Шахманов

Глава 2

«Раньше мне часто говорили, что разочарование сопутствует взрослению, что они идут рука об руку. Принимать это было тяжело в десять лет, тяжело принимать и сейчас. Часто возникает мысль о том, что не хочется взрослеть таким образом, правда? Но это неизбежно. Каждое разочарование делает нас чуточку мудрее, но, в то же время, чуточку холоднее, черствее, грустнее. Потому что, как правило, разочарование равняется потере чего то или кого то, будь то вещь, человек или ощущение.» (с) Карина Радова.

До студии Вовы ехать на машине минут пять, но я решаю прогуляться. К тому же я вышла раньше обговоренного времени из за желания скорее с ним всем поделиться.

Теплый ветер играет с волосами, прохладный вечерний летний воздух наполняет грудь. И небо такое нежно розовое. Иногда нужно остановиться и выдохнуть, чтобы насладиться окружающей красотой, которую чаще всего не видно через окна квартир, офисов, машин. Люди проходят мимо, такие разные и в то же время такие одинаковые. Кто то спешит домой к детям, кто то только выходит гулять с друзьями, кто то двигается на автомате с уставшими от всего глазами. Каждый чем то озабочен, у каждого свои проблемы. Но жизнь не стоит на месте. Ничего не вечно. Проблемы, к счастью, тоже.

На этой мысли я подхожу к небольшому зданию, то ли гаражу, то ли дому. До сих пор не могу определить. Это обитель художника, его маленькая вселенная.

Провожу рукой по белой стене перед дверью и улыбаюсь, ощущая прохладу шершавых кирпичей. Помню, как он показал это место впервые. Мне, выросшей в престижном районе города, постоянно казалось что вот вот из за угла выскочит какой нибудь алкоголик или наркоман. Такое тут полу-заброшенное место.

Хватит оттягивать разговор, Карина, возьми себя в руки! Вова мне обязательно поможет, он же меня любит. Вздыхая, откидываю волосы за плечи и захожу внутрь.

Студия утонула в играющей на всю громкость классической музыке. Часы показывают что я пришла раньше на целый час, наверное он все еще творит.

Сумку по привычке оставляю у входа и заворачиваю на «кухню», если ее можно так назвать. Наверняка под своим вдохновением снова не поел. Варю кофе, делаю несколько бутербродов, все как он любит. Сложив перекус на поднос, выключаю музыку и осторожно ступаю в саму комнату. Под крик, я подозреваю, наслаждения. А далее все по стандартному сценарию: «это не то, что ты подумала», «я все обьясню!».

Вот это я получила поддержку от близкого человека. Воодушевил.

Как дошла до остановки общественного транспорта не помню, настолько было мерзко. Словно вываляли в грязи меня, его, два года отношений. Открыл свое истинное лицо. А то «люблю-куплю». Вот и вся любовь.

Вспоминаю, что, кажется, перед уходом бросила в него этот поднос. Надеюсь попала куда нужно.

Никогда не понимала как можно изменять своим партнерам. Другие они же чужие, не родные, ты не знаешь что заставляет их смеяться, что плакать, есть ли у них книга на прикроватной тумбочке, или какой у них любимый фильм. Все равно, что спать с манекеном, кем то обезличенным.

— Карин Дмитревна? — видимо не первый раз пытается обратить на себя внимание мой водитель. — Все в порядке?

— Да, конечно. — и когда только успех приехать? — Я просто хочу домой.

Сажусь на заднее сидение, Сережа заботливо включает мой плейлист на всю катушку.

И я реву.

— Хочешь я твоему блаженному руки прострелю, а? — возмущается Сережа, который уже припарковался у дома и ждет пока я более менее успокоюсь. — Чтобы не повадно было наших обижать?

Я смеюсь от неожиданности:

— Зачем? Он и так на всю голову блаженный, ты прав. — и на сердце, мелькает в голове.

— Так руки все равно не оттуда растут, откуда требуется. Три раза кисточкой махнул и нате, шедевр. Тьфу. Только тебя, Карин Дмитревна, и нарисовал сносно. — мужчина поворачивается, широко улыбаясь. — Не заслужил он музу свою.

Улыбаюсь в ответ. В самом начале Сережа долго не мог определиться, как ко мне обращаться. Вроде дочь самого Радова, а вроде «соплюха малолетняя», как он выразился, однажды упомянув эту историю. В итоге на свой манер тыкал, но Дмитревну добавлять не забывал. Мне всегда казалось это забавным.

— А кто заслуживает? Шахманов?

Сережина улыбка гаснет и он садится прямо в своем кресле.

— Расскажи мне, что он сейчас из себя представляет? — невзначай спрашиваю, стирая салфеткой остатки растекшейся туши.

— Не могу, Карин Дмитревна. Не велено Шаха обсуждать с тобой. — вытирает он ладони о брюки, поправляет зеркало заднего видения.

— Да знаю я, знаю. — конечно же отец провел со всеми «воспитательную беседу». -Спасибо тебе, Сереж.

— Да полно тебе, за что спасибо то? — удивляется мужчина.

— За все. За то, что всегда был рядом.

В кабинете отца горит свет, так что захожу в дом без опасения с ним столкнуться. Сейчас я совершенно не готова продолжать наш с ним разговор. Ванная и сон, вот что мне нужно. Ванная в первую очередь. От увиденного недавно все еще чувствую себя грязной.

Я не была безумно влюбленной в Вову или что то около того. Просто я привыкла к нему, подпустила его близко к себе и ошиблась. Это не назвать трагедией или чем то, что переломит мой мир на «до и после». Но вкус предательства то и дело появляется на языке.

А дальше все закрутилось- завертелось.

Маше пришлось уехать за границу, того требовал ее выбор жизненного пути — индустрия красоты. Мы очень долго думали в чем можем себя найти, раскрыться и наслаждаться работой, приносящей радость. И если подруга всегда любила косметику, прически, красивую одежду, я до последнего не могла определиться. В итоге выбрала медицинский университет, чем удивила всех близких.

С момента ссоры с отцом прошла практически неделя, мы не разговаривали. Меня разъедает обида на него, на все вокруг, потому что все идет не так, как должно. Не так, как хочу я. А я к такому не привыкла, оттого довольно болезненно принимать последние события.

Неминуемо близится эта треклятая свадьба, завтра уже мой день рождения, а я так и не нашла никакого выхода. Несколько дней борьбы с нездоровой апатией родили во мне идею, точнее две.

Последний шанс- разговор с Шахмановым.

Или побег.

Но, ни то ни то не гарантирует мне прежней свободы. Особенно теперь, когда помимо Сережи меня молчаливо сопровождают за пределы дома еще два здоровенных лба.

Ладно, соберись Карина. Денег за попытку не возьмут. Наверное.

Одеться я решила по деловому. Белая блузка, юбка карандаш до середины икры, но с разрезом сзади, пиджак. Волосы собрала в высокий хвост. Пусть интуитивно почувствует мои серьезные намерения. Тушь, ярко красная помада, каблуки и я готова.

По дороге к его офису заезжаю в торговый центр за бутылкой элитного коньяка, который постоянно дарят отцу. Значит хороший.

Офисом компании Шахманова оказалось современное трехэтажное здание, все какое то зеркальное.

Я приспустила солнцезащитные очки, чтобы как следует рассмотреть сие место. Вывеску не обнаружила, но много людей бегали туда сюда, видимо усердно работая.

В бой!

Мысленно успокаиваю себя, внешне же не показываю никаких эмоций. Этому меня тоже в свое время обучали. Все потом, не на глазах у людей. Возвращаю очки на положенное место и уверенной походкой захожу в шахмановскую святую святых, его охранную фирму. Два моих персональных «лба» шагают позади.

— Добро пожаловать в «Арьергард», чем могу вам помочь? — вежливо поинтересовалась миловидная девушка на ресепшне.

— Я к Денису Аристарховичу.

— Эмм. у вас назначено? — теряется блондинка.

— Он всегда рад меня видеть. — чуть грубее, чем нужно, получается у меня, нервы сказываются. Мои лбы стоят по бокам, угрожающе так, внушительно.

— Денис Аристархович, вас тут спрашивает… — она вопросительно смотрит на меня, стараясь не переводить взгляд на моих сопровождающих.

— Невеста. — ухмыляюсь сама себе. Невеста, блин.

— …невеста… — еще более неуверенно лепечет девушка, видимо, находясь в курсе окружения начальства, но не зная ни о каких невестах.

— Какая к черту невеста?! — раздается крик на том конце провода так внушительно, что мне все слышно, а блондинка нервно дергается.

Беру телефон из ее рук:

— А у тебя их много? — стараюсь звучать иронично, хотя на секунду теряюсь сама. Как к нему обращаться? Вы? Ты? По имени отчеству? Не называть же, в самом деле, по фамилии, как мысленно.

— А, это ты, проходи.

И в трубке раздаются гудки. Сказать, что я обалдела, значит ничего не сказать. Хорошо, что на глазах по прежнему очки, а секретарша в этот момент опасливо косится на «правого из ларца». Вежливая учтивость Шахманова канула в лету. Хотя, возможно я просто не вовремя.

Прекрасно.

Шахмановская обитель меня немного удивляет. Я ожидала чего то холодного, серого, стеклянного. А оказалась среди дерева и кожи.

Просторное помещение очень напоминает домашний кабинет отца, в котором я любила втихаря читать в детстве. Массивный деревянный стол, множество шкафов, кожаные кресла и диван неподалеку. Все в коричневых цветах. Множество книг на полках, статуэтки. Над диваном картина- китайский дракон. Перед столом небольшой ковер и два деревянных резных стула с кожаными вставками.

Киваю охране, мол дальше сама, и закрываю за собой дверь. Ни к чему им слышать что тут будет обсуждаться, иначе разговор пополнит отцовский вечерний отчет.

Снимаю очки, сияю приветливой улыбкой и подхожу к стулу, на котором, собственно, и устраиваюсь. Ровно напротив Шахманова. Он следит за мной взглядом, одновременно слушая что говорят ему по телефону. Кивает, видимо приветствуя, и встает со своего места.

Черная рубашка с расстегнутыми самыми верхними пуговицами, брюки в тон. Ну прямо тотал блэк. Волосы сегодня не уложены и естественным образом немного спадают на лоб. Он сегодня не такой, как в ресторане.

Я не испытываю страха в его присутствии, но подсознательно все еще чуть-чуть его опасаюсь. Скорее даже испытываю какую то не свойственную мне неуверенность в себе.

Эти его обманчиво мягкие шаги, спокойный низкий голос. Он на самом деле такой опасный человек, как сейчас о нем говорят?

— Слушай, ты чем все это время занимался? — голос спокойный спокойный, а кулаки сжимает. — Какого хрена?! — осекся и оборачивается на меня. Я вздрагиваю от его неожиданного выпада на собеседника и неосознанно ерзаю на стуле. Как то иначе мне представлялась наша встреча тет-а-тет. Он несколько раз сжимает-разжимает кулак и направляется к выходу. — Если ты через неделю не узнаешь мне его имя, честное слово…

Что будет в этом случае, я уже не слышу, он выходит из кабинета.

При всем моем уважении к мужской силе, которая из него льется как из рога изобилия, я облегченно выдыхаю. Одно дело отец и его люди, которые постоянно находятся рядом, другое дело он.

Не комфортно, не уютно, не понятно. Три «Н», которые я испытываю, находясь с ним в непосредственной близости.

Соберись!

Ставлю ему на стол деревянную упаковку со спиртным и подхожу к шкафу с книгами. Бизнес, экономика, гражданский и уголовный кодексы. Много литературы на английском. Психология. Рядом с книгами фарфоровая статуэтка дракона, массивная такая, но очень манящая.

— Каарина Дмиитриевна, к добру ли? — манерно растягивает гласные низкий голос за спиной и я вздрагиваю, одергивая протянутую к статуэтке руку. Как школьница, застуканная за списыванием, честное слово. Что за реакция? Какой ужас, Карина.

— Бесконечно на это надеюсь. — взяв себя в руки, я снова улыбаюсь и поворачиваясь к мужчине.

— Там бомба? — кивает в сторону моего подарка, подходит ближе и открывает его. В большущих грубоватых ладонях пол литровая бутылка кажется какой то игрушечной. — Или яд?

— Ну что вы, там исключительно мои наилучшие пожелания для вашего здоровья. — Господи, что я несу?

Он приподнимает бровь и уголок его губ приподнимается в усмешке:

— Кажется, я не настолько стар, чтобы радеть за мое здоровье. Но я польщен.

Хочется закрыть лицо руками и закричать. Я представляла себе как приду вся такая уверенная серьезная девушка, нужными словами смогу убедить его расторгнуть помолвку. И что теперь? Несу какой то бред, а он потешается. Надеюсь хоть не покраснела.

Возвращаюсь на стул, грациозно присаживаюсь и кладу вспотевшие ладони на холодную кожу сумки, в попытках хоть немного их остудить.

— Вот и чудно. На самом деле, я пришла решить важный вопрос.

— Да ты что? — смотрит с показным участием. Вот гад!

— Нам нужно расторгнуть помолвку.

— Я тоже не в восторге. Но от таких предложений не отказываются. — он отбрасывает напускную снисходительность и иронию, вернувшись за свой стол.

— Мое будущее — просто деловое предложение, вот она суровая реальность. — подаюсь немного вперед, откинув свои переживания куда подальше. — Выбери кого нибудь другого. В наших кругах вертится куча дам, которые будут от тебя в восторге.

— Согласен. Но у них нет твоего отца.

— Так и женись на нем! — немного резковато встаю со стула и хожу туда-сюда по кабинету. Я не могу что то изменить и не могу бездействовать. Собственное бессилие жутко раздражает.

— Всё уже решено. Не драматизируй, у меня нет ни времени ни желания возиться с избалованной девчонкой. Пока держишь язык за зубами и слушаешься меня, всем хорошо. Выкинешь что то- тебе будет плохо. Думаю, принцип ты поняла? — он швыряет от себя папку с документами, а я задыхаюсь возмущением. — Просто прими этот факт и готовься к свадьбе. Если на этом все, то можешь быть свободна.

Это оказался одним из редких случаев, когда у меня пропал дар речи. Да кто он такой, чтобы так со мной разговаривать?! То обращается как к неразумному ребенку, то отшвыривает как щенка. Я уже собралась с мыслями, когда в дверь тихонько стучат и в проеме появляется рыжая мужская голова:

— Я не вовремя?

Он выглядит знакомо, но я настолько увлечена эмоциями, что тут же о нем забываю.

— Заходи. — Шахманов сосредоточил на рыжем все свое внимание. — Она уже уходит.

Беру со стула сумку и с гордо поднятой головой покидаю кабинет.

Злость. Нет, не так. Бешенство. Он довел меня до холодного бешенства. Хочется кого нибудь ударить. Кого то конкретного. Заносчивого самоуверенного козла!

К машине я подлетаю, не обращая внимание на не поспевающих охранников. Все внутри вибрирует, учащенные дыхание и пульс отдают в мозгу.

— Выходи. — открываю водительскую дверь и вытаскиваю оттуда негодующего Сергея. И, пока он приходит в себя, сежусь в машину и хлопаю дверью.

— Карин Дмитревна!.. — остальное я не слышу за ревом мотора. Срываюсь с парковки стрелой и на огромной скорости мчусь домой, наплевав на все светофоры и прочие правила движения.

Сбежать. Единственная мысль пульсирует в голове. Сбежать куда угодно и начать все сначала самостоятельно. Самой принимать решения, выстраивать свою жизнь. Я смогу.