Шестой прыжок с кульбитом

Глава 40

Глава сороковая, где будущее, которое уже было, нам не нужно

Зимний вечер пах деревенской избой — стираным бельем, занесенным с мороза, дымком березовых поленьев, потрескивающих в русской печи, и жареной курочкой, шипящей на сковородке. Тропинка из домотканого половика, от сеней до стола, тоже имела место быть. За этим обеденным столом, что по традиции стоял посреди горницы, сидела моложавая женщина Лизавета Авдеева, генерал юстиции в отставке. Впрочем, об этом здесь никто пока не знал — ни про генерала юстиции, ни про отставку.

Двое немолодых мужчин украшали ее общество. С левой стороны восседал маршал Захаров, ныне Главный инспектор армии, а по сути, военный пенсионер, и справа — генерал-полковник Огарков, заместитель начальника Генерального штаба. Просторную горницу на даче Захарова, способную принять дюжину гостей, без напряга можно было назвать столовой. Тем не менее, все трое обедающих расположились тесно, сгруппировавшись за одним из торцов стола.

Пребывали они в гражданских одеяниях свободной формы, приближенной к домашней. Авдеева красовалась в красном спортивном костюме «Адидас», маршал Захаров в серой венгерской толстовке, а генерал Огарков накинул на плечи синюю олимпийку от мастеров спорта ГДР. Объединяла эти одежды одинаковая белая надпись «СССР» на спине.

Причиной спортивного вида троицы являлась лыжная прогулка, и она состоялась днем. Мороз и солнце, день чудесный, почему бы и нет? Конечно, после этого дама велела кобылку бурую запрячь, чтобы скользя по утреннему снегу, предаться бегу нетерпеливого коня. В лесах сквозь иней зеленела ель, и речка подо льдом блестела. Ну а далее по канону: веселым треском трещит затопленная печь, вся комната озарена янтарным блеском.

Ники и Лёли за столом не было. На машине Захарова девочки отправились к известному портному, которого рекомендовал сам маршал. Уехали с утра, но в планах еще было посещение Красной площади и ГУМа. Ну и ресторана «Прага», в конце концов, раз такая оказия вышла.

— Мясо, жареное по-корейски, это что-то, — выдохнула Авдеева, откидываясь на спинку стула. — Отличный повар, и соус замечательный. Благодарность в личное дело внесем позже.

В этом месте Лизавета не лукавила ни капельки. Она с удовольствием подметала всё, что готовилось кухаркой на даче Захарова: мясо, рыбу, птицу, и их сочетания. Если сказать, что повариха Марфа Ивановна легко крыла всех поваров других высокопоставленных особ — значит, ничего не сказать. Эта чудесная женщина с ямочками на щеках летала в кулинарных облаках, когда остальные ползали по земле.

За эти дни Авдеева узнала много интересного от поварихи по имени Марфа. Оказалось, что буженина — исконно русское блюдо, приготовленное из бедренного отруба и запеченное одним куском. Немцы такое делать тоже умеют, только у них буженина называется швайнсбратен. Тающая во рту розовая ветчина — еще более старое блюдо, это просольное и провешенное свиное окорочное мясо. Лизавета научилась различать корейку, карбонад и грудинку, и это были совсем не те деликатесы, что она покупала в прошлой жизни.

Однако сейчас Авдеева отогнала посторонние воспоминания и перевела взгляд на генерала Огаркова:

— Николай Васильевич, любуясь родными просторами, мы с вами коснулись темы крупной армии. Большие батальоны лучше небольших, это кажется очевидным. Как и утверждение, что добро должно быть с крепкими кулаками… Однако ваша мысль о том, что «лучше меньше да лучше», кажется мне более привлекательной. Я не крупный специалист по войнам, только времена больших батальонов уходят в прошлое. Это очень дорого.

— Вашими устами да мед пить, — буркнул Огарков. — А наши генералы готовятся к прошлой войне, июнь сорок первого года забыть невозможно. Им хочется если солдат, так миллионы, а если танков — так армады до горизонта

Прихлебывая клюквенный морс, маршал Захаров помалкивал. Он всегда относился к приверженцам больших батальонов, однако недавно мнение поменялось. Ничего странного — это только мертвые не могут изменить мнение, у живых людей такое происходит часто. Давление обстоятельств может быть убедительным. И зная, куда повернется история, советы давать легко.

Гораздо сложнее сделать. Царь Соломон, помнится, считался образцом мудрости среди своих подданных. Люди преодолевали огромные расстояния, чтобы получить его совет и посмотреть, как изящно сын Давида вертит свое легендарное кольцо с мудрыми гравировками. Только мало услышать совет, корявое исполнение способно погубить любую идею.

И сейчас он знал, что в том мире генерала Огаркова поставят на должность начальника генштаба через пять лет, в 1977 году. В другой реальности он будет плотно заниматься вопросами соглашений по ограничению стратегических вооружений. Заседать на совещаниях и участвовать в комиссиях, где готовились советские предложения для ушлых американцев.

И одновременно Огарков разрабатывал новые методы ведения войны, обеспечивающие гарантированную победу над условным противником без применения ядерного оружия. Огарков не видел смысла в огромной армии — в случае ядерного конфликта смысл терялся во всем сразу, включая смысл жизни. Церковные деятели утверждают, что смысл жизни — в поиске путей к богу. Что ж, в случае ядерной войны очередь в чистилище может показаться бесконечной.

И если атомной бомбе плевать на величину батальона, то зачем нам радиоактивная пустыня вместо Европы? Чтобы украсить ее своими радиоактивными танками? Нелогично. В войнах будущего он предполагал мобильные вооруженные силы, готовые к быстрой переброске на любое направление. Николай Васильевич планировал создать компактную квалифицированную армию, насыщенную военной техникой. Задачей этих резких кулаков представлялось уничтожение вооруженных сил противника, и не ковровые бомбардировки городов. Да и не в величине этих отрядов дело, хотя величина важна. Скорее дело в подготовке и оснащенности.

Желание Огаркова отказаться от штамповки больших батальонов и многих тысяч танков вело к сокращению числа генералов в армии. А это уже крамола, то есть бунт на корабле. Поэтому доктрина Огаркова, энергично продвигаемая в войска, встретила самое упорное сопротивление. Тратить деньги на тренировки и автоматизированные системы управления, вместо массовых вложений в оборонный комплекс, было не просто не по душе влиятельным людям — оно в голове не укладывалось.

А вот Пентагону концепция «ограниченной войны», которой бредили военные умы на западе, именно в версии Огаркова показалась весьма устрашающей. В ряде западных изданий появились материалы о нем как о «восходящем военном гении». Подобные провокации принесли свои плоды. Осенью 1984 года Николая Огаркова понизили в должности, назначив Главнокомандующим войсками Западного направления. А потом и вовсе с глаз убрали, выпроводив на пенсию.