Шоколадная война

11.

Словно кто-то подложил бомбу.

Все началось, когда Брайн Келли коснулся стула. Стул развалился.

Итогда пошло-поехало.

Альберт ЛеБланк протер свой стол. Тут же у этого стола подкосились ножки, и тот медленно завалился в проход. В последовавшей короткой паузе вопросительным знаком повисло сумасшедшее напряжение, разрядившееся c грохотом разрушения еще двух стульев и столов.

Джон Лау собрался сесть. Он обернулся, услышав за спиной шум, и при этом он слегка коснулся своего стола. Стол разобрался на части раньше, чем изумление смогло появиться в его глазах. Он схватился за стул, после чего вроде как ничего не случилось. Но стол Генри Кантера за спиной у Джона, напряженно вздрогнул, словно оступившись, и также опрокинулся на пол.

Суть диверсии стала ясна сразу.

«О, боже!» - воскликнул Брат Юджин, входя в класс и видя весь этот бедлам. Столы и стулья были разбросаны по сторонам, словно после таинственного беззвучного взрыва динамита.

Брат Юджин устремился к своему столу, в котором был выдвижной ящик, закрывающийся на замок. В нем он прятал некоторые свои вещи и бумаги. И только к нему прикоснулся, как его учительский стол зашатался, словно в подпитии. Он начал поворачивать рукоятку замка, и ему вдруг показалось, что это он пьян, и это у него все качается в глазах. Еще раз пошатнувшись, стол рассыпался на части.

Дети, находящиеся в помещении класса, стояли, удивляясь, и смотрели друг на друга, пока в какой-то момент им не стало ясно, что произошло. Они начали метаться по классу и испытывать на прочность все столы и стулья, с ликованием наблюдая, как вся мебель разваливается на части, и заваливает проходы. Они помогали сопротивляющимся деталям, которые не хотели разбираться сами.

- Уау! - воскликнул вдруг кто-то.

- «Виджилс»! - выкрикнул еще кто-то. - Срочный возврат старого долга!

Развал в комнате №19 занял ровно тридцать семь секунд. Арчи засек время, стоя за дверью. Сладостное удушье схватило его за грудь, когда он видел, как помещение класса превращалось в руины. Сладкий момент триумфа скомпенсировал все низменное, сопровождавшее его в последнее время: его жуткое невезение и черный ящик с шарами. Свидетельство адского столпотворения. Он знал, что это была одна из его больших побед, и что это задание было одним из тех снайперских выстрелов, ставшим прекрасной расплатой, что обязательно станет легендой. Он мог представить себе учащихся «Тринити» обсуждающих в будущем чудо дня, произошедшее в комнате №19. Для них это выглядело ядерным взрывом. Арчи с трудом удерживался от смеха, когда пред ним реально предстало все это разрушение: «Это моя работа!»- и он видел дрожащий подбородок Брата Юджина и выражение нелепого ужаса в его глазах.

Большая классная доска, висящая позади него, внезапно отстала от стены и сползла на пол, как от подземного толчка, тем самым, подведя всю сцену к финальному занавесу, завершившему представление в жанре хаоса.

- Ты! - голос, полный бешенства рявкнул за спиной у Арчи. Арчи обернулся и наткнулся взглядом на Лайна. Тот во все стороны размахивал руками, словно они у него были на шаровых шарнирах. В тот момент Лайн совсем не был бледен. Алые пятна проступили на его щеках, словно гримеры накрасили его для какого-то, наверное, жуткого сценического шоу, потому что ничего забавного в нем на тот момент не предвещалось.

- Ты! - снова сказал Лайн злым шепотом. В лицо Арчи полетели отплёвки завтрака, недавно съеденного Лайном. Они пахли яичницей с беконом. - Ты это сделал, - сказал Лайн, вонзая пальцы в плечо Арчи, сжимающиеся в кулак.

Удивленные учащиеся из других классов, сбежавшиеся на крушение и грохот, столпились у двух дверей комнаты №19. Кто-то из них смотрел на груду со страхом, а кто-то удивленно поглядывал на Лайна и Арчи. И уже было неважно, как они вдвоем выглядели. Было достаточно трещины в школьной рутине, диверсии в смертельном распорядке дня.

- Не говорил ли я тебе, что у тебя все должно быть гладко? Без инцидентов? Без неприятностей?

Самое худшее, что было в гневе Лайна – это шепот, змеиное шипение из маленького, окруженного морщинами рта, несущее в этот мир звуки, которые были смертельней выстрела или взрыва. В то же время рука на плече Арчи сжалась еще сильнее, и Арчи сморщился от боли.

- Я ничего не делал и ничего не обещал, - автоматически сказал Арчи. Он всегда все отрицал, никогда не извинялся, никогда ничего не допускал.

Лайн оттолкнул Арчи в стенку у него за спиной, когда дети начали заполнять коридор, заглядывая в комнату №19, чтобы посмотреть на разрушения, и круша все вокруг по сторонам; что-то обсуждая, жестикулируя и удивленно качая головами – легенда уже родилась.

- Ты не видишь, что я заменяю директора, что под моей ответственностью теперь целая школа? Распродажа шоколада вот-вот начнется, а ты тут выкидываешь свои штучки, - Лайн безо всякого предупреждения влепил ему оплеуху. Арчи взвесил это, когда увидел, как несколько парней уставились на Лайна и на него. Уставились на него! Арчи Костелло унизился до распустившего сопли ублюдка перед каким-то учителишкой. Он разменял сладкий момент триумфа на горькую пилюлю от Лайна и нелепую распродажу шоколада!

Он смотрел на бушующего Лайна, толкнувшего его в плечо посреди шумного коридора, утонувшего в буйном потоке школьников. Арчи массировал плечо, аккуратно нащупывая пятна боли, оставленные пальцами Лайна. Затем он пробрался через толпу, расталкивая любопытных, собравшихся посмотреть на руины, и остановился на входе, любуясь красотами бардака комнаты №19. Все было по его сценарию. Он посмотрел на Брата Юджина, стоявшего посреди руин: по его щекам текли слезы.

Вот и замечательно.

Трахнутый Брат Лайн.