Серж. Книга 2

Глава 4

Утром — легкий завтрак и пара чашек замечательного, ароматного кофе. Быстрым маршем выдвинулись в джунгли. Инструкторы не говорили, куда направляется группа, но, посматривая на парней, лукаво улыбались. Зной вступал в свои права, и, несмотря на густые джунгли, становилось очень душно. Группа двигалась около часа.

Неожиданно джунгли расступились, открывая невероятно красивый вид. Слева — отвесная скала, из которой на высоте третьего этажа вырывается мощный поток воды, падая вниз в небольшое озеро. Вода в нем бурлила, ниспадая по террасе в большое, спокойное озеро с голубоватым оттенком. Вокруг — зеленые джунгли и горы, по верху поросшие растительностью. Парни, завороженные увиденным, стояли на каменистом берегу. Довольный инструктор, улыбаясь, посматривал на ребят.

— Купайтесь… — произнес хозяин хижины.

Уговаривать никого не пришлось. Сложив оружие, вещмешки и сумки, все прыгнули в воду. Она оказалась ледяной. Попытки постоять под струями водопада не дали результата — поток был настолько мощным, что просто сбивал с ног. Холодная вода обжигала и бодрила одновременно. Получив заряд положительных эмоций, все вылезли обсыхать на берег. К ребятам подсел хозяин хижины.

— Во время войны во Вьетнаме командование получило сведения, что на одном участке будет размещена база «гринго» с полевым аэродромом. Выбранное место имело большую ровную поляну, пригодную для взлета и посадки самолетов. Туда были отправлены четверо специалистов Да-Конг. Местные партизаны подготовили большой схрон прямо в центре поляны. Глубина — более двух метров, два помещения. Туда заложили много провианта, воды, оружия и очень много взрывчатки. «Гринго» быстро строили полевой аэродром со всей инфраструктурой. Когда строительство подходило к концу, четверо бойцов спецназа проникли в подготовленный схрон. Вокруг появилась колючая проволока, много охраны, минные поля. Бойцы месяц сидели в схроне, не выходя на поверхность. На аэродроме появились новейшие самолеты «Фантом», вертолеты… С началом боевой работы аэродрома спецназовцы начали выходить на поверхность, проводить доразведку местности. На это ушло пара недель. Бойцы ползали каждую ночь и знали каждую кочку, каждую расщелину, но ничего не предпринимали… Ждали сигнала из центра. В следующую ночь после получения приказа, нагруженные магнитными минами, они расползлись по территории — каждый нес по четыре мины… Первый взрыв раздался около трех часов ночи. Территорию освещали прожекторы, от взлетающих осветительных ракет было светло, как днем. Охрана прочесывала ближайший лес и открывала шквальный огонь по шевелящимся кустам. С рассветом прочесывание усилилось, но никаких следов найдено не было. Неделю «гринго» разбирались: потерять в одну ночь шестнадцать самолетов… Такого никогда не было. Все успокоилось через пару недель — самолеты снова летали на боевые, караул нес службу. Но все повторилось… И это уже была война «гринго» с собственным страхом. Они вырубили лес на десятки метров от ограждений, установили невероятное количество мин, усилили охрану. Аэродром снова начал функционировать… Но недолго. — Кубинец улыбнулся, глядя на внимательно слушающих парней. — В итоге аэродром перебазировали, потеряв на земле около шестидесяти самолетов.

— Парни из спецназа выжили? — глядя на замолчавшего рассказчика, спросил Сергей.

— Они не просто выжили, они научили нас, как надо бороться за свою Родину, — улыбнулся кубинец.

Парни сидели, обдумывая услышанное. Мужчина всматривался в лица ребят. Что он хотел там рассмотреть? Может быть, такую же готовность умереть за свою Родину и народ, как у тех четверых бойцов Да-Конг?

Почему кубинец выбрал именно это красивейшее место для своего рассказа? Понимал ли он, что своим рассказом в столь живописном месте послал мощный импульс в сердца парней? Что сравнение нахождения в схроне — между жизнью и смертью — и этого берега озера порождает вопросы: Кто ты? Ради чего живешь? И на что ты готов?

Возвращаясь в лагерь, двигались молча. Кубинцы ничего не делают просто так — в каждом слове и действии есть смысл. И в этот раз они снова достигли цели. Группа возвращалась, осознавая, что ради Родины они готовы на всё. И в этой жизни могут полностью доверять тем, кто сейчас рядом с ними.

Высокий майор-кубинец с густыми короткими волосами и аккуратной бородкой прошелся вдоль строя улыбающихся ребят. Парням он был хорошо знаком — инструктор по стрельбе из всего, что может стрелять, и, в теории, не может, но почему-то стреляет. Он научил группу стрелять от пояса из автоматов в любых условиях, днем и ночью, мастерски владеть пистолетами и стрелять из любого положения. Помощник в чине капитана стоял чуть сзади своего командира.

— Вы стреляли из миномёта? — остановившись, майор улыбнулся.

— Мы все больше из рогаток, — произнёс кто-то из парней, и все засмеялись.

— Рогатка — хорошее и грозное оружие в умелых руках. Но миномёт имеет иные свойства и поражающую способность, — спокойно продолжил кубинец. — И могу вас уверить: миномёт иногда просто необходим спецназу.

— Миномёт — тактическое оружие батальона. Одно дело возить его в кузове «Шишиги», и другое — переть на себе… — произнёс кто-то из стоящих в строю.

— А что вы можете мне рассказать о миномёте? — майор, пряча улыбку, смотрел на парней.

— Громоздкий, с тяжеленной плитой, сложной системой прицеливания. В общем, это не наше оружие. На длительном выходе вес снаряжения — один из основных факторов. А тут бандура… — произнёс Седой.

— У вас неправильное представление об этом замечательном оружии, — улыбнулся майор. — Сначала я вам покажу, а уж потом расскажу.

Майор забросил на плечо ствол-трубу миномёта и отошёл с ним метров на десять. Установил, уперев трубу в землю.

— Цель перед вами — в трёхстах метрах.

Группа повернулась, рассматривая мишени, расставленные в поле. Майор посмотрел на парней, отклонил ствол миномёта, упёртый в землю. Принял стойку, чуть согнув ноги. Достав какой-то прибор, поставил на ствол и корпусом задал угол и направление стрельбы. Парни смотрели на все приготовления, не понимая, что изображает этот кубинец. Любой, видевший стрельбу из миномёта, скажет, что всё проделанное майором — абсурд.

— Готов, — произнёс майор.

Капитан опустил мину в трубу… Мина скользнула в ствол, и тот почти беззвучно выплюнул её…

— ¡Otro! (Другую!) — коротко бросил майор.

Капитан опустил следующую, плевок — и новая мина опускается в ствол, а потом еще и еще… Восемь мин висели в воздухе, еще ни одна не долетела до земли. Майор бросил ствол, на треть ушедший в землю, и посмотрел на парней.

Группа смотрела на майора, «открыв рты» — такого применения миномета никому видеть не доводилось.

— Посмотрим на результат стрельбы, — майор протянул руку в сторону мишеней.

Парни повернули головы, и через пару секунд увидели разрывы — они ложились один за другим; звуки долетели спустя пару секунд…

Парням хотелось протереть глаза. Ни тебе минометного расчета, ни плиты, ни прицела… Только труба и два невероятных кубинца… Все мины легли точно, накрыв мишени.

— При определенных навыках стрелок может повесить одновременно до двенадцати мин, — произнес майор. — Первая ляжет в цель, когда последняя вылетит из ствола. Во Вьетнаме группа спецназа послала в сторону американцев несколько мин. Кинула в легковушку, замаскированную под старую канализационную трубу, ствол. И пока мины висели, появилась в зоне видимости КПП. Они остановились для проверки точно, когда первая мина разорвалась. Проверяющие кричали: «Быстрее, быстрее, начинается обстрел!» — и пропустили автомобиль. Подумать, что это эти парни стреляют, было невозможно…

Ребята посматривали друг на друга и на инструкторов. После двух с небольшим месяцев обучения им казалось, что всё самое необычное и экзотическое уже повидали и опробовали на себе. Но инструктору опять удалось всех удивить.

О таком обращении с минометом парни даже подумать не могли. Попробуй так пострелять в армии… В лучшем случае солдат уйдет в свинари, в худшем — офицера посадят. Ведь главное — это меры безопасности.

— Приступим к практике, — глядя на вытянутые от удивления лица парней, произнес майор.

Первый вышедший взял трубу, поставил, уперев в землю. Майор ходил вокруг и подсказывал, как встать, как согнуть ноги и руки.

— Положение ствола вы должны запомнить мышцами, а не головой. Сейчас мы стреляем на триста метров. А далее — по длине руки…

Мина скользнула в ствол, издав приглушенный хлопок, ушла в цель. Ствол зарылся в землю. Боец выдернул его и встал в стойку. Мина улетела метров на пятьдесят дальше.

— Встань, как стоял, но чуть согни руку, — подсказывал майор. — И запомни положение. Ночью прицеливаться не сможешь, цель не видно. Только мышечная память…

Остаток дня группа провела на стрельбище. Сначала не всё получалось, но потом дело пошло — мины ложились в цель. Конечно, не получалось вывесить большое количество мин одновременно, но это дело практики.

— Вы и ваши руки — главный механизм при стрельбе, — прохаживаясь, говорил майор.

Третий месяц обучения подходил к концу. Каждый день группа привычно пробегала по тропе, затрачивая чуть больше двух часов. Инструкторам уже не удавалось подбрасывать сюрпризы — парни их с легкостью разгадывали и находили замаскированные ловушки. Каждый день ползали, уничтожая условного противника, минировали топливные склады, уничтожали аэродромы. Стреляли днем и ночью из всех видов оружия и при любых условиях, постоянно помня о том, что раненый или убитый — это провал группы.

Инструкторы были довольны действиями группы, ее слаженностью и готовностью помочь друг другу во всем. Они достигли главного — не только обучили парней, но и сплотили их в единое целое.

В один из вечеров группа отдыхала, сидя в креслах, расставленных на помосте, пила замечательный кофе и балагурила. Кто-то потихоньку наигрывал на гитаре…

Ординарец начальника школы появился будто из-под земли, козырнул и пригласил Седого к полковнику.

Седой вернулся часа через два, молча смотрел на парней, и на лице его блуждала загадочная улыбка.

— Командир, не томи, — не выдержал Сергей, улыбнувшись.

— Вы все соскучились по дому, по родным и близким. Но нам предложили немного задержаться. У наших друзей еще есть чему нас научить. Кубинские товарищи предложили нам пройти курс оперативной подготовки в городских условиях: освоить методы похищения и освобождения людей, — Седой, прищурившись, обвел взглядом парней.

— А начальство? — спросил сидящий с гитарой.

— Все согласовано…

— От такого предложения не отказываются, — Игорь поднялся и расправил плечи.

— Отлично. Но это еще не все… — Седой снова посмотрел на сидящих.

— Командир, тебе надо было в театральное идти, в МХАТ тебя бы точно взяли… — засмеялся Сергей, покачав головой.

— В столицу группа уезжает завтра. Серж, Боб и я остаемся здесь еще на десять дней. Пока мы не присоединимся к вам, за вами присмотрят кубинские товарищи. У вас помимо занятий предусмотрен отдых.

— Отдых — это хорошо… Командир, а почему остаются только трое? — спросил один из парней.

— Это просьба кубинцев. Остальное пока рассказать не могу. Готовьтесь, едете завтра.

Сергей и Игорь переглянулись, но спрашивать Седого ни о чем не стали. Придет время — сам расскажет.

После отъезда основной части группы оставшиеся трое вышли на утреннее занятие. Инструктор по физподготовке кивнул головой.

— С сегодняшнего дня всё будет по-другому. У вас не будет больше зарядок, у вас будет полноценная работа — утром, днём, вечером и ночью. Эти десять дней вы запомните навсегда.

Тренировка прошла жёстче: ползали уже не по траве, а по каменистой дорожке, стирая в кровь локти и колени. Рукопашные схватки в полный контакт с крепкими кубинцами — казалось, что их тела из железа… Создавалось ощущение, что инструктор точно знал, кто есть кто, и ставил задачи так, чтобы парни превосходили свои возможности. Он физически и психологически выжимал из парней всё, на что они были способны. И это было только начало.

Седой, Игорь и Сергей стояли перед убелённым сединой капитаном. Его красивые карие глаза рассматривали парней, и казалось, что они проникают в самые глубины души. Что он разглядывал в этой троице, было совсем непонятно.

— У вас, наверное, возникли вопросы? — тихо произнёс капитан.

— Почему мы и зачем? — произнёс Седой.

— Вы другие! — капитан смотрел на стоящего напротив.

— Что это значит? — Сергей облизнул пересохшие губы.

— Вся ваша группа очень хороша! Но вы трое — другие. Вы научитесь делать то, что умеете, но в самых сложных ситуациях. Вы те, кто пойдёт дальше, чтобы сделать невозможное! Вы трое будете смертоносными тенями. Вы будете лучшими. Вам предстоит превзойти лучших спецназовцев мира. И поверьте, вы это можете.

— За десять дней? — улыбнулся Седой.

— Вы уже умеете очень многое и превосходите многих. За оставшиеся дни мы кое-что подправим, отточим и, конечно, научим новому — тому, что умеют единицы.

Капитан, одетый в такие же шорты, как и парни, бежал последним по тропе Че Гевары. Парни легко преодолевали маршрут, уже не сбивая дыхание на подъёмах и спусках. Любые препятствия руки и тело чувствуют ещё до прикосновения. Ловушки и сюрпризы обнаруживаются сразу и либо обезвреживаются, либо преодолеваются. Капитан смотрит на ровные, уверенные движения парней и прячет улыбку. Эта троица оправдывает его ожидания.

Пройдя тропу, ребята ползком преодолевают проволочные заграждения и, минируя цистерны, растворяются в джунглях… А вечером — стрельба из всего: пистолеты, автоматы, миномёт — это уже привычное оружие. Все цели поражаются с первых выстрелов в любых условиях, и неважно, день на дворе или ночь…

После завтрака капитан приказал построиться перед дорожкой, усыпанной сухими листьями и мелкими осколками шифера. Парни с интересом смотрели на этот, вроде бы, мусор.

— Какие у вас предположения? — улыбнулся капитан.

— Мусор убирать будем, — прищурив один глаз, произнёс Игорь.

Капитан остановился и всмотрелся в лицо говорившего, стараясь понять: шутит он или говорит серьёзно. Улыбнувшись, качнул головой…

— Как преодолеть это препятствие, которое издает звук…

— Намочить листья… Или дождаться дождя… — предположил Игорь.

— Хорошее предложение, но ждать дождя мы не будем. Сейчас мы покажем вам, как преодолевать подобные шумные препятствия, — капитан кивнул.

Четверо кубинцев, одетых в шорты, вышли из-за спин парней. Автоматы заброшены за спину. Они легли за пару шагов до препятствия и начали медленно двигаться, проверяя пространство на наличие растяжек и мин. Перед самым препятствием из шифера и листьев чуть приподнялись и, оперевшись на два пальца руки, начали переносить вес тела. При этом остальными пальцами аккуратно раздвигали листья и кусочки шифера. Освободив пространство, коснулись почвы всей ладонью. Вес тела переместился вперёд. Бойцы зависли над листьями, ладонь чуть оторвалась от земли, и нога, медленно сгибаясь, встала на кончики пальцев под ладонь. При этом рука не убиралась, пока стопа не заняла её место…

— Это называется «идти след в след за ладонью», — произнёс капитан.

— Так лошади ходят и верблюды, — сказал Седой. — Серж, у тебя какая нога задняя?

— Командир, я ж не верблюд, — улыбнулся Сергей.

— Судя по тому, что мы видим, сейчас все ими станем.

Со стороны кубинцы были похожи на больших ловких кошек. Плавные, медленные движения — рука, нога… При этом никаких звуков, даже дыхания не слышно. На обнажённых телах — вздутые мышцы и вены. Парни смотрели на бойцов и понимали, что всё это очень и очень сложно. Все движения синхронны, а взгляды устремлены вперёд, туда, где должен быть противник. Когда первый начинал убирать ногу, одновременно с его движением следующий ставил руку.

— Ракета, — отдал команду капитан.

Кубинцы медленно и плавно начали опускаться, будто воздушный шарик, постепенно сдувается. Бойцы замерли в том положении, в каком их застала команда. Опав, они зависли над листьями — всего в паре сантиметров от них.

— Потухла…

Кубинцы плавно приподнялись и продолжили движение. Такое плавное отжимание и удержание собственного веса требовало великолепной физической формы. Отрезок в десять метров бойцы преодолевали почти двадцать минут…

Даже на тренировках кубинцы работали с полной отдачей, будто в любую минуту могли засвистеть пули. И это вызывало уважение к этим парням.

Через десять минут оставшаяся троица уже сама пробовала этот метод передвижения, и шутить им больше не хотелось.

Времени оставалось всё меньше. Днём парни тренировали новый способ передвижения, а ночами стреляли и периодически атаковали аэродром, нефтехранилище или батальон. Втроём это было делать сложнее. И это были не ознакомительные занятия типа: «Посмотрите, как это можно сделать малым численным составом» — это было практическое натаскивание с привитием устойчивых навыков. Результаты устраивали инструкторов, и они, довольные, улыбались.

Самое интересное, что при возросших нагрузках начало появляться свободное время — немного, но это было время для общения. Парни садились в кресла, расставленные на помосте, пили кофе, и обязательно появлялся кто-нибудь из инструкторов. Общались обо всём подряд. Это была замечательная практика по кубинско-испанскому.