Школа темных искусств

Глава 8

— Еще раз! — Бернард повелительно поднял ладонь, над которой тут же сформировался светящийся шар, играющий переливами всех цветов радуги.

Волшебная сфера воспарила вверх, отлетела на десяток шагов и разделилась на пять точно таких же. Шары заняли самое разное положение по высоте без какой-либо системы, либо дети не могли ее понять. Коска и Вилана зажгли на руках белый огонь, в котором колебались три руны: Хекос — разрушение, Фулар — полет, заключенные в Омег — конец, ограничение либо окончательное уничтожение, в зависимости от расположения и знаков, рядом с которыми она размещена. Белый огонь изменил цвет на фиолетовый, проскользнули несколько искр и сгустки энергии, от которых так полыхало тьмой, что у наблюдающих за тренировкой палубных батраков зашевелились волосы на непокрытых головах, устремились к висящим в воздухе целям.

Четыре шара лопнули с громким хлопком, пятый же остался висеть. Магический снаряд, не попавший в него, долетел почти до берега, где схлопнулся в точку и пропал.

— Вилана, всего два выплеска и лишь одно попадание! Плохо! — рявкнул маг — Ты слишком быстро отпускаешь контроль. Посмотри на брата. Меньше трех дней назад он отставал от тебя, а теперь обгоняет. Силу держит так, будто от этого его жизнь зависит. Еще раз!

Солнце играло на мелкой речной ряби, рассыпаясь тысячами алмазных осколков. Летний ветер морщил воду, заодно подгоняя баржу, идущую под косым парусом. Владелец судна, поначалу ругающийся на чем свет стоит, заметно успокоился и, с каким-то обреченным равнодушием, наблюдал за передвижением полусотни пассажиров по своей территории. В первый день пути по водной дороге, тренировки детей, овладевающих магическим искусством, подняли небывалый переполох. Бернард и не подумал кого-либо предупреждать, практически сразу после того как покинутый город скрылся из виду, погнав детей оттачивать навыки. Воспарившие над палубой светящиеся сферы вызвали серьезную панику, продолжающуюся ровно до тех пор, пока маг не рявкнул в полный голос, приказав заткнуться и не мешать.

— Неплохо. — спустя довольно продолжительное время, наконец-то одобрил действия девочки некромант. — Попробуйте теперь по движущимся мишеням.

Точно такая же переливчатая сфера отлетела от корабля на приличное расстояние, разделилась на десяток близнецов, принявшихся танцевать, меняя положение и высоту.

— Начали!

К полудню, по барже как раз начали растекаться вкусные запахи готовящейся на специальной печи еды, выдохшиеся дети, выжатые некромантом до последней капли энергии сидели под резным деревянным драконом, украшающим нос корабля, и внимательно слушали речь мэтра. Зажатые в руках дощечки, покрытые толстым слоем воска и тонкие, острые щепочки в руках, пока что, находились без движения.

— Маг должен не только владеть своей силой и досконально знать руны, но и обычная грамотность обязательна, иначе он не маг, а жалкий шарлатан! — как всегда во время занятия с детьми из голоса некроманта пропали каркающие интонации, речь текла холодно и плавно. — Помимо рун, существует множество алфавитов, как от окончательно мертвых языков, так и до используемых в самых дальних странах. Я начну вас учить самому распространенному, но это лишь первый шаг. Вы должны знать все! — чуть поднял гос мэтр, подчеркивая важность мысли. — Или как, минимум, суметь разобраться, что это за язык и как начать расшифровку. Но это в далеком будущем. Кто бы ни стал, в итоге, вашим Мастером, не забывайте учиться самостоятельно. А теперь, возьмите покрепче стилусы и повторяйте, по воску, букву, которую я покажу, создавая в уме ее образ, чтобы лучше запомнить. Все так же как и с рунами, только не наполняйте его силой.

Вода плескалась о борт, солнце пригревало, а дети усердно выводили щепками по воску непривычные штрихи, складывающиеся в первую букву алфавита старой империи, повторяя снова и снова, добиваясь идеального начертания. Надави чуть сильнее и получишь слишком широкую черту, с рваными краями, чуть слабее — и написанное нельзя будет различить.

— Порт! — долетел крик дозорного, разместившегося в вороньем гнезде на верхушке мачты.

Река, чем южнее тем шире разливалась, питаемая многочисленными притоками и, находясь на ее середине, берега можно было различить едва-едва. Понеслись многочисленные команды, побуждающие работников пошевеливаться со снастями и поворачивать парус, направляя баржу к долгожданной цели. Донеслась ругань и обещание посадить всех на весла и заставить выгребать против ветра, если судно снесет течением. Многочисленные пожелания долгих отношений с самыми мерзкими тварями бездны, наполненных взаимной и крайне тесной любовью, произносились работниками вполголоса, чтобы не дай бог, не дошли до адресата. Слышащие это солдаты графа лишь посмеивались, запоминая самые цветистые обороты.

Два дня, проведенные в городе, скрашиваемые обществом шлюх, потасканных, но вполне благожелательно настроенных к денежным клиентам, наполнили их небывалым благодушием. Даже о смерти своего товарища от магии некроманта больше не вспоминали. Он нарвался на гнев мага и получил свое. Повспоминав подобные случаи, виданные лично, либо слышанные от собутыльников в хмельном разговоре, пришли к выводу что тот солдат еще легко отделался за покушение на честь ученицы мага. И то, что о статусе девчонки солдат никак не мог знать ситуацию меняло не сильно. Лишь Вильгельм сверлил спину колдуна испепеляющим взглядом, лелея мечты об отмщении за унижение.

Мимо пристаней баржа, к облегчению всех палубных рабочих, не прошла. Легонько стукнулись о крепкий пирс, быстро закрепились сброшенными канатами. Судно лишь облегченно вздохнуло, качнувшись на речной глади, когда по широченным сходням потек ручей из пассажиров, их скота и телег.

Вильгельм, отсчитав хозяину большой лодки остаток оплаты, спустился последним, благодаря всех богов за то что не пришлось подходить к некроманту, как того требуют правила общения с, находящимся в отряде, аристократом и сообщать о прибытии. Маг с учениками покинули борт в числе первых и сейчас, устроившись в тени огромного грузового склада, наблюдали за растерянными физиономиями крестьян.

Графство раскинуло свои владения гораздо южнее покинутых ими земель и теперь сервы поражались непривычной для начала лета жаре. Холмам, сбегающим к реке, словно шубой, покрытым густыми зарослями винограда с еще зелеными гроздьями ягод. Обилие водоплавающей птицы, покрывающей прибрежный потоки реки, оглушало крикливым гомоном. Полураздетые портовые батраки, сноровисто снующие между складами и стоящими на погрузке кораблями, косились на новоприбывших, но в разговор вступать не спешили. Надсмотрщики бдили и не допускали простоя в работе.

— Мэтр. — подошедший Вильгельм окликнул Бернарда, что-то рассказывающего своим ученикам. — Желаете остановиться в городе или же сразу проследовать к резиденции графа?

Некромант, по теплой погоде избавившийся от верхней одежды, и щеголяющий в белой, распахнутой на груди, рубахе скривился и, немного подумав, выдавил из себя.

— Пребывание на территории графства Барен не доставляет мне удовольствия. Хотелось бы покончить с делами поскорее и покинуть столь гостеприимную местность.

— Я отправлю солдата сообщить о вашем прибытии. — чуть склонившись проговорил офицер.

Свистнув своим людям и отдав несколько коротких команд после которых один из кавалеристов скрылся в облаке пыли, а остальные принялись строить прибывших с ними крестьян, указывая направление движения, лейтенант вернулся к некроманту, успев услышать обрывок рассказа.

— … поэтому темная магия и ее адепты столь нелюбимы. Очень сложно не поддаться ее разрушающему влиянию, особенно если пользоваться ею без четкого осознания цели и цены, что придется заплатить.

— Мэтр, ваш конь исчез, — обратился офицер, сделав вид что ничего не слышал, — позвольте, на время дороги предложить вам моего. — фраза далась Вильгельму крайне тяжело, отдавать верного скакуна, а самому пересаживаться на одного из солдатских не хотелось до ужаса, маг же, заметив кипящую внутри лейтенанта злость, лишь усмехнулся, промолчав.

Некромант замер на мгновение, прислушиваясь к чему-то слышимому только ему, Вильгельму показалось что он что-то прошептал, но ни одного звука различить в шуме работающего порта не получилось. Долетел далекий грохот копыт и, спустя непродолжительное время, к складу подлетел вороной красавец-конь. В пару движений затянув подпругу под брюхом, и подергав ремни упряжи, Бернард закрепил свои опустевшие сумки и сверток с одеждой. Взлетев в седло, протянул руку девочке, усадив ее перед собой, а мальчишка пристроился на крупе, вцепившись в заднюю луку седла.

— Лейтенант, мы можем ехать.

Помянув, про себя, добрым словом магов и их колдовские штучки, лейтенант взлетел в седло и направился на свое место во главе каравана.

Загородная резиденция графа Барен, в которой прошло все детство Вильгельма, располагалась в двух часах неспешной езды от города, встретившего прибывших переселенцев, выполняющего, кроме портовых функций, еще и роль столицы графства. Достаточно далеко, чтобы не беспокоить высокородного обитателя лишней суетой и достаточно близко если понадобиться сообщить что-то срочное.

Обоз тянулся по дороге, протянувшеюся среди зеленеющих посевов ржи и пшеницы, виноградных посадок, садов с фруктовыми деревьями, пастбищ с лениво бродящим среди густых зарослей изумрудной травы скотом. По обочинам, через равные промежутки, пиковинами алебард возносились к небу стройные тополя, шелестящие играющей с ветерком листвой. Когда до резиденции аристократа оставалась совсем немного, поля сменились прохладной тенью от деревьев, собравшихся в небольшую рощицу. На смену роще пришло совершенно голое пространство, освобожденное даже от травы, высушенной и собранной в стога. Прикинув расстояние между последними деревьями и крепостной стеной, окружившей замок, выстроенный в имперском стиле, Бернард понимающе хмыкнул. Опасается за свое благополучие граф. В два перелета стрелы расстояние, шагов триста. Разве что скорпионом можно достать или еще чем-то дальнобойным из осадной машинерии, даже маг, с такого расстояния, ничего опасного не добросит — плетение распадется раньше чем долетит до стен. Незамеченным тоже не подобраться, ровная как стол земля, а стога сена сервы уже начали грузить на телеги. Не сегодня-завтра их уже здесь не будет. Замок, словно бы постоянно готов к нападению, грозно поглядывая щелями бойниц на окружающее пространство. Вильгельм крикнул своим кавалеристам команду и те незамедлительно направили доставленных из северной деревни крестьян вдоль дороги, бегущей по периметру рощи.

По доскам подъемного моста, протянувшегося через заполненный водой ров, выехала встречающая делегация в графских, красно-фиолетовых цветах, у каждого на сюрко красовался герб в виде медведя в малой короне. Острые пики угрожали небесам отточенными, сияющими в солнечных лучах наконечниками. В первом, сияющим лысой головой всаднике, Вильгельм узнал командира графской гвардии, старого друга владетельного лорда, посвященного во многие тайны, окруженного гвардейцами, лично им отобранными, еще мальчишками, выращенными и натасканными. Лейтенант был неплох в бою, но его учили лишь как солдата. Эти же парни могли выполнить любое поручение, от скрытного устранения нежелательной персоны до победы на каком-нибудь турнире, в результате которой пара-тройка рыцарей уже никогда не сядет в седло. Что сказать, бывает, турниры — опасное занятие.

Встречающий отряд остановился, разошелся в стороны, застыв мраморными статуями. Командир гвардии подъехал к магу, пробежался глазами по вороному скакуну, притихшим детям и легкой рубахе с закатанными до локтей рукавами, распущенной шнуровке на груди, задержался на потертой рукояти меча, притороченной к седлу.

— Мэтр Бернард Мизери, — боевыми трубами прогремел могучий бас, — рад вас приветствовать в замке Хохлэ. Мое имя — Горр, капитан гвардии графства Барен. Милорд поручил мне позаботиться о вашем размещении, пока он отбыл по делам графства. Мы не ждали вас так скоро, иначе, несомненно, граф встречал бы вас лично.

— Не могу сказать, что рад новой встрече, капитан, но мой орден поручил мне встретиться с графом. — чуть склонил голову некромант. Вильгельм очень удивился отсутствию в голосе мага враждебности, уже ставшей привычной, когда тот общался с ним либо его солдатами. — Раз уж его нет, придется временно воспользоваться гостеприимством замка. Ведите.

Капитан гвардии изобразил какой-то жест. Его бойцы, одним слитным движением, повернули коней и направили обратно, в распахнутые ворота, скалящиеся зубьями поднятой решетки. Бернард двинул коня следом, рядом пристроился гвардейский капитан, а Вильгельм со своим отрядом оказались в хвосте процессии.

Коска, удерживаясь за луку седла, распахнутыми до предела глазами, разглядывал устройство настоящей крепости. Стена, в ширину, оказалась гораздо больше чем можно было предположить, глядя на нее снаружи. Больше двадцати шагов пришлось бы пройти под каменными сводами барбакана, чтобы добраться до второй решетки, так же поднятой, но гораздо более массивной, насколько можно было судить по ее острым окончаниям, превышающим ширину первых втрое. Зубцы, бегущие по ее вершине, строгих прямоугольных форм, равные по ширине с промежутками между ними. По верху расхаживали двойки лучников, зорко следящие за округой. Небольшие отверстия в арке свода, разместившиеся через равные промежутки по всей длинне между решетками, неясного для мальчишки назначения дохнули могильным холодом, показалось даже, что тускло блеснул наконечник стрелы. Едва их отряд выехал из под темных сводов во внутренних двор, как изумленно ахнула и Вилана, до этого не очень впечатлившаяся грозной мощью укреплений.

За широкой площадкой, отделяющей от крепостной стены с притулившимися под ней хозяйственными постройками из которых, по видневшимся в глубине стойлам, удалось опознать лишь конюшню, возвышался он — замок могущественного лорда. Прямоугольные формы трех и четырехэтажных строений, складывались в лаконичную картину, навевающую ощущение словно от старого сурового ветерана, с собственными внешними укреплениями, на случай, если враг сможет преодолеть главную стену, выполненный из белого камня, слепящего глаза чистым цветом. Сияющая черепица радовала глаз цветом обожженной глины, кое-где выглядывали закопченные трубы, сейчас не исторгающие в небо клубов дыма. Массы народа сновали по своим делам, перетаскивая мешки, связки дров на скрипящих тележках, долетели звуки от работы кузнеца, визжала пила, слышались команды сержантов, гоняющих своих солдат на тренировочном ристалище, проглядывающем за спинами суетящихся людей. Разнесся гулкий звук колокола, заметавашийся эхом в каменной клетке.

— Время вечерней службы. — произнес Горр, неясно для кого.

Еще одни ворота, поменьше, ведущие непосредственно в замок, раскрылись, впуская гостей и тут же захлопнулись за их спинами.

Под вопросительный взглядом некроманта, капитан поежился, но нехотя пояснил.

— У графа вышел небольшой конфликт с соседями, вот и приходится соблюдать некоторую осторожность.

— Не удивлен. — скривился некромант, скосив взгляд на на гвардейца. Тут же он перешел на повелительный тон — Моим слугам выделить покои рядом с моими. Для коня требуется отдельное стойло, если не хотите утром избавляться от дохлых или сошедших с ума лошадей. В стойло его отведет Коска — ладонь колдуна похлопала мальчишку по ноге. — К коню не приближаться, без моего сопровождения, иначе пеняйте на себя, зверушка он агрессивная и крайне опасная. Крестьяне, прибывшие со мной, оставили свое прежнее обиталище, поверив моему слову, что в графстве им найдется гораздо лучшая жизнь и плодородная земля для возделывания. Передайте графскому управителю, что я буду весьма недоволен, если мое слово будет нарушено, вплоть до его скоропостижной кончины. Мне и детям нужно помыться с дороги и привести одежду в порядок, велите приготовить все необходимое. Для девочки подберите гувернантку на время пребывания в замке.

Капитан гвардии лишь кивал на каждое слово, не прерывая и не выказывая возражений. Складывалось впечатление что все будет исполнено в точности. Вильгельм, подъехавший поближе, лишь удивлялся наглости пришельца и тому, что второе в графстве лицо не перебьет эту хамскую тираду.

Всадники спешились. Коска спрыгнул сам, а Вилану маг спустил на землю перехватив за талию.

— Мы рады, что вы согласились прибыть, виконт. — отвернувшись от своего коня, Горр слегка поклонился некроманту. Глянув на лейтенанта графского войска и его солдат, капитан гвардии, одним взглядом, отправил их подальше. Вильгельм подчинился, но постарался, пока еще возможно, урвать часть разговора.

— Ты ведь знаешь, что я отказался от графской милости, старик. И о причинах тоже знаешь…

Дальше, за грохотом ног сдвинувшихся с места солдат, разобрать уже не получалось. Как интересно. Оказывается, капитан и маг смерти, как минимум, знакомы. Возможно они не были представлены как подобает, но о статусе некроманта гвардейцу известно. Что удивительно, по замку никогда не ходили слухи о еще одном сыне графа, а значит его здесь никогда и не было. Хотелось бы знать, почему. Погибшие сыновья лорда, были намного младше мэтра, значит он — первенец. Появился на свет еще до свадьбы графа, случившейся около двадцати лет тому. Бастард? Раздираемый злостью на мага и жгучим любопытством, побуждающим задать множество вопросов. Знать бы еще кому, чтобы не возникло неприятных последствий от его проснувшегося любопытства.

Небольшая комната, выложенная мраморной плиткой, с парящим бассейном посередине, слабо освещалась, проникающими сквозь узкие окна, лучами закатного солнца и пламенем лампад, источающих сладковатые запахи вместо вони горящего жира. В воздухе, настолько сгустившимся от пара, что его можно было бы черпать ложкой, разливались ароматы трав и крепкого вина. Обнаженные маг и гвардейский капитан погрузившиеся в воду так, что лишь головы торчали над поверхностью, молчали, думая каждый о своем, пока хихикающие служанки обмывали мускулистые тела. Притихший Коска, старался не издать ни звука чтобы не потревожить мужчин. Когда его позвали в это помещение, он и подумать не мог, что вместо прислуживания мэтру, его засунут в эту странную, так вкусно пахнущую, горячую воду вместе со взрослыми мужчинами. Они оказались очень похожи, некромант и старый гвардеец. Пока служанки, в намокших так, что облепили молоденькие крепкие тела, ставших почти прозрачными, тонких рубахах, обмывали дорожную грязь, мальчишка, жутко смущаясь от женского присутствия, во все глаза разглядывал, насколько позволяла вода и мельтешащие служанки, застаревшие рубцы, украшающие подтянутые тела. У гвардейца шрамов было больше, у мэтра они выглядели страшнее. Потом, когда молодые девушки удалились, похихикивая и бросая заинтересованные взгляды на отдыхающих мужчин, состоялся малопонятный разговор. Мальчишка слушал во все уши, но понять в потоке непрекращающейся ругани в адрес всей аристократии королевства и самого короля, удавалось, в лучшем случае, через слово.

Оказывается, старый граф смог поругаться с другим таким же графом и влип в какой-то малопонятный спор о проклятой долине и о том, что в ней можно организовать место, где будут учить магов, неподконтрольных Вердунскому архимагу-лорду. О споре узнал король и весьма заинтересовался возможностью получить, подчиненных исключительно трону, колдунов.

Горячая вода и теплый, влажный воздух разморили мальчишку. Коска еще пытался бороться с дремотой, концентрируясь на разговоре, но нега от горячей купальни, разливающаяся по телу, оказалась слишком настойчивой. Сквозь надвигающийся сон еще удалось разобрать слова «право наследования», «некромантия», «церковь не поддержит»… Потом навалилась уютная темнота.

Горр покосился на уснувшего мальчишку, усмехнулся в седые усы.

— Зачем тебе эти дети, Бернард? Еще и слугами их назвал. — сделав очередной глоток красного как кровь вина из серебряного кубка, гвардеец качнул головой в сторону подростка. — Неужели, некромант принял служение у, всего лишь, крестьян?

— Нет, конечно, старик. — маг покачал свой кубок, вдохнул терпкий аромат, но пить не стал. — Клятв я у них не принимал. А что из крестьян… Они одаренные, оба. И достаточно сильные. Как понимаешь, это уже статус равный безземельным дворянам. Кроме того, они умудрились несколько недель выживать в захваченных нежитью землях, перенеся столько сколько не каждый взрослый выдержит и как это могло сказаться — неизвестно.

— Хочешь передать их на обучение в орден?

— Не решил, пока что. В слугах церкви им делать, однозначно, нечего, хотя, не скрою, такая мысль меня и посещала. Неплохо бы найти им хорошего наставника из старой гвардии, что учились еще у настоящих Вердунских мастеров, а не этих… — некромант помолчал, глотнул вина, сдерживая рвущиеся с языка ругательства. — В ордене обучение, все же, достаточно суровое, а они и так натерпелись.

— А сам?

— Не смешно. Я маг-боевик, кое-что понимающий в ритуалах и магии смерти. Если мальчишку я, может быть, еще сумею выучить, если брошу все свои дела и осяду-где нибудь, или передать для воспитания любому другому наставнику, то вот девочку…

— Что с ней не так? — гвардеец заинтересовался сомнениями, отразившимися на лице Бернарда, даже непроизвольно попытался переместиться поближе.

— Она — малефикар. Прирожденный. Искусство проклятий — сложная наука, здесь опытная ведьма нужна или темный магистр. Я же, всего лишь, мэтр. Все, что я смогу дать, не научит ее контролировать свою силу. А без контроля — она опасна, в первую очередь, для себя. И, как назло, не подпадает под закон о неприкосновенности магов для церковников.

— Я не интересовался различиями в ваших рядах. Может пояснишь, почему закон не защитит ее?

— Магия проклятий — это даже не колдовство, в полном понимании слова. Это самое древнее искусство, существовавшее еще до шаманизма. Она доступна и простым людям, только силы для этого у них нет и лишенные дара растрачивают свою жизнь. Коска, хоть и со склонностью к тьме, может обучиться даже магии света, и вполне подняться до высоких рангов, среди тех же церковников. Вилана же, исключительно, темная. Она еще очень мала и сила не оказывает большого влияния, но это временно. Когда она повзрослеет и начнет превращаться в женщину, без надлежащего обучения и понимания своей особенности, характер изменится, сначала она станет раздражительной, потом гнев превратится в постоянное состояние души. Ей будет достаточно просто бросить, в сердцах, пожелание зла и оно исполнится. Не сразу, но обязательно. А, с изменившимся под влиянием силы характером, желать зла девчонка будет часто и закончит жизнь на костре. Церковники прекрасно наловчились вычислять подобных ей. В законе «О владеющих темными силами», специально выделен пункт о малефикарах, что они не попадают под его защиту.

— Все настолько плохо?

— Она уже слышит мертвых и использует эхо чужих страданий и смертей. Для некроманта — это первый этап в обучении, для нее же… — Бернард махнул рукой, не найдя слов, способных объяснить простому войну особенности тонких материй. — В общем, для тех, кто не является магом смерти, слышать мертвых — знак того что их судьба принадлежит исключительно тьме, на радость светлым фанатикам.

— Может тогда твой орден тогда вырастит из нее некроманта?

— Не бывает женщин — некромантов. Их удел — дарить жизнь. Попытки были, ни одна не дожила и до двадцати, хотя в Искусстве показывали отличные результаты. Причины… Никто их не знает, но посмертное вскрытие показывало, что первым начинало отмирать лоно, а затем разрушалось все тело. Женщина может быть могущественнейшим адептом тьмы, демонологом, малефикаром, но только не некромантом.

Словно холодный сквозняк пробежал по распаренным телам, вызвав толпу мурашек. Коска что-то пробормотал и, скрывшись под водой, булькнул и тут же вынырнул распахнув заспанные глаза и судорожно откашливаясь. Последний красноватый луч солнца, врывавшийся сквозь узенькое оконце, закрытое тонкой пластинкой стекла, погас, оставив лишь неверный свет лампад с ароматным маслом.

— Что-то мы засиделись. — хохотнул Горр, неохотно поднимаясь из горячей воды. — Столы наверняка уже накрыты. Бернард, составишь мне компанию за бочонком пива?