На встрече я намеренно избегала темы убийства Филиппа, чтобы обсудить все с каждым по отдельности, но обстановка в комнате накалилась до предела. Мама всегда говорила, что нужно уметь разряжать атмосферу. В особо непростые времена такое умение сыграет только на руку. Легче сказать, чем действительно овладеть этим навыком. Чаще всего люди только и занимаются тем, что подливают масла в огонь. Сейчас важно не ухудшить ситуацию, в которой мы все оказались.
После разговора с Яной и Лолой стало очевидно: мне ничего не известно о шестерке. А это значит, что Эд оказался прав, когда сказал, что они для меня – всего лишь истории болезней. Мне и в голову не могло прийти, что они могут контактировать между собой, и что их может связывать что-то, помимо наших встреч в этом кабинете.
– Предлагаю вам сегодня рассказать нам историю из вашего детства, которую вы часто вспоминаете. Пусть это будет небольшая история, способная поднять вам настроение в непростые времена. Даю вам пять минут обдумать, а затем приступим.
Эля подняла руку. Сегодня она пришла в черном длинном платье, на веках – толстые черные стрелки, а на губах – ярко-красная помада.
– Мне не нужно пять минут.
Я кивнула.
– Тогда начинай.
Она поднялась с места и, откашлявшись, начала говорить.
– Мне было двенадцать или около того. Мы с родителями спонтанно сорвались в небольшое путешествие. Медленно ехали, куда глаза глядят. Останавливались, когда замечали красивый пейзаж или подъезжали к водоему. Перекусывали в придорожных кафе и на заправках, на одной из которых нам и рассказали про Долину лотосов. Мужчина, остановившийся выпить кофе, подсказал, как туда добраться и пожелал нам хорошего отдыха. Я тогда подумала, что большинство людей добры к другим и всегда рады помочь. Через пару часов мы уже оказались на месте. Почти сразу арендовали лодку с водителем, чтобы он свез нас по реке, запрыгнули на судно и поплыли. Со всех сторон нас окружали огромные бутоны лотосов. Мы медленно приближались к ним, я касалась пальцами их лепестков с листьями и думала, что ничего красивее в жизни уже не увижу. Когда я, как завороженная сидела на краю лодки, бережно гладя цветок, мама взяла меня за руку и сказала: «Элеонора, ты прекрасна, как этот лотос, всегда помни об этом».
Эля смахнула слезу с правой щеки и села обратно. Мы помолчали несколько минут, а затем руку поднял Тима.
– В детстве у нас жил пес по имени Пикассо. Папа дал ему кличку в честь любимого маминого художника. В школе я ни с кем не общался, все считали меня странным, но с Пикассо мы стали лучшими друзьями. Он всегда встречал меня из школы, радостно вилял хвостом и прыгал на колени. Я подхватывал его и кружился с ним на руках, выкрикивая, что он – самый лучший пес. Пикассо в ответ подгавкивал и без конца облизывал мне лицо. Мое детство счастливое в основном благодаря ему, у нас с ним полно хороших историй, но мне нравится та, где мы с ним удираем от соседской овчарки. Пикассо был небольшим лохматым беспородистым псом. Мы думали, что он подрастет и станет хорошим охранником, но тот так и остался мелкой собачонкой, которая едва ли могла справиться с дворовым котом. Так вот, однажды, когда мы играли с ним в догонялки в саду, откуда-то появилась эта огромная собака. Клянусь, я ничего ей не сделал, но она зарычала и начала бежать прямо на меня. Пикассо ничего лучше не придумал, как сделать ноги, то есть, лапы. Я побежал следом, а овчарка, громко лая, мчалась за нами. Мы тогда с ним выглядели, как настоящая банда. Мне сильно его не хватает…
Я улыбнулась Тиме и кивнула, чтобы он присаживался. Когда они рассказывают истории из своей жизни, мне кажется, что мы видимся в первый раз. Словно не остались позади десятки наших собраний, будто мы никогда прежде не встречались, и вот сейчас мы наконец-то знакомимся.
Лола следующая, кто решил поведать нам историю из детства.
– Одно время моя сестра хотела стать парикмахером, но у родителей не было денег на всякие штуки, на которых она бы смогла тренироваться. Поэтому, я стала ее манекеном. Она стригла и красила меня в самые разные цвета. Мама, не переставая, ругала ее, умоляла оставить мои волосы в покое, даже предлагала свои, но мне нравилось в этом участвовать. Больше всего на свете я любила ей помогать и проводить с ней время. В один из таких дней, когда она ставила на мне очередной эксперимент, что-то пошло не так. Мои волосы окрасились в оттенок синего цвета. Сестра долго извинялась, а потом куда-то вышла. Через пару часов она вернулась с ярко-голубыми волосами и сказала: «Теперь ни у кого даже сомнений не останется, что мы с тобой, Лола, сестры».
У нас с Эдом, если задуматься, полно историй, которые могут быть только у брата с сестрой. Мы тоже всегда поддерживаем друг друга самыми необычными способами.
После услышанных историй я поняла одно: у всех есть плохие и хорошие воспоминания, и только мы решаем, о чем подумать в следующий момент.