Школа темных искусств

Глава 3

Вельх, пристроившийся на наспех сколоченной вышке, потер слезящиеся от солнца глаза. Это подобие нормального дозорного строения возвели меньше недели назад, по совету проезжающего мага. Подросток застал его прибытие в родную деревню и заметно струхнул, едва в закатных лучах проступила нечеткая фигура, соткавшаяся буквально из воздуха в какой-то полусотне шагов от открытых по светлому времени ворот старого частокола. Что он делал возле выхода на разбитую дорогу, бегущую к соседним поселениям, парня никто не спрашивал, иначе бы его отец не преминул лишний раз поучить единственного наследника розгами. А ответ мог быть только один, учитывая тугую котомку со снедью и дорожную накидку, чтобы укрыться от непогоды, если та застанет в дороге. Влетевший в ворота маг на жеребце чернее ночи в развевающемся плаще с капюшоном, прячущим лицо во мраке, едва не заставил подростка незапланированно справить нужду. Накативший с приближением всадника холод, разогнавший вечернюю духоту, и тихий, на грани слуха, шепот позволил, с удивившей его самого скоростью, додуматься до мысли, что большой мир, конечно, таит много тайн и приключений, но, если, даже на знакомой до последнего камешка дороге, можно встретить ТАКИХ путешественников, то он лучше еще побудет дома и поучится управляться с нехитрым крестьянским оружием, а большой мир никуда от него не денется. Острой иглой уколола глаз золотая фибула со скалящимся на весь окружающий мир черепом.

То, что путник оказался магом подросток узнал позднее, подслушав разговоры старших. Пристроившись около приоткрытой двери дома старосты, удалось разобрать долетающие обрывки разговора, в моменты, когда спорящие не сдерживались и повышали голос. Маг задержался ненадолго, быстро перехватив какой-то снеди и напоив коня у колодца, затребовал дорожного провианта и умчался в подобравшуюся ночь. Все это Вельх наблюдал, потирая гудящую шею. Отец, выйдя из дома старосты вслед за нежданным гостем и углядев любопытствующего сына, щедро наградил того подзатыльником и велел пробежаться по деревне и собрать мужиков.

Вся деревня не спала почти двое суток к исходу которых у ворот в ограждающем деревню частоколе, ведущих на закат и восход, к более дальним поселениям, вознеслись две вышки на которые загнали подростков и велели наблюдать за округой, не смыкая глаз и сменяясь с каждым новым положением солнца, трижды в день. Ночью за округой следили уже взрослые мужчины, заметно напряженные и нещадно гоняющие любопытных, не желающих спать детей. Ворота, всегда открытые на день, теперь были постоянно заперты и подперты бревнами. Когда кто-то из подростков постарше осмелился спросить, что же все-таки случилось, то получил в ответ емкое слово «нежить». Больше никто ничего не спрашивал. Пока остальные работали в полях, стараясь управиться как можно скорее и убраться под сомнительную, но все-таки защиту деревянной ограды, дежурные подростки зорко следили за округой. Редкая скотина, недовольная тем что вместо ленивого поглощения свежей травы приходится довольствоваться сеном с редкими порциями того, что хозяева успевали скосить днем на ближайшем лугу, выражала неудовольствие протяжным мычанием или отрывистым блеянием, раздражая слух.

На пустой, вот уже много дней, дороге проявилась далекая тень. Вельх до боли сжал пальцы на пастушьем рожке — единственном, что могло издать достаточно громкий и пронзительный сигнал, оповещая остальных. Только бы померещилось от напряжения! Не померещилось. Тень неторопливо росла, обретая четкость. Удивляла неспешность передвижения, но сомнений не было. Губы подростка коснулись костяного кончика, а легкие судорожно сжались исторгая высокий, дребезжащий звук, заставивший заныть зубы.

Силуэты всех, кто находился в поле устремились ко входу в поселение. Всего два десятка дворов, но сколько же народу оказались за оградой. Дежурная смена из трех мальчишек отбросила подпирающие створки бревна, потянула ворота на себя, открывая дорогу спасающимся. Стоит просигналить еще раз и ворота будут захлопнуты, не взирая на то, сколько человек останется снаружи. Приказ старших был однозначен.

Не высохшая еще до конца, наспех скрученная из жердей, лестница заскрипела под весом поднимающегося на вышку мужчины.

— Что там? — прогудел тяжелый, чуть надтреснутый голос старосты деревни.

Подросток не оборачивался, в нарушение всех требований по уважению старших, но таков оказался приказ — следить за замеченной угрозой, ни на что не отвлекаясь. Всего полтора десятка ударов розгами, что отведали его сверстники, посмевшие отвлечься на разговоры или отвести взгляд от ставшей вдруг опасной округи, слишком хорошо донесли до остальных, чем чревато непослушание и что есть ситуации когда почтительность перестает играть хоть какую-то роль.

— На дороге. — подрагивающая рука указала в сторону далекой неясной тени. — Не разгляжу что, далеко слишком.

— Молодец. — на плечо опустилась твердая ладонь, ободряюще сжалась. — Глазастый!

Вельх почувствовал, что щеки заливает краской гордости из-за первой в его жизни похвалы за взрослое дело. Это не в поле работать или трудиться по дому. Подросткам поручили то, от чего может зависеть само существование их деревни, и угрозу заметил именно он! Теперь оставалось молиться высшим силам чтобы эта угроза оказалось ложной.

До рези напрягая глаза, парень всматривался вдаль. Староста продолжал держать руку на его плече и молчал. Все указания были розданы заранее, женщины и дети укрылись в подвалах, приготовив ножи. Все знали, что будет, если мужчины не смогут удержать оборону и немертвые ворвутся в деревню, что лучше самим отправить своих чад к престолу светлого бога, чем позволить нежити добраться до них, и, если очень повезет — успеть самим вогнать острые лезвия в сердце, отправляясь следом. Мужчинам и молодым парням такой милости не позволено. Они либо отобьются, либо станут пищей для тварей и пополнят их ряды.

— Там лошадь, — наконец нарушил молчание подросток, — на спине кто-то… не могу разглядеть.

Спустя некоторое время, показавшееся Вельху вечностью, он смог разобрать больше деталей. Его взгляд, считавшийся в деревне самым острым, смог выделить девочку, что сидела на спине знакомого черного коня, за ней, если он правильно разглядел, сидел мальчишка, ненамного старше.

— Это конь мага, староста. — охрипшим голосом проговорил парнишка, — В седле двое детей, его самого не видать.

— Я пойду навстречу. — прогудел голос мужчины. — Следи внимательно, если я не махну рукой — ворота не открывать, даже если позднее я буду умолять об этом. Ты все понял?

— Да, старший! Я все исполню.

Лестница снова недовольно заскрипела. Староста повторил указания собравшимся у ее подножия мужикам, вооруженным кто чем: лишь пять-шесть рогатин с пятнами ржавчины покачивалось над головами пытавшихся сбиться в подобие строя деревенским, в основном же — косы, деревянные вилы, наспех посаженные на длинный черенок топоры да тяжелые цепа для обмолота зерна. Невольно вспомнился меч, что был приторочен к седлу так напугавшего Вельха мага. Потертая рукоять со следами частого использования, выгоревшая на солнце кожа ножен. Вот уж кто не сомневался бы что делать. А у его земляков даже копья мелко подрагивают, насколько можно было разглядеть, на отворачивая лица от дороги, лишь скосив глаза. Вельх отчетливо ощущал желание захлопнуть ворота поскорее и укрыться в погребах, надеясь что боги смилостивятся и угроза минует.

Вилана покачивалась в седле, свесив ноги с одной стороны, поддерживаемая братом. Из подрагивающего полуденного марева выплывал силуэт крепкой ограды из бревен, ворота приглашающе распахнуты, вызывая желание поскорее оказаться под их защитой и забыть все произошедшее как страшный сон. Меч некроманта успокаивающе похлопывал по коже коня, но девочка старалась не смотреть по эту сторону. Ожоги скакуна заживали с удивительной скоростью, ребра уже скрылись под слоем мяса, перестав пугать своим видом, но картина все равно способна была вогнать в обморок менее привычного зрителя. Второй день они медленно тащились по единственно дороге, ведущей прочь от проклятых земель. Захваченные из разоренной деревни запасы пищи и остатки от провизии мага позволили бы протянуть и дольше, но тянущее чувство страха, не дающее сомкнуть глаз ночью, побуждающее убираться как можно дальше, выматывало похлеще голода, терзавшего детей до встречи с колдуном. Хорошо что его конь оказался зачарованным — не чувствовал боли и усталости, ехал не останавливаясь, не взирая на то, светит ли солнце или бледный серпик луны, притормаживая лишь в моменты, когда приходилось справить нужду, наплевав на стыд и не осмеливаясь отходить дальше пяти шагов. Курт, конечно постарается защитить, но мало ли. Хорошо что брат догадался постелить на седло как можно больше тяпок и найденной одежды, связав их в плотный, но достаточно мягкий узел, иначе седло стерло бы мясо до костей, и так кожа уже покраснела и жгла, будто огнем.

На дороге проступила тень идущего навстречу мужчины. Вилана почувствовала как напрягся брат, ее ладошка неосознанно сжала кристальную капельку, что болталась на шее. Девочка тут же почувствовала успокаивающее дуновение, прокатившееся по телу. Говорить с призраком она не могла, но даже такая поддержка, через кристалл, что ей вручил некромант оказалась существенной, придав уверенности.

Вельх чуть не вываливался со своего места дозорного, всматриваясь в то, как староста приблизившись к коню мага, о чем-то поговорил с детьми в седле. Наконец последовал условленный сигнал, рука поднялась и махнула, показывая что все в порядке. Староста попытался взять коня за поводья, но скакун дернул головой, блеснули белоснежные зубы и мужчина еле успел отдернуть руку, чтобы не остаться без пальцев. Подросток прокричал нервничающим деревенским что угрозы нет, вызвав слитный облегченный вздох.

Никто не торопился возвращаться к работе, ожидая вестей от путников. Вот вороной конь перешагнул границу деревни, неся на спине чумазых детей и затягивая волокушу, привязанную веревками к упряжи, на которой покоился укрытый одеялом незнакомый бледный мужчина. Мальчику с девочкой помогли спуститься. Дети неуверенно стояли на дрожащих ногах, покачиваясь будто провели в седле много дней. Хотели отцепить веревки с раненым, но конь предупреждающе всхрапнул, зло оскалил зубы, заставив сердобольных селян отшатнуться. Вельх с ужасом разглядывал изувеченный бок коня с огромным пятном отсутствующей кожи, перетянутый подпругой. Скакун должен был обезуметь от боли, но никак не везти детей. Подросток дрожащей рукой сделал знак отгоняющий зло. Помогло мало. Деревенские, оказавшиеся с раненой стороны, подходить к животному так же не торопились, даже отступили на шаг.

Девочка отделилась от брата, прикоснулась к склонившейся конской голове голове, немного помолчала.

— Мэтр ранен. — разнесся в установившейся тишине звонкий, но какой-то странный голос, будто говорили двое. — Угрозы немертвых больше нет, но ему нужна помощь.

По толпе пролетел глухой шепоток «ведьма!».

Пока девочка поглаживала коня, перебирая остатки некогда роскошной гривы, самые отважные отвязали волокушу с раненым, и потащили к ближайшему дому. Скакуна прямо не месте расседлали, сняли всю упряжь.

— Меч из ножен не доставать! — остановила девушка протянувшуюся к рукояти оружия, принадлежащего магу, руку. — Он заклят!

Девочку вежливо попросили отвести коня в свободное стойло, рядом с общинными клячами — тружениками сохи и телеги, на что та милостиво кивнула. При приближении необычного существа, не воспринимающего боль, деревенские лошади принялись заметно нервничать, раздалось истеричное ржание.

— Он лучше побудет за воротами. — на два голоса, сказала остановившаяся девочка, заглянув в глаза скакуну. — Ему там ничего не угрожает, а ваши лошади не вынесут соседства.

— Как прикажете леди. — согнулся в поклоне староста.

— Я не леди. — странным голосом ответила необычный ребенок. — Меня зовут Вилана, а брата — Коска. Мэтр спас нас, а мы помогли ему с ранами и доставили сюда. Почему его конь меня слушается я не знаю.

— Я служил в баронском войске, леди, я видел магов и не ошибусь, как следует обращаться к одаренной. — староста разогнулся и протянул руку в сторону дома, уже скрывшего в своем полумраке раненого некроманта. — Вам с братом следует отдохнуть с дороги и привести себя в порядок.

— Наверное… — девочка убрала руку от головы скакуна и тот немедленно направился прочь из поселения.

Детей почтительно, хоть и торопливо отмыли, накормили не отличающейся разнообразием, но сытной трапезой, для чего староста велел принести лучшую посуду из своего дома, выдали смену одежды, пока жена старосты унесла их, грязные, но выглядящие странно-новыми, вещи для стирки.

Вельх, которого сменили на наблюдательном посту, наплевав на усталость пристроился под окном, заглядывая в щели и пытаясь подслушать разговор. Других любопытных детей удавалось отгонять негромким шиканьем, рука у него отцовская, тяжелая так что никто не пытался спорить, и обещанием все услышанное пересказать. Особенно хотелось увидеть девочку-ведьму, даже испачканная дорогой, она произвела на подростка огромное впечатление и не выходила из перегревшейся под солнцем головы.

— …тогда мы увидели раны мэтра. Брат отмыл кровь, я, как смогла, перевязала их. Дали зелье.

Он, иногда приходит в себя, ругается, постоянно повторяет «Проклятый недоучка!» Утром мэтр велел найти что-то, на чем его можно будет его везти и указал, куда направляться…

Вельх, чуть приподнялся, разыскивая в ставнях щель пошире, стараясь в свете лампады уловить силуэт говорившей. Под ногой что-то хрустнуло, подросток вздрогнул и замер, но никто из находившихся в доме не отреагировал на звук. Парень тихонько выдохнул и прислушался снова.

— …Зелье ненадолго приводит мэтра в сознание. Так, в первый раз, он зашил свои раны, я раньше не видела как человек штопает сам себя, словно прореху на штанах. Он ничего нам не объяснил, лишь сказал, что источник уничтожен, нежити больше нет и бояться нечего. Показал, как правильно разводить зелье и сказал что давать его следует лишь в самом крайнем случае. Так же он сказал: «Нужно просто время и отдых — все заживет». Потом что-то про задание мастера, что нужно сообщить Ордену. Затем он уснул и больше не просыпался.

— Вам потребно отдохнуть, леди. — прогудел приглушенный голос старосты. Вельх в первый раз слышал чтобы староста обращался к кому-то столь уважительно. — Вы столько перенесли.

— Там вещи мэтра. — девочка не торопилась следовать совету старшего. — Их нужно очистить и починить. Он будет рад.

— Будет исполнено. Что насчет вас и вашего брата?

Так это ее брат! — пронеслось в голове Вельха, принося какое-то непонятное ему самому успокоение

— Мы устроимся подле мэтра.

— Если дозволите, еще один вопрос.

— Не спрашивайте дозволения, говорите.

— Нежить, ее правда больше нет?

— Мне это неизвестно. Мы ехали без остановок, не зная есть ли еще угроза. За все время пути к вашей деревне нам не встретилось ни одной твари. Наверное, мэтр справился…

Дальше подросток не слушал. Мелькнувшая у окна широкая тень подсказала, что староста решил впустить в жилье свежего воздуха, а попадать под тяжелую руку парню не очень хотелось. Пробираясь дворами к своему жилью, подросток все думал, как же девочка будет выглядеть без слоя грязи и дорожной пыли на лице и какого цвета у нее волосы.

В мутном забытьи восстанавливающего транса крутились обрывки воспоминаний: волна расходящаяся от вспышки заклятия, пробившего границу в план смерти оставила четкий след для того, кто знает как видеть и куда смотреть, чтобы найти источник. Все больше и больше нежити, уже не случайно поднявшейся или обращенной позже, а реанимированной целенаправленно, но слишком грубо для того, кто посвятил годы мрачному исскуству некромантии. Видны оборванные нити контролирующего плетения: маг, использовавший плетение, не понимал что делает или ему не хватило контроля — неважно, итог один. Некротическая чума захлестнула провинцию, и его долг, как мэтра ордена магов смерти и темных колдунов, отследить источник и устранить последствия.

Поднятые, уже начавшие разлагаться, укрытые броней, пытались преградить путь, дотянуться до лакомой плоти. Что ж, с ними не труднее, чем с той стаей дохлух собак: короткое шипение, жест рукой и некроэнергия покидает гниющие тела, оставляя кучи зловонной плоти. Без поводка некроманта подпитывающего и контролирующего этих несчастных созданий, угрозы для подготовленного мага они не представляют.

Мэтр поморщился. Скучно, рутинно, видено ранее. Сигнал о прорыве неживых застиг его в довольно приятной компании молодой вдовы в самый интересный момент, но пришлось все бросать и нестись устранять последствия применения криворуким неумехой плетения массового поднятия мертвых. Мысли скользнули к мягким прелестям молодого женского тела, упругой тяжести полных грудей и вкусу терпкого вина, играющего на распухших от поцелуев губах…

Конь под ним встрепенулся и, поднявшись на дыбы, сбросил мага, закрывая собой от вспышки огненного заклятия. Грязное ругательство сорвалось с тонких губ одновременно с резким жестом, еще в полете поставившем щитовое плетение о которое бессильно разбилась волна огня. Его скакун восстановится, главное — выжить самому. Поднимающиеся из травы трупы, сжимающие в руках оружие, могут доставить проблем уже самому некроманту. Это не стихийно пднятые зомби, здесь видны поводки, не без огрехов, виден недостаток опыта, но они есть и при всей грубости, весьма прочны. Придется поработать клинком и заклятьями, просто так их не оборвать.

— Снова расслабился! — всплыли в голове насмешливые слова наставника. — Ты неплох, но слишком самоуверен. Впрочем, самоуверенность я из твоей дурной головы выбью!

— Вам нужно было больше меня колотить, мастер! — мэтр смерти сплюнул тягучий комок. — Где же ваш пастух, твари?

Короткая вспышка заклятья заставляет осыпаться прахом первую самую резвую троицу немертвых, на руках горит зеленое пламя, захватывая и обнеженный клинок, символы сменяются так быстро, что невозможно разглядеть их в изумрудных сполохах. Меч свистит, рассекая воздух подгнившую плоть. Хоть он и маг, но уроки отчима по фехтованию прекрасно сплелись со знаниями наставника по магии смерти, породив убийственное сочетание. Он не так силен, как большинство из ордена, но, в отличие от остальных, ближний бой для него не проблема, а подспорье.

Вспышка, вспышка, свист, свист. Доносится глухой стук — его конь тоже не теряет времени, копыта вмяли шем вместе с черепом почти до плеч очередного поднятого. Чувствуется напряжение энергий и со стороны заходящего солнца прилетает огненный шар, разметавший полдюжины мертвых воинов.

— Вот ты где! — неприятная ухмылка искривила бледные губы.

Обычный маг, решивший что некромантия — хорошее решение какой-то очередной проблемы его лорда и раздобывший несколько заклятий, но не справившийся с последствиями, отличался от окруживших его защитным кольцом немертвых только посохом в гниющих ладонях и проблесками разума в слегка светящихся глазах.

Рывок! Сфера разрушения испепеляет зомби, открывая путь к заклинателю, клинок уже занесен и голова мертвого мага вот-вот скатится с плеч… плечо и бок пронзает болью. Рядом с магом, словно из ниоткуда появляются три поджарых фигуры, по сути кости, обтянутые кожей. Без следов разложения, с уверенно лежащим в руках оружием, в кольчужной броне… спавшая невидимость открыла тройку полноценных рыцарей смерти, с клинка одного из которых тягуче сорвалась капля крови. Понятно. Кто-то пожелал воспользоваться мощью этих созданий, маг справился, но не смог до конца удерживать энергию под контролем, что убила всех остальных и сотворила источник. Плохо, даже магией смерти таких не враз заборешь, впрочем ранили серьезно, но не не убили, а значит справится он выживет. Снова, лишь парочка шрамов добавится к обширной коллекции. Первая цель — маг…

Солнце загнало луч в щель между ставень, попав четко в веко расположившегося на лавке мужчины. Глаза немедленно раскрылись, вонзая булавочные головки сузившихся зрачков в стропила, крытой тугими связками камыша, крыши. Пляшущая в солнечном луче пыль взметнулась от глубокого вдоха.

Рядом ощущаются две маленькие жизни. Чуть поодаль большое количество людей. Он в деревне, значит это был не горячечный бред и дети действительно смогли доставить его к людям. Неожиданно. Он был уверен что им не хватит духу покинуть защищенный дом. Хотя…

Вороной конь ощущается неподалеку, можно получить его воспоминания о прошедших днях. Нужно лишь поймать контрольную нить.

— Курт. — тихий шепот человеческое ухо не различило бы уже в шаге от говорившего, но духа зов буквально оглушил, столько ярости в него было вложено.

— Я здесь Мэтр! — явившегося призрака никто не смог бы разглядеть, но некроманту и не требуется видеть.

Пальцы сплелись в особую фигуру, загорелись зелеными огоньками.

— Мэтр, постойте! — в голосе призрака зазвенели панические нотки. — Пощадите! Я лишь…

— Когда я позволил тебе остаться в мире живых, то выставил лишь два условия! — оборвал его Бернард. Голос некроманта дрожал от гнева. — Ты помнишь их?

— Во всем слушаться вас…

— И ни при каких обстоятельствах не брать под контроль живых людей! Ни при каких!

От голоса мага проснулись пристроившиеся на лавках под стенами дети, непонимающе хлопая заспанными глазами.

— И ты ослушался! Прощай, Курт.

Пальцы мага сжались в кулак, огонь разгорелся сильнее…

— Мэтр! Мэтр, прошу, пощадите его! — глупая девчонка повисла на руке мага, не давая завершить жест. — Я попросила Курта о помощи! Накажите меня!

Бернард расширившимися глазами смотрел как на детских ручонках, вцепившихся в его кулак, начинает бледнеть кожа, облизываемая зеленым пламенем. Спохватившись, мак моментально погасил свою силу и принялся осматривать девочку. Вилана побледнела и тяжело дышала, со щек сбежал румянец, но падать замертво она явно не торопилась.

— Ты хоть понимаешь что могло случиться? — мысли о призраке моментально покинули голову некроманта, а взгляд впился в глаза девочки.

— Мы не знали что делать и куда идти, боялись выйти за порог дома. Курт помог, приободрил нас с братом, прогнал страх…

— Да я не об этом духе, демоны его задери! — маг махнул рукой, обрывая девочку. — Это мы обсудим позже. Смотри, что с тобой могло произойти!

Бернард вновь зажег на ладони пламя, коснулся им деревянной кружки, оказавшейся на свою беду неподалеку. Вилана успела вздохнуть лишь раз, а Коска, забившийся в угол подальше от разгневанного колдуна, вообще забыл как дышать. Кружка осыпалась серым невесомым пеплом.

— Никогда! Слышишь ты, дуреха, НИКОГДА не прикасайся к магу когда он собирается чаровать! Особенно к некроманту!

На рев мага в дом ворвались трое мужиков, но моментально как-то уменьшившись в размерах под бешеным взглядом Бернарда, бочком и на цыпочках поторопились покинуть приютившее путников жилище.

— Коска! — мальчишка аж подпрыгнул на месте от рева мага. — Выведи сестру на улицу, пусть посидит на солнце и позови сюда старосту!

Мальчишка, ухватив Вилану за рукав рубахи, утащил ее за дверь и, оставив сестру сидеть на удобном бревнышке, помчался выполнять приказ страшного мужчины. Пробежавшись между домами, спросив там и тут, обнаружил деревенского голову у дозорной вышки. Собравшиеся мужчины обсуждали, стоит ли нести дозор и дальше, либо уже можно не переживать и опасность от нежити больше не грозит. Большая часть жителей склонялась к решению что нести дозор больше не стоит, раз некромант сказал об уничтожении источника. Другие не соглашались, настаивая на мнении что и помимо нежити есть немало того, о чем неплохо бы узнавать до того как предполагаемые неприятности приблизятся к деревне. Коска, ежась под неприязненными взглядами, перебил споры и довел до старосты требование некроманта. Пусть мужики ругаются в спину, по сравнению с неудовольствием мэтра Бернарда, такое не стоит никакого внимания.

— Звали, мэтр? — староста ввалился в дом, оставив дверь открытой, очень уж тяжелый воздух скопился в душном полумраке.

— Приветствую, Аким. — сидящий за столом и вяло прихлебывающий холодную похлебку маг качнул головой, указывая на свободное место рядом. — Угощайся.

Деревенский глава аж приосанился от того, что такой важный гость запомнил мельком услышанное, в его прошлое посещение, имя. Даже самые мелкие служки церкви света не утруждались запоминанием имен своей паствы, что уж говорить о магах. А вот проклятый некромант, как церковники называют темных колдунов, не только запомнил, но и не брезгует усадить за один стол.

— Приветствую, метр Бернард. — мужчина не стал отнекиваться и пристроился на указанное место, отломив кусок хлеба и подтянув поближе плошку с мясной подливой.

— Аким, в деревне есть чернила и пергамент? — задал маг вопрос, отодвинув опустевшую чашку. — Мне нужно составить послание, а мой письменный набор разбился.

— Чернила и перья есть, мэтр, — не замедлил староста с ответом, — с пергаментом хуже. Чистого нет, но можно выскоблить старый. Есть кое-какие запасы от оброковых грамот для лорда.

Маг поморщился, но кивнул.

— Сгодится, распорядись чтобы принесли все как можно быстрее. Скажи, ваша деревня сможет приютить двух сирот?

— Мэтр? — брови Акима поползли вверх. — Разве они не ваши ученики? Девочка определенно чаровница.

— Парень тоже одаренный, но у меня нет времени заниматься ими. Да и слишком малы они для моего Искусства. Я сообщу о них, а там, если судьба будет милостива, за детьми приедет маг арканы или целитель.

— Воля ваша мэтр и мне не хотелось бы такого говорить, но детей мы принять не сможем. Мы лишились лорда. Теперь неизвестно, когда появится новый, а значит лихие люди не упустят шанса поживиться. Я думаю, для нас всех будет лучше убраться подальше и пойти под сильную руку. Мы ведь сервы и если просто уйдем куда захотим — получим клеймо на лоб и каторгу. Так что я не знаю как все повернется.

— У барона не было семьи? — рука мага коснулась щеки, но брезгливо отдернулась, уколовщись о щетину.

— Жена умерла от чахотки лет шесть тому, я как раз отслужил войсковую повинность и должен был вернуться, а сыновья с ним выступили в последний поход. Род лорда пресекся.

— Я тебя услышал, Аким. Тогда мне нужно два пергамента. Составлю еще письмо для королевского землеуправителя. Может направят какого безземельного рыцаря или дворянского отпрыска — все лучше чем в беззаконии жить.

— Благодарю мэтр, но может вы согласитесь сопроводить нас к землям барона Авийского? Мы небогаты, но чем заплатить найдем. — столько надежды загорелось во взгляде старосты, что Бернарду стало неуютно.

— Мне в другую сторону, хотя до границ баронства я вас, пожалуй, провожу, сделаю крюк. Платы не нужно.

Потратив еще времени на обсуждение последних новостей, попутно отдавая должное душистой деревенской браге, староста удалился. Солнце поднялось в зенит, когда на стол перед магом легли чернильница, пяток очиненых для письма гусиных перьев и два листа выскобленного, чуть ли не до прозрачности, пергамента.

Кончик пера коснулся черной жидкости, дернулся, стряхивая лишнюю каплю и понесся по листу выделанной кожи стремительными росчерками.

Магистру Берну Борейскому от мэтра ордена Бернарда Мизери.

Мастер, спешу сообщить о ликвидации самозародившегося некроисточника на землях баронства Ардейского.

На территории аномалии был обнаружен нелегальный экземпляр Libre Necroticus. Копия создана с ошибками, что послужило причиной неверного применения заклинания нашей школы. Судя по остаточным признакам и сохранившимся векторам распространения….