, — сказал Син Майкл. Он облизал губу, и она залоснилась. — Как только животное окажется под вами, оно тут же пустится вскачь. — Двусмысленность его слов была вполне откровенна.

— Согласна, что это действительно так, — сказала Виктория. — И, тем не менее, от прогулки я отказываюсь.

— Значит, вы меня отвергаете? — Судя по удивлению, прозвучавшему в его голосе, Син Майкл не привык слышать подобные ответы из женских уст.

— Если коротко, то да.

Когда она проходила мимо, Син Майкл схватил ее за руку, но почувствовав, что Виктория встревоженно напряглась и приготовилась дать отпор, отпустил ее. И тут же, не позволив Виктории сказать ни слова, заговорил сам.

— Ну а как быть с лодкой, куда вы поместились с моим кузеном? — сказал он, напомнив ей ее собственные слова.

Он изводил Викторию и наслаждался этим.

Син Майкл поднялся, на секунду взглянул на нее сверху вниз, а потом повернулся, чтобы взять нечто с письменного стола Хантера.

Это была фотография.

Виктория почувствовала, что душа ее ушла в пятки. Может быть, он собирается сказать ей, кто эта красавица? Эта таинственная девушка, портрет которой занимал столь почетное место среди других предметов…

Какое-то мгновение Син Майкл изучал обрамленное локонами ангельское лицо, а затем снова посмотрел на нее.

— Не будьте дурой, Виктория.

— Вы, по-видимому, чем-то озабочены, — заметил Хантер, посмотрев на Викторию поверх спущенных на нос очков.

Два дня прошло после его неудачной попытки встать на ноги. Два дня, в течение которых он делал вид, что ничего не случилось. Два дня — и слухи прекратились. Интрига между слугами перешла на более высокий уровень, и, к облегчению Виктории, пикантный эпизод отошел на задний план.

— Улаживаю детали визита Тэппинга, — солгала она.

— Я уверен, что у вас все под контролем, — похвалил ее Хантер. — Кстати, я только что думал, что на время его пребывания здесь вы могли бы взять отпуск на пару дней.

— Хорошо, — кивнула Виктория. — На фирме наверняка уже накопилась куча дел. — К тому же она соскучилась по обществу Тэтчера и Джона.

— Я имел в виду, — разъяснил Хантер, — что Тэппинг никогда не бывал в Вашингтоне.

— Как я понимаю, к моим многочисленным обязанностям теперь прибавляется должность гида?

— Я хотел сам показать Тэппингу некоторые достопримечательности и полагал, что вы с удовольствием будете нас сопровождать.

— Вы собираетесь так скоро встать на ноги?

— Я собираюсь встать на ноги завтра! — объявил Хантер. — Вы помните, врач говорил о трех днях?

— Да, помню, — подтвердила она. — Но он также сказал, что только в случае острой необходимости.

— Это необходимо! — настойчиво сказал Хантер. — У меня есть дела.

— Какие?

Хантер сменил тему разговора. Но Виктория решительно вернулась к ней.

— Не понимаю, почему вы придаете этому неоправданно большое значение, — критически заметил он. — Ведь я же обещал ему пользоваться специальной палкой, которую он принес. — Подчеркивая сказанное, он указал на стоявшую в углу трость из металла и резины.

— Только тогда уж не обращайтесь ко мне за помощью, — предупредила Виктория. — В прошлый раз я разбила часы.

— Что?

— Правда, это было только стекло. Когда я попаду, наконец, в Александрию, я отремонтирую их.

— Сегодня днем туда поедет Чен. Я скажу ему, чтобы он заехал в мастерскую.

Виктория покачала головой.

— Все в порядке. Я смогу и сама сделать это.

— Вы вообще умеете множество вещей, — улыбнулся О'Хари. — Может быть, вы даже заправляете машину сами?

— Сейчас на дворе девяностые годы, — напомнила она ему. — Но раз уж вы заговорили о Чене и о том, что он едет в город, я кое-что вспомнила. Я вам потребуюсь сегодня во второй половине дня?

— А вы составьте список поручений. Разве это не удобнее?

— Список у меня в голове, — ответила Виктория. — Я отлучусь ненадолго.

— Вы чем-то обеспокоены, Виктория?

— Почему вы об этом меня спрашиваете?

— Мне кажется, что вы стремитесь отсюда уехать.

— Но вы же сами говорили, что я буду пользоваться достаточной свободой! — недовольно возразила она. — Или с того времени правила изменились?

По выражению лица О'Хари она поняла, что ему не нравится, когда ставится под сомнение его власть. Виктория приготовилась к спору и была очень удивлена, когда Хантер поправил очки и стал просматривать готовые к подписи документы.

— Вы мне понадобитесь к двум тридцати, — сказал он, не встречаясь с ней глазами.

— Может быть, мне что-нибудь подготовить для вас на время моего отсутствия?

— Спасибо, нет, — ответил О'Хари. — Все, что может понадобиться, у меня под рукой.

Виктория все еще продолжала раздумывать над его ответом, когда через полчаса вскрывала доставленную в этот день почту.

И замерла с листком в руке. Это была еще одна угроза Хантеру.

— А я думал, что вы собрались поехать с Ченом в город, — сказал Хантер, взглянув на наручные часы.

— Только в том случае, если бы успела выполнить порученную вами работу, — ответила она в надежде, что слова ее прозвучат убедительно. — Документов оказалось больше, чем я рассчитывала.

— Чувствую, вы не все говорите мне.

Его реплика включила в мозгу девушки сигнал тревоги. Неужели ее слова позволили ему догадаться об истинной причине перемены ее намерений…

— Что вы имеете в виду?

— Совсем недавно, — подсказал он, — вы рвались в путь-дорогу: миллион проблем, насколько я помню. Почему же тогда вы здесь?

— Ну как же, работа с документами…

— Но это же второстепенное дело! — возразил О'Хари. — Эллиот говорил мне, что архивные дела меньше всего привлекают вас.

— Только в том случае, когда бумаг слишком много, — пояснила Виктория, чувствуя, как жар приливает к ее лицу. — Если вы в курсе…

— Это почта?

Виктория заколебалась между правдой и ложью во спасение. Хантер воспользовался паузой, чтобы высказаться:

— Виктория, эти анонимки-страшилки — моя забота, и ваше присутствие или отсутствие ни на йоту не повлияет на конечный результат.

Виктория, не отрывая глаз, смотрела на письменный стол, где на самом виду лежало только что пришедшее письмо.

— Кроме того, — добавил Хантер, — я полагаю, что смогу дать решительный отпор любому, кто попытается кастрировать меня садовыми ножницами. Согласны?

— А если они застигнут вас врасплох? — сказала она. — Когда, например, вы будете спать.

— Я сплю очень чутко.

— Мне было бы спокойней, если бы вы сообщили в полицию.

— Вы в любом случае должны чувствовать себя спокойно, — подчеркнул О'Хари. — Неужели вы допускаете мысль, что я позволю случиться с вами чему-то ужасному?

В его словах неожиданно прозвучала такая теплота, что Виктория вновь испытала то же чувство, что и несколько дней назад, когда лежала прижатая Хантером к полу.

— Если вам еще не расхотелось поехать в город, — продолжил Хантер, — то я прекрасно смогу позаботиться о себе сам.

— Может быть, завтра… — сказала она, все еще сомневаясь, разумно ли оставлять его одного. — О, кстати, что вы сделали с другой тростью? С той, которая от прадеда.

— Нилли должен был вернуть ее на склад, — ответил О'Хари.

То, что в его ответе не прозвучало уверенности, обеспокоило ее.

— Может быть, мне спросить его, сделал ли он это?

— Это не так уж и важно, — пожав плечами, сказал Хантер. — Единственное, на что она годится, это для удара по голове.