Серж. Книга 2

Глава 10

Первые солнечные лучи только прорезали сумерки. Сергей, сидя на веранде с чашкой кофе, любовался поднимающимся солнцем.

— Чего не спишь? — Игорь появился в дверях.

— Не спится… Мысли разные в голову лезут.

— Гони их нахрен. Это война, и если не ты, то тебя, — Игорь присел в плетёное кресло рядом.

— Да я не о том… Странная штука — жизнь. Ещё год назад мы с тобой студентами были, о дипломатической работе мечтали. А сейчас сидим в джунглях, и наша миссия ох как далека от той дипломатии, — грустно улыбнулся Сергей.

— Ты же знаешь, что в этом мире не всегда есть возможность договориться. И тогда гибнут люди…

— Знаешь, не могу забыть глаза женщин в той деревне. В них была любовь и надежда, — Сергей глотнул кофе. — Надежда, что мы поможем… А мы сидим в штабе и просиживаем штаны.

— Серег, но всем помочь мы не можем. Как ни крути, это не наша война.

— Как просто — не наша война… А чья? — Сергей посмотрел на друга. — Чья, Игорек? Кто спасёт этих женщин, стариков, детей? Кубинцы? А почему не мы? На нас ведь молиться готовы, ведь мы советские, а значит, можем многое… Но всё упирается в политику…

— Серег, нас тут нет. Или забыл? Мы тут вообще гражданские специалисты. Вот и получается — с нас пыль сдувают, чтоб чего не случилось.

— А наши военспецы? Ведь тут есть парни из другого ведомства. Вальтер о них молчит, но слышал из разговоров офицеров, что они плевать хотели на запреты. Воюют, да так, что нам и не снилось, — Сергей тяжело вздохнул. — А мы… Нахрена мы тут? Планировать то, как будут погибать другие.

— А вот тут ты не прав! — Седой вышел на веранду. — Вы планировали эту операцию от начала до конца, я так подсказывал. И могу сказать — спланировали отлично. Ведь противник понёс существенные потери, при этом никарагуанцы никого не потеряли, а это дорогого стоит. И это тоже надо уметь. Наша цель — помогать, а не участвовать в боевых действиях. Мы прибыли как советники, а не как бойцы. А про ребят наших тоже слышал… Но если Вальтер молчит, значит, так надо. Парни из другого ведомства и здесь уже почти два года.

— Но чтобы умело планировать, надо уметь воевать…

— В идеале — да, но примеров в истории много, когда полководец не выходил на ратное поле, но зато умел планировать так, чтобы его солдаты несли минимальные потери. Войны без смертей не бывает, и ваша задача как командиров — чтобы умирал противник, а не наши бойцы. Наша задача здесь — не воевать, а планировать и проводить операции, наносить максимальный урон противнику при отсутствии своих. Вот это вы и отрабатывали, и у вас получилось. Значит, не зря вы тут находитесь, и значит, тех женщин защитили. Так что кончай себя корить — всё идёт так, как должно. Будут в вашей жизни ещё операции, когда придётся воевать самим. Лучше расскажите мне, какие ошибки были допущены непосредственно при боестолкновении? Что бы вы сделали по-другому в будущем?

— Засаду устроили правильно, но вот бойцов бы расположил двойками. При перезарядке ты несколько секунд фактически находишься под огнём… — произнёс Игорь.

— Верно, бойцы должны располагаться уступом, и пока один перезаряжает, второй работает, потом меняются местами.

— Мы были ограничены в маневре. Если бы у контрас оказались гранатометы и пулеметы, то нас покрошили бы в капусту, — произнес Сергей.

— Какой вывод? — Седой внимательно смотрел на парней.

— По флангам надо было рассадить пулеметчиков, и обязательно в группе должен быть снайпер. Организация засад рассчитана на противника, имеющего ограниченное вооружение, — быстро произнес Игорь.

— Верно, с регулярной армией такой фокус бы не прошел. При планировании мы вооружение не учитывали совсем, зная, что у контрас будут только автоматы. Это особенность местной войны. Но все меняется, и у них может появиться практически любое вооружение — и тогда потерь не избежать. Это следует учитывать в дальнейшей работе.

— Это основные упущения, которые могли привести к потерям, — произнес Сергей.

— Главное, что вы это прочувствовали на собственной шкуре. И в будущем будете учитывать. Лучше противника переоценить, иначе можно потерять людей. Понятно, что при планировании опираются на разведданные, но и противник может подбросить сюрприз.

К домику по дорожке подошел куратор в сопровождении Ферретти.

— Команданте! — парни поднялись, здороваясь.

— Пришел попрощаться и сказать спасибо! — Вальтер улыбнулся.

— В смысле, попрощаться? — Седой смотрел на куратора.

— Ваша командировка окончена. Вас отзывают в Союз.

— С чем связано? — Седой качнул головой.

— Видимо, вы свою миссию выполнили, — развел руками куратор. — Летите вечером, так что собирайтесь, сдавайте оружие.

— Для меня было честью служить с вами! Учиться у вас и делиться знаниями. Надеюсь, мы когда-нибудь еще встретимся! — произнес команданте.

— Спасибо! Для нас честь называть вас другом! — ответил за всех Седой.

Самолёт «Аэрофлота» приземлился в аэропорту «Шереметьево-2», пробежал по полосе, зарулил на стоянку. Пассажиры выходили из салона, прощаясь с бортпроводниками, спускались по трапу и грузились в автобус. Трое загорелых мужчин с короткими стрижками выходили последними; у трапа их ждала чёрная «Волга». Водитель, увидев вышедших, широко улыбнулся.

— С возвращением! Приказано доставить вас на базу.

— Поехали! — здороваясь за руку, произнёс Седой.

Автомобиль выехал с лётного поля и, набрав ход, помчался в сторону МКАД.

Поднявшись на второй этаж, Седой постучал и сразу вошел в кабинет.

— Разрешите?

За столом, установленным напротив окна, седоволосый мужчина в гражданском костюме просматривал бумаги. Подняв голову, улыбнулся.

— Проходи. Как съездили?

— Все хорошо. В отчетах все отражено.

— Ну и славно. Как ребятки твои?

— Молодцы, только вот совесть их гложет, что в штабе штаны протирали, — качнул головой Седой.

— Ох, молодежь… В бой рвутся. Думают, что не успеют мир спасти… Мы с тобой такими же были. Тут одно дело намечается, решено тебя с твоими мальчонками задействовать.

— Когда и куда? — Седой внимательно смотрел на хозяина кабинета.

— Не торопись. Пока все в стадии разработки. Отдыхайте, неделя у вас есть. За это время все станет понятным: сработают дипломаты или придется посылать вас.

— Я могу ребят отпустить съездить в другой город?

— Так они у тебя оба из Москвы или ошибаюсь?

— Верно, но у Сергея девушка в Питере, — произнес Седой.

— Пусть едет, но сообщит, как с ним связаться, если что-то изменится.

— Спасибо!

— Все, отдыхайте…

Сергей ключом открыл дверь и вошел в квартиру. Всё на своих местах — уже много лет в квартире ничего не меняется. Отец не любит серьезных изменений. Пройдя в комнату, мужчина бросил спортивную сумку. Войдя на кухню, открыл холодильник и улыбнулся.

— И что ты хотел увидеть в холодильнике холостяка? — засмеялся Сергей.

Быстро одевшись, спустился на первый этаж и вышел на улицу, поежившись от пронизывающего осеннего ветра. Зашел в гастроном и купил продуктов.

Перед приходом отца Сергей почистил картошку, натер мясо какими-то специями и, выставив температуру, сунул в духовку. Посмотрев на часы, улыбнулся и, порезав картошку, поставил сковороду на плиту. Через пару минут на сковороде шкворчала жаренная картошка. Порезал купленные овощи и выложил на большое блюдо.

Николай Владимирович, открыв двери, улыбнулся — запах из кухни был многообещающим. Сергей вышел в коридор с повязанным передником.

— Сын! — отец обнял Сергея.

— Пап, здравствуй!

— Ты надолго? — мужчина с теплотой во взгляде смотрел на сына.

— У меня неделя. Утром хочу к Наташе поехать.

— Вот это правильно! Давай, переоденусь, и ты меня будешь кормить. Запах… — отец поднял глаза к потолку и качнул головой.

Сергей поставил сковороду на стол и, достав мясо, выложил на блюдо. Выставил бутылку коньяка и два пузатых бокала на низкой ножке.

— Ух ты! — отец стоял в дверях кухни. — Прям как в хорошем ресторане!

— Присаживайся, — засмеялся Сергей. — Как на работе?

— У нас всё по-старому. Как вы съездили?

— В целом хорошо, — на губах Сергея блуждала улыбка. — Познакомился с замечательными людьми. Многому научились…

— Как Игорь? — Николай Владимирович взял бокал с коньяком, глядя на сына.

— Замечательно, думаю, уже у Женьки.

Мужчины сомкнули бокалы и выпили содержимое одним глотком.

— Ты стал немногословен. Рассказывай хоть про природу, наверное ведь ездили куда-нибудь, — засмеялся Николай Владимирович.

— Пап, это словами не передать. Такое надо увидеть. Никарагуа — сказочная страна: джунгли, озера, вулканы… А какие там рассветы и закаты! Но там идет война.

Сергей вновь разлил по бокалам коньяк, и мужчины выпили.

— Сын, ты выбрал трудную, но почетную дорогу. Знаешь, когда ты заканчивал университет, я был горд, что у меня сын скоро будет дипломатом. Но даже не мог представить, что ты всего за год станешь другим. Что тебя будет волновать чужая боль… Ты стал мужчиной, защитником…

— Пап, нас, как маленьких, от всего ограждают. Нас обучили такому, что если рассказать, то будешь смеяться и приговаривать: «Так не бывает», — тяжело вздохнул Сергей. — Еще и вруном назовешь, потому что поверить, что люди способны на некоторые вещи, очень трудно, пока сам не увидишь. И нам не дают все знания применить на деле. Мы как статисты — за всем наблюдаем со стороны. Нам дают применять наши навыки дозировано, по капле…

— Так, может, это и хорошо? Вы ж сырые… Всему, чему вы научились, вы не применяли на практике. Ты ведь сам понимаешь, что одно дело — отрабатывать всё на полигоне, а другое — в жизни. Вспомни свое состояние, когда впервые в жизни ты ударил человека? В душе ведь творилось не пойми что. Ты пытался понять, а можно ли так отстаивать честь, правду, защищать девушку. Ведь, по сути, это противоречит закону, но иногда по-другому просто нельзя. А тут война, стреляют, и не только… Это не тир, там люди живые, но ты в них стреляешь…

— Пап, это понятно… И психологически мы к такому готовы. Сложнее потом, когда возвращаешься домой. Идешь по улице, видишь людей — радостных, грустных, не важно, — им ничего не угрожает. А там люди живут и не знают, наступит завтра или нет, и так все: взрослые, старики, дети… Ты знаешь, мы были на одной операции, охраняли командира спецвойск Никарагуа. И вошли в селение… — Сергей тряхнул головой. — Глаза женщин никогда не забуду… Отец, они глубокие и печальные… Узнав, что мы русские, в них было столько надежды…

— Вот поэтому вам и дают всё дозировано, чтобы ваши сердца не зачерствели. Ведь если вы перестанете сопереживать тем, кого защищаете, вы превратитесь в машины для убийства, и тебе станет без разницы, в кого стрелять.

Николай Владимирович разлил по бокалам коньяк. Мужчины выпили и с минуту молчали.

— После первой командировки ты ничего не рассказывал. Могу предположить, что вы там ничего и не видели: приехали и практически сразу в бой… После второй ты рассказывал о природе и людях. Вас учили и показывали, за что воевали там. Сейчас вам показали не только за что воюют, но и жизнь людей в условиях войны, и вы задумались об их судьбе. У вас не командиры, а золото! Жаль, не могу пожать им руки. Они медленно подвели вас к главному — к тому, чтобы вы осознали, для чего вы стали такими. Чтобы, если наступит момент, вы знали, зачем… Ведь осознанная смерть — это путь в бессмертие…

Сергей поднял глаза на отца и внимательно всмотрелся — таким он его никогда не видел. Эти слова звучали как благословение…

— Пап, спасибо! — выдохнул Сергей.

— Ты бы это и сам понял, но позже…

Вечером Сергей прибыл в Ленинград, сразу отправился в гостиницу, расположенную недалеко от Военно-медицинской академии. Оплатив номер с видом на Неву, бросил в номере вещи и вышел на улицу. Идти искать Наташу не было смысла: выпускники обычно не живут в общежитии, а предпочитают снимать комнату или квартиру. Постояв, обдумывая, что делать, решил отправиться бродить по набережным.

Мысли постоянно возвращались к разговорам с Седым после операции и вечернему с отцом. Они словно дополняли друг друга, и выстраивалась цельная картина. Их не оберегали, как казалось, — их готовили психологически, чтобы в сложной ситуации не возникало лишних сомнений, чтобы они точно знали, для чего в их обучение вложили душу. Как ни крути, их научили вести скрытую войну. Как те вьетнамцы, про которых им рассказали на Кубе. Они — диверсанты-разведчики, и вступать в открытую схватку с противником не их профиль. Их учили думать, а уж потом действовать там, где противник их совсем не ждёт или уверен, что подобные парни появиться не могут, потому что объект защищён всеми возможными средствами. Поэтому куратор и был против их участия в боевых операциях: они — разведка специального назначения, а не простые бойцы.

Мимо проходили такие же гуляющие; Сергей не обращал на них внимания, как, впрочем, и они на него. Занятый своими мыслями, не заметил, что вышел к Пискарёвскому проспекту. Посмотрев на часы, решил возвращаться. На обратном пути думал только о Наташе. В голове всё встало на свои места, и в душе наступил покой. Всего лишь нужно было всё обдумать, отогнав эмоции, которые мешали сделать правильные выводы.

Рано утром, с букетом цветов Сергей вошел в здание Военно-медицинской академии. Дежурный посмотрел на посетителя, одетого в джинсы и утепленную куртку.

— Мне бы к вашему начальству попасть? — улыбнулся Сергей, глядя на офицера с красной повязкой на рукаве.

— По какому вопросу? — дежурный внимательно осматривал посетителя.

— По личному.

— Простите, но сегодня не приемный день.

— Но бывают исключения, — улыбнулся мужчина. — Доложите начальнику, аудиенции просит Сергей из Москвы, он должен помнить.

Через минуту, в сопровождении дневального, Сергей поднялся на этаж и, постучав, вошел в приемную. Девушка-секретарь улыбнулась.

— Вас ждут…

— Разрешите, товарищ генерал-полковник? — произнес Сергей, открыв дверь.

— Почему-то после доклада дежурного я о вас и подумал! — произнес мужчина, поднимаясь навстречу.

— Спасибо, что приняли!

— Думаю, если бы отказал, то вас это не остановило. Наташей интересовались из одного интересного ведомства, и мне что-то подсказывает, что связано это с вашей персоной, — улыбнулся генерал.

— Да что вы… Я скромный сотрудник МИДа, — Сергей, как школьник, потупил взор.

Генерал засмеялся, глядя на молодого человека, и присел за стол.

— Кофе?

— С удовольствием, — качнул головой Сергей.

Через пару минут девушка-секретарь внесла на подносе две чашки кофе и хрустальную конфетницу. Поставив все на стол, вышла.

— У Наташи свободный выход в город, так что вам у меня испрашивать разрешение не требовалось. Но все же приятно, что вы чтите субординацию. Судя по вашему загару, вы были на другой стороне планеты.

— Мы не выбираем место, куда нас посылают, — уклончиво ответил Сергей.

— У меня к вам просьба. У Наташи выпускной год — не отвлекайте ее от занятий. Девочка очень перспективная, из нее получится отличный хирург, конечно, со временем.

— Уверяю вас, на занятиях она будет присутствовать.

— Тогда пойдемте, провожу вас. Вы же хотите ее увидеть? — Генерал, улыбнувшись, поднялся из-за стола.

Пройдя по коридору, спустились на первый этаж и вышли на улицу. Генерал постоянно отвечал на приветствия. На Сергея, идущего следом, с интересом посматривали курсанты. Войдя в один из многочисленных корпусов, поднялись на второй этаж. Занятия еще не начались, и курсанты находились в коридоре и аудиториях.

— В этом кабинете первая пара. Надеюсь, дальше сами справитесь, — улыбнулся генерал.

— Спасибо! — Сергей протянул руку.

— На свадьбу пригласите? — озорно улыбнулся генерал.

— Обязательно!

Наташа сидела в аудитории, похожей на амфитеатр, и просматривала конспект. Сергей остановился в дверях, глядя на девушку. Сидящие в аудитории с интересом смотрели на загорелого молодого человека с букетом цветов.

Девушка подняла голову и, взглянув на Сергея, снова опустила взгляд к записям. Но через секунду всматривалась в стоящего, будто не веря, что видит не привидение.

— Сережка! — Девушка сбежала вниз и остановилась перед мужчиной.

— Наташа! — Протянув букет, мужчина поцеловал девушку.

— Ты что, все ж смотрят… — тихо произнесла Наташа.

— Пусть смотрят. Приказано не отвлекать тебя от занятий. А вот после — жду тебя на лавочке, как и в прошлый раз.

— И как теперь вытерпеть это время? — Горящими глазами Наташа смотрела на молодого человека. — Сереж, я рада, что ты приехал!

— А уж как я рад! Иди, грызи гранит науки… — Засмеявшись, Сергей еще раз поцеловал девушку и вышел.

Присутствующие в аудитории перешептывались, а Наташа стояла, поднеся букет к лицу, и улыбалась своим мыслям.

Осень вступила в свои права, солнце еще светило, но уже грело слабо. Ветер шевелил пожелтевшие листья в сквере. Уже совсем скоро все укроет белая пелена. Сергей сидел в сквере академии на лавочке у скульптуры. Наташа, держа в руках цветы, почти бежала, улыбаясь и глядя на Сергея.

— Наташка! — Сергей обнял девушку.

— Пойдем, а то тут глаз много, — смущаясь, произнесла девушка.

— Пусть смотрят…

— Ага, потом вся академия шептаться будет. Девчонки и так замучили: «Кто?», «Да откуда?», «А почему его сам генерал к аудитории привел?» Кстати, почему? — Наташа подняла лицо, взглянув на Сергея.

— Я не мог не засвидетельствовать свое почтение уважаемому человеку. А он проявил любезность.

— Что-то всем он такую любезность не проявляет. Опять тайны. Пойдем, я домой забегу, переоденусь, а то гулять в форме как-то не очень, — поежилась на ветру девушка.

Наташа снимала комнату недалеко от академии. Бабушка, хозяйка квартиры, помнила блокаду. Она внимательно посмотрела на Сергея. Ему показалось, что ее пронзительный взгляд заглянул куда-то внутрь. Бабуля с минуту рассматривала молодого человека, а потом улыбнулась.

— Наташ, хороший у тебя ухажер… Добрый. Чайку попьешь со мной?

— С удовольствием! Только позвольте сбегаю к чаю, чего-нибудь куплю, — улыбнулся Сергей.

— Мы тебя подождем.

Сергей вернулся минут через двадцать, держа в руке небольшую коробку с тортом. Наташа хлопотала на кухне, помогая бабушке.

— Сынок, а ты чаво раньше-то не приходил? — спросила бабушка, когда все присели к столу.

— Работаю далеко. Вот короткий отпуск выдался, сразу приехал.

— А кем работаешь?

— В МИДе, третьим секретарем, — беззаботно произнес Сергей.

Бабушка вновь внимательно всматривалась в молодого человека, будто искала подтверждения каким-то своим мыслям. Потом кивнула и, налив из чашки чай в блюдце, сделала глоток.

Проведя за разговорами на кухне около часа, молодые люди засобирались.

— Сынок, ты заходи в гости-то, пока у нас в городе гостишь, — произнесла бабушка.

— Спасибо! Обязательно загляну к вам. Наташа ведь днем на учебе, а мы с вами еще чайку попьем.

Выйдя на улицу, они отправились бродить по набережным. Сергей с восхищением и в красках рассказывал про природу Никарагуа. Наташа слушала, задавала вопросы, много смеялась…

— Сереж, а ты надолго? — стоя вечером у подъезда, спросила Наташа, уткнувшись в грудь Сергея.

— Осталось четыре дня…

— А потом куда?

— Не знаю.

Молодые люди долго целовались, им не хотелось расставаться. Но у Наташи утром занятия. Сергей возвращался в гостиницу, улыбаясь своим мыслям.