Шестой прыжок с кульбитом

Глава 25

Глава двадцать пятая, в которой базовая задача дипломата — создавать впечатление гармонии

Никсон опоздал всего на пять минут. Будто влекомый порывом ветра, он энергично ворвался в помещение для брифингов. И сразу выставил челюсть вперед, демонстрируя образ уверенного в себе человека. На встречу с журналистами президент облачился официально — в визитку и твидовые брюки. Крахмальная рубашка сверкала белизной, а вот тщательно выглаженные брюки, как всегда, казались коротковатыми. В любом обществе непременно найдутся люди, которых трудно назвать лощеными франтами — и именно к таким относился Никсон. Твердым низким голосом он подавил смешки и шепотки:

— Здравствуйте, парни! Мы пригласили сюда авторитетных журналистов для приватного разговора. Ваши имена на слуху, вас читают и слушают миллионы американцев…

Президента прервало звяканье стекла. Он повернул голову — официант вкатывал в комнату сервировочный столик на колесиках. Груженая напитками тележка слегка гремела на ходу. Повинуясь жесту босса, вышколенный работник кухни сдернул с тележки белую салфетку.

— Ваше мнение важно для нас, — Никсон повел рукой. — Чай, кофе, виски? Впрочем, чего это я? Акулы пера сами разберутся.

Журналисты переглянулись. Они ожидали рутину очередной пресс-конференции, но вдруг их усадили за стол и предложили откровенный разговор. Такого в Белом доме еще не было. В глазах репортеров, прожженных циников, читался вопрос: неужели этот несуразный квакер, внешностью напоминающий хмыря, взялся отыгрывать роль свойского парня и доброго американца?

Никсон выдержал паузу, заглядывая в разложенные на столе листки. В штате босса имелись толковые помощники, готовившие пресс-релизы. Самые важные документы писал спичрайтер Уильям Сафир, гениальный еврей из «Нью-Йорк Таймс». Но иногда бывало так, что Никсон сочинял речи сам, причем любил делать это по ночам. Он не записывал свои соображения и решения, а диктовал их на магнитофон. Мыслить вслух давно стало стилем Никсона, поэтому жена предпочитала спать отдельно.

Голосовых переводчиков в те времена еще не изобрели, поэтому конвертация речи в текст происходила по старинке. Отрывочные сообщения президента разбирались на слух, с магнитной ленты, а затем вручную переписывались на бумагу. Многие решения начинались словами: «По моему мнению, мы должны…».

Между тем Никсон продолжил задушевный разговор:

— Итак, ваше мнение имеет значение для страны, но часто я остаюсь сильно обескураженным. Сколько гневных выкриков, сколько пафоса и эпитетов… Вас послушать, так я не президент великой страны, а тупой сукин сын и исчадие ада.

Пребывая в неком ступоре, собрание молчало. Видимо, спорить с собственными остротами и трюизмами им показалось нелогичным.

—…Вы можете не любить меня, можете ненавидеть, это ваше личное дело. Между тем карьеру я сделал благодаря трудолюбию, а не с помощью дьявола.

С этим тезисом никто тоже спорить не стал — уж лентяем Ричард Никсон не был точно. Президент удовлетворенно кивнул:

— Ежедневно в мой адрес раздаются угрозы. Они приходят в Белый Дом по почте и по телефону. Специальные люди тратят время на то, чтобы изучить десятки «волшебных слов», то есть проклятий и обещаний скорой расправы. Затем другие люди делают выводы и принимают меры. Да, парни, Первая поправка к конституции гарантирует свободу слова. Этим вы, кстати, пользуетесь вовсю. Когда вам что-то не нравится в Никсоне, вы смело говорите об этом. Иногда ваша резкость скатывается до грубости, когда ради красного словца не жалеют мать родную. Но критика и угрозы — это разные вещи. Не так ли, парни?

«Парни» снова переглянулись, но промолчали.

— Но всё вместе это страшно отвлекает от работы. На что мы тратим силы, джентльмены? Мы должны заботиться о нашей стране, делать все, чтобы она стала лучше, а мы ругаемся! И в этом случае взаимные оскорбления не самое лучшее, надо полагать. Господа, сейчас я скажу вам вещи не для печати. Слова, которые предназначены исключительно для ваших ушей, но не блокнотов. Мне хочется, чтобы в ваших умах сложилась четкая стратегия поведения Соединенных Штатов на международной арене. Общая траектории наших действий должна быть понятна вам, а не напоминать цепочку не связанных друг с другом точек. Итак, господа, наша цель: мир во всем мире. Мы закончим войну во Вьетнаме и сосредоточимся на мирном развитии страны. Я предлагаю вам, парни, мыслить шире. Настала пора менять пушки на масло!

Негласный лидер компании Боб Вудворд, репортер «Вашингтон Пост», недоверчиво хмыкнул:

— Мирные переговоры в Париже идут четвертый год, сэр. Читаем отчеты регулярно, но там сплошная болтовня: «договорились договариваться», — в поисках поддержки репортер обернулся на собрание.

И тут же вылез Джек Андерсон, еще один скандалист из «Вашингтон Пост». Недавно он попил немало крови, обвиняя правительство в применении климатического оружия. В своих пасквилях он утверждал, будто авиация США обрушила на Вьетнам тысячи тонн йодистого серебра, что вызвало ливневые дожди, а на Кубе таким образом уничтожила весь урожай сахарного тростника. К скандалу подключилась ООН, заявив о недопустимости климатического оружия в военных конфликтах. И хотя ЦРУ уверяла Никсона, что представители других стран не смогут доказать намеренного манипулирования погодой, администрации Никсона пришлось долго опровергать обвинения в причастности к операции «Попай».

Между тем Джек Андерсон, наглый болтун, выставил палец:

— Переговоры идут, а где результат? Сколько можно высасывать из пальца слова, чтобы бросать их на ветер?

Первый шок прошел, народ одобрительно загомонил. По просьбе Никсона здесь собрали самых горластых репортеров из «Вашингтон Пост», «Си-Би-Эс», «Ю-Эс-Эй тудей» и «Уолл-стрит джорнэл». И стесняться никто из них не собирался. Именно о пустословии дипломатов говорили журналисты на страницах своих газетных публикаций. Американские чиновники в Париже вкусно ели и сладко спали, а на переговорах переливали из пустого в порожнее. По сути, подневольные дипломаты выполняли указания Вашингтона, но обсуждать их действия президент не собирался. Он поднял руку, продолжая свою мысль:

— Запомните мое твердое слово: уже в этом году наши парни вернутся домой. Мы всем найдем занятие, потому что наладим торговые отношения с Китаем и Россией. В результате мы создадим новые рабочие места для американцев, и наведем порядок внутри страны!

В этом месте на уста так и просились слова «Никсон придет, порядок наведет». Но Ричард не знал этой крылатой фразы, поэтому не произнес. И его помощники не знали, иначе записали бы на отдельном листочке. Вместо красивого лозунга Никсон мысленно хмыкнул. Интересно выходит: войну во Вьетнаме эти журналюги осуждают, а против военной помощи Израилю ни одна ляля не возразила. Чуют родственные души, паршивцы! Да, вот так двойные стандарты проявляются во всей красе — всем нравится ругать арабов и помогать Израилю за чужой счет. А что, дядя Сэм богатый, дядя за все заплатит…

И если Никсон лукавил насчет торговых отношений с Китаем и Россией, то немного. Да и где вы видели политика, который говорит всю правду? Политики частенько говорят совсем не то, что думают, а делают не то, что говорили.

Безусловно, руководство Китая интересовали добрые отношения с Америкой. Не в смысле товаров, а в смысле технологий. И не об американских товарах мечтал Мао Цзэдун, а о чем-то повыше — ему очень хотелось иметь атомную бомбу. Какие-то секреты китайцы украли, что-то получили от СССР, но потом отношения со всеми сильно испортились.

Политика принизывает все вокруг. Большая политика штука такая, в ней играется немного игроков, но делается множество ходов сразу. С одной стороны игрового поля аналитики и генералы Пентагона разрабатывали планы ядерного удара по Китаю, а в это же время, с другой стороны, дипломаты и ученые США вели секретные переговоры о передаче Китаю атомных секретов. Ясное дело, не за просто так. Америку китайские товары интересовали мало, от слова «совсем». Зато Китай обладал ценным сырьем — ураном и прочими редкими металлами.

А вот для Советского Союза в Штатах было интересно все: и американские товары, и оборудование, и современные технологии. Американцы, вместе с немцами и французами, принимали активное участие в строительстве заводов «КАМАЗ», новых фабрик нефтехимии и современных животноводческих комплектов. Взамен Никсон рассчитывал на выполнение неких тайных договоренностей, а также хотел получить ракетные и космические технологии русских.

— Господа, вы постоянно ругаете власть, — недовольно сжимая губы, Никсон нахмурился. — И то вам не так, и это не эдак. Между тем мы активно боремся с преступностью и коррупцией! На краю вашего стола лежит пресс-релиз и справка из аппарата генерального прокурора Ричарда Кляйндинста. Более подробно дома почитаете. Напомню, это конфиденциальная информация исключительно для ваших мозгов. Позже опубликуете, после моего визита в Китай. Сейчас не время… Итак, уже взяты под стражу губернаторы штатов Иллинойс, Мэриленд и Оклахома. Ведется следствие, им предъявлены обвинения во взятках. В штате Нью-Джерси на взятках погорели мэры десятка городов, три члена правительства штата, сотня полицейских чинов. Разгорается скандал в Конгрессе, где более десяти сенаторов запутались в финансовых аферах. За последние два года генеральным прокурором выявлено полторы тысячи чиновников, замешанных в коррупции и махинациях. Вам этого мало? Так знайте, скоро будет еще.

Собрание загомонило, унюхав сенсацию, но Никсон пресек обсуждение очередным вбросом:

— Что касается жалобы индейцев Южной Дакоты на наглых чиновников, то мы уже разбираемся в этой проблеме. Да, права местных жителей нарушены. Попомните мои слова: все виновные будут выявлены и наказаны!

Журналисты отреагировали гробовым молчанием — они записывали не только слова президента, но и свои ощущения. Ведь первые впечатления самые верные.

— И последнее, господа. Вы знаете, как я отношусь к преступности в целом, и негритянской преступности в частности. Десять процентов населения совершает половину преступлений в Америке! Всего десять процентов населения, но на долю чернокожих приходится половина всех венерических заболеваний, половина нищих и половина заключенных в тюрьмах. Конское дерьмо, мать их! Негритянская преступность ужасное зло, но дело Анжелы Дэвис я хочу поставить отдельно. Ранее я считал ее террористкой, и даже поздравил ФБР с успешным арестом. Однако сегодня, после тщательного изучения материалов дела, а вам заявляю: Анжела Дэвис невиновна. Связь с организацией «Черные пантеры» не доказана. И губернатор Рональд Рейган, который активно способствовал увольнению молодой сотрудницы университета, поступил незаконно.

Заявление тянуло на очередную сенсацию, поэтому Боб Вудворд не удержался:

— Это официальное мнение Белого Дома, сэр?

— Нет, — усмехнулся Никсон. — Как обычный американец, я имею право на свободу слова и собственную точку зрения. А решать будет американский суд, вердикт которого я приму со смирением.

Президент сказал еще несколько дежурных фраз о мире и демократии, но слушали его не очень внимательно — репортеры строчили в своих блокнотах.

— Джентльмены, хватит спрашивать, что Америка сделает для вас, — эффектно закончил речь Никсон. — Спросите, что все мы вместе можем сделать для нашей страны.

— Да, сэр, — встрепенулся Боб Вудворд, оглядывая собравшихся. — У нас полно вопросов!

Все это время Боб Эрлихман просидел безмолвно, лишь изредка подавая президенту необходимые документы. И взгляд Никсона понял верно.

— Завтра, — встал он, обозначая завершение аудиенции. — Все вопросы завтра, господа. Не смеем более задерживать. Ждем вас на брифинге по поводу визита в Китай.