Шахманов

Глава 5

«— Ты сошла с ума?

— Да, когда встретила тебя. (с) Денис и Карина.

Я просыпаюсь от того, что уже расцвело. Солнце пробивается сквозь шторы и играется теплыми лучами, периодически пробегая по глазам. Глазам, которые отчаянно не хочется открывать. В кровати так уютно и мягко, одеяло приятно обволакивает тело. Какой сегодня день недели? Нужно куда то вставать?

Пришлось все же приоткрыть глаза, чтобы выйти из полусонного состояния. Через мгновение окончательно и бесповоротно проснуться мне помог интерьер спальни:

— Где я?!

Резко садясь в кровати, мычу от ноющей боли в голове. Следом по ней же ударяют воспоминания о вчерашнем вечере: день рождения, ресторан, Шахманов. Смотрю на руку, проверяя наличие кольца. На месте и, по ощущениям, весит целую тонну. Всё таки это случилось, мой кошмар ожил.

Вчера, после того как Шахманов воспользовался моим замешательством и показал всем мою принадлежность поцелуем, все закончилось походом в клуб. А там унесли меня три белых коня- самбука, ром и виски. Дальше ничего не помню. Так, ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Сейчас больше интересно где я. И почему я в одной футболке?!

Аккуратно встаю и осматриваюсь. Спальня вся в серых и белых тонах, минимум мебели, как мне нравится. Огромная резная кровать из белого дерева, серое постельное белье, такого же цвета жалюзи на окнах во всю стену. Ноги утопают в белоснежном ковре с большим ворсом, таким приятным на ощупь. Посередине комнаты стоит диван, отделяя ее на зону для сна. Большой телевизор на стене, правее его книжные полки. Между окнами висят три электрогитары.

Медленно вдыхаю и выдыхаю, открывая почти незаметную дверь недалеко от кровати. Ванная, так и думала. Отлично. Так я считала ровно до того момента, пока не посмотрела в зеркало и шарахнулась от него. От меня в отражении был только цвет волос, точнее колтуна которым они стали. Опухшие глаза, тушь вокруг них, красная помада размазанная от уха до уха. Мда, на Хэллоуин я заняла бы призовое место.

Умывшись как следует, я руками кое как распутываю волосы и отправляюсь на разведку. Черная футболка едва доходит до середины бедра, но выбирать не приходится, собственная одежда до сих пор не попалась на глаза. Босая, без макияжа и в чужой футболке я крадусь по коридорам как вор. А зачем, собственно, я крадусь, если меня кто то сюда да привез? Откуда то снизу доносятся звуки, туда и направляюсь

— Дэночка, кушай мой хороший. А то..- договорить женщина не успела, так как заметила меня. Скорее всего это домработница, приятная женщина в возрасте, с добрыми глазами. За столом сидит его величество Шахманов и невозмутимо жует яичницу с овощами. Впрочем, чему тут удивляться, он вчера говорил, что после ресторана двери его клетки откроются для меня. Дэночка, какой кошмар.

Опускаю взгляд на босые ноги и на автомате пытаюсь одернуть вниз футболку, как то стыдно за свой внешний вид. Немного помявшись в проходе, все же решаю осмотреться вокруг, но тут же натыкаюсь на изучающий взгляд Шахманова. Он делает глоток кофе, хмурится и поджимает губы, глядя на мои руки. Блин, я забыла в ванной кольцо, сняла когда умывалась. И заметил же.

— Доброе утро, детонька. Я Марта, слежу за домом. Садись, я тебя покормлю, вон какая худющая, кожа да кости. — суетится женщина.

— Здравствуйте. Карина, очень приятно. — не успев подойти к столу я вздрагиваю, испугавшись резкого возмущения Марты:

— Ты чего удумала! Босиком по дому разгуливает. Заболеть хочешь?

— Я не знаю где моя одежда и обувь. Там, где я проснулась, ничего не было.

— Дэнни, Дэнни. — качает она головой и укоризненно смотрит на мужчину. — Где твои манеры и гостеприимство?

Шахманов только хмыкает, продолжая сидеть мрачнее тучи. Какой то сюрреализм, картина маслом. Похмелье снова напоминает о себе, играя соло на барабанах в моей голове.

Беру со стола стакан с водой и пью, усердно делая вид что сейчас с радостью не осушила бы весь графин.

После завтрака мне сообщают, что мы поедем ко мне домой забрать необходимые вещи. Это последний шанс поговорить с отцом, воззвать к его здравому смыслу. Мое вчерашнее платье безнадежно испорчено, поэтому в машину я села во все той же черной футболке, босоножках и с гордо поднятой головой. Откинула волосы за плечи и непринужденно закинула ногу на ногу, под пристальным взглядом серых глаз.

— Ничего не забыла? — спрашивает как бы невзначай, но голос какой то не очень добрый.

— Мм? — не совсем понимаю вопроса, потому опускаю спинку кресла и ложусь на сиденье. Таблетки уняли головную боль, но все же состояние оставляет желать лучшего. Так хоть подремлю по дороге.

Шахманов резко наклоняется ко мне, хватает руку и грозно нависает сверху, практически не оставляя расстояния между нашими лицами. Я замираю, как загнанный в угол зверёк, и не решаюсь пошевелиться. Сердце бьется часто часто и будто бы во всем теле одновременно, во рту снова пересохло. Чертово похмелье. Не знаю сколько длится эта борьба взглядов, несколько секунд или несколько минут, но лишь когда он возвращается на свое место я чувствую, что могу дышать.

— Никогда не снимай его. — отрезает мужчина и выжимает педаль газа в пол так сильно, что меня вжимает в сиденье.

Только через какое то время в пути, блуждая в мыслях под унылую песню по радио, я замечаю появившееся на моем пальце помолвочное кольцо. Он из за него такой с самого утра?

— Вот же псих.

— Что?

— Ничего, тебе послышалась.

— А вчера ты была более сговорчива. Ммм, просто душка. — я притихла в попытках выудить хоть малюсенькое воспоминание о вчерашнем пути домой. Ничего, пустота. Что я могла ему наговорить?

— Раз я этого не помню, значит этого не было. — заявляю ему совершенно спокойно, а сама не перестаю теребить кольцо на пальце. Не ляпнула же я ничего, что могло бы его спровоцировать.

— Даже так? Тогда «твоему личному чудовищу» придется с тобой согласиться. — он сосредоточен на дороге, но в голосе можно расслышать смех.

Отворачиваюсь к окну и мысленно кричу в подушку, как же стыдно. Кажется, даже корни волос покраснели. Прижимаясь щекой к стеклу, я пообещала себе больше не пить.

Меньше тоже.

Отец был дома, в своем кабинете, куда Шахманов и удалился, давая мне время привести себя в порядок и собрать вещи. Да, появись я в таком виде перед отцом, даже к великому и могучему Шахманову появились бы вопросы.

Когда я зашла в кабинет отца, они с Шахмановым пожимали друг другу руки.

— Жду тебя в машине. — он дал нам возможность поговорить наедине. Надо же.

— Что происходит? — я заняла стул напротив отца и наклонилась к нему ближе. Выглядел он не очень хорошо. Темные круги под красными от недосыпания глазами. На столе таблетки от давления и ворох документов.

— Всё в порядке. — отец упрямо поджимает губы и делает глоток воды из красивого хрустального стакана. — Вижу вы потихоньку находите общий язык с Денисом.

— Не переводи тему, папа. Я вижу когда у тебя появляются проблемы. И к чему усиливать охрану если, как ты говоришь, все в порядке?

— Просто небольшие трудности на работе. Так как тебе Денис?

— Я терпеть его не могу. Он ужасен как снаружи, так и внутри. — я отвернулась и уставилась в окно не моргая.

— Он что то тебе сделал? — отец выпрямляется в кресле, внимательно меня осматривая.

— Конечно нет. Что он мне сделает. Меня бесит сам факт упоминания нас с ним в одном предложении! — я соскочила со своего места, расхаживаю из угла в угол по кабинету и незаметно для себя перехожу на повышенные тона, от чего отец морщится, но молчит. — Мы с ним совершенно разные, мы никогда не найдем общий язык, мы даже нормально поговорить не можем. Мы, мы, мы! Как вообще так вышло, что он появился в моей жизни! Папа, если ты меня любишь, прошу тебя, отмени эту проклятую свадьбу!

На последних словах я облокотилась на стол напротив отца тяжело дыша и сверлила его взглядом в попытках достучаться. Он хотел что то сказать, но вздрогнул и схватился за сердце, наклоняясь головой вниз. Весь мой запал разом потух и я, испугавшись, подбегаю к нему. Присаживаюсь рядом на корточки, заглядывая в его лицо и обхватываю руку ладонями.

— Папа, тебе плохо? Вызвать скорую?

— Нет, нет. Сейчас все пройдет.

Он расстегивает верхние пуговицы рубашки и какое то время сидит неподвижно с закрытыми глазами. Эти мгновения тишины давят со всех сторон, куча мыслей проносятся в голове, от более спокойных до самых ужасных. Отец- мой единственный родственник, у меня больше никого нет. Я всегда боялась его потерять. Даже его простая простуда могла довести меня до ужаса, до паники.

— Не переживай, такое бывает, это все от недосыпания. — отец выпрямляется, возвращая меня из не радужных воспоминаний, и облегченно выдыхает.

— Обещай, что сходишь к врачу.

— Обещаю. Но и ты кое что мне пообещай.

— Что? — я уже знала о чем пойдет речь, поэтому сердце начало ныть еще до его слов. Он знает, что ради него я пойду на все и сейчас решил так жестоко этим воспользоваться.

— Смирись со свадьбой и присмотрись к Денису. Он не плохой человек, вот увидишь, что я был прав. Вы идеально подходите друг другу, даже если ты пока не видишь этого или не хочешь видеть.

— Он чудовище. — устало выдыхаю и чувствую, что сил спорить совершенно не осталось. Впервые смотрю на отца и понимаю, что он состарился. Это осознание как гром среди ясного неба. Я у него поздний ребенок, ему «посчастливилось» встретить мою мать около сорока. И теперь неожиданно вижу морщины на лице, седые пряди в волосах, чуть сутулая осанка. Почему я раньше не замечала этих перемен? Он до этого момента был в моих глазах сильным, крепким и молодым мужчиной. «Да и наследник мне скоро потребуется, я не так молод, как ты привыкла думать.» — теперь эта его фраза заиграла новыми красками. Почему родители так внезапно стареют?

— Это чудовище никогда не даст свою семью в обиду, а ты уже почти стала его семьей. Он тебя защитит.

— От кого? От кого меня надо защищать, папа?

— Ото всех. — отец со всех сил сжимает в кулаке какой то документ. — Включая меня.

Папа как и обещал посетил врача, ему прописали лекарства и отдых, но он постоянно был чем то занят.

— Карин Дмитревна, ну не могу я, не-мо-гу. — отнекивается от меня Серёжа по телефону. — Мне влетит, если я что то ляпну.

— Серёженька, я же все равно все узнаю. — мягко уговариваю бывшего охранника, которого оставила присматривать за отцом. — Ты меня знаешь.

На том конце провода вздыхают от безысходности:

— И то верно. Я сам немного знаю, то если что, я это, молчал.

— Говори уже, ничего тебе отец не сделает. Ты со мной с самого детства, как фея крестная.

— Ну и сравненица. — гоготнул Сергей. — Дмитрий то Константинович не сделает, а вот Денис Аристархович…

Я на секунду зависла, не понимая кого побаивается Сережа, кроме отца. Денис Аристархович, Денис Аристархович, хм. А потом наступил миг озарения:

— Шахманов что ли?

— Он. — мужчина перешел на шепот. — Шаха не зря боятся. Он же спокойный такой. Спокойно прибьет, спокойно прикопает. А сейчас кто то очень не рад объединению ваших компаний, очень не рад. Все на шухере что дальше будет.

— Прикопает, говоришь. Надеюсь не меня. — ляпнула без задней мысли, рассуждая кому может быть не выгоден союз двух бизнесменов.

— Да ты чего, Карин Дмитревна. Шах же. ой… Денис Аристархович и велел всем молчать, чтобы вы ни о чем не переживали. Бережет вас как зарницу ока.

— Зеницу. — машинально поправляю Сережу. При всей тяге к знаниям и любви к фразеологизмам, он катастрофически путался в них. — Бережет, значит. Не суть. Присматривай за отцом, чтобы мне было спокойно.

— Окей, босс.

Я сбрасываю звонок и замечаю несколько не прочитанных сообщений. Маша писала, что постарается вырваться на свадьбу, потому что не может пропустить столь грандиозное событие. Хотя, я подозреваю, ей просто любопытно как выглядит Шахманов.

Еще было с десяток смс от Олега.

«Привет, куда ты пропала?»

«Всё в порядке? Ответь, я переживаю.»

«Ты ведь не намеренно игнорируешь меня? Я могу расстроиться.»

«Это же шутка? Мне сказали ты выходишь замуж.»

«Ты не имеешь права выходить замуж. Слышишь?!Ты моя.»

И всё в таком духе. Жуть. Заблокировала его номер, только с ним мне возиться еще не хватало.

Свадьба.

Она приближалась неминуемо, а на меня напала апатия. Дни сменялись, но были похожи друг на друга. Как то стало все равно, что будет дальше. Это какой то побочный эффект от того, что я свыклась со своей беспомощностью?

Сегодня после завтрака Шахманов повез меня в свадебный салон за платьем. Я решила взять себя в руки и собраться как следует, может так получится перестать хандрить. Уложила волосы в высокий хвост, накрасилась, надела белое строгое платье и, обязательно, туфли на каблуках. Это моя любовь.

Ворота коттеджа расступились и по брусчатке мы выехали на лесную дорогу. Уже неделю я живу в его доме. Хотя как живу, скорее являюсь предметом интерьера. После того, как забрали мои вещи от отца, он проводил меня в мою комнату, еще раз представил всей охране и всё. В те редкие разы, что нам удавалось пересекаться, Шахманов кивал головой в знак приветствия и проходил мимо. Чаще, с незнакомыми мне людьми, он на долго запирался в кабинете. Изредка я ловила на себе его задумчивый взгляд. В остальное время я была предоставлена сама себе.

Моя комната выделялась из общей атмосферы дома. Она была выполнена в теплых розовых тонах. Большая кровать с полу-прозрачным балдахином, стеллаж заставленный женскими романами, мягкий подоконник с подушками. Разумеется, розовыми. И еще огромное зеркало. Подозреваю, что он назначил кому то обустройство к моему приезду. Кому то, кого зовут Марта. Ну, или он фанат розовых рюшечек, что настораживает меня куда больше. С радостью поменялась бы с ним спальнями. Надо будет вернуться к этому вопросу. Не сейчас.

Сейчас он сосредоточенно ведет машину. О чем думает, интересно? Весь напряженный. Утром заметила, что у него дома тоже усилили охрану. Что же все таки происходит.

Заиграла хорошая песня, я немного прибавила громкость и откинулась на спинку кресла, закидывая нога на ногу. Деревья мелькают за окном, солнце светит не жалея тепла. А я болтаю туфлей в такт музыке. Так может скоро и войду во вкус быть ко всему безразличной. Интересно, мое сердце может замерзнуть до такой степени?

На повороте к городу перед нами выскочил черный тонированный минивэн, перегородив дорогу. От резкого торможения нас с Шахмановым не слабо тряхнуло.

— Достань в бардачке пистолет. — командует он, не отводя взгляда от новоприбывших.

Пистолет в бардачке, почему бы и да. Ладони предательски вспотели, но я не растерялась. Достала пистолет, проверила магазин, сняла с предохранителя и вложила в ладонь мужчине. Он мельком посмотрел на меня, если и удивился, то виду не показал. Не до того было.

— Отстегни ремень и приготовься. — голос Шахманова такой спокойный, без толики удивления или растерянности. Из минивэна выходит трое мужчин с пистолетами в руках- это последнее, что я увидела, потому что в следующий миг Шахманов наклонил меня головой вниз. — Я их отвлеку, а ты беги.

Вот это поворот.

— А ты? — выпалила, рассматривая собственные колени. Раздается два выстрела и машина словно вхдрагивает, кажется, нам прострелили шины, чтобы мы не уехали. Но этим выстрелам было не перекрыть биение сердца, готового выпрыгнуть из груди.

— Я отвлекаю, ты убегаешь. — твердо повторяет он, все еще не убрав руку с моей спины. — Беги, не оглядываясь. Как почувствуешь, что убежала достаточно далеко, спрячься. Я тебя найду.

— А если тебя убьют? Их трое. Нет, четверо, один за рулем, и у всех оружие. — мозг анализирует ситуацию, будто я смотрю кино. Хотя в пору впадать в панику, ведь вряд ли кто то скажет «Снято. Перерыв десять минут».

— Сказал, найду. — теплая рука приподнимает мою голову за подбородок и я встречаюсь взглядом с моим кошмаром. — Беги на счет три.

Шахманов приоткрывает окно и начинает стрелять.

— Три! — я вздрагиваю и выскальзываю из машины, практически сразу скатываясь в небольшой овраг. Каблуки провалились в землю, грохот выстрелов не прекращается. Находясь в центре всего этого хаоса меня не покидает одна мысль- какие у Шахманова холодные руки.

Карина, ты в своем уме?! Он сказал бежать, прятаться. Сказал найдет. Но он не сможет меня найти, если его сейчас пристрелят. Я выравниваю дыхание и выглядываю из укрытия. Минус двое со стороны врага, водитель уже вышел из машины и они вдвоем пытаются достать Шахманова.

Так, стоп. Я присела обратно в овраг. Почему со стороны врага? С каких пор я на стороне Шахманова? Ну пристрелят его сейчас, свадьба отменится, привет свобода. И совесть моя будет чиста, мне сказали бежать- я убежала. Умница, Карина. Карина послушная.

— Шах, выходи. У тебя не осталось патронов. Мы не мешали твоей крошке убегать, выходи, есть разговор. — противный картавый голос вывел меня из размышлений.

— Хреновый из тебя дипломат, Шип, если ты сначала стреляешь, а потом по душам поговорить хочешь. — отозвался Шахманов. Живой. Незаметно для себя, я облегченно выдыхаю.

О чем о чем, а о свадьбе я сейчас думал в последнюю очередь. Столько проблем свалилось в последнюю неделю, что голова на разлом. Кому то очень не нравится, что мы с Радовым решили объединиться, отсюда и палки в колеса. То клиента уведут, то важный заказ сорвут, еще и Шип куда то пропал. Переобулся? Да кто ж его знает, особой преданностью он никогда не отличался, зато мог шороху навести, когда того требовала ситуация. Еще и Радова убрать пытались ночью.

Сжал руль изо всех сил, но тут же выдохнул. От того, что я буду беситься, ситуация сама по себе не разрешится. Но кто? Кому мы костью в горле встали? За столько времени так и не получилось узнать. Радовские тоже землю носом роют, но пока без толку. Точно привидение какое ищем. И этот факт раздражает до зубного скрежета.

Посмотрел на Карину, любующуюся видами за окном и мысленно ухмыльнулся. Ну и характер, иной раз как зыркнет, так словно сам Радов из под пушистых ресниц наблюдает. И ведь понимает, что бесполезно свадьбе противиться, это дело уже решенное. Другая бы на ее месте от счастья прыгала, что мужика богатого окольцевала, а эта нос воротит. Мордой не вышел, видимо, для золотой девчонки. Ей художника подавай, человека творческого, одухотворенного, чтоб стихи читал да серенады пел. С такими рай и в шалаше, да только надолго ли, если богатую жизнь еще с молоком матери впитала.

Тьфу, ну и вкусы у современной молодежи. Разбаловали их отцы, во всем потакая и пополняя кредитки тоннами бабла, вот они и не знают сами чего хотят, плывя по жизни инертно.

Из рассуждений я выпал махом, когда нас подрезал минивэн. Резко затормозил, поднимая столб пыли, отчего не сразу заметил вышедших из машины парней. Съездили за свадебным платьем называется.

Сказал Карине достать из бардачка оружие, так она и магазин проверила и с предохранителя сняла, я даже завис не на долго. Откуда такие познания? Интересно. И вдруг меня накрыло осознанием, что я не один. Сейчас из за меня может пострадать моя невеста, девчонка еще совсем. Это не со здоровыми мужиками дела воротить. Ладно. Прорвемся.

Только когда она убежала из самого эпицентра, облегченно выдохнул. И так за душой грехов накопилось, не хотелось чтобы еще один камнем висел.

Их было четверо, двоих снял практически сразу, но жаль, что патроны имеют свойство не вовремя заканчиваться. Шип, сука. Всё таки в прыжке переобулся.

— Шах, выходи. У тебя не осталось патронов. Мы не мешали твоей крошке убегать, выходи, есть разговор.

— Хреновый из тебя дипломат, Шип, если ты сначала стреляешь, а потом по душам поговорить хочешь. — я плюхнулся на землю за деревом, укрываясь и одновременно беря передышку. Надо тянуть время и продумать следующие шаги. Вряд ли они хотят меня убрать, скорее припугнуть, иначе уже давно бы попытались.

— А ты не тёлка, чтобы я с тобой по душам беседы беседовал. Может нам еще чаю из блюдца отхлебнуть?

— Да ты эстет. И как я этого не замечал? — медленно, без резких движений, вышел из укрытия. Раз появился шанс разболтать Шипа, я им воспользуюсь.

— Ты помимо себя вообще никого не замечаешь, Шах. Все тебе, о тебе, для тебя. Я в твоих глазах лишь инструмент, нужный пока полезный. — плюнул на землю Шип и его лицо исказилось от злости. — А когда мне помощь нужна была, где ты был, о великий и могучий? Отмахнулся от меня как от мухи назойливой.

— Какая помощь, Шип? Хмурого тебе лучшего качества находить? Такой помощи ты ждал от меня?

— Да хоть такой. Всем помогаешь, а меня в психушку запереть хотел! — плюнул в сторону парень.

— Не в дурку, а на рехаб. Так ты кутаясь в обиды инфу на блюдечке преподнес кому то? Кому?

— Тому, кто о своих людях заботится. — Шип подошел почти вплотную, тряся передо мной ножом, патроны у него кончились тоже. Его товарищ вернулся к машине и курил, не мешая нам разговаривать. — Тому, кто сотрет тебя в порошок, если захочет.

— Тому, кто поддерживает тебя, помогая вены жечь?

— Не тебе меня судить, Шах, не тебе! — взбесился Шип и приставил мне к боку нож, надавливая чуть сильнее, чем хотелось бы. Значит вот за чьими перемещениями надо посмотреть, чтобы понять откуда ветер дует.

— Хорош языками чесать, босс ждет. — отозвался второй, снова обратив на нас внимание и держа пистолет наготове. — Прикончим его и дел то.

— Нет, это будет слишком просто. Я хочу посмотреть, как он все потеряет. — рассмеялся Шип. Пока смеялся, он не видел как ко второму сзади подкралась Карина и приложила его по голове. Помощница, блин. Сказал же бежать и прятаться.

Господи, надеюсь я его не убила. Отбросила от себя палку как змею и достала у мужика из кармана ключи от машины. Главное унести отсюда ноги, бояться буду потом.

Между Шахмановым и каким то там Шипом завязалась драка, все произошло так быстро, что я толком не рассмотрела, пока шарила по карманам. Шахманов, кто бы сомневался, вышел из драки победителем, но, когда он выпрямился и пошатнулся, я увидела торчащий из его бока нож. Закрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Увиденное тут же разбудило во мне воспоминания, которые хотелось бы стереть навсегда, нагоняя ужас.

— Садись за руль. Я немного не в форме. — Шахманов остается совершенно спокойным, когда вытаскивает из себя нож и зажимает рану найденной в машине тряпкой. Только когда садится на сиденье морщится, руша полнейшую невозмутимость. Он робот что ли?

Заторможено киваю и набираю скорость, чтобы скорее вернуться домой.

Шахманов все бледнеет, откинувшись на спинку кресла, но разговаривает по телефону. Я не слышу с кем и о чем, мной завладевает какое то ненормальное оцепенение. Руль, педали и дорога — до этого сейчас сузился весь мой мир.

— Ты такая спокойная, это меня пугает. — послышалось справа.

— Нет, я в панике. — сжимаю руль крепче, хотя казалось куда уж. — Так что можешь расслабиться.

И только въехав в ворота его дома, я выбежала из машины на улицу и согнулась пополам, облокотившись ладонями о колени. Дышать сложно и, кажется, что сейчас вывернет наизнанку. Оцепенение отпускает внезапно, позволяя мне разом прочувствовать всю гамму эмоций от произошедшего.

Тяжелая рука ложится мне на спину:

— Все нормально?

Да конечно, прекрасно. Смотрю на него так, словно он виновен во всех моих бедах. Хотя почему словно? Все и так началось из за него и его нежелания расторгнуть помолвку.

Передергиваю плечами, стряхивая его руку, и иду в дом.

— Меня игнорируют? — слышу вслед. — Молчание- золото. Молчание женское- дважды золото.

Я хлопнула дверью. Да по детски, но поскольку выражать свое негодование мне больше некому, пусть наслаждается.

Наступил вечер, я не показывала носа из комнаты, не отвлекая никого от дел, наверняка нужно было разобраться с этим нападением. После душа, вытирая волосы полотенцем, я вспомнила о Шахманове и его ножевом. Теоретически я знаю как штопать такие раны, сколько раз у меня на глазах папиным людям это делали. Но видеть это одно, делать совершенно другое. Может он уже позаботился о себе сам? Одна часть меня злорадно посмеивается, мол так ему и надо, другой же голосок жужжит в ухо о том, что Шахманов, как никак, меня спас.

Спускаюсь на первый этаж и нахожу хозяина дома на кухне с бокалом виски в руках. В тишине и полу тьме он сидит на высоком стуле, облокотившись локтями о барную стойку.

— Обычно этим дезинфицируют душевные раны. — киваю на бокал и встаю рядом. — Думаешь с колото-резаными тоже прокатит?

— Уйди, Радова. Без тебя тошно.

Молча наклоняюсь и задираю его домашнюю футболку, под ней обнаруживаю наспех заклеенную бинтом и пластырем рану, из которой сочится кровь.

— Мм, так сразу, я не готов. — пытается ухмыляться Шахманов, уверенно кладя руку мне на талию и прижимая к себе. Только оказавшись настолько близко к нему, я заметила, что он пьян, а его уверенность тут же испарилась, от резкого движения. Он шипит и отпускает меня, осушая бокал до дна.

Я сходила и принесла аптечку, в которой к счастью был одноразовый хирургический набор. Из за алкоголя ему нельзя обезболивающее, ему, по идее, и пить то нельзя. Ничего, не маленький, должен сам все понимать. Наливаю ему до краев виски и ставлю перед ним.

— Пей.

Все это время Шахманов молча наблюдает за мной из под полуприкрытых век и это на какое то время выбивает меня из колеи. Его взгляд, легкий запах алкоголя вперемешку с его запахом, этот тусклый свет, тишина.

— Обычно мужчина даму старается раскрепостить, как то у нас с тобой все изначально не по сценарию пошло.

Включаю главный свет и сосредотачиваюсь на предстоящей процедуре. Ну почему нельзя просто обратиться в больницу? Или вызвать своего врача, наверняка есть же такой в «штате». Что за истинно мужское упрямство?!

— И часто ты людей зашивала? — скептически смотрит на иголку, держа бокал в руке.

— Ты у меня первый. — «по доброму» улыбаюсь и надеваю перчатки, надеясь что руки не будут слишком очевидно трястись.

— Всегда мечтал это услышать, но немного при других обстоятельствах. — Шахманов залпом допивает виски и снимает футболку.

Я все обработала, как положено, и приготовилась зашивать, резко выдохнув.

— Ты еще помолись, чтобы мне вообще уже ничего не страшно было.

— У тебя сегодня словесное извержение? — раздраженно бурчу и втыкаю иголку, делая первый шов.

Шахманов шипит, периодически матерясь, но мы и такое проходили. Он напрягается и сжимает рукой край стола.

— Постарайся расслабиться.

— Твою мать! — орет он. — Атмосфера же как раз располагает!

— А ты на меня не ори, я орать тоже умею! Надо было в больницу ехать, ты бы еще подорожник приклеил к ране! — гаркаю в ответ, на что Шахманов зло сопит. — Характер свой будешь своим парням показывать, а сейчас сиди тихо, иначе я тебе заодно и рот зашью!

— Прибил бы. — выдыхает он и немного расслабляется

— Не сомневаюсь. — я уже почти закончила, но от напряжения кажется что время ползет крайне медленно. — Еще чуть чуть, потерпи.

Я скорее чувствую, чем вижу, что Шахманов наблюдает за мной. От внезапного прикосновения я вздрагиваю, хорошо что в этот момент игла была в руке. Он вытирает мне пот со лба ладонью.

Через несколько минут я закончила, закрепила повязку и обессиленно облокотилась о стол. Все таки втыкать иголку в живого человека вне практики еще психологически сложно, хоть это и поможет ему быстрее поправиться. Подвигаю себе бокал, наливаю того же виски и делаю несколько глотков подряд, закашлявшись.

— Обалдеть денёк.

— Не то слово. — Шахманов утыкается лбом в мой бок, туда же шепчет, — Спасибо.

Проходит некоторое время, прежде чем в дверь кухни высовывается рыжая голова. Мы не двигались, боясь спугнуть такой странный момент. Рыжий тоже немного завис.

— Грановский, заходи уже. — вздыхает мне в бок Шахманов, от чего под кофтой бегут мурашки.

— Боюсь я тебя! — иронично замечает новоприбывший, но на кухню заходит и даже лениво растягивается на стуле, у барной стойки. Все в его движениях выдает расслабленность, но вот взгляд такой цепкий, совершенно не вяжется с внешностью. Он быстро осматривает хозяина дома и, видимо, убедившись, что все не очень плохо, упирается о стол локтем.

— Не бойся. Я ласковый.

Я подозрительно хмыкнула на это утверждение и поставила чайник, осматривая шкафы шахмановской обители на наличие чашек.

— Вы уже виделись, но представлю вас официально. Рома, это моя невеста, Карина. Радова. Карина, этот юморист- мой друг и адвокат Арьергарда.

— Несказанно рад знакомству, Карина. — мне озорно улыбнулись. Не улыбаться в ответ невозможно. И если бы не его взгляд, которым он осматривал Шахманова, я бы подумала что рыжий- просто душка. Но, как говорится, скажи мне кто твой друг и я скажу тебе кто ты. Не может быть все так просто.

— Взаимно. Чай, кофе или чего покрепче?

— Увы и ах, только чай, исключительно чай.

Я налила Роману чай и оставила их наедине. Им наверняка есть что обсудить, чего моим ушам слышать не обязательно. Так было заведено при отце, не думаю, что с Шахмановым может быть иначе. Если будет что то важное или интересное, я все равно узнаю.